His Darkest Devotion

— Ты готов к дуэли? — Я готов больше, чем тебе кажется, — сказал Гарри и покосился на Тома. Несмотря на то, что прошлой ночью он лег спать не поздно — Гарри знает, ведь делил с ним постель, — Том выглядел таким бледным, будто подхватил грипп. Его руки немного дрожали, и он потягивал чай из чашки, в которую добавил поистине большое количество молока, словно только в нём и нуждался. — Что с тобой случилось? — Что-то, — сказал Том, и их связь завибрировала с гудением, которое Гарри научился воспринимать как предупреждение. Он вздохнул. Ладно. Том не мог солгать ему, но просил Гарри оставить это, а Гарри собирался доказать, что он более внимательный соулмейт, чем придурок, с которым он был в паре, которому было бы всё равно, если бы Гарри так выглядел. «Может быть, Том просто боится потерять меня», — подумал Гарри, немного подавленный. Он мог бы выглядеть точно так же, если бы знал, что Тому предстоит дуэль с Дамблдором. — Не думаю, что это хорошая идея, — высказался Сириус с другого конца стола. У него была своя чашка чая, но Гарри был совершенно уверен, что он налил в нее огневиски, а не бренди. — Я знаю, что ты силён, Гарри, но у нее будет магия Рона, которую она сможет использовать, а не только свою. — А Гарри воспользуется моей, — отрезал Том, так поспешив за словами Сириуса, что Гарри показалось, будто он едва их расслышал. — Вы не завершили полностью магическую связь, — глаза Сириуса потемнели, и либо он так беспокоился о Гарри, либо Том выглядел так плохо, что, казалось, можно и не отспупать, как обычно. — А Рон и Гермиона завершили. Гарри сможет использовать твою магию, но не так хорошо, и ты дурак, если не думаешь, что это ловушка. — Так и есть, — сказал Гарри, чтобы избежать новых подколок крёстного отца и родственной души. — Я знаю. Но ты забываешь, Сириус, что у меня нет выбора, хорошая это идея или нет. Гермиона использовала то удобное маленькое заклинание, которое ты помог разработать Ордену, чтобы убедиться, что я должен буду сразиться с ней, — он отхлебнул чай и поморщился. Молоко и огневиски теперь показались ему хорошей идеей. — Где будет дуэль? — спросила Лили. Казалось, она не отводила взгляда от Гарри с тех пор, как увидела письмо Гермионы. Гарри не знал, насколько это было связано с осознанием того, что ему придётся драться на дуэли по принуждению, и насколько важен был разговор Тома с ней. — Это будет место, о котором никто из нас толком не знает, — ответил за неё Джеймс. — Ты же понимаешь, что им нужно сохранить убежище Ордена в тайне. — Не так как вам, — сказал Том. Лили промолчала. Сириус выглядел задумчивым, как будто ему пришло в голову, что Том может спросить его об убежище Ордена, и у него не будет другого выбора, кроме как ответить. Джеймс был единственным, кто ответил, более хладнокровно и уверенно, чем Гарри слышал его за последние недели: — Мы не настолько предали Орден, сколько начали думать, что хотим проводить время с нашим сыном. Не принимай это за то, что мы на твоей стороне, Реддл. Это не так. — Я так и не считаю, — сказал Том и снова отхлебнул чай. Джеймс продолжал изучать его, но больше ничего не сказал. Гарри проглотил своё беспокойство. Том выглядит достаточно слабым, чтобы, возможно, они могли напасть, может быть. И это было ужасно — думать так о своих собственных родителях, но теперь, когда эта мысль пришла ему в голову, он был рад, что Том пойдёт с ним на дуэль. Не то чтобы он мог пойти один, что бы ни случилось. Даже когда Гарри подумал об этом, он почувствовал холодный комок в животе, это было не из-за какой-то боли. Он слышал, как Гермиона описывала, как работает заклинание, и знал, что оно вызывает его на дуэль. Он протянул руку Тому, который встал и тут же сжал её, прижимая к тёплому телу, которое сумело немного рассеять холод. — Это что-то вроде портключа? — прошептал Том, когда стены вокруг них растворились в кругах белого света. — Типа того, — признался Гарри, а потом круги исчезли, и они оказались на поле боя. Это была его первая мысль, хотя секунду спустя он увидел, что здесь нет раскопанной земли и не разбросаны трупы, как он сначала подумал из-за брёвен и камней. Вместо этого воздух был наполнен парящими щитами, предназначенными для защиты заклинаний, а дуэльная платформа неподалёку была сделана из тёмного, мрачного дерева, испещрённого рунами, которые должны были уничтожить кровь и другие жидкости, коснувшиеся их. Гермиона уже ждала на верхней площадке, её лицо было бледным, она сжимала палочку. — Гарри, — прошептала Гермиона, уставившись на Тома. — Зачем ты его привёл? — Он бы не позволил мне быть одному, — сказал Гарри, и это было всё, что он собирался объяснить сейчас, когда его подруга в таком состоянии. — Какой толщины ограждения вокруг дуэльной платформы? — он мог бы попытаться ощутить их сам, но не хотел раскрывать слишком много о своей магии на случай, если Гермиона всё ещё в неведении. — Достаточно, чтобы твой любовник не вмешивался, — язвительно заметила Гермиона. — И Рон тоже? — Гарри отошёл от Тома и легко запрыгнул на дуэльную платформу. Под ним зажглись руны, и воздух вокруг них замерцал, заключая их в сферу прозрачного света. Гарри знал, что это также предотвратит случайное падение кого-нибудь с края платформы. Он вертел палочку в пальцах, внимательно наблюдая за Гермионой. — Это не удержит Рона, — тихо сказала Гермиона. — Мы связаны. — Думаешь, что я с Томом нет, м? — спросил Гарри и потянул за магическую связь. Воздух вокруг него мгновенно наполнился вспышками света, некоторые из которых увеличивались в размерах и количестве, пока не стали напоминать огненные шары. Гермиона уставилась на него с открытым ртом. Гарри протянул руку, и один из синих огненных шаров приземлился в его ладонь, выбрасывая маленькие языки пламени, которые щекотали ладонь. Гарри обхватил его пальцами и наклонил голову в сторону Гермионы. — Это невозможно. — Почему? — Потому что он не может любить! Это значит, что вы не можете создать связь! Гарри покачал головой. — Гермиона, даже Дамблдор считает, что Том может стать более могущественным, если я его полюблю. В этом и был весь смысл попыток удержать меня подальше от него, — он вздохнул и посмотрел, как дёрнулась палочка Гермионы. Большую часть времени у неё была ясная голова, но когда она была удивлена или расстроена, то реагировала импульсивно. — Не то, чтобы это удалось. Нам действительно получилось сблизиться. Дважды. — Дважды? — Эмоциональная связь и магическая, — кивнул Гарри. Он увидел момент, когда её глаза расширились, ужас наполнил их, и она ударила безмолвным заклинанием. Гарри отразил его лёгким движением палочки, а затем укрыл своё тело огненными шарами, защищаясь от мощного взрывного проклятия, которое она послала в его сторону. Огненные шары взорвались, как пузыри, полные искр, когда проклятие столкнулось с ними, но ничто не коснулось Гарри. Затем Гарри услышал многократные хлопки трансгрессии по краям дуэльной платформы и едва удержался, чтобы не кивнуть. Да, Орден приближался. Гарри и Том знали, что это ловушка и Орден никогда бы не позволил Гермионе и Рону в одиночку сражаться против Гарри. Гарри сосредоточился. Он будет защищаться. Он мог только надеяться, что Том, несмотря на магическое истощение, сможет сделать то же самое.

*

— Том. Том повернулся так, чтобы держать в поле зрения и Гарри, и Альбуса, и кивнул ему. — Альбус, — он улыбнулся, когда Гарри заблокировал взрывное проклятие огненными шарами, и сложил руки на груди, его пальцы на секунду сжались в ткани мантии. Это убедило его, что собственный вклад в борьбу всё ещё ждёт. — Теперь вы оба будете страдать, — тихо сказал Альбус. — Если бы ты не был таким эгоистом, это мог быть только ты. Том позволил себе разинуть рот, как ему хотелось. Это создало бы впечатление, что его застали врасплох. — Мерлин, Альбус, ты думаешь, Гарри не страдал? Я знаю, что он задаётся вопросом, как сильно ты ему лгал и как сильно ты его ненавидишь. Он думает, что ты и его родители, вероятно, никогда не доверяли ему, так как он буквально родился с моей меткой души на руке. Настала очередь Альбуса вытаращить глаза. Затем он тяжело вздохнул и сказал: — Это неправда, — он вытащил палочку. — Я позабочусь о том, чтобы Гарри узнал правду, как только мы поймаем его и заставим разорвать узы. — Даже ты используешь слово «заставим», — тихо сказал Том и оглядел членов Ордена, появившихся вокруг него. Не хватало нескольких человек, которых он ожидал увидеть, а именно всех с рыжими волосами, за исключением самого молодого Уизли. — А, ты подготовил рунические формы, чтобы направить магию Грейнджер? — Я знал, что она не сможет победить Гарри в одиночку. — Ваша дуэль была фикцией, а выбор Гарри — иллюзия, — беспечно заметил Том. Гнев бушевал в нём, словно вспыхнувший огонь, но он не хотел выпускать его слишком внезапно. Это могло отвлечь Гарри от сложного манёвра. — Не вижу причин, почему я должен позволять поступать как тебе хочется. Альбус издал низкий смешок, который, казалось, еле вырвался из него. — Даже не представляю, что ты можешь сделать, чтобы остановить нас, Том. Ты выглядишь совсем истощённым. Ты не спал всю ночь, пытаясь убедить Гарри не разрывать вашу связь? Том миролюбиво улыбнулся и растопырил пальцы, встряхнув руками так, что рукава свободно опустились. — Не совсем. Сейчас. Последнее слово было произнесено на парселтанге, и защита, которую он создавал всю ночь, выскользнула из его мантии и упала на землю. Альбус побледнел, услышав змеиный язык, но покачал головой при виде маленьких чёрных змей с вкраплениями золотых и красных чешуек. Том должен был признать, они выглядели не так уж впечатляюще. Если, конечно, не знать, что это такое. — Даже самые ядовитые гадюки не представляют проблемы для группы взрослых волшебников, стоящих в рунической форме и направляющих свою магию одному человеку, — сказал Альбус. Его палочка начала светиться. Он сделал шаг назад, вставая в верхнюю линию формы. — И это не малыши василиски. Они слишком маленькие. — Нет, — согласился Том, и Альбус остановился при виде его улыбки. Том повернулся к своим змеям. — Расти. Красные и золотые чешуйки оторвались от змеиной кожи и на мгновение окружили их, как огненные шары окружили Гарри. Том был доволен этим сравнением. Он должен не забыть рассказать об этом Гарри. За несколько секунд свет образовал коконы, которые удлинились и изогнулись, особенно у верхушек. Затем быстро расширились, и к тому времени, когда лопнули, чтобы извергнуть змей Тома, выросли до десяти метров каждый. Змеи возвысились над испуганными, уставившимися на них, магами Ордена и открыли пасти, чтобы зашипеть. — Думаю, ты согласишься, что такие змеи, — непринужденно начал Том, вытаскивая палочку, — представляют собой проблему.

*

Гермиона была близка к обмороку, наблюдая, как огромные змеи нависают над Орденом. Она должна была догадаться, что Реддл попытается схитрить со змеиной магией в поединке. Но у неё не было другого выбора, кроме как продолжать. Магия Рона вливалась в неё через их связь, устойчивую и яркую, позади неё открылся канал, по которому Орден намеревался направить свою силу. Гермиона сама по себе была хорошо обученной и сильной ещё до того, как сблизилась с Роном. Через несколько мгновений она поняла, что всё это, вероятно, не имеет значения. Гарри был окружён не только огненными шарами, но и сверкающим кольцом магии, который только рос по мере того, как они сражались, обмениваясь заклятиями, проклятиями, контрзаклятиями, воздействующие на всё вокруг. Гермионе едва удалось закончить заклинание, от которого воздух в её легких превратился в дым, и она сделала выпад назад, обнаружив себя в ловушке у одной из мерцающих стен, окружавших платформу. И что ещё хуже, руническая форма, в которой Орден должен был стоять, уже была нарушена. Гермиона бросила быстрый взгляд через плечо и увидела змей, бьющихся хвостами, отбрасывающих волшебников и ведьм, как маггловские кегли. Магия, которую они призвали, извивалась над ними, расплываясь в запутанных узорах. Быстрый взгляд — это всё, что она могла себе позволить, потому что Гарри уже превращал деревянную поверхность под ногами в грязь. Гермиона отпрыгнула в сторону и обрушила на него проклятие ломающее кости — ну, так должно было быть. Оно испарилось на полпути к Гарри, поглощённое змеиной молнии, которая вытянулась перед ним. — Что, ты тоже змееуст? — Гермиона ахнула. У нее сильно заныло в боку, что указывало на то, что она выдохлась. Она не коснулась его, уставившись на Гарри. Он не должен знать об этом. — Моя родственная душа — да, а мы магически связаны, — тихо сказал Гарри. Он взмахнул палочкой, словно сделав разрез перед грудью, чего Гермиона никогда раньше не видела, и в воздухе, казалось, открылась дверь. Маленькое летающее существо выбралось оттуда, золотое и истекающее красной жидкостью, при виде которой Гермиона содрогнулась. — И помни, что независимо от того, насколько могущественными мы станем после полной связи, наша сила соизмерима с нашим зарождением, Гермиона. — Ты никогда… Гарри послал существо, похожее на маленького дракона, прямо на неё. Гермионе пришлось соорудить сеть, чтобы обернуть её вокруг него и привязать к полу дуэльной платформы, к тому времени Гарри колдовал что-то, взмахивая палочкой по спирали перед собой, быстро бормоча себе под нос. — Гермиона! Она бросила отчаянный взгляд на Рона и сглотнула. — Помоги остальным, Рон. Рон кивнул и повернулся, не споря, подхватив её отчаяние из ментальной и эмоциональной связи. В данный момент расставить людей по местам, чтобы они снова начали вкачивать в ней магию, было важнее, чем подпитывать ей силой самому. Ей пришлось повернуться, чтобы отразить вихрь, который нарастал, видимые волны изогнутой белой силы поднимались и нацеливались прямо на неё. Гермиона знала, что он пытается обезоружить её. Они работали над этим заклинанием на седьмом курсе. Но тогда Гарри не казался таким уж хорошим заклинателем… Гермиона почувствовала, как горькая пульсация прошла через желудок и вышла изо рта. — Как долго ты лгал нам, Гарри? — Дольше, чем ты лгала мне, — сказал Гарри. Его волосы лишь слегка шевелились в собственном вихре, но глаза сияли неизменной силой. Он выглядел сильнее, чем чувствовала себя Гермиона, когда более двадцати человек поддерживали её магию. — Мы делали это только потому, что знали, что ты не поймёшь! — боль в боку Гермионы усилилась. Ей нужно было заставить Гарри говорить, потому что нужен шанс прийти в себя и позволить Рону сделать своё дело. — Забавно. Моя мотивация лгать была точно такой же. — Если бы ты сказал нам правду, то, может быть, мы бы обеспечили тебе такой уровень комфорта, чтобы ты не пошёл к Реддлу… — Дамблдор был тем, кто решил, что я должен быть полностью изолирован, а тебе нельзя доверять. Может быть, обсудишь это с ним. Гермиона покачала головой. Спорить с Гарри было бесполезно — мальчик, которого она знала, вероятно, был наполовину иллюзией с самого начала, — но эта тема могла занять их на секунду. И Гарри уже доказал, что на самом деле не хочет причинять ей боль, именно так, как сказал профессор Дамблдор. Это сработает. — Он был прав. Ты не мог поддаться искушению. — Но я всё равно должен был сказать тебе правду? Гермиона колебалась. Этот ответ не тот, как она себе представляла. Гарри, как правило, уклонялся от споров. «Это тоже обман», — решила Гермиона, посмотрев на Гарри и столкнувшись с силой в его взгляде. — Я имею в виду… ты мог бы пойти с нами, когда Орден скрылся и не работал в Министерстве. Тогда ты мог бы сказать нам правду, а мы тебе. — Я думаю, что профессор Дамблдор поступил мудро, держа меня подальше от Ордена. Не потому, что он был прав насчёт необходимости изолировать меня от Тома, — Гарри взмахнул палочкой, разминая руку, и Гермиона почувствовала тихий поток силы, поднимающийся от земли. — А потому что он знал, что я буду возражать против такой тактики, как обрушение крыши на сотни невинных людей или налёт на Департамент тайн и убийство людей. — Твоя чёртова родственная душа делала то же самое, — прошипела Гермиона, сжимая палочку пальцами. Она внимательно вслушивалась, не желая отворачиваться от Гарри, позади всё ещё слышались крики и шипение. У Реддла, должно быть, была какая-то защита на его змеях, поэтому Рон не мог легко избавиться от них. — Он убивал людей. Он планировал убивать людей. — Значит, убийство людей в ответ — это нормально? — Людей, которые работали на него. — И репортёров, которые случайно оказались в здании в тот же день. И авроров, включая тех, кто, возможно, был предан Ордену. И, по крайней мере, дочь одного Невыразимого, посетившая Отдел тайн и не имевшая никакого отношения к экспериментам, Гермиона! Я читал этот чёртов отчёт! Его голос не повысился, что, вероятно, было хуже всего. Гермиона сглотнула и задумалась, какого чёрта Рон так долго возится со змеями. Они изучали тактику борьбы с тварями, и Рон, в частности, придумал несколько заклинаний, которые давным-давно использовались светлыми волшебниками для борьбы со змееустами. Прямо сейчас она отдала бы почти всё, чтобы сражаться с магией Реддла, а не стоять здесь, сталкиваясь с осуждающим взглядом Гарри. — Это не значит, что он поступал правильно, — прошептала она. — Нет, конечно, нет. Мы с ним уже начинаем говорить об этом. Мы собираемся всё изменить, изменить то, как он действует. Том знает, что должен это сделать, иначе рискует потерять меня. — И ты думаешь, его это волнует? — Раньше я думал, что ты умнее. Гермиона отшатнулась прежде, чем успела подумать об этом. Тон голоса Гарри был таким язвительным. — Что? — Ты продолжаешь копаться во всех этих логических противоречиях, Гермиона, — Гарри поднял руки перед собой, держа их ладонями наружу, и на них появились сияющие нити синего и красного цветов. Гермиона понятия не имела, что это такое, и это была только одна из причин, почему ей это не нравилось. — Возможно, я должен был сказать вам правду, но Дамблдор был прав, приказав мне солгать. Том отчаянно хочет, чтобы я увеличил его силу, но не хочет меня потерять и никогда не изменится. Подумай. Гермиона хотела ответить, но торжествующий крик позади неё дал ей понять, что Рон, должно быть, наконец добился успеха. Взгляд Гарри скользнул мимо её плеча, так что она тоже могла повернуться и посмотреть. Она видела, что сделал Рон. И через секунду она увидела, что произошло дальше.

*

Сражаться с Альбусом было нелегко, но, с другой стороны, он не мог двигаться, если только не хотел уступить своё место в рунической форме, на которую рассчитывал, чтобы помочь своему «чемпиону» выиграть дуэль. А это означало, что он не мог увернуться, и он поднял щит, который Тому уже удалось сломать просто тяжёлыми проклятиями, которые он бросал в него. И ещё были его змеи. Уизли, друг Гарри, сражался с ними, произнося заклинания, предназначенные для разрушения чешуи и ослабления колец. Тому было бы интересно узнать, где Уизли их нашёл, но, учитывая, что его змеи были заинтересованы в основном в том, чтобы сбивать людей с ног и выводить их из строя, а не убивать, он подумал, что у него будет возможность спросить. Затем наступил момент, которого Том уже некоторое время ждал в тишине. Уизли удалось отрезать голову огромной змее слева. Он издал крик, который на мгновение прозвучал в воздухе. Мгновение. Обрубок сросся, и из него выросли две изогнутые тонкие шеи, на каждой из которых была шишка, которые быстро превратились в морду, пары светящихся глаз и щелкающие челюсти. Одна из них прицелился в Уизли и чуть не сбила его с ног, настолько он был ошеломлен, в то время как вторая выдохнула поток слабого огня в сторону членов Ордена. Не тот огонь, который мог бы убить. Прошлой ночью Том создал с помощью парселтанга своих стражей, не имеющих возможности причинить кому-либо существенный вред, кроме как случайно. У Гарри, должно быть, были друзья в Ордене, и он до сих пор питает к ним отвратительную преданность, так что не простит Тому, если они пострадают. Но один только вид огня сводил некоторых людей с ума от страха, и кто-то уже убегали прочь, крича: — Дракон! — Это гидры! — крикнул Альбус. — Сражайтесь с ними, сжигая шеи, прежде чем голова сможет отрасти снова! Том кивнул в знак уважения к знаниям своего старого противника и размял руки. Ему понадобится особое заклинание, чтобы разбить щит Альбуса и уберечь его от опасности, но на создание этого потребуется время. Судя по тому, как Альбус повернулся к нему с убийственным огнём во взгляде, у него нет шанса. Том потянул, и Гарри лёгким наклоном головы направил магию обратно к нему. Том собрал всё вокруг себя и вернулся к их дуэли.

*

Том был слаб, потому что всю ночь колдовал над гидрами. Великий мерзавец, мог бы мне сказать. Гарри подавил облегчение и нежность, и вернулся к плетению сети на руках. Он увидел вспышку в глазах Гермионы, подсказавшую, что она поняла, что проиграет. Она была умна. Но ей также нравилось участвовать в хорошей борьбе за благое дело, и она больше всех слушала Дамблдора. Гарри подозревал, что она долгое время игнорировала свои собственные страхи, подозрения и осознание противоречий в позиции Ордена, восхищённая романтикой революционерки, борющейся против тиранического правительства. И мог ли Гарри винить её за это? Он точно так же романтизировал эту борьбу и слушал Дамблдора намного дольше, из-за чего должен был уже начать сомневаться в его мотивах. — Ты не можешь забрать меня, — прошептала Гермиона. — Он нас убьет. — Вообще-то казнь — это обычное наказание за ритуалы, связанные с человеческими жертвоприношениями, — спокойно сказал Гарри. Его сеть была почти готова, но он сомневался, понадобится ли она ему. Гермиона побледнела и смотрела мимо него. — И Том не накажет тебя так сурово, если я попрошу. — Потому что ты попросишь, — сказала Гермиона со вспышкой прежнего нетерпения. Гарри пожал плечами. — У меня был с ним спор о намерениях в сравнении с действиями, и я не убедил его не делать то, что я хочу, потому что это моё желание. Ты можешь поговорить с ним и посмотреть, продвинешься ли ты дальше. — Что… что, если я скажу тебе, что ты должен разорвать свою связь с Реддлом ради блага мира? Руки Гарри теперь были так плотно завязаны в украшенной драгоценными камнями сети, что он знал, что скоро ему придется применить заклинание. Он встретился взглядом с Гермионой. — Тогда я бы спросил тебя, откуда ты знаешь, и кто тебе сказал. — Профессор Дамблдор сказал мне. Гарри покачал головой и поднял руки. — Тогда я тебе не верю. — Подожди! Это то, чего больше никто не знает, Гарри, даже Рон. Я должна тебе сказать. Я должна дать тебе знать, и тогда, может быть, ты поймёшь, как плохо для такого могущественного человека, как Реддл, быть ещё более могущественным, — Гермиона выпрямилась. — Можешь просто уделить мне внимание на мгновение? — У тебя тридцать секунд, Гермиона. — Профессору Дамблдору феникс показал видение о том, что два могущественных волшебника проклянут весь мир, если свяжут себя узами! Гарри выгнул брови и развёл руками. Сеть взметнулась перед ним, излучая цвета бриллиантов и сапфиров. — И это всё? Похоже, это могло означать Дамблдора и Гриндевальда, насколько тебе известно, или любых других двоих… И тут заклинание Рона ударило его в спину.

*

Боль скользнула вниз по узам, такая густая и горячая, что Том на секунду споткнулся. Поскольку это уберегло его от одного из проклятий Альбуса, было не так уж плохо. Но он отреагировал ещё одним падением на землю, а затем повернулся и прошипел на парселтанге: — Защити моего солумейта! Ближайшая гидра развернулась и поползла к дуэльной платформе. Том наблюдал за ней в течение секунды, прежде чем снова переключил своё внимание на Альбуса. Мужчина улыбался и слегка качал головой. — Ты обнаружил, что необученный воин может быть как помехой, так и преимуществом, не так ли, Том? — мягко спросил он. Том зарылся руками в землю. Был только один ответ, который он мог дать на это, и это истощило бы его. В данный момент он направлял большую часть своей силы Гарри и агонии, которая наполняла эмоциональную связь. Прямо сейчас он был склонен дать ответ. Он тихо прошипел, чтобы слухи о том, что Альбус понимает змеиный язык, не помогли ему: — Хтонические существа, придите ко мне. Земля вздыбилась под ним, и магия хлынула вниз. Том, пошатываясь, поднялся на ноги. Он взглянул в сторону Гарри и обнаружил, что тот стоит прямо, хотя и покачивается взад-вперёд на ногах. Он поймал взгляд Тома и слабо улыбнулся. Его спина выглядела нехорошо. В мантии зияла дыра с опалённой тканью по краям и плотью, на которую Том молча уставился. Его гнев поднялся через узы, и Гарри ответил на это изогнутой бровью за несколько секунд до того, как исчез за защитным телом трехголовой гидры и бросил сеть в Грейнджер. — Теперь ты готов уступить, Том? Том уставился на Альбуса и приправил свою ярость ненавистью. Этот человек скрывал от Тома его вторую половинку. Он намеревался разорвать их связь, как только она была установлена. Возможно, он хотел, чтобы его друзья убили Гарри, раз уж они применили к нему такое заклинание. — Я буду рад твоей смерти, — тихо сказал Том. Альбус моргнул, возможно, застигнутый врасплох серьёзностью его тона. — Боюсь, что всё будет наоборот, Том, мой мальчик. Том рассмеялся и опёрся на внезапно поднявшуюся рядом с ним землю. — Ты уверен в этом? — спросил он, и тут земля под ним рухнула, как раз в тот момент, когда уверенность Альбуса начала распадаться. Земляной змей, поднявшийся из рушащейся грязи, был темно-коричневый, цвета прекрасных агатов, но глаза у него были рубиновые. Том наклонил голову, когда вокруг него появились и другие, цвета полевого шпата, изумрудов и песчаника. — Подчините себе всех, кроме человека, который пахнет моей магией. Не убивайте. У змей был простой способ выполнить его приказ: они обвились вокруг ног и рук членов Ордена Феникса и утащили их под землю. Когда они были погребены с головой, не имело значения, сколько магии у них было. Мало кто из них когда-либо изучал невербальные заклинания, это было ясно, а палочками двигать они не могли. Альбус разорвал нескольких змей на части, но по мере того, как их всё больше и больше становилось беспомощными, те, что остались, обращали на него заострённое внимание. Альбус попятился к тому, что, как подозревал Том, было точкой трансгрессии. Том просто смотрел. К сожалению, призыв хтони отнял у него последние силы. Он не сможет защитить себя, если Альбус наложит проклятие, или остановить его, если тот попытается уйти. Три змеи уже свернулись рядом с Томом, готовые встать на его пути, если Альбус попытается наложить проклятие. — Ты не знаешь, насколько ты разрушителен, — прошептал Альбус. — Нет, я не знаю. Потому что ты никогда не делился знаниями, не так ли? — Том покачал головой. — У тебя даже не хватило ума использовать Гарри в качестве взятки, чтобы сказать мне, что у тебя есть моя вторая половинка, и я могу получить доступ к нему по цене внесения изменений в законы или ухода от власти. Лицо Альбуса было цвета старого сыра, и Том не думал, что это имело какое-то отношение к земле, вздымающейся, как вода, вокруг него. — Это было бы… аморально. Том начал смеяться и не смог остановиться, даже когда почувствовал, как что-то внизу груди чуть не разорвалось. — Более аморально, чем то, что ты сделал? Повторять ему снова и снова, что у него никогда не будет даже той связи, которую ты установил со своим Геллертом? — Ты даже не представляешь, с какой судьбой имеешь дело, Том. — Ты мне почти ничего не говорил. — Ты пожалеешь, что просто не сдался и не отпустил его, — сказал Альбус и взмахнул палочкой. Воздух озарился ярким огнем, и он унёсся прочь, точно не используя трансгрессию. Том опёрся одной рукой на голову земляного змея, поднявшегося перед ним, и в сопровождении второй гидры отправился посмотреть, что случилось с его второй половинкой.

*

Сеть привязала Гермиону к мерцающей стене вокруг платформы, которая осталась, потому что никто официально не сдался, чтобы положить конец дуэли и заклинанию. Гарри тяжело сел, прислонившись к шее гидры. Его спина болела, но он уже направил часть своей магии, чтобы залечить то, что, как он подозревал, было серьезной раной. Он уставился на Рона, который был по шею в грязи и перестал сопротивляться. Тот смотрел спокойным взглядом, в нём плескалось тёмное упрямство, которое Гарри слишком хорошо помнил по Хогвартсу. Рон не собирался отвечать ни на какие вопросы. Гарри всё равно задал один из них. — Почему ты послал заклятие мне в спину? — Это должно было заставить тебя втянуть столько магии, чтобы щит Реддла упал, и мы могли убить его. Гарри вздохнул и откинул голову назад. Он знал, что через несколько секунд Том будет здесь, и был ошеломлен тем, что Рон действительно заговорил. Но покачал головой и пробормотал: — И что, по-твоему, случилось бы со мной, когда бы он умер, ведь мы связаны эмоциями и магией? — Мы бы исцелили тебя, чтобы ты не смог последовать за ним к смерти. Отвели бы тебя к целителю разума. — Вместо этого придётся вести его к физическому целителю, — сказал Том и, прихрамывая, вышел со слабой улыбкой на лице. Он протянул руку и коснулся плеча Гарри, его лицо на секунду стало пустым. Затем он взглянул на Рона. — Ты понимаешь, что только сила нашей магической связи и присутствие моей гидры не дают ему истечь кровью прямо здесь? — Гарри не змееуст. Гидра ему не поможет. — Так и есть. Но он укутан моей магией, — голос Тома был резким, и связь вокруг Гарри накалилась, как солнечный свет, отражённый в стекле. Он обернулся. — Мы сейчас же отправляемся к целителю. Я пошлю авроров забрать их всех позже. Гарри прочистил горло. — Их может и не быть здесь, если ты дашь Дамблдору время вернуться и освободить их. — Я отдал почти всю свою оставшуюся магию, чтобы накормить этих земляных змей, — сказал Том, кивнув головой в сторону странных змей, всё ещё ползающих по поляне. — Они не будут слушать никого, кроме меня, и уничтожение их потребует больше силы, чем у Дамблдора, если ему придется разнести их всех на куски одну за другой. Он жестикулировал и шипел, а гидра рядом с Гарри наклонилась и осторожно подняла его, обхватив всеми тремя шеями. — Хватит спорить, Гарри. — Я не спорил, — пробормотал Гарри. Сознание ускользало от него. Он не мог держать глаза открытыми. Том протянул руку и дотронулся до него, Гарри сумел посмотреть на него достаточно долго, чтобы сказать: — Не делай им больно. — Мои змеи не убили ни одного члена Ордена, — сказал Том. — Я сделал это для тебя. Гарри сумел улыбнуться. Вероятно, позже он будет презирать это должным образом. — Знаю. Затем сознание всё же покинуло его, и последнее, что он видел, был Том, вышагивающий рядом с гидрой, соскальзывающей с дуэльной платформы.