Нет повести счастливее на свете...

После неприятного разговора Мария не торопилась домой, а потому над предложением Франциска поехать к нему раздумывала недолго. И вот, войдя в квартиру возлюбленного, брюнетка осматривалась по сторонам. Судя по перегородке-ширме, что разделяла два помещения гостиную и спальню, она догадалась, что изначально помещение было общим. Из-за высоких окон и небольшого количества мебели было очень светло и просторно. Но то, что хозяин жилища любит комфорт и свободу, итак явно бросалось в глаза. Широкие и длинные диваны и кровать, вместительные шкафы, встроенные в стену, хотя внешне их габариты уменьшались за счет зеркальных дверей. Кухня была совмещена с гостиной с квадратным столом на шесть персон в центре и частично отгорожена высокой барной стойкой. Из спальни можно было попасть в просторную ванную комнату. Пока девушка осматривалась, Франциск, как радушный хозяин, озаботился угощениями. Встав у барной стойки, он выставил перед собой два бокала и щедро разлил по ним вино. В виде закуски были предоставлены фрукты. Вернувшись в гостиную, Мария устроилась на высокой табуретке. - И почему ты всегда забываешь, что я не пью? – с улыбкой спросила она, тем не менее, пододвигая к себе бокал за ножку. - Между прочим, хорошее вино даже полезно для здоровья, – нравоучительным тоном проговорил блондин, поднимая свой бокал и для устойчивости опираясь локтем о стойку. – А сейчас нам обоим не повредит немного выпить. С этим утверждением Стюарт спорить не стала, и, звонко стукнувшись бокалами, молодые люди пригубили напиток. - И почему ты пригласил меня к себе, а не, скажем, повез в какое-нибудь из мест, что ты обещал мне показать? - Я подумал, что ты не хочешь сейчас в людное место. Расскажешь о ссоре с родителями? Мария согласно кивнула на его слова, действительно, отметив, что сейчас ей меньше всего хочется ходить по ресторанам, клубам, да и просто в парке среди других людей ей не хотелось находиться. Когда она поняла задумку родителей и как ее старательно пытаются свести с Фабьеном, она испытала злость и негодование. Да, отец для достижения своих целей был способен на многое, но девушка никогда бы не подумала, что родитель потребует от своего ребенка каких-то жертв ради его желаний. - Я просто узнала своих родителей с неприятной стороны, – опустив голову, проговорила Мария, изучая содержимое своего бокала. – До этого момента они никогда не вмешивались в мою жизнь. Я потому не знала никогда о делах отца, о его вражде с твоим отцом. Выражаясь твоими словами, ничего общего, кроме фамилии, у нас нет. Джеймс, да, отец воспитывал его, как своего приемника, а меня все это не касалось. До этого момента. - Мне повезло немного меньше, – усмехнулся Франциск и, опрокинув в себя остатки содержимого своего бокала, наполнил его заново, немного подлив вина в бокал возлюбленной. – Когда я пошел в старшую школу, я только и слышал от отца, что я его наследник, что однажды мне придется продолжить его дело и все подобное. Да еще и мать со своей чрезмерной опекой. Пока я рос, я искренне завидовал своей сестре, а потом и младшему брату, коим не доставалось столько родительского внимания. Отец с матерью настолько достали меня, что едва справив совершеннолетие, я захотел жить отдельно. Мать переключила свое внимание на мою, как она сказала, неуправляемую сестренку, что на тот момент связалась с какой-то сомнительной компанией, а отец великодушно разрешил мне пожить в свое удовольствие, пока он в состоянии управлять своим маленьким королевством. Так он называет свою компанию. Я иногда приезжаю к родителям, комнату мою они не трогают, но в основном я предпочитаю жить с ними под разной крышей. Знаешь, я даже хочу, чтобы отец проиграл эти выборы. - Почему? – удивленно спросила брюнетка, закусывая кусочком сыра. - Если он выиграет, ему придется уйти из бизнеса, и тогда он перейдет мне в наследство, а мне это счастье задарма не сдалось. Меня устраивает, как все есть сейчас. Конечно, однажды отец передаст дела, но я искренне надеюсь, что это произойдет очень и очень нескоро. Если честно, я вообще не представляю, как это будет выглядеть. Я никогда не интересовался бизнесом семьи, и было бы лучше, чтобы отец нашел себе другого приемника. Эта офисная работа, она не для меня. Но, зная отца, он может заставить, и тогда мне не отвертеться. Раньше я об этом не думал, но если он выиграет на выборах, моей свободе придет конец. Так что я даже хочу, чтобы выиграл твой отец или, что, наверно, было бы хорошо для нас, они бы оба проиграли. - Не знаю, Франциск, – с сомнением вздохнула Мария. – Даже если они оба проиграют, они останутся конкурентами в бизнесе, а этот проигрыш еще больше раззадорит их взаимную ненависть, ведь они будут обвинять друг друга в неудаче. А если выиграет один, то другой вообще сойдет с ума от злости. Как не крути, а оба варианта не в нашу пользу. Я вообще не представляю, что нам делать, – проговорила она и, поставив локти на стойки, запустила пальцы в свои волосы. – Нам никогда не позволят быть вместе. - Мы что-нибудь придумаем, – попытался приободрить ее Франциск, ласково гладя по рукам. – Не будут же они враждовать вечно. Пока будем держать наши отношения в секрете, а потом что-нибудь придумаем. - И что тут можно придумать? – подняла девушка взгляд на блондина, подперев кулаками подбородок. - Пока не знаю, – честно признался тот. – Но точно знаю, что не хочу, чтобы это заканчивалось. Ты и я. Я хочу этого. И если ты тоже?.. - Да, – улыбнулась Мария, с любовью смотря в его голубые глаза. – Очень хочу. - Придумаем, – пообещал Франциск, беря одну ее руку в свои ладони и нежно целуя костяшки ее пальцев. – Расскажи о ссоре, – снова попросил он, прижимая ее ладонь к своей щеке. – Ты была так зла. - Просто у нас с родителями не совпадают взгляды на мою личную жизнь. Они видят в качестве моего избранника Фабьена Бартеса. - То-то он вокруг тебя ошивался на приеме, – усмехнулся блондин. – Ни на шаг не отходил. Мне тебя чудом удалось застать в одиночестве. - У моего отца с твоим почти одинаковые шансы. Мой уступает только в том, что наша семья родом из Шотландии. - Да, твоему отцу нужно родство с какой-нибудь французской семьей, желательно, в каком-то там поколении, – понимающе кивнул Франциск. – Да, Бартесы подходят. Фабьен завидный жених, – хитро прищурился он. – Положение в обществе, связи, да и материально обеспечен. Ну, и не урод какой. Да еще и родители одобряют. Может, не будешь так сразу отказываться? - Да, действительно, – решила подыграть ему Мария, сделав вид, что задумывается над его словами. – Столько плюсов. - С другой стороны, я тоже по всем пунктам подхожу. - Да, за исключением последнего, – снова грустно вздохнула брюнетка. – Но все равно. – Резко выпалила она, вскидывая подбородок. - Плевать, что там хочет отец, я не буду его дополнительным балом на этих выборах. Я жестко поговорю с Фабьеном и дам ему понять, что ничего к нему не чувствую, и никакое благословение его или моего отца этого не изменит. Я хочу быть с тобой, Франциск. Даже если все вокруг будут против нас. Я люблю тебя. - Мэри, – нежно выдохнул блондин и, наклонившись вперед, легко коснулся ее губ своими губами. Девушка подалась навстречу, позволяя ему углубить поцелуй и кладя другую ладошку на его щеку. – Я люблю тебя, – прошептал в ответ Франциск, а потом с новой страстью возобновил поцелуй. Терзая губы друг друга и сплетаясь языками в упоительной ласке, влюбленные почувствовали, что хотят большего. Руки прижимали ближе, желая почувствовать тело любимого человека каждой клеточкой собственного. Разорвав очередной жаркий поцелуй, Франциск обогнул барную стойку и, потянув любимую к себе, крепко прижал к своей груди, обхватив руками за талию. Мария закинула руки на его плечи, запуская пальцы в его волосы и чувствуя, что внизу живота собирается тугой комок желания. Ласковые и крепкие руки возлюбленного, как и его жадные поцелуи, возносили ее на вершину блаженства, и все, что ей сейчас хотелось, чтобы это не заканчивалось. Потому она не возражала, когда Франциск с нежной улыбкой повел ее в спальню, где, избавившись от ненужной одежды, влюбленные, наконец, смогли насладиться своим долгожданным единением, забывшись в объятиях друг друга.

***

Мария Стюарт, в девичестве де Гиз, сидела за столиком на летней террасе кафе. Перед ней стояла круглая чашка кофе с пышной белой пенкой, из которой женщина изредка отпивала, со скучающим видом смотря по сторонам. День был в самом разгаре, и солнышко приятно согревало прохожих. Но, даже не смотря на тепло, желающих насладиться минуткой спокойствия в суете жизни в компании вкусного напитка и десерта было не так много. Миссис Стюарт явно кого-то ждала, о чем говорило недовольное выражение ее лица, когда она бросала взгляд на свои наручные часы. В очередной раз посмотрев на проход террасы, она увидела, что подъехала черная машина. Со стороны водителя из салона выскочил молодой человек и, оббежав капот, распахнул заднюю дверцу. Сначала на тротуар опустилась стройная женская ножка в модной туфле на каблуке, а потом, опираясь на предложенную руку водителя, из салона величественно, словно она королевская особа, выбралась Екатерина Валуа, урожденная Медичи. Стюарт, наблюдая ее эффектное появление, только презрительно фыркнула. Приподняв бровь, Екатерина осмотрела террасу и, заметив ожидающую ее женщину, направилась к ней. Она шла нерачительно медленно, давая понять, что делает огромное одолжение, находясь здесь. Собственно, взгляд Марии тоже не лучился дружелюбием. Пока расстояние между ними сокращалось, их взгляды больше походили на безмолвное пикетирование. - Не скрою, - подойдя к столику, Екатерина не спешила занимать место напротив Стюарт и презрительно скривила накрашенные темно-алой помадой губы – я удивлена была, когда ты позвонила и пригласила на встречу. Экспрессо, – бросила она, даже не посмотрев на официанта, что подошел к ней с меню. Учтиво кивнув, работник кафе быстро испарился, догадавшись, что женщины встретились отнюдь не для дружеской беседы и надоедать им своим обществом не стоит. - Поверь, Екатерина, если бы не особые обстоятельства, я никогда бы не позвонила тебе, – Стюарт откинулась на спинку стула и забросила ногу на ногу. – Мне тоже не доставляет эстетического удовольствия лицезреть тебя. - Заинтригована, – усмехнулась Валуа, устраиваясь напротив и вешая сумочку за ремешок на спинку стула. – Что же это за особые обстоятельства? - До этого наши отношения не затрагивали личные интересы семьи, но в этот раз твой муж перешел все границы. Использовать ребенка, чтобы навредить Якову низко даже для Генриха. - Я не понимаю, о чем ты говоришь, Мария, – непринужденно повела бровью Екатерина. - Не понимаешь, Екатерина? – предупредительно прищурила глаза Стюарт, наклоняясь к столу и кладя локти на его поверхность. – Я не стала говорить Якову, потому что не хочу, чтобы дело дошло до физической расправы. Потому я решила через тебя предупредить Генриха, чтобы он отозвал вашего старшего сына от моей дочери. Я не позволю испортить ей жизнь. Не смей впутывать сюда мою дочь, – последние слова она процедила сквозь зубы, яростно сжав кулаки, будто готова прямо сейчас наброситься на оппонентку. - Ты совсем умом тронулась, Мария? – выпалила Валуа, снова проигнорировав появившегося официанта, что выставил на столик маленькую чашечку с кофе на блюдечке и поспешил удалиться, не став спрашивать, может ли он еще чем-то услужить. – При чем тут Франциск? Это ты не смей впутывать моего мальчика и не смей обвинять меня или Генриха в чем-то там. - Я собственными глазами видела, как они целовались, – Де Гиз уже с трудом держала себя в руках, думая, что над ней просто-напросто насмехаются. – Скажешь, это не подлый план твоего мужа, чтобы дискредитировать мою семью, посягнув на честь моей дочери? Я бы еще поняла, если бы Генрих задумал какую-то подставу лично Якову, но использовать детей это подло и недостойно. - Целовались? – Екатерина вмиг растеряла всю невозмутимость и в ужасе распахнула глаза. – Когда? Где? Увидев такое искренне недоумение, Стюарт опешила. А Медичи, пользуясь молчанием оппонентки, продолжала сыпать оскорблениями: - Смотрю, яблоко от яблони недалеко упало. Дочь такая же прошмандовка, как и мать. Поберегись, Мария, если ты или твой муж тронете моего Франциска, предыдущие наши отношения покажутся тебе детской забавой. За своих детей я никого не пощажу. - Да это ты не в своем уме, – выкрикнула де Гиз, проглотив грубость в свой адрес. – Сама подумай, Екатерина, если бы я или Яков что-то подобное задумали, стала бы я тебе говорить об этом? - Да, действительно, – признавая логичность слов женщины, ответила Валуа, возвращая себе привычно-презрительный тон голоса. – Рассказывай, – потребовала она и, элегантно взяв свою чашечку в руки, отпила напиток. Мария рассказала, как стала свидетельницей нежного прощания своей дочери и сына женщины напротив у дверей своего дома, добавив также какой шок она при этом испытала. Екатерина выслушала молча, сосредоточенно думая, как и где ее старший сын смог пересечься с дочерью заклятых врагов своих родителей. Супруги Валуа никогда не посвящали своих детей в детали междоусобицы, что вели с семьей шотландцев. Екатерина до безумия любила своих детей и не хотела, чтобы они были вовлечены в распри. Конечно, она знала, что однажды Франциск будет вынужден принять свое наследство, когда Генрих отойдет от дел, но сама женщина, как любящая мать, была уверена, что всегда будет рядом со своим любимым сыном и во всем будет его поддерживать и помогать. Впрочем, она надеялась, что к тому времени, как старший сын займет место своего отца во главе компании, Стюарты уже не будут представлять из себя реальной угрозы. Но, видимо, от судьбы не уйдешь. - Как они могли встретиться? – озвучила Екатерина мучивший ее вопрос. - Сама хотела бы знать, – огрызнулась Мария. – Ладно, раз мы обе не знаем, как случилось это недоразумение, тогда наш разговор окончен. И оставим эту встречу между нами, хорошо? - Что бы там не задумала, Мария, я тебя предупредила, – с вызовом посмотрела на нее Валуа, гневно прищурив глаза. - Не волнуйся, я сама мать и знаю, что дети - это святое, – фыркнула Стюарт. – У моей дочери есть достойный кандидат в женихи, и я уверена, что еще немного, и моя дочь поймет, что именно он для нее лучшая партия. Я, так же как и ты, не хочу, чтобы наши семьи породнились. Показывая, что их встреча окончена, она достала из сумочки купюру и, придавив ее дном своей чашки, не попрощавшись, направилась к выходу. Екатерина какое-то время кусала в задумчивости нижнюю губу, постукивая кончиком длинного ноготка по краешку своей чашки, а потом, смахнув оцепенение, взяла свою сумочку и положила ее на колени. Достав из недр сумочки свой смартфон, она быстро нашла в списке контактов нужный номер и нажала кнопку вызова. Пока в трубке раздавались гудки ожидания, она допила остатки кофе и, подняв руку, щелкнула пальцами, подзывая официанта. Почему-то она была абсолютно уверена, что служащий кафе при первом зове будет готов услужить ей, как слуга своей госпоже. - Людовик, ты мне срочно нужен, – сказала она в трубку, когда на том стороне аппарата ответили. – Да, прямо сейчас. Встречаемся в ресторане… - сообщив название, Екатерина сбросила звонок и убрала телефон в сумочку. – Здесь вообще обслуживают? – крикнула она, когда на ее жест так никто и не появился. Но и в этот раз она не обременила себя лишними движениями, чтобы посмотреть, находится ли из персонала кто-то на территории террасы кафе. – Или мне тут до завтрашнего утра ждать, когда меня рассчитают? Ужас, а не сервис. - Простите. На ее зов прибежал молодой официант и положил на столик книжечку с торчащей из нее бумажкой чека. Презрительно скривив губы, Екатерина выхватила пальчиками купюру, оставленную Марией де Гиз и, открыв книжечку, глянула на итоговую цену. Убедившись, что номинал денежной купюры покрывает стоимость заказа, она положила сверху чека купюру и захлопнула книжечку. Посчитав ниже своего достоинства благодарить за услугу официанта, она взяла сумочку за ремешок и, стуча каблуками, направилась к машине, что ее ожидала. Навстречу ей выскочил водитель и поспешил распахнуть перед ней заднюю дверцу. Когда Екатерина скрылась в недрах салона авто, молодой человек занял место спереди, и машина умчалась прочь от здания кафе. И только официант, проводив взглядом удаляющийся транспорт, презрительно скривил губы, мысленно наградив нелестными эпитетами грубую посетительницу.