Нет повести счастливее на свете...

Мария сидела в окружении подруг в гостиной. Брюнетка была благодарна девушкам за то, что те не лезли с расспросами о причине сердечного приступа Якова Стюарта. Впрочем, гадать пришлось бы недолго. Пока Грир и Кенна, устроившись на диване с двух сторон, обнимали Марию и пытались внушить в нее уверенность, что с ее отцом все будет хорошо, Лола успела напоить ее крепким чаем, добавив туда небольшую дозу успокоительного, что оставила медсестра. Такую идиллическую картину и застала де Гиз, спустившись вниз. У нее были красные от слез глаза, опухшее лицо и растрепанная прическа. Оглядев присутствующих девушек безучастным взглядом, она добрела до ближайшего кресла и без сил рухнула в него. Лола поднялась со своего места и, решив, что и другой Марии не повредит порция успокаивающего напитка, направилась на кухню. - Ты звонила в клинику? – бесцветным голосом спросила миссис Стюарт. И пусть она не смотрела на конкретного человека, Мария знала, что вопрос предназначался ей. - Нет, – ответила она. – Но мне пообещали, что сообщат, если будет что. - Будет что? – криво усмехнулась женщина. – Ты имеешь ввиду, если он умрет? - Мама, я прошу тебя, – взмолилась дочь. - Что произошло? Что ты ему сказала? Брюнетка не спешила с ответом, боясь реакции матери. Вернулась Лола и протянула де Гиз чашку с горячим чаем. - Выпейте, миссис Стюарт, – ласково улыбнулась она. – Вы должны набраться сил. - Я должна ехать к мужу, – заявила женщина, поднимаясь с кресла. - Вот вы выпьете чай, и мы вместе поедем, – пообещала Лола, вручив ей в ладонь чашку, но не спеша убирать руку. Миссис Стюарт послушно опустошила половину содержимого чашки, даже не заметив, что он горячий. – Вот и хорошо, – как с маленькой девочкой, продолжала говорить Лола. – Теперь мы поедем. Только вам нужно умыться. Я помогу. Отставив чашку на журнальный столик, она обхватила локоть женщины и вывела ее из гостиной, приговаривая какие-то ободряющие слова. Де Гиз не противилась и не вырывалась, послушно следуя с девушкой в ванную комнату. Она даже позволила умыть себя и причесать. Впрочем, у женщины сейчас было апатичное состояние, и она все равно не могла бы оказать должного сопротивления, даже если бы и захотела. Только эффект успокоительных лекарств удерживал ее от приступа очередной истерики. - Я совсем не так себе это представляла, – пробормотала Мария, когда Лола увела ее мать. – Я не знала, что отца удар хватит. Но он бы все равно узнал. И я просто хотела, что лучше пусть от меня, чем из газет или еще откуда. - Мария, ты ни в чем не виновата, – успокаивающе гладила ее за руку Кенна. – Никто не знал, что мистер Стюарт так отреагирует. - Вот увидишь, Мария, - вторила подруге Грир, ободряюще сжимая в своих ладонях другу руку брюнетки – твой отец поправится и все будет хорошо. Нужно только верить. - Он меня ненавидит, – сглотнув ком горечи, прошептала Мария. – И Джеймс возненавидит, когда узнает. Мы с Франциском хотели закончить эту вражду, а оказалось, что стало только хуже. - Нет, Мария, все не так, – замотала головой Кенна. – Просто вашим семья нужно время, чтобы принять. Но ваша любовь, действительно, может положить конец этой междоусобице. - Увы, но нельзя просто по щелчку пальцев прекратить эту вражду, – вздохнула Грир. – Но это произойдет. Вот увидишь. А пока главное, чтобы твой отец поправился. - Да, – подтвердила Кенна. – А потом вы сможете еще раз поговорить, и я уверена, что твой отец попытается понять тебя, ведь он твой отец, и он любит тебя. Желает тебе счастья. Все будет хорошо, Мария. Нужно верить. Мария согласно закивала головой и, судорожно всхлипнув, закрыла глаза. Подруги крепко обняли ее с двух сторон за плечи, показывая, что будут с ней, чтобы не случилось. Через несколько минут вернулись Лола и посвежевшая миссис Стюарт. Теперь можно было ехать в госпиталь, чтобы там встретиться с Джеймсом и дождаться новостей о состоянии здоровья Якова Стюарта. Юноша сидел на одной из скамеек перед двойной дверью и немигающим взглядом гипнотизировал ее. Когда сестра и мать появились в начале коридора в компании девушек, Джеймс поднялся со своего места и пошел навстречу. - О, сынок, – выдохнула миссис Стюарт и крепко обняла юношу. - Все хорошо, мама, – обняв ее в ответ, сын ласково погладил ее по спине. – Врач еще не выходил, но медсестра мне сказала, что опасность миновала. Пока он без сознания и состояние стабильное. - Слава Богу, – выдохнули Кенна и Грир и тут же принялись обнимать Марию. Обнимая мать за пояс и придерживая ее за руку, Джеймс помог матери занять место на скамейке и присел рядом. Мария опустилась по другую руку от женщины, также мысленно вознося молитвы благодарности Всевышнему, что здоровье отца вне опасности. Лола присела рядом с подругой, обнимая ее за плечи, а Кенне и Грир пришлось занять скамейку у противоположной стены, так как на большее количество человек они, к сожалению, не были рассчитаны, но девушки не сводили взглядов с членов семьи Стюарт, поддерживая их. В пустынном коридоре, ведущем в отделение реанимации, воцарилась напряженная тишина. Наконец, дверь открылась, и вышел высокий мужчина, одетый в белый халат и медицинскую маску. Все присутствующие, как один, подскочили со своих мест и подошли к врачу. - Он пока без сознания, – сообщил тот, но по выражению его лица все поняли, что это скорее хорошая новость, чем наоборот, а оттого по коридору прокатился единогласный облегченный возглас. – Сердечный приступ был сильный, и нам даже пришлось запускать его сердце заново, но у него дух борца. Он выкарабкается. Сейчас его состояние в норме, он отдыхает. Пустить к нему пока не могу, даже не просите, – безапелляционно заявил он, зная, что это будет первая просьба родственников. – Да и сейчас это бессмысленно, он без сознания. Когда придет в себя, я сообщу и разрешу ближайшим родственникам войти. - Я, – выпалила миссис Стюарт. – Я жена. А это сын, – обхватила она руку Джеймса двумя руками. За дочь она, почему-то не попросила, но та и не стремилась пока представать перед взором родителя. Она знала, что ее присутствию мужчина точно рад не будет. - Хорошо, – благосклонно кивнул врач и удалился по делам, а Стюарты и девушки снова вернулись на свои места. При этом Мария предпочла пересесть на скамейку к подругам, чувствуя себя спокойнее именно рядом с ними. И если брат удивился такой перестановке, то мать, наоборот, даже обрадовалась. Она винила дочь в том, что случилось с супругом. И, хотя она не знала подробностей, чувствовала, что тут замешана семья недругов. Но де Гиз винила и себя в произошедшем. Не нужно было молчать, возможно, расскажи она мужу сама и, попросив его принять жесткие меры, когда еще все не зашло так далеко, Яков давно бы заставил дочь прекратить отношения с сыном Генриха Валуа. Мария боялась поднять взгляд на мать, чувствуя ее обвиняющий взгляд. Появление еще одного человека заставило Стюартов удивленно распахнуть глаза. - Франциск, – воскликнула Мария и, вскочив со своего места, побежала навстречу. - Мэри, – ласково улыбнулся юноша, ловя девушку в свои крепкие объятия и прислоняясь щекой к ее лбу. Оказавшись в кольце самых желанных рук, брюнетка впервые за день счастливо улыбнулась, зарываясь лицом в складки рубашки мужа, с наслаждением вдыхая его запах. – Тише, милая, я с тобой. Все будет хорошо. - Какого черта ты здесь делаешь? – поднялся на ноги Джеймс, с ненавистью смотря на недруга. Миссис Стюарт смотрела на Валуа, словно в первый раз его увидела. – Как тебя вообще пропустили? - А где мне еще быть? – с вызовом ответил Франциск, переводя взгляд на брата любимой. – Мне Лола сообщила, – прошептал он, чтобы только Мария услышала. – Как он? - Так вот в чем дело? – понял Джеймс, и его глаза предупредительно сузились, а ладони сжались в кулаки. – Вот из-за чего отца удар хватил. Как ты могла, Мария? После того, что он сделал. - Джеймс, я прошу, ты не понимаешь, – проговорила сестра, отстраняясь от груди возлюбленного, но все еще не разнимая объятий, однако Франциск бы и не позволил это сделать. Наоборот, он только крепче прижал ее к себе, готовый в любой момент кинуться на защиту девушки, если ее брат не будет настроен на спокойные переговоры. - А ты подлец, – перекинулся на блондина юный Стюарт. – Я предупреждал тебя, что сделаю, еще раз увидев? Пинай на себя, – угрожающе проговорил он и с явными намерениями направился к паре влюбленных. - Джеймс, прекрати, – выпалила Мария, с болью смотря на приближающегося брата. – Мы любим друг друга и скрепили свой союз браком. - Что? – одновременно с матерью переспросил Джеймс, замерев на месте. - Как ты могла, Мария? – воскликнула де Гиз, поднимаясь со своего места. - Ты предала нас, – гневно сузил глаза брат. - Не смей так с ней говорить, – грозно произнес Франциск и, выйдя вперед, заслонил собой фигуру жены. – Я уже предлагал тебе мир, Джеймс. Эта вражда никому не нужна. Она приносит только беды. Я прошу тебя, Джеймс, будь благоразумным. Я снова предлагаю тебе мир. Мы не наши отцы, Джеймс. Чтобы между ними не произошло, мы можем положить этому конец. Мы можем это остановить. Так будет лучше для всех. - Для тебя, Валуа, – уточнил Джеймс, заскрипев зубами. Он бы уже набросился на недруга с кулаками, но останавливало совсем неподходящее для драки место. – Теперь твой отец может праздновать победу. Он добился своего. - Да при чем тут это вообще? – выкрикнул блондин. – Я не хотел, чтобы все так получилось. Наоборот, я желал только одного, чтобы эта глупая вражда закончилась. И если ты думаешь, что я рад тому, что мой отец выиграет выборы, то ты жестоко ошибаешься. Я желал ему проигрыша не меньше твоего. - Ты можешь сейчас говорить, что угодно, Валуа, – не верил Стюарт, презрительно кривя губы. – Ты запудрил моей сестре мозги, она поддалась твоему очарованию, но именно ты и твоя поганая семейка портит нам жизнь. Радуйся, Валуа, ты победил. Цена не смущает? Или твой папаша надеялся, что мой отец не оклемается? Но ничего, ты и твоя семья еще ответите за это. Молись, чтобы мой отец выздоровел или клянусь: я тебя на месте прибью. Скользнув по лицу сестры разочарованным взглядом, он развернулся и направился вглубь смежного коридора. Де Гиз, также презрительно посмотрев на влюбленных, церемониально повернулась к ним спиной. Франциск снова обнял избранницу, а та едва не плакала. Она надеялась, что брат хотя бы попытается понять ее чувства, но эта вражда слишком глубоко сидит в нем. И никакие заверения, что избранник девушки совсем не такой, как его отец, не возымеют должного эффекта. Желая успокоиться, чтобы действительно не устроить драку, Джеймс завернул во второй поворот, казалось, бесконечного лабиринта коридоров, и набрел на аппарат кофейной машины. Решив, что этот напиток сейчас будет очень кстати, юноша остановился и, достав из кармана брюк бумажник, достал оттуда купюру и вставил ее в специальное для нее отделение. Нажав на кнопку приглянувшегося вида кофе, Джеймс выдохнул, чувствуя, как гнев отступает. Зато вдвойне поднялась обида, что сестра предпочла врагов, а не родную семью. Кулаки снова сжались. Вдруг он ощутил легкое прикосновение к своему плечу и, оглянувшись, увидел Грир. - Кофе будешь? – спросил Джеймс, наклоняясь к окошку выдачи готового напитка. - Было бы неплохо, – согласилась девушка и взяла протянутый юношей бумажный стаканчик. Повторив манипуляцию с автоматом, Джеймс стал ждать повторного напитка. - Как она могла так поступить? – воскликнул Стюарт, смотря куда-то в сторону. – Он же враг. Его семья все время портит нам жизнь. Мало Генриху отнять у отца бизнес, теперь он свои грязные лапы и в семью запустил. - Ты не прав, Джеймс, – ласково ответила Грир. – Мария с Франциском любят друг друга. Просто любят, без всякого злого умысла. Знаю, что у твоего отца есть причины ненавидеть Генриха Валуа, но Мария и Франциск не должны страдать из-за этого. Дети не в ответе за поступки своих родителей. - Да прекрати, Грир, – вспылил Джеймс. – Неужели и ты повелась на это? - Не повелась, а просто вижу. Вижу, как Франциск смотрит на Марию. Вижу, что он готов пойти против семьи, отстаивая свои чувства. Он совсем не ожидал, что его отец обрадуется их союзу. - Еще скажи, что он прямо ангел во плоти, – фыркнул юноша. – Ни за что не поверю, что сын совсем не похож на своего отца. Все получилось, как им нужно. Мой отец чудом избежал старухи с косой, а Генрих Валуа на коне и скоро будет праздновать победу на выборах. И на мою компанию позарился, – закончил он упавшим голосом и, закрыв глаза, оперся руками об автомат. – Чертовы Валуа, со всех сторон обложили. У меня руки опускаются. Грир тяжело вздохнула и, выкинув пустой стаканчик в урну, снова положила руку на плечо юноши и ободряюще сжала. - Ты справишься, Джеймс, – проговорила она, второй рукой погладив его по предплечью. – Знаешь, я всегда завидовала Марии, что у нее есть брат, – вдруг весело сказала она, и Стюарт, подняв голову, удивленно посмотрел на нее. – Когда мы учились в старшей школе, - продолжала девушка с ностальгической улыбкой – ее, бывало, обижали, но приходил ты, такой взрослый и сильный, и все трепетали. Я так мечтала, что если бы у меня был такой брат, то он бы меня тоже защищал от задир. - Ты могла меня попросить, – слабо улыбнулся Джеймс. – Это не стало бы проблемой. - Я и просила, – ответила Грир и рассмеялась. – Иногда. Через Марию. Только тебе она говорила, что это снова для нее. Услышав ответ, юноша рассмеялся и почувствовал, как злость к сестре и ее избраннику уходит. Девушка тоже улыбнулась, радуясь, что смогла изменить его настроение. - Я не знаю, что такого сделал и делает Генрих, что ты проникся ненавистью отца по отношению к нему, - продолжила через некоторое время Грир – но я точно знаю, что Франциск совсем на это не способен. Он искренне любит Марию и просто хочет быть с ней. Мария это чувствует, потому верит ему и отвечает взаимностью. И ты тоже должен в это верить. Конечно, вот так сразу ты не сможешь абстрагировать Франциска от его отца, но начни с того, что вас с ним объединяет хотя бы любовь к Марии. Для начала это достаточно. Я знаю, что ты умный и сможешь переступить через эти предрассудки. Ваши отцы не пойдут на мировую, но это можете сделать вы, их сыновья. Ведь именно вы смените их. В ваших силах построить свои взаимоотношения так, чтобы все было хорошо, и все были счастливы. Я уверена, что Мария очень хочет, чтобы ее возлюбленный и ее брат забыли прошлые распри и не хотели поубивать друг друга. Вы можете закончить эту войну, Джеймс. Объединить компании, не конкурировать, а стать партнерами. - Не уверен, что это возможно, – проговорил Джеймс, но Грир почувствовала, что он уже не настроен так воинственно, а, скорее, согласен обдумать озвученное ею предложение. - Но попробовать стоит, – улыбнулась она. – Хотя бы ради Марии. Но я верю, что когда ты ближе узнаешь Франциска, ты поймешь, что он совсем не такой и то, что он сын Генриха, не делает его копией отца. Как и ты не такой, как твой отец. Не повторяй ошибок, будь лучше. Вот увидишь, когда эта глупая вражда закончится, все наладится. И в компании тоже. Просто не будь так категоричен, а выслушай Франциска и не отталкивай его. Спасибо за кофе, – напоследок поблагодарила она и отошла, чтобы вернуться к подругам. - Подожди, – ухватил Джеймс ее за руку, останавливая. Грир отчего-то покраснела, смотря на их сцепленные руки. – Спасибо, – нежно улыбнулся юноша, и девушка согласно закивала головой. Ей даже показалось, что он медленно и, будто с неохотой, отпустил ее руку, позволяя уйти. Еще раз улыбнувшись, Грир кивнула и, развернувшись, ушла. Еще будучи подростком и впервые почувствовав влечение в противоположному полу, она иначе посмотрела на брата лучшей подруги. Она всегда идеализировала Джеймса, в мечтах представляя его рядом с собой. Сначала это было просто восхищение взрослым мужчиной, ведь у них была разница в четыре года. Когда Грир вместе с подругами перевелась из средней школы в старшую, и ее подруги стали присматриваться к мальчикам-сокурсникам, Грир грезила о Джеймсе Стюарте. Естественно, ни Мария, ни Кенна с Лолой не знали об этом. И сама Грир знала, что ее мечты так таковыми и останутся. Она видела, что подруги сестры для него тоже, как младшие сестренки. Осознание того, что юноша никогда не посмотрит на нее, как на привлекательную девушку, заставляли горестно вздыхать. Всех своих парней, с которыми она встречалась, она сравнивала с Джеймсом, и ее бойфренды постоянно проигрывали на его фоне. Вследствие чего ей так и не удалось создать долгосрочных отношений. Повзрослев и став довольно привлекательной девушкой, Грир надеялась, что предмет ее мечтаний, наконец, посмотрит на нее не как на сестру, но, увы, Джеймс по-прежнему никак не подавал каких-то сигналов, что она ему хотя бы интересна. Но Грир не оставляла надежд и случившийся сейчас разговор и это нежное касание рук вселило в нее уверенность, что все может повернуться в нужную для нее сторону. Идя по коридорам обратно к подругам, она улыбалась. Когда Грир вернулась, она обнаружила, что Лола переместилась на скамейку к миссис Стюарт и что-то той говорит. Де Гиз ее внимательно слушала и как-то вопросительно косилась на Марию и Франциска, что стояли у стенки неподалеку, все еще крепко прижавшись друг к другу, будто ища в этих объятиях защиту и опору. Улыбнувшись влюбленным, она подошла к скамейке, где сидела Кенна и опустилась рядом. Вскоре вернулся Джеймс и, проходя мимо Марии и Франциска, остановился. Блондин поджал губы, готовый выслушать очередную порцию оскорблений и обвинений, но его опасения не оправдались. Стюарт сначала посмотрел на сестру, доверчиво льнущую к груди любимого, потом на самого Франциска. - Ты сказал вначале: где еще тебе быть сейчас? – произнес Джеймс и замолчал, будто подбирая дальнейшие слова. - Да, – хотя вопрос и прозвучал, как риторический, все же блондин решил ответить. - Да, – повторил за ним Стюарт и кивнул головой. – Не знаю, получится ли, но я готов попробовать. Готов поверить тебе, Валуа. Возможно, я об этом пожалею, но счастье моей сестры для меня очень важно. - Мы в этом солидарны, – приподнял уголки губ Франциск. – Я снова предлагаю тебе мир, – сказал он и протянул свою руку для рукопожатия, как однажды перед домом семьи Стюарт. Джеймс ответил не сразу, но блондин терпеливо ждал. Наконец, Стюарт решился, и ладони юношей встретились в крепком рукопожатии под счастливую улыбку Марии. Франциск тоже улыбнулся, смотря в темные глаза свояка. Кивнув сестре, Джеймс отошел от влюбленных и направился к скамейкам. Только в отличие от первого раза, сейчас он предпочел сесть рядом с Грир. Та просияла, и румянец снова накрыл ее щеки. Улыбнувшись девушке, Джеймс обхватил кисть ее руки двумя ладонями и опустил на свое колено. И пусть Грир знала, что для него это прикосновение не носило тот характер, что для самой девушки и сейчас ему просто нужна была поддержка в трудную минуту, но отчего-то она знала, что ее мечты еще могут сбыться. Кенна, посмотрев на образовавшиеся «парочки», только тяжело вздохнула, вспомнив о Себастьяне. Не успели присутствующие снова окунуться в свои мысли, как вернулся врач, и встревоженные взгляды скрестились на его лице. - Мсье Стюарт пришел в себя, – объявил он, и все снова единогласно облегченно выдохнули. – Но пока он отходит от наркоза и вяло реагирует на окружающих. Так что не требуйте от него многого. Ему еще предстоит полежать у нас пару недель, пройти реабилитацию после серьезного приступа. После, по результатам, я смогу дать прогноз на будущее. А пока всего пару минут и только ближайшие родственники. - Идем, сын, – сказала миссис Стюарт, беря Джеймса под локоть. На дочь она, хоть и смотрела уже без явной неприязни, но ее кандидатуру по-прежнему не выдвигала, понимая, что супругу после перенесенного стресса лучше пока с виновницей своего состояния не встречаться. Мария снова не настаивала и молча проводила удаляющихся за врачом родных. - Нужно время, – услышала она тихий шепот Франциска, что снова заключил ее в свои ласковые объятия и в затяжном поцелуе коснулся губами ее лба. – Главное, что твой отец очнулся и с ним все хорошо. Остальное придет со временем. С этим Мария не стала спорить и облегченно выдохнула, блаженно закрывая глаза. И даже если отец так и не сможет принять выбор дочери, хотя бы брат готов зарыть топор войны. Для начала этого достаточно, а там, как правильно сказал блондин, остальное придет со временем.