Нет повести счастливее на свете...

У Алоизия Каслроя всегда была репутация кристально-честного человека. Его имя никогда не было запятнано в сомнительных сделках, а ведь для банкира это великое достижение. Там, где крутятся большие деньги, очень сложно оставаться беспристрастным и благородным. И чистым. Но у Алоизия было высокоразвито чувство собственного достоинства. Он считал, что опуститься до обмана, жульничества и тому подобное просто недопустимо для уважающего себя человека. Конечно, у такого честного человека всегда были завистники и враги. Не раз Каслрой получал в свой адрес ложные обвинения, которые потом в пух и прах развеивал железобетонными фактами и аргументами, оставляя своих недоброжелателей лишь злобно скалиться, но уже от бессилия. Естественно, такой человек, как Генрих Валуа, очень ценил своего подчиненного, зная, что, пожалуй, он один из немногих, на кого глава холдинга может по-настоящему положиться и кто точно не подведет. Но, как говорится, ничто не вечно под луной. Алоизий сидел за своим столом, заваленным бумагами и папками. Как и в душе самого хозяина кабинета, на столе царил хаос. - Мсье Каслрой, вы все внимательно проверили? – с сожалением переспросила Камилла. – Я хочу сказать, что… - Не надо, девочка, – нежно, по-отечески, но с толикой грусти улыбнулся ей мужчина. Так девушка разрешала к себе обращаться только Алоизию, потому что глубоко уважала этого человека. – Я и сам нахожусь в разрозненных чувствах. Я крайне редко ошибаюсь, ты это знаешь, но сейчас я бы и рад ошибиться, но, увы. Да, я все проверил, сомнения быть не может: шпион Стюарта проник в мой отдел. Конечно, я успел вычислить его до того, как он изрядно набедокурил, вот только это меня не оправдывает. Я всегда тщательно проверяю кандидатов в мой отдел. А тут… стыдно признаться, но я что-то где-то проглядел. Стоит отдать должное мсье Стюарту. - Я считаю, что ваша вина тут минимальна, – пыталась воодушевить его деБуатресси. – Да и не углядишь же за всеми. Я уверена, что мсье Валуа это понимает. Он вас ценит. Вы незаменимый сотрудник. - Ох, Камилла, незаменимых людей не бывает. - Бывает, – уверенно заявила девушка, едва не топая от досады ножкой. – Это вы. Каслрой благодарно улыбнулся ей, но ответить ему не дал ожидаемый визит. Дверь в кабинет без стука открылась, и сначала в помещение вошла мадам Валуа, а за ней, не скрывая торжества, Нарцисс. Кулачки Камиллы тут же сжались от злости, и она выступила вперед, будто загораживая собой стол с мужчиной за ним. - Мадам Валуа, я могу все объяснить, – умоляюще посмотрела она на Екатерину. – Мсье Каслрой ни в чем не виноват. Это все какое-то абсурдное недоразумение. - Это так мило, что вы защищаете Алоизия, дорогая Камилла, – приподняла правый уголок губ женщина. - Очень трогательно, – вторил ей Стефан. ДеБуатресси бросила на мужчину гневный взгляд, а потом снова попыталась воззвать к милосердию супругу своего начальника. - Прошу, не рубите сгоряча. Этот шпион мог оказаться в любом отделе. Просто проще развалить компанию именно со стороны финансов. - Вы правы, милая, – обманчиво-ласково продолжала улыбаться мадам Валуа. – Могло случиться с каждым. И, уверяю вас, произошло бы тоже самое, что сейчас. Но именно потому, что даже вы догадались, что шпион в первую очередь будет заслан именно в финансовый отдел, мсье Каслрой должен был быть более разборчивым при взятии на работу. - Но… - не унималась Камилла, пропустив мимо ушей оскорбление на счет ее умственных способностях, попыталась снова защитить коллегу. - Не стоит, девочка, – с обреченным вздохом, словно приговоренный на казнь, со своего места поднялся Алоизий. Но, несмотря на его подавленный вид и реальную угрозу не только увольнения, но и крушение его карьеры, мужчина гордо поднял голову, решительно смотря на своих «палачей». – Я виноват и понесу наказание. - Хорошо, что вы это осознаете, мсье Каслрой, – Нарцисс с трудом сдерживал торжество. Пожалуй, только одного человека он недолюбливал больше Алоизия. Это был Людовик де Конде, но если молодого сотрудника Стефан не любил, потому что считал обычным жигало, то в Каслрое его раздражала именно его непогрешимая репутация. Он считал, что безгрешных людей попросту не существует, и если кто-то претендует на это звание, значит, его стоит опасаться. - Это несправедливо, – выпалила деБуатресси и вылетела из кабинета. Екатерина и Нарцисс проводили ее снисходительными взглядами, а потом повернулись к Каслрою. Тот, признавая поражение, снова вздохнул. Но мадам Валуа и Стефан рано обрадовались, что адвокат Алоизия в лице Камиллы так просто сдастся. Выскочив из кабинета своего товарища, девушка со всех ног помчалась к единственному человеку, что мог повлиять на решение вопроса в пользу невиновного начальника финансового отдела. Игнорируя секретаршу и не боясь своего дерзкого поступка, после которого и она может оказаться на улице с «волчьим» билетом, Камилла без стука ворвалась в кабинет президента компании. Генрих Валуа сидел за своим столом и разговаривал с кем-то по телефону. Но увидев решительный настрой своей подчиненной, мужчина замолчал на полуслове. На заднем плане в кабинет влетела секретарша, виновато посмотрев на начальника, что не смогла остановить девушку. Сама же деБуатресси и не думала раскаиваться в своей наглости. Она подлетела к столу начальника и, не обращая внимания, что тот сейчас занят, решительно заявила: - Вы не можете выгнать мсье Каслроя. - Я перезвоню вам, мсье Лестер, – проговорил в трубку Валуа и, положив аппарат на стол, сначала жестом отозвал секретаршу за дверь, а потом сцепил пальцы в замок. – Мадмуазель деБуатресси, вы верно спутали мой кабинет с кабаком, куда вламываются без доклада. На первый раз я прощаю вам вашу вольность, но впредь ведите себя соответствующее заведению, где вы имеете честь пока работать. А сейчас покиньте мой кабинет. - Но мсье Каслрой… - пролепетала девушка, и мужчина увидел, как ее глаза увлажнились. – Он ни в чем не виноват. Это просто какое-то недоразумение. Разве можно вот так из-за небольшого проступка, выгонять человека, что верой и правдой служил вам столько лет? И ни разу не давал повода усомниться в своей верности. - Мадмуазель деБуатресси, начальник всегда в ответе за тех, кто у него в подчинении, – хотя тон президента компании и был спокойным, но в нем прослеживались нотки стали, отчего Камилла почувствовала себя маленькой девочкой, которую отчитывают за проступки. – Уверяю вас, что, случись «крот» в другом отделе, была бы аналогичная ситуация. Да, мне грустно расставаться с Алоизием, но я должен быть жестким правителем, у кого нет и не может быть «любимчиков». - В любом, да? – решив идти до конца, с сомнением прищурилась девушка. – Даже если бы этим отделом заведовала бы ваша жена или Нарцисс? - Мне кажется, вы слишком много себе позволяете, мадмуазель деБуатресси, – грозно свел к переносице брови Валуа. – Я простил вам на первый раз, что вы ворвались ко мне в кабинет, но я не позволю разговаривать со мной в подобном тоне. Тем более выслушивать голословные обвинения. Вина Каслроя доказана и точка. А если вы не прекратите так себя вести, то можете собирать вещи вместе со своим благодетелем. - Вы знаете, что не найдете никого лучше мсье Каслроя. Неужели вы настолько недальновидны, что разбрасываетесь людьми, что по-настоящему вам верны? И с кем вы останетесь, мсье Валуа? С Нарциссом и Людовиком, что продадут вас при первой возможности, если им предложат что-то выгоднее? А вы не думаете, что в этом и состоит план Стюарта? Лишить вас доверенных и преданных людей, оставив в окружении двуличных подхалимов. Мсье Каслрой и я готовы пойти за вами до конца, но вы предпочли выбросить нас, как испорченный продукт. Что ж, я сама не хочу работать у такого неразборчивого в выборе союзников босса. Посмотрим, каковы у вас шансы стать мэром с помощью Людовика и Стефана. Удачи, мсье Валуа. Она вам ой-как понадобиться. И, развернувшись на каблуках и взмахнув волосами, Камилла, гордо чеканя шаг, покинула кабинет бывшего начальника, оставив того ошарашенно смотреть вслед. Нарочно громко захлопнулась дверь, а Генрих удивленно откинулся на спинку стула. До этого момента никто, кроме его жены, не смел так с ним разговаривать. И Валуа с еще большим недоумением обнаружил, что испытывает к этой дерзкой девушке… уважение. Между тем Камилла вернулась в свой кабинет и, подойдя к своему шкафу, где держала на всякий случай сменную одежду и обувь, взяла оттуда большую картонную коробку. Поставив ее на стол, она стала складывать туда личные вещи. За этим занятием ее и застал Каслрой. - Камилла, девочка, что ты делаешь? – в ужасе распахнул он глаза. – Неужели и тебя?.. - Нет, мсье Каслрой, это моя инициатива, – ДеБуатресси и не хотела зло огрызаться, просто ее трясло от негодования. – Я не собираюсь работать в компании, где не ценят честность и благородство, зато поощряют лесть и двуличие. - Камилла, тебе не нужно было вступаться за меня, – улыбнулся Алоизий и, подойдя к столу, взял девушку за руку. Она в этот момент как раз клала фото с любимой собачкой в коробку, когда мужчина ее остановил. Весь гневный пыл тут же сошел на «нет», и у Камиллы задрожали губы, а после с ее глаз все же сорвались пара слезинок. Каслрой по-отечески погладил ее по волосам и наклонил голову к своей груди, позволяя выплакаться, чем девушка тут же и воспользовалась. – Ладно я, уже старый, немного до пенсии не дотянул, но ты молодая девушка. У тебя вся жизнь впереди, а ты рушишь свою жизнь и карьеру ради меня. - Но это несправедливо, – пробормотала Камилла сквозь всхлипы. – И Нарцисс этот… он, наверно, едва не прыгает от радости, что избавился от вас. Вы у него, как кость в горле. Я не хочу оставаться здесь без вас, мсье Каслрой. Мне противны эти лживые лица. Нарцисс меня тоже недолюбливает. Потому что я ему отказала как-то в грубой форме. - Он приставал к тебе? – в шоке переспросил Каслрой, отстраняя от себя девушку и испытующе смотря ей в глаза. А та уже не была рада, что проговорилась. Благородный Алоизий мог запросто побежать выяснять отношения с бывшим коллегой. – Ох, негодяй. Я, право, думал, что у нас только де Конде такой подлец. - Да к черту их обоих, – вяло отмахнулась деБуатресси и, вытерев слезы, продолжила сборы. – И не сошелся свет клином на этой компании. Возможно, мсье Валуа и попытается испортить вам или мне жизнь, возможно, перед нами закроются почти все двери, но я точно знаю, что мы с вами не пропадем. Что бы там не пытался сделать мсье Валуа, вы первоклассный специалист, и об этом знают все. Несмотря ни на какие нелестные рекомендации, вас возьмут на достойную работу, где, надеюсь, вас будут по-настоящему ценить, как вы того заслуживаете. - Я пойду в другую компанию только с тобой, девочка, – ласково улыбнулся Алоизий и отступил на шаг, чтобы не мешать ее сборам. – Я свои вещи уже собрал. Подвезу тебя домой. - Спасибо. - Это тебе спасибо. Вот уж не думал, что такая скромница, что пришла однажды в эти стены станет так рьяно защищать меня перед самой мадам Валуа. - Даже перед самим мсье Валуа, – не без гордости отозвалась Камилла и довольно улыбнулась на восхищенный взгляд со стороны Каслроя. – Уверена, он до сих пор под впечатлением от моего поступка. Он еще пожалеет, что выгнал нас, мсье Каслрой. Вот только нас это уже не будет касаться. Мужчина только еще раз вздохнул, но после ободряюще улыбнулся и, дождавшись, когда сборы будут окончены, вызвался нести за девушку ее вещи. Несмотря на увольнение и возможные проблемы с дальнейшим устройством на работу, Камилла с Алоизием сияли улыбками, идя по коридорам теперь уже бывшей своей компании. Они зашли за вещами Каслроя – коробка с его вещами была в два раза меньше – и, как бы девушка не просила помочь с «тяжестями», мужчина ни в какую не хотел отказываться от амплуа джентльмена. Так они, под удивленные взгляды встречающимся им на пути бывших коллег, дошли до лифта, мило между собой общаясь. В кабинке лифта девушка в красках рассказывала товарищу по несчастью, как она высказывала свое недовольство Генриху Валуа и смогла все повернуть так, что это не он ее уволил, а она сама гордо уволилась. Хотя Алоизий и не любил шума и бурного проявления эмоций, он был горд, что девушка смогла не только постоять за себя, но и защитить, по ее мнению, ущемленному в правах мужчину. Да, без последствий такая вольность не обернется, но все же, смотря сейчас на довольную собой деБуатресси, Каслрой пообещал, что в следующий раз и все последующие будет защищать ее. Эта маленькая девочка однажды и навсегда полностью завоевала его сердце. Алоизий никогда не был женат, и у него не было детей, но к Камилле он относился с нежной отеческой любовью и заботой. И был рад, что девушка принимала с благодарностью его отношение и возвращала его.