Нет повести счастливее на свете...

Раньше Мария и не представляла о том, что одна из ее подруг Кенна провидица. Более того, девушка точно знала, что и сама подруга не имеет представления о своем даре. Но, тем не менее, пророчество оказалось верным. Узнай Кенна и Грир, что их подруга, сходившая за последние пару недель на большее количество свиданий, чем за всю прошедшую жизнь, они были бы шокированы. И пусть сама Мария не рассматривала Луи и Фабьена, как своих ухажеров, факт оставался фактом. Потому брюнетка и не стала посвящать подруг в свои «любовные» похождения, хотя мысль все же «поделиться» кавалерами с подругами у нее появлялась. Особенно Мария удивлялась, почему просто не может отказать Людовику. Возможно, все дело в том, что юноша был очень внимательным и обходительным. С ним было приятно общаться, хотя сам брюнет явно был настроен простые приятельские отношения перевести в романтическую сторону. Стюарт очень не хотелось его расстраивать, и она без конца корила себя за мягкотелость, но старалась держать между ними дистанцию, давая понять, что кроме дружбы между ними ничего не может. И хорошо, что она не видела злых взглядов нового знакомого, смущенно отводя взгляд, когда тот пытался в очередной раз нежно приобнять ее или попытаться украсть поцелуй в губы. Но молодой человек не сдавался, и после второй встречи Мария всерьез задумалась о том, чтобы, как и было обещано, «передать» ухажера Кенне, что в данный момент была свободна, как ветер. А вот с Фабьеном пришлось продолжать отношения к его радости. И от его поцелуев в щеку и прикосновений Марии все сложнее было изворачиваться. Мысленно девушка убеждала себя, что это временные неудобства, а воспоминания о Франциске помогали ей сдерживаться от решительного разрыва отношений. К тому же они теперь вместе посещали курсы бальных танцев, и Стюарт пришлось отдать должное умениям юноши. Хоть он и являлся любителем, все же задатки профессионального танцора у него были. Грир даже как-то сказала, что они, как пара, очень хорошо смотрятся, но Мария только подавила вздох. Ей не хотелось говорить подругам, что Фабьена ей навязали, как выгодную партию, только вот выгоду от этих отношений получит ее отец, а не она. Каждая новая встреча с юношами, словно выжимала из нее все соки. И брюнетка не знала, сколько она еще продержится в подобном напряжении. Она чувствовала себя какой-то добычей, на которую устроили охоту. И если мотивы Луи она понимала, он просто хотел взаимности, не зная, что сердце девушки занято, то намерения Фабьена Марию бесили и ничего, кроме отвращения не вызывали. Отдушиной были каждодневные звонки и переписка с Франциском. Увы, часто встречаться им было нельзя, чтобы не вызывать подозрения из-за отсутствия Марии дома. Девушка рассказала избраннику о том, что ее мать в курсе их отношений, но пока не предпринимает никаких мер, чтобы разлучить влюбленных. Она осторожно сообщила, что ей придется продолжать фарс с Фабьеном, чтобы отец не перешел к решительным мерам, когда дочь воспротивиться его планам. Конечно, Франциск не пришел в восторг, что сын мэра продолжит добиваться расположения Стюарт, но он смог признать после убедительной речи любимой, что нужно потянуть время до выборов. А потом, когда отцу и не нужен будет особо такой зять, как младший Бартес, Мария бы сообщила Фабьену, что чувства так и не вспыхнули. И если оправдание встречам с сыном мэра брюнетка могла найти, то наличие в ее жизни еще и Людовика точно нет, а потому она просто не стала лишний раз расстраивать возлюбленного, надеясь, что ей удастся отделаться от лишнего ухажера. На встречу с любимым Мария смогла выбраться спустя несколько дней. Друзья по чату любителей литературы запланировали очередную встречу, и брюнетка ухватилась за эту возможность легко объяснить свое долгое отсутствие дома. Такие встречи обычно начинались днем и заканчивались поздно вечером. В последнее время общение в чате Стюарт почти свелось к минимуму, но и этой возможностью пообщаться со своими единомышленниками девушка легко пожертвовала, чтобы, наконец, встретиться с Франциском, по которому очень соскучилась. Позвонив блондину, Мария счастливо сообщила ему, что приедет сегодня на весь день и напомнила о его обещании с ужином. Валуа с радостью ответил, что все будет исполнено в лучшем виде. Быстро собираясь, брюнетка позвонила Лоле, чтобы та не потеряла ее и подтвердила «легенду». Подруга очень удивилась и, как показалось Марии, догадалась, куда на самом деле сбегает из дома Стюарт, но вопросов задавать не стала, чему брюнетка очень обрадовалась. Ей и самой вся эта ложь порядком надоела и она мечтала о том времени, когда им с Франциском, наконец, не нужно будет скрываться. Правда, червячок сомнения, что это когда-нибудь произойдет, с каждым днем все больше «съедал» ее изнутри. Вызвав такси, Мария покрасовалась перед зеркалом и, прихватив сумочку, выскочила из комнаты. Она почти миновала коридор на втором этаже, когда ее окликнул Джеймс. Девушка обернулась и увидела, что брат стоит в проеме своей комнаты. Сегодня у него, как и у отца выдался выходной. Правда, незапланированный. Джеймс собирался на встречу с будущими партнерами, но те в последний момент все отменили, отказавшись подписывать договор. Мужская половина семьи Стюарт делилась за завтраком этой неудачей, но Мария этот разговор слушала в пол-уха, как всегда бывало, когда разговор касался бизнеса. Все, что девушка уловила, так это, что там замешаны большие деньги, и Яков переживал, как бы все не обернулось большими неприятностями, чем просто несостоявшийся контракт. - Куда собралась? – спросил Джеймс, в ожидании смотря на сестру. - На встречу, – ответила Мария, недовольная тем, что ее остановили. – Сегодня запланирована встреча с моими друзьями по чату любителей французской литературы. Ты знаешь, она происходит раз или два в месяц. Как всегда, буду поздно. Пока, – она весело махнула рукой и, развернувшись, продолжила путь. - Не ври, Мария, – нагнал ее брат, выйдя в коридор. – Ты ведь идешь к нему. К Валуа. Брюнетка так и замерла, успев преодолеть всего две верхние ступеньки. Она не знала, откуда Джеймс мог узнать о тайных свиданиях сестры. Уж точно мать семейства не стала бы говорить сыну об этом. - Откуда ты знаешь? – вымолвила Мария, повернувшись к брату лицом. - Как ты можешь? – в гневе прищурил глаза Джеймс, проигнорировав вопрос девушки. – Он же враг. Вся их семейка гнилая. Подлецы и негодяи. - Франциск не такой, – выпалила сестра. – И вообще это не твое дело, Джеймс. – Раздраженно бросила она и предприняла еще одну попытку избежать неприятного разговора. - Ты думаешь, он любит тебя? – выкрикнул юноша, и Мария очень обрадовалась, что родителей нет дома, а то они уже выскочили бы на шум. Впрочем, брюнетка не сомневалась, что теперь брат точно поставит в известность главу семейства о том, что дочь крутит роман с сыном его врага. И сам Джеймс, конечно, будет оправдывать свой поступок тем, что просто беспокоится о сестренке. - Да, – с вызовом вскинула подбородок Мария, решив, что дальше отмалчиваться нет смысла. – Как и я его. И тебе, отцу и всем это придется принять. Хотите вы того или нет. - Да он же спорил на тебя, – снова выкрикнул Джеймс, а потом шумно выдохнул, с сожалением смотря на сестру. А у Марии вдруг подкосились ноги. Она вцепилась в перила лестницы, чтобы не упасть. Перед глазами потемнело, а сердце ухнуло куда-то в пятки. Девушка в надежде посмотрела на брата, не веря, что любимый мог так жестоко поступить с ней. - Он не мог, – еле слышно выдохнула она, но Джеймс ее услышал. - Мог, – безжалостно продолжил он. – Он поспорил со своим другом, что ты бросишься ему в объятия. И, как я вижу, он выиграл. Не веришь мне - спроси у него сама. Посмотришь, как он будет изворачиваться. В этом Валуа мастера. Как и морочить бедным доверчивым девушкам голову. Наверно, навешал тебе комплиментов кучу, клялся в неземной любви и прочее. Уверен, что это его папаша к тебе подослал. Покрутит с тобой любовь, а потом пошлет, оставив с разбитым сердцем. Знаешь, сколько у него таких было? В неделю по десять штук. Ты просто очередной трофей в его списке побед. Сестренка, прошу, не рушь ради него жизнь. Ты для него ничего не значишь. Каждое слово било по ушам влюбленной девушки. Во рту Марии пересохло, зато слезы безысходности вот-вот грозились вылиться наружу. С трудом сглотнув набежавший в горле ком горечи, брюнетка на подгибающихся ногах развернулась и продолжила спускаться по лестнице, судорожно сжимая пальцами поручни перил. Джеймс больше не пытался ее останавливать, а только с грустью смотрел ей вслед. На смену растерянности пришла злость и гнев. Сжав кулаки, Мария решительно преодолела последние ступеньки и выскочила из дома. В душе клокотала ненависть от боли предательства, и девушка решительно направилась к ожидавшему ее такси. Пока мимо проносились улицы и дома, брюнетка копила внутри себя обиду. Она вспоминала время, проведенное с любимым, и не могла найти оправдания, когда он клялся ей в любви. Выходит, что все его заверения, что он не знает о делах отца ложь, чтобы расположить к себе девушку. Мария едва сдерживала слезы, коря себя за глупость и доверие. Ведь он сам говорил, что однажды унаследует дело отца, значит, должен быть в курсе. Как и Джеймс. Девушке было больно от того, что взгляды и поцелуи любимого было фальшью. Закопавшись в собственных переживаниях, брюнетка забыла, что так и не узнала от брата, откуда ему известно об этом споре. К моменту, когда Мария подошла к входной двери, ведущей в квартиру избранника, она была похожа на разъяренную фурию с горящими от ненависти глазами. Она не была настроена слушать оправдания или очередную ложь, ей просто хотелось выплеснуть боль и эмоции. А когда дверь распахнулась, являя взору девушки улыбающееся лицо блондина, брюнетка «поприветствовала» юношу звонкой оплеухой. - Подлец, – выкрикнула Мария, влетая в квартиру. – Гад. Сволочь. Ненавижу. - За что? – в шоке выпалил юноша, прижимая ладонь к пылающей огнем щеке. Удар у девушки получился сильным, вызвав недоумение у Валуа. До этого момента он не имел представления о «бойцовских» качествах возлюбленной. - За что? – прошипела брюнетка, и Франциск опасливо попятился. – И ты спрашиваешь еще: «За что?» - Повторила Мария и набросилась с кулаками на блондина. Но то ли она всю силу вложила в пощечину, то ли ей просто не знакома была тактика боя, но удары, направленные на грудь и плечи Валуа, уже не казались ему такими сильными, и юноша пытался перехватить руки брюнетки, пытаясь прекратить ее истерику. – Ненавижу, подлец, – продолжала осыпать оскорблениями Мария, а из ее глаз градом лились слезы, получив, наконец, выход вместе с эмоциями. – Лживый интриган. Двуличный лицемер. - Да успокойся ты, – кричал в ответ Валуа, наконец, сумевший схватить ее за руки и отстранить от себя. Мария шипела и изворачивалась, как разъяренная кошка, но в силе явно уступала юноше. И пусть больше существенного вреда блондину ей не удалось причинить, но алый след на его щеке и постепенно опухающее вследствие этого лицо давал ей повод для гордости. – Объясни, в чем дело? – потребовал Франциск. - Я верила тебе, – кричала Стюарт, захлебываясь слезами. – Доверяла, а ты, гад такой, спорил на меня. Это я у тебя хочу спросить: За что? За что ты так со мной? От неожиданности, что его тайна раскрыта, блондин ослабил хватку, и девушка тут же этим воспользовалась, снова набросившись на него с кулаками. Получив еще одну пощечину, но по другой щеке, видимо, для симметрии, Франциск перестал изображать добровольную боксерскую грушу и, крепко обхватив девушку со спины, прижал ее руки к бокам. - Да погоди, Мэри, – попросил он, морщась от боли, потому что брюнетка принялась пинать его ногами, продолжая изворачиваться. – Я могу все объяснить. - Я не хочу слушать твои очередные лживые оправдания. Я не верю тебе. Ты обманул меня. Говорил, что любишь, а сам смеялся над моими чувствами. Повеселился от души со своим другом, да? Твой выигрыш того стоил? Или тебе просто нравится унижать людей? Подлец. Я ненавижу тебя, Валуа. Ты такой же. Подлый предатель. Я не хочу тебя больше ни знать, ни видеть. Отпусти меня, гад. - Да, все так и было, – выкрикнул Франциск и, отпустив Марию, отпрянул в сторону, чтобы избежать новых членовредительств и суметь-таки вымолить прощение. – Но вначале. Все это было до того, как я понял, что влюбился в тебя. - Я не верю тебе, – ответила девушка, но ее запал постепенно иссякал, и она больше не стремилась нанести увечья. - Мэри, послушай, да, был спор. Я не отрицаю. Я хотел тебе рассказать. Потом, когда бы смог подобрать слова оправдания, чтобы ты не попыталась убить меня на месте, как сейчас. Тогда на том треклятом празднике, где мы первый раз увидели друг друга. Ты отшила меня, и это задело меня. А тут еще Баш – это мой друг – принялся подтрунивать надо мной, мол, вот, первая девчонка, что отказала. Я разозлился. Мое самолюбие было ущемлено, и я со злости предложил этот спор. Да, все так началось. Я стал собирать о тебе сведения, чтобы подкатить. Этот чат. Но потом, Мэри, – Франциск замолчал на мгновение, с нежностью смотря на притихшую, но все еще плачущую возлюбленную. – Потом я, чем больше узнавал тебя, тем больше проникался симпатией. После второго свидания я отменил спор. Я признал поражение и горько пожалел, что пошел на поводу у своего самолюбия. Я полюбил тебя, Мэри. И не врал о своих чувствах. Никогда. Я и сейчас не вру. Клянусь тебе. Богом, жизнью, чем хочешь. Умоляю, прости меня, любимая, – проговорил он и, осмелев, подошел к ней, чтобы взять ее лицо в свои ладони и нежно стереть соленые дорожки с ее щек своими пальцами. Мария больше не предпринимала попытки вырваться, а только как-то потерянно смотрела в его глаза, желая поверить, но все еще боясь, что снова поддастся на красивые речи и снова будет страдать. – Знаю, мне нет прощения, но прошу. Мне очень жаль, что все так начиналось. Это я потом узнал, какая ты замечательная, нежная и неповторимая. Я признаю, что боялся тебе рассказать. Я банально струсил, зная, что ты не простишь мне этого спора и разлюбишь меня. - Если бы ты мне все объяснил, то я бы попыталась понять, – разубедила его брюнетка. – Я смогла бы простить, если бы ты был честен со мной. Ты должен быть откровенен со мной, иначе как я могу тебе доверять? Как мы можем быть вместе и любить друг друга, когда неискренни друг с другом? - Да, ты права, милая. Права во всем. Просто я так боюсь потерять тебя, что простодушно надеялся, что ты так и не узнаешь о моем постыдном поступке. Прости, родная, – прошептал Франциск и, обняв девушку, прижал ее голову к своему плечу. Мария доверчиво зарылась лицом в складки его рубашки, шумно втянув носом воздух. - Это все, что ты скрывал от меня? – тихо спросила она. – Если есть еще что-то, то скажи. Просто будь честен. Я не смогу быть с человеком и любить его, если не смогу полностью доверять ему. Франциск выдохнул и закрыл глаза. Незапланированный день откровений набирал обороты. - Есть еще кое-что, – собравшись с духом, сознался он. – Это все для спора. Одна из твоих подруг, Лола. Я опять-таки не горжусь этим своим поступком и глубоко раскаиваюсь, но я завязал с ней небольшой роман. - Что? – отстранилась от его груди Мария, и ее глаза снова в гневе прищурились. - Мне нужно было как-то подобраться к тебе, – принялся быстро оправдываться блондин, испугавшись новых побоев. Щека от «знакомства» с тяжелой дланью возлюбленной нещадно саднила, а нижняя губа начала неметь. – Я не придумал ничего другого, как выйти на контакт с одной из твоих подруг, чтобы попытаться узнать информацию о тебе. Так я узнал об этом чате. И немного о твоих предпочтениях. Но было всего два свидания и, клянусь, между нами ничего не было. Я порвал с ней, когда мы с тобой начали общаться в чате. Я знаю, что это ужасно, и я корю себя. Мне и самому гадко. Ощущаю себя сволочью, что так поступил с ней. - Ты и есть сволочь, – выпалила брюнетка, но уже беззлобно. – Она плакала из-за тебя, знаешь? Она же почти влюбилась в тебя. - Потому я и постарался быстрее порвать с ней отношения, пока все не зашло слишком далеко. - Ей от этого не легче. - Понимаю. - Ты лично объяснишься с ней и извинишься, ясно? – угрожающе проговорила Мария, гневно сдвигая брови к переносице. - Что? – опешил Валуа. – Зачем?.. Ладно, – «сдался» он, видя, как в карих глазах любимой снова вспыхивают злые огоньки. Девушка довольно усмехнулась, и на том первая серьезная ссора влюбленных была исчерпана. А чтобы совсем загладить вину, Франциск привлек избраннику к своей груди, и та с удовольствием откликнулась на его ласку, позволяя углубить поцелуй. Правда, поцелуй получился не таким пылким, как хотелось обоим влюбленным, и, разорвав его, блондин не смог сдержать болезненного стона. Виновато улыбнувшись, Мария нежно провела ладонью по его щеке, прося прощения за свою вспыльчивость. Франциск перехватил ладошку и нежно поцеловал ее. - Надо приложить лед, – заботливо произнесла брюнетка и, обойдя любимого, по-хозяйски направилась на кухню. Проходя мимо, она заметила накрытый в гостиной стол и улыбнулась. В пылу ссоры она и забыла об изначальной цели своего прихода к юноше. - Мэри, а как ты узнала о споре? – спросил Валуа, идя следом за девушкой. - Джеймс сказал, – ответила Мария и, достав из морозильной камеры пакет со льдом, замерла. – Но как он узнал? – вопросительно нахмурила она брови, вспомнив, что брат так и не дал ответ на этот вопрос, а потом сама девушка была слишком зла на возлюбленного, чтобы обращать внимания на такие мелочи. - Вот и мне интересно, – проговорил Франциск и, забрав у любимой лед, приложил его к поврежденной щеке. – С твоим братом я после того приема не встречался. Мы с Башем при посторонних наш спор не обсуждали. Только при личной встрече или по телефону. - А еще Джеймс знал о том, что я отправилась к тебе, – подхватила Мария, к которой вернулся здравый рассудок. – И это тоже странно, ибо кроме мамы о нас никто не знает. И очень сомневаюсь, что мама рассказала брату о нас с тобой. Как он узнал? - Видимо, так же, как узнал о споре. Подслушал. Насколько я знаю, наши семьи как раз и работают в сфере компьютерных программ. Потому для твоего брата ничего не стоило установить «жучок» на мой телефон. Как раз во время приема. Только так я могу объяснить, как он услышал то, что говорилось, когда твоего брата и за сотню милль не было рядом. А уж мы с тобой только и общались, что по телефону. - Господи, я просто поверить не могу, – Мария уселась за барную стойку и, поставив локти на ее поверхность, спрятала лицо в ладонях. – Что за семья у меня? Отец мечтает насильно выдать меня замуж, чтобы заработать лишние очки и выйти в лидеры на выборах, брат играет в шпиона, подсматривая за мной в замочную скважину и суя нос в мою личную жизнь, а мать ведет какую-то игру, буквально шантажируя меня тем, что расскажет о нас отцу. Господи, как я не замечала все это раньше? Все же было хорошо. У меня была любящая семья, и я никогда не подумала бы, что они способны на такие мерзкие поступки. Не в силах больше смотреть на стенания любимой, Франциск отбросил в сторону пакет со льдом и, обняв девушку за плечи, позволил ей уткнуться лицом в свою грудь и выплеснуть новый поток слез. На ум приходили всякие глупости, что принято говорить в момент утешения, но блондин не хотел этих банальностей. Он понял, что их родители никогда не примут любовь своих детей. И в этот момент Франциск обрадовался, что его родители не знают о его связи с дочкой Стюарт. О том, как жесток и скор был на расправу Генрих Валуа, его старший сын знал не понаслышке. Даже к друзьям и сторонникам. А уж врагов он точно не жалел. Крепко прижимая к себе Марию, юноша уже не был так уверен, что они с любимой могут что-то придумать, чтобы убедить членов своих семей в том, что вражда между родителями не должна мешать счастью их детей. Все, что влюбленные могли пока себе позволить – это дарить друг другу нежные объятия и поцелуи, надеясь, что они однажды не закончатся. И прежде чем провалиться в расслабленную негу сна, прижимая к себе податливое тело избранницы, Франциск пообещал себе, что надо бы обзавестись новым телефоном, чтобы лишить Джеймса Стюарта возможности следить за его жизнью.