Нет повести счастливее на свете...

Узнав от избранника о радостной реакции Генриха, Мария совсем пала духом. Раз ее отцу нужен был брак дочери именно с конкретным человеком, то самоволие девушки он не примет. Но и ждать, когда отец узнает о поступке дочери из газет, (а в том, что Генрих Валуа протрубит во все трубы о своей победе, сомневаться не приходилось), нельзя было. - Тогда я пойду с тобой, – заявил Франциск, когда любимая сообщила, что пойдет домой, чтобы поговорить с отцом. - Что б он тебя на месте прибил? – парировала Мария. – Нет, я попытаюсь с ним поговорить. Конечно, он хотел это место, а тут такой облом, но и его поступок гадок. Да и мы с тобой надеялись, что они оба проиграют. Кто же знал, что все так обернется? Тем более дома мать с братом. До смертоубийства не дойдет. Ты прав: лучше сразу рассказать. Будто пластырь срываешь. Отец и сын Стюарт находились дома в кабинете главы рода. Склонившись над бумагами, они разбирались в финансовых отчетах. По ним выходило, что из кампании, возглавляемой Яковом, ежеквартально исчезала некая сумма. Небольшая по меркам компании, и в общих отчетах практически не выделялась, если не проводить дотошную сверку, но все же заставляла заподозрить, что в офисе завелся «крот». Сопоставляя факты, Джеймс также сообщил отцу о пропавшей платежке. Да и неожиданно сорвавшейся контракт с богатыми инвесторами также имел место быть. Со злости сжав кулаки, Яков стукнул рукой по столу. - Чую, что это происки Валуа, – процедил он сквозь зубы. – Хочет лишить меня компании. Но кто? Ты можешь выяснить, кто мог творить это? – спросил он сына, кивая на бумаги. - Увы, но допуск к финансовым документам имеют сотрудники всего моего отдела, а это более сорока человек. Я пытался, но либо этот «крот» хорошо шифруется, либо я не там ищу. - Ты сказал, что кроме твоего отдела, допуска нет ни у кого. - Отдел учета еще. - Чудно, – скривился Яков. – Еще столько же. Мы так до китайской Пасхи будем искать «крота». А если допросить, пригрозить увольнением? - У него уже есть реквизиты, – замотал головой Джеймс. – Надо менять банк и ограничивать допуск. И скоро переводить деньги, пока «крот» окончательно не обчистил нас. - Тогда езжай сейчас за документами, встретимся в банке, чтобы переоформить счет. Кивнув головой, юноша оставил мужчину одного. Тот, нависнув над бумагами, решил еще раз их просмотреть, надеясь, что ему удастся понять, как же поймать «крота». За этим занятием его и застала спустя час Мария. Увидев крайне раздосадованное настроение родителя, девушка уже хотела уйти, чтобы выбрать другое время, более благоприятное, но, отдернув себя за трусость, осталась в помещении. - Мария, дочка, ты что-то хотела? – поднял Яков взгляд на брюнетку. – Я несколько занят, так что если у тебя не срочное что-то… - Пап, это срочно, – оборвала его Мария. – Я знаю о твоей сделке с мэром Бартесом. – Решила она начать с нападения. – И хочу сказать тебе, что ничего у тебя не выйдет. - Я не понимаю, о чем ты, – непринужденно ответил мужчина и снова занялся просмотром бумаг. - Да неужели? – подошла девушка ближе. – Мне мама все рассказала. Точнее не стала отрицать, когда я поняла. - Да, Жан мне рассказывал, что ты нравишься Фабьену, и я в шутку сказал, что было бы здорово, если бы наши дети сойдутся, но ни к чему принуждать я тебя не собирался. - Ну, да, – фыркнула брюнетка, воинственно скрестив руки на груди. – Фабьен просто так в любую свободную минуту звонит и приглашает на свидания, недвусмысленно намекая, как здорово будет вместе жить в большом доме. Еще и на курсы танцев со мной записался. Раньше мы переписывались раз в месяц, в праздники открытками ограничивались, а тут прямо в атаку пошел. - Ну, я не вижу ничего плохого, если ты ответишь ему взаимностью. Фабьен симпатичный молодой человек, из хорошей семьи и обеспеченным будущим. Пожалуй, лучшего мужа для своей любимой дочки я не смел и желать. - Особенно, если этот муж гарантирует тебе кресло мэра, так ведь? - Осторожнее с обвинениями, Мария, – предупредительно прищурил глаза Яков. - Думал, что я не узнаю? – выпалила со злостью девушка. – Как ты мог, отец? Ради этих чертовых выборов ты готов продать свою дочь тому, что сулит тебе победу. Я будто не дочь тебе, а вещь. Кресло мэра для тебя важнее моего счастья. - Да именно о нем я и волнуюсь, – в ответ выкрикнул Яков, вскакивая со своего места. – Чем тебе Фабьен не угодил? Он серьезный, начитанный с престижной и хорошо оплачиваемой профессией. - Но я ничего к нему не чувствую. - Ты умная девочка и должна понимать, что в наше время чувства не главное. - В твоем бизнесе, возможно. И хорошо тебе рассуждать, ведь не тебе с ним быть. Собственно, мне тоже. Даже не мечтай, отец, что твоя задумка удастся. Я не отвечу Фабьену. - Ты моя дочь и обязана слушаться. - Прошло то время, когда ты распоряжался моей жизнью. Теперь я взрослая и сама решаю, с кем мне быть. - Отлично, – взмахнул рукой Яков и, опершись ладонями о поверхность стола, исподлобья посмотрел на дочь. – Раз ты взрослая, то и распоряжайся своей жизнью. С этого момента ты от меня больше ни цента не получишь. Свои курсы оплачивай сама. И вообще, раз ты не следуешь заветам этого дома и не приносишь пользу семье, то живи отдельно, как знаешь. Посмотрим, сколько ты выдержишь. - Чудесно, – ничуть не испугалась угрозы Мария. – Мне есть куда идти. Теперь у меня другая семья, раз здесь мне не рады. - О чем ты? – напрягся мужчина, почуяв неладное. – Какая еще другая семья? - Я, собственно, пришла, чтобы сообщить тебе, что я вышла замуж, папа, – сообщила девушка, с пренебрежением выпалив слово обращение к родителю. - За кого? – уже заранее зная, что имя нареченного дочери его не обрадует, Яков с лица спал. - За Франциска Валуа, – дерзко вскинув подбородок, ответила Мария. В комнате воцарилась звенящая тишина. Ожидая, что отец начнет рвать и метать, девушка была готова в любой момент взять низкий старт и умчатся прочь от разгневанного мужчины. Но тот на удивление был спокоен. Точнее насколько можно было назвать спокойным состояние человека, что замер на месте и даже не мигал и, казалось, не дышал. - Ч… что? – с трудом выдавил из себя Яков, а потом резко вдохнул воздух и, схватившись ладонью за левую сторону груди, упал в кресло. - Папа, – в ужасе выкрикнула брюнетка и бросилась к мужчине. Кожа лица того стремительно бледнела, а сиплый звук, выходящий из открытого рта родителя, говорил о том, что он испытывает трудности в потреблении воздуха. – Папа, что с тобой? – не на шутку перепугалась Мария и принялась расстёгивать пуговицы на воротнике мужчине, надеясь, что это поможет его легким справляться с поставкой кислорода. Яков кривился, испытывая боли в груди и судорожно пытался заглотнуть воздуха. Перед глазами у него темнело, а сознание ускользало. – Я сейчас, – крикнула девушка и выбежала из комнаты. – Мама, – услышал Яков будто сквозь вату в ушах. – Мама, вызывай «скорую» немедленно, – что произошло дальше, мужчина не узнал, провалившись в небытие. На крик дочери из спальни выбежала мать. Услышав, что мужу стало плохо, но, пока еще не зная, из-за чего, женщина ахнула, закрыв рот рукой. Придя в себя, она побежала в кабинет, а Мария, кинувшись к стационарному телефону, непослушными кнопками вызвала службу спасения. Едва не плача, она обрисовала ситуацию девушке-оператору и, сообщив адрес, куда прибыть врачам, бросила трубку на тумбу, не заботясь о сохранности техники. Она вбежала на кухню и, схватив первый попавшийся стакан, наполнила его водой из-под крана. Расплескивая его содержимое, она влет преодолела ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж, спеша привести отца в чувства. - Что случилось? – набросилась на дочь миссис Стюарт и, схватив девушку за плечи, стала трясти ее. Вода в стакане расплескивалась, но обе женщины на это не обращали внимания. Де Гиз была вне себя, поддавшись истерике, а Мария в ужасе смотрела на мертвецки-бледное лицо отца, который не шевелился и, судя по неподвижной грудной клетке, не дышал. - О, Боже, – выдохнула брюнетка, поняв, что она натворила. Выронив стакан из рук, она упала на колени и зарыдала. Рядом с ней упала мать, продолжая, как заведенная, вопрошать: «Что случилось?». На удачу, Мария, прибыв в родной дом, входную дверь не стала закрывать, на тот случай, если ей понадобиться быстро ретироваться. И это сейчас сыграло на руку прибывшей команде врачей. Они без проблем попали внутрь дома и, ориентируясь на голоса, доносящиеся сверху, направились туда. Войдя в кабинет, они обнаружили двух женщин, бьющихся в истерике, и мужчину без сознания с очень слабым пульсом. Быстро погрузив Якова для скорой госпитализации, врачи уехали, а с женщинами осталась медсестра, чтобы привести их в чувства и узнать причину состояния мужчины. Только приняв двойную порцию успокоительного лекарства, девушка смогла прийти в себя и спутанно объяснила, что сообщила отцу неприятную для него новость, и тот неожиданно для брюнетки стал задыхаться, пока не потерял сознание. Миссис Стюарт снова схватила дочь за плечи и принялась трясти ее, пытаясь опять выяснить, что же сообщила отцу дочь, но медсестра оторвала руки женщины. После медсестра вручила ей дозу успокоительного, и женщина ненадолго успокоилась. - Что с отцом? – боясь услышать страшную весть, спросила у медсестры Мария. - У него случился сердечный приступ, – ответила та. – Мои коллеги увезли его в клинику. Там ему помогут. - Он выживет? - Мы сделаем все возможное. - Я поеду, – уверенно заявила девушка, вставая со своего места. – Мне надо к отцу. Я хочу быть рядом. - Ты сейчас нужнее своей матери, – кивнув на притихшую женщину, ответила медсестра. Мария перевела взгляд на мать и увидела, что та, замерев в прострации и не реагируя на окружающих, сжимала двумя руками стакан с успокоительным лекарством, что всучила в ее руки медсестра. Девушка была вынуждена признать, что оставлять мать в таком состоянии нельзя. Неизвестно, на что она способна, когда истерика вновь вернется к ней, а рядом никого не будет. – Я оставлю на тумбочке в коридоре бумажку с названием госпиталя и адресом, – сообщила медсестра. – Когда придете в себя, приезжайте. И ждите звонка, если что разрешится до этого. Я оставлю вот это, – продолжила говорить она, доставая из своего чемоданчика упаковку с какими-то таблетками. – Дай ей выпить две штучки. Она поспит некоторое время. - Спасибо, – поблагодарила медсестру Мария, принимая упаковку и сжимая ее в кулачке, как самое дорогое в жизни. - Сама-то как? – испытующе посмотрела на нее медработник. – Я могу тебя оставить? Ты в норме? - Да, спасибо, – закивала брюнетка головой и даже попыталась улыбнуться, но вышел лишь кривой оскал. Но это все равно убедило медсестру в том, что девушка не поддастся истерики на пример своей матери, и она покинула дом Стюартов. Мария дрожащими руками открыла упаковку с таблетками и, достав оттуда две штучки, буквально заставила мать проглотить их и запить водой из стакана, что та все еще держала в своих руках. Миссис Стюарт уже не кричала и билась в истерике. Марии лишь осталось дождаться, когда эффект таблеток подействует, и женщина откинется на спинку дивана в кабинете и уснет. Девушка пристроилась рядом и, поставив локти на колени, спрятала лицо в ладонях и тихо заплакала. Сообщая отцу новость, она совсем не ожидала, что эффект будет таким сногсшибательным. Как бы она не была зла на отца, что тот захотел использовать дочь, чтобы добиться своей цели, она не желала ему зла. Представляя себе, что сейчас врачи борются за жизнь ее отца, Мария снова и снова корила себя, что можно было сообщить эту новость помягче. Хотя как подобное можно было сообщить иначе? Для Якова Стюарта в любом случае стало бы ударом подобное известие. Сжавшись и обхватив себя за плечи, брюнетка все больше углублялась в самоистязание. Но неожиданный звонок телефона вырвал ее из горьких дум. Вскинув голову, Мария посмотрела на смартфон отца, что лежал на столе среди вороха разбросанных бумаг. Поднявшись на ноги, девушка медленно подошла к столу и посмотрела на дисплей телефона. Звонил Джеймс. Взяв аппарат, брюнетка приняла вызов и прислонила трубку к уху. - Отец, ты где? – спросил юноша. – Я уже подъехал к банку. - Джеймс… - сиплым и отрывистым голосом отозвалась Мария и закрыла глаза. – Отец, он… - Мария? – удивленно переспросил брат. – Что случилось? Почему ты отвечаешь по телефону отца? - У него случился сердечный приступ. Врачи увезли его в госпиталь. - Приступ? – пораженно выдохнул Джеймс. – О, Боже, что случилось? Какой госпиталь? Я немедленно еду туда. Скинь адрес, – потребовал он и сбросил звонок. Девушка отняла трубку от уха и оглянулась на мать. Та по-прежнему спала и звонок ее не разбудил. Обрадовавшись, что с отцом в клинике будет хотя бы брат, раз она сейчас нужнее матери, брюнетка направилась в коридор, где медсестра обещала оставить контакты госпиталя, куда увезли главу семьи. Найдя страничку из отрывного блокнота с нацарапанной нужной информацией, Мария настрочила брату сообщение с телефона отца. И вдруг мурашки пробежали по ее спине, что девушка неосознанно поежилась. Она неожиданно почувствовала себя такой одинокой и потерянной в этом огромном доме. Первым порывом было позвонить Франциску и попросить приехать. Было бы так здорово обнять его и, слушая разные успокаивающие глупости на ухо, нашептанные его нежным голосом, ощущать себя нужной кому-то. Но эту мысль брюнетка тут же отмела. Ей не хотелось, чтобы очнувшись, мать увидела нареченного дочери и набросилась на него с обвинениями или ударилась в очередную истерику, кляня всех в том, что случилось с ее супругом. Потому Мария решила позвонить подругам и взяла стационарный телефон с подставки в том же коридоре. Грир, узнав о несчастье, не стала мучить девушку пустыми расспросами и пообещала, что обзвонит остальных девушек, и они вместе приедут к ней, чтобы поддержать. Мария поблагодарила подругу и облегченно выдохнула. Теперь осталось только дождаться, когда мать придет в себя и тогда можно всем вместе поехать в госпиталь. Плохие мысли, как то, что может быть уже поздно, брюнетка гнала от себя. Она знала, что отец сильный человек и будет бороться за свою жизнь. Ведь какой бы не был, но это ее отец, и она любит его. И, возможно, со временем он сможет понять свою влюбленную дочь и принять ее выбор.