At the gate, we'll bring the bud top drill. (Just) Lose your mind this is the time, Ya'll test this drill, Just and bang your spine. ♫ Let's Get It Started — The Black Eyed Peas ♫
В жизни Ким Сонджу предпочитал придерживаться двух правил: переименовывать проблемы в вызовы и замораживать фарш по кусочкам. И обычно они прекрасно справлялись с тем, чтобы он продолжал держаться на плаву, увиливая от взмахов общественного стека. Глядя на то, как часто бросает окружающих из одной крайности в другую, он, чего таить, гордился умением совмещать в себе и стремление к свободе, и самокритичный ум, позволяющий избегать лишних проблем. А если таковые и случались, то честолюбие и активность не давали ему надолго в них погрязнуть. Вот и поддержав друзей, он со спокойной душой выдохнул. Фотка соединенных рук (в которых без труда угадывалась лапища их макнэ, бережно сжимающая кажущуюся хрупкой ладонь Сяо Чжаня) появившаяся уже в первом часу ночи, ясно говорила, что можно с чистой совестью задвинуть это в дальний уголок памяти, занявшись делами насущными. И только вечером, который все договорились провести в клубе, он начинает подозревать что-то неладное. — Хэй, — Исюань подходит неспешно, хлопает по ладони приставшего при его приближении Сонджу, ударяясь плечом о плечо и окидывая два свободных места несколько удивленным взглядом. Сонджу понимает его недоумение: Исюань припозднился, а учитывая, что и Сяо Чжань, и Ван Ибо каждый раз словно соревновались, кто из них соберется вовремя, пустота стульев внушала опасения. — Задерживаются? — М, Ибо только что написал, что будут минут через десять, — Чо Сынён приветственно кивает со своего места: руки у него заняты телефоном и палочками с цзяоцзы. Ли Вэньхань привстает, ответно хлопая ладонью Исюаню по плечу, и тут же падает обратно на стул, держась за голову. — А меньше надо пить и по злачным местам шляться, — Ким Сонджу комментирует, издевательски усмехаясь. Сам он в прошлую ночь вполне себе выспался и на работе носом со столом не целовался. — Нигде я не шлялся, — шипит Вэньхань, запуская в насмешника крышечкой от бутылки с водой. Та с глухим стуком отскакивает от розовой рубашки, которая словно ещё больше подчеркивает довольство наглеца Сонджу. — Вчера просто родственники приезжали, и как обычно, за всех до десятого колена, за демонов Диюя, за… ааа?. — Ты сам на демонов Диюя по…уоу, — Ким Сонджу так и замирает с приоткрытым ртом, уставившись на что-то за спиной Исюаня. Тот, окинув его недоверчивым взглядом, косится на подавившегося Чо Сынёна и, нахмурившись, тоже резко оборачивается. Челюсть чуть было не убегает вслед за палочками для еды, когда он спотыкается взглядом о преобразившегося члена их группы. — Э-э, — Исюань оглядывает парней. Они замирают перед столиком, практически идентично усмехаясь произведенному эффекту. Сонджу чувствует на себе вопросительный взгляд Исюаня, но умные мысли стратегически отступают, оставляя в голове лишь пустой плацдарм. — Я так полагаю, можно не спрашивать, помирились ли вы? Фелин расплывается в широкой улыбке деснами и встряхивает головой. Волна синих волос красиво взметается, оттеняя провокационное сверканье металла в стоящих торчком ушах. И, видимо, чтобы ни у кого никаких сомнений не оставалось, крепко обвивает мужчину рядом за талию. Хвостом. Чжоу Исюань любуется… почти, потому что внезапно чувствует себя так, как его часто и подразнивали — мамочкой, которой неожиданно выросший сыночек преподнес сюрпрайз. В хвосте, ага. — Обалдеть, чуваки, — совершенно обалдело выдает Чо Сынён и вскакивает наконец с места, всплескивая руками: — Сяо Чжань, ты куда дел нашего Ибо? Его что, Порче покусала? — Да нет, только я… — Задумчиво отзывается Сяо Чжань, невинно распахивая глаза, в которых устраивают диско все демоны и тараканы разом. И сам смущается, слегка отводя взгляд, а Ибо ржет своим убойным смехом, откидывая окрашенную голову назад. В доказательство собственной личности, не иначе. Сонджу аж фыркает. — Впервые вижу фелина с проколотыми ушами, — Сынён никак не может избавиться от шока. Тот, конечно, был отчаянным парнем, но обычно дикие идеи принадлежали именно Чо Сынёну — Ван Ибо чаще было совсем не до того. — То есть вас сейчас интересует только это? — Внезапно возмущается Ибо, прерывая внутренние метания Сынёна, но со слишком уж довольным выражением лица. — А что ещё? — Сонджу невинно улыбается, делая вид, что не понимает, вот вообще ни капельки, о чем намекает их макнэ. — Мы с Чжань-гэ… — Да это давно понятно, но почему синий? Или это типа признание — я голубой на всю голову? — Чо Сынён хохочет, почти похрюкивая, и Ибо не выдерживает. Чмокнув мгновенно заалевшего ушами Сяо Чжаня в щеку, он выпускает его из объятий и прыгает за другом: — Я тебе покажу, «всё понятно»! У меня такое событие, а вы?! — Слушайте, я никогда не верил в чушь про магическую силу любви, но что с вами произошло? — Ким Сонджу опирается бедром на ближайший столик, скрещивая руки на груди и любопытно склоняя голову набок. Чжоу Исюаню только и остается, что кивнуть: нет, он-то в силу любви вполне верит, но вот каким образом эта сила вдруг осинила его друзей? — Да мы просто решили немного сменить имидж, — Сяо Чжань хихикает, прикрывая улыбку рукой, и подходит ближе к свободным местам. Где-то в углу металлически звенят зацепленные в погоне банки, но никто и не думает отвлечься от рассказа. — Ибо заявил, что хочет покраситься, а мне давно было интересно поэкспериментировать с причёской. Ну и вот… На его макушке в такт движению головой качается небольшой хвостик с вызывающей синей прядью. — М-да… — Глубокомысленно заключает молчащий до того Ли Вэньхань. Учитывая обычно строгий вид Сяо Чжаня, хвостик этот кажется по-настоящему провокационным. — Вот так людей и теряют… — Да ладно вам, — Ибо прерывает их переглядывания, примагничиваясь обратно к боку Сяо Чжаня. — Жрать будем? — О, вот теперь узнаю Ван Ибо, — Чо Сынён фыркает, наигранно недовольно поправляя сбившуюся, пока он сайгаком носился от друга, одежду. И, увидев злой взгляд, тут же тащит из-под носа того баоцзы. — Эй, Сяо Чжань, ты представляешь, на что подписываешься? Чтобы прокормить этого гремлина, нужна как минимум… — Чжань-гэ кормит вкуснее всех! — Ибо недовольно морщит нос в сторону Сынёна, а потому не сразу понимает, отчего Сяо Чжань утыкается ему в волосы, беззвучно вздрагивая плечами. А, осознав, как ещё можно трактовать его слова, алеет скулами. — Извращенцы! — Все в тебя, — ухмыляется Сонджу и кивает-таки на стол: — Двигайте челюстями, у нас полчаса до открытия, а вы тут… разврат развращаете. Не сказать, чтобы Ибо не ожидал подобной реакции на их с Сяо Чжанем перевоплощение, но все же гораздо больше нервничал из-за представления Сяо Чжаня как своего парня. Ну или наоборот. Так что абсолютно пофигистичное принятие этого факта его даже возмущает, особенно если вспомнить, сколько раз до этого старшие пытались предостеречь! Надувшись, он хватает палочки, подавая такую же пару Сяо Чжаню, и демонстративно зло набивает рот. Отношения отношениями, а еда — по расписанию! Главное, чтобы ещё и гэ не забыл: Ибо, фыркнув, свободной рукой отбирает у того какие-то снэки и пододвигает тарелку с баоцзы. Где-то на фоне Ким Сонджу очень натурально изображает звуки тошноты.✾✾✾
Едой они закидываются по-спартански быстро и так же в темпе прибирают за собой. Сегодня они здесь полуофициально — смена лишь у двоих старших, но ребята давно привыкли помогать друг другу разогревать толпу. Тем более, проект всё ещё в процессе — и следующие выходные будут посвящены очередному «туру». Люди прибывают, как обычно, постепенно, в начале вечера рассасываясь по столикам и лениво переговариваясь. — Ну что, разнесем толпу, пират? — Ким Сонджу привычно закидывает Ибо на плечо руку, и фелину приходится отвести взгляд от настраивающего микрофон Сяо Чжаня. — Сегодня я скорее гей, — невозмутимо замечает он, и только ехидно щелкнувший по полу хвост да мелькающие смешинки в глазах выдают озорной настрой. — Фу, Ван Ибо, прикрути свое радужное сияние, — Сонджу кривится, пихая друга кулаком в бок. — Не заставляй меня завидовать! — Тебя, хён? — Ибо ржет, пихая его в ответ, и насмешливо щурится: — Не ты ли в последний раз заявил, что твое сердце теперь навсегда очерствело? — Она разбила его! — Возмущается Сонджу, прижимая левую руку к груди, и Ибо фырчит громче. — Хён, сердце с другой стороны, тебя растрясло танцами? Все, сидишь сегодня у стеночки? — Тебе не понять, — Сонджу закатывает глаза, радуясь беззаботному виду младшего. На памяти Сонджу такой яркой улыбки у него ещё не было. — Конечно, — кивает Ибо, уже сам приобнимая его за плечи и важно вскидывая свободную вверх, тыкая пальцем в потолок: — Но и ты встретишься со своей судьбой! Правда, долго выдержать такую патетику он оказывается не в силах: почти сразу вновь сбивается на икающий смех. Сонджу щурится: Ибо, строгий и невозмутимый со стороны, мог быть жуткой ехидной в кругу близких. — А вдруг это был ты? — Сонджу показательно таращится, укладывая ладонь на затылок Ибо и приближая свое лицо к его. Соблазнительно приоткрывает губы, пытаясь подавить смех. Ибо в его руках трясется, хлопая глазами, и подыгрывает на потеху толпе — удержаться становится все сложнее. Вот только навалившееся через мгновение ощущение тяжёлого взгляда смывает все веселье ледяной волной. — Бля, — Сонджу резко отстраняется от напрягшегося фелина и нервно передергивает плечами. — Извини. — Да я сам… не подумал, — виновато отзывается Ибо, приставая на цыпочки и пытаясь высмотреть Сяо Чжаня, чей взгляд за пару секунд прожег в них дыру размером с галактику. — Мы же постоянно так возимся… — Кажется, придется пересмотреть нашу развлекательную программу, — они отлипают от дальней стенки, принимаясь продвигаться ближе к барной стойке. — Я почувствовал, как меня четвертовали, освежевали и ещё сверху помочились, клянусь тебе! Ибо невольно усмехается: Сяо Чжань при желании умел навести жути, но улыбка быстро стекает с губ. Неприятным червем шевелится в груди ощущение тревоги. Сяо Чжань же говорил про не понятость и неудачу в отношениях… А учитывая его удивительную способность надумывать, Ибо и правда стоит поджать хвост. — Чжань-гэ, — пролетев по коридору, он ныряет в раздевалку и тут же захлопывает дверь за собой. Сяо Чжань здесь, замер ко входу спиной, стаскивает с плеч футболку. — Что? Ибо растерянно дергает хвостом, не зная, как реагировать на такой прием. — Ты же не подумал ничего… такого? — Какого? Учитывая прохладный тон, Ибо стоит срочно придумывать, как спасать только-только начавшиеся отношения, и хвост невольно оборачивается вокруг ватных ног. Сердце бьется коротко и отрывисто. — Чжань-гэ, — тихо зовет он, в два шага преодолевая расстояние между, и крепко обвивает его талию обеими руками. — Мы баловались… — М-м. — Ну Чжань-гэ, — Ибо бодает его в плечо, пряча в нем же лицо и надеясь, что неподвижность человека в его руках — хороший знак. — Ты же знаешь, что с Сонджу не взаправду… — А со мной? В первое мгновение фелину даже кажется, что ему послышалось: Сяо Чжань прошелестел вопрос еле слышно, и за битами доносящейся музыки легко можно было пропустить мимо ушей. На осознание уходит пару секунд, в течение которых сердце только набирает скорость, но Ибо решительно переступает вокруг, оказываясь прямо перед лицом Сяо Чжаня. Упирается лбом в лоб. — А ты — это настоящее. И будущее… пожалуйста, Чжань-гэ. Сяо Чжань прерывисто вздыхает, согревая дыханием губы, и Ибо с облегчением ощущает, как на талию невесомо ложатся прохладные ладони. — Я слишком резко реагирую? — Он наконец смотрит в глаза, виновато заломив брови, и Ибо слегка задыхается. Он точно умрет от умиления. — Немного. Я имею в виду, — Ибо решается, примеряется и чмокает в нос, хихикая над озадаченным выражением лица своего парня. Всё ещё — а остальное подождет. — Мы с ними все время бесимся, знаешь, как многие гетеро подтрунивают друг над другом? И толпе это нравится. Но с тобой мы… — Встречаемся. И лучше бы тебе не забывать об этом, Ван Ибо, — Сяо Чжань ухмыляется, неожиданно скользя рукой вниз и плотно проходясь ладонью по джинсе, не способной скрыть заинтересованность Ибо. — Чжань-гэ! — Он жалобно вскрикивает, но все равно подается бедрами вперед, закусывая губу. Хочется, чтобы прикосновения продолжались, продолжались сильнее, но Сяо Чжань, как назло, почти сразу отстраняется. Ибо недовольно фыркает, напирая на него ближе, провокационно притирается к ноге. — Бо-ди, — сипло выдыхает Сяо Чжань, делая шаг назад. Но усиливающийся аромат мужчины уже забивается в нос, и Ибо вместо ответа шагает следом, уткнувшись губами ему в шею. Шум отдаляется, пока фелин вжимает тяжело дышащего мужчину в так удачно подвернувшийся столик, и не думая прекращать свои плавные, вкрадчиво-звериные притирания. Следующим с губ Сяо Чжаня срывается тихий стон. — Я понимаю, что у вас медовый месяц, но или идите выступать, или валите домой, а, — голос Ли Вэньханя, после громкого стука в дверь, прорывает кокон на двоих, и вслед за ним кто-то словно вновь выкручивает громкость клуба на полную громкость. Ибо коротко шипит, на мгновение крепче сжимая чужую ногу между своими, и прикусывает ключицу Сяо Чжаня. Тот продолжает тихо посмеиваться, переплетая пальцы с взъерошенным, блестящим глазами и губами, фелином. Этим вечером они танцуют вдвоем. — Помнишь, как он к нам пришёл? — Сонджу прислонился к кирпичной стене, запрокидывая голову, и Исюань слегка морщится от этого вида. Ржавые пятна отстирываются хреново. — Сынен был очень убедителен, — он всё же решает промолчать. Отводит взгляд и тоже поднимает голову вверх, принимаясь разглядывать грязновато-бурое небо. Пекин сияет огнями, и насколько прекрасен он бывает в этом светоосветительном великолепии, настолько ужасным бывает небо над ним. Исюань не помнит, когда в последний раз видел звезды. И видел ли их в Пекине. — Зато Ибо был готов дать деру. — Аг-га, как же, — Сонджу скептически хмыкает, вытаскивая из кармана зажигалку. Щелкает ей. Крутит в пальцах, и Исюань еле сдерживает тяжелый вздох. — Не смотри так… м-м, я тогда думал, он нас загрызет, если мы Сынену про него что-то неприятное скажем. Вспомни, он даже в кабинки спонсоров всегда идет с гордо поднятой головой. Исюань неопределенно мычит. С Ибо было всё понятно и чаще заканчивалось мелкими неприятностями, из которых сам фелин с присущей кошкам грацией выскальзывал, не потревожив и шерстинки на кончике хвоста. Да, он был принципиальным, упорным, вспыльчивым, но в целом — вежливым и добрым подростком. И эмоции выплескивал также: непримиримо, но прямо. С тем же Сонджу было сложнее. С виду независимый и беспечный, он прятал всё глубоко внутри, и спустя время накопившееся, нагноившись, выходило не самыми полезными привычками. Вот как сегодня. — Мгм. Напомнить, кому после приходилось платить за выпивку на сеансы дружеской психотерапии? — Исюань усмехается, глядя на вывалившихся из клуба. То, с каким трепетом Ибо держит пальто, помогая накинуть его Сяо Чжаню, заставляет улыбнуться уже по-настоящему: невольно вспоминается начало собственных отношений. Он вздыхает, улавливая тонкий аромат Lucky Strike, но на друга не оборачивается, продолжая наблюдать за пихающимися парнями. — Я просто надеюсь, что все было не зря. — Пока мы можем улыбаться — как может быть что-то зря? Вопрос повисает в задымленном воздухе, но ни одному из них и не нужен ответ. Они дали его себе давным-давно, когда решились идти за своими мечтами: выбрали путь, а не результат.✾✾✾
Ибо кивает парням, выбравшимся подышать воздухом. Но подходить не спешит, утягивая Сяо Чжаня дальше: пусть такси обещало быть чуть позже, но лишний раз нервировать Чжаня и приближаться к Сонджу не хочется. Да и вообще не хочется сейчас говорить с кем-то, кроме самого Чжань-гэ. Вчера вечером дальше поцелуев у них дело не зашло: они так и отрубились на матах, переплетясь конечностями — сказались бурные переживания дня. И разбудил их будильник Сяо Чжаня, когда солнце уже оторвалось от горизонта, а до пар оставалось всего ничего. И вот сейчас, после накрывшей вспышки в гримерке, после провокаций в танце, сейчас — когда им предстоит отправиться домой вместе, но уже как паре, в голове разъяренными осами мечутся панические мысли. В теории всё понятно. А вот с практикой у него проблемы. Вернее, всего одна — отсутствие оной. — Они с тобой тоже поговорили? — Ибо бросает взгляд на Сяо Чжаня и тут же продолжает путь, сосредоточенно переступая по высокому бордюру. — Ага, — Сяо Чжань усмехается, пытаясь поймать свободно двигающийся хвост. Ибо смешно фырчит, и всё же оглядывается через плечо: — Что ты делаешь, гэ. — Поймал, — Сяо Чжань обнимает его обеими руками, и Ибо не может удержать расползающиеся в улыбке губы, замирая и откидываясь ему на грудь. Хвост уже привычно оплетает Сяо Чжаня за талию, крепче притискивая к хозяину. — Мне этак невзначай рассказали про военную подготовку… Ибо дрожит в его руках, прямо на ухо выдавая свой ужасающий смех, и Сяо Чжань утыкается фелину в шею, пытаясь заглушить собственный. — И Чжань-гэ это остановит? — У тебя неверная информация, котик, — деланно слащаво пропевает Сяо Чжань и ухмыляется одной стороной губ. У Ибо сбивается дыхание. — Мне пригрозили, что если мы что-нибудь не сделаем с нашим сексуальным напряжением, нам подсунут афродизиак и закроют в подсобке. — Вот так и доверяй друзьям, — мгновенно надувается Ибо, бросая короткий взгляд из-под ресниц. От теплого дыхания Сяо Чжаня по чувствительной шее глаза прикрываются сами и сознание вновь плывет, а в паху мгновенно тяжелеет. Сейчас, когда нет больше необходимости постоянно контролировать порывы, Ибо не видит никаких причин не поддаваться. Он слегка выгибается в пояснице, вжимаясь ягодицами в напряженные бедра. — Такси, Бо-ди, — Сяо Чжань прерывисто выдыхает, сжимая на его боках пальцы. Ибо уверен, что останутся следы, и довольно облизывается. И смотрит обиженно, когда Сяо Чжань заставляет его отстраниться, почти силком запихивая в подъехавшую машину. В носу свербит от аромата чужого желания, и, стоит Сяо Чжаню нырнуть в салон следом, Ибо тут же распластывается поверх него, утыкаясь носом за ухо и шумно дыша. В таком положении очень удобно кончиками пальцев водить по ширинке Сяо Чжаня, наслаждаясь усиливающимся ароматом и гулким стуком под самым ухом, а также крепкой хваткой на собственной заднице. Кажется, они вполне обойдутся и без афродизиака. В квартиру они вваливаются, все так же не расцепляя рук — и от того, с какой силой они сжимают их, у Ибо даже немеют пальцы, но он ни за что не готов отпустить ладошку Чжань-гэ. Пока тот не припирает его к стене, впиваясь в губы. Совсем не похоже на первые поцелуи — робкие или нежные, изучающие или напористые. В этом смесь всего и сразу, и Ибо восторженно стонет на выдохе, закидывая ногу на бедро Сяо Чжаня. — В душ… надо. На это предложение Ибо отзывается шипением, почти оскорбленный. Ну вот что за человек его гэгэ? Да кто вообще между ног своего парня думает о такой ерунде? — Точно надо? — Ибо прижимается губами под подбородком, потираясь всем собой о навалившегося мужчину, проскальзывает хвостом под пальто и футболку. Кончик хвоста покалывает теплом. — Да-а, — полувыдох-полустон, и Сяо Чжань сам прижимается теснее, выгибаясь под прикосновениями. — Блять, — Ибо отталкивается, поджимая хвост, и торопливо дергает за пальто, вытряхивая из него начавшего подхихикивать Сяо Чжаня. Коротко порыкивает на очередной смешок: — Двигайся, гэ, или мы не дойдем! Воздух выбивает из груди, когда Сяо Чжань опаляет усмешкой — в тенях коридора она преломляется почти зловеще и неожиданно горячо. Так и выглядят демоны-обольстители? — Львенок такой нетерпеливый, — тянет Сяо Чжань насмешливо, разбивая образ, и Ибо впивается в основание его шеи кусачим поцелуем; насмешка смазывается в тонкий вскрик, а затем и в угрожающее шипение. Это Ибо совсем не пугает, и он нагло ухмыляется в лицо мужчины, срывающего с него верхнюю одежду. Сяо Чжань словно не удерживается, шлепая фелина по заднице, проскальзывает в ласке пальцами по основанию хвоста. А у Ибо даже от этой пока ещё невинной ласки сбивается дыхание, темнеет в глазах, и в голове остается только вопрос: а какого хуя он до сих пор девственник? С таким-то гэ под боком. В ванной они сталкиваются плечами и мыльными руками, подхихикивая с собственной неловкости, но стоит Сяо Чжаню покоситься на душ, как Ибо весь начинает нетерпеливо вибрировать. Даже такое расстояние кажется сейчас преступным, и он вжимается в спину Сяо Чжаня, просовывая руки между его и подставляя под струю воды. Терпение утекает вместе с водой в слив, и он прижимается губами к выступающему шейному позвонку, скользит мокрыми ладонями по животу Сяо Чжаня. Изучает подрагивающие мышцы кончиками пальцев, задирает ткань, цепляя соски, и мужчина в его руках гортанно стонет. От покорно откинутой головы на плечо фелина сносит окончательно. Ибо интересно. Ибо сгорает, вжимаясь в крепкие ягодицы собой, поступательно притирается. Ибо торопится и жадничает, вылизывая сладко пахнущее местечко за ухом, утробно рычит, когда Сяо Чжань пытается развернуться, и притискивает его к себе ближе, почти распиная собой на стене уже коридора. Рот полон слюны, и ему хочется всего и сразу — упасть перед Сяо Чжанем на колени, вжимаясь лицом ему в пах, вылизать его всего, развести ягодицы и вылизать там, растянуть сперва языком и пальцами, а затем и членом, сейчас почти до боли сдавленным тесной тканью. Мужчина всё же выворачивается, хватая воздух ртом, коротко хлопает его по бедру. Когда он рывком стаскивает с себя футболку, отправляя ее в кучу уже снятых шмоток, у Ибо внутри все взрывается восторгом. — Блять, Ибо, Ван Ибо, на тебе слишком много лишнего… — Такой Сяо Чжань незнаком, порывистый и раскрасневшийся, с темным взглядом и искусанными, цвета спелой вишни, губами — прикусишь, и брызнет сладостью. Он дергает Ибо за джинсы, вжикает молнией, и Ибо послушно спинывает штаны с ног, помогая себе хвостом, облизывая губы и глядя на стягивающего с себя белье Сяо Чжаня. Его джинсы уже успели потеряться где-то в коридоре, и Ибо с удовольствием захлопывает дверь в комнату за собой, наступая на провокационно усмехающегося мужчину. Свет приглушен — да здравствует любовь Чжань-гэ к нескольким режимам! — но в этих фиолетовых тонах фелин совсем теряется. Как теряется в выемке острых ключиц и в тонких всхлипах. Соль на кончике языка слегка горчит, губы горят огнем, но он все равно не может оторваться от горячей кожи, прижимая Сяо Чжаня к кровати. Отстраняется, только чтобы окинуть его взглядом, запомнить — разметавшиеся по покрывалу темные волосы, хитрый прищур темных глаз, зацелованные влажные губы с крошкой-родинкой под нижней. И полностью обнаженное поджарое тело. Всё его в эту ночь. Приходится сжать себя, делая пару широких движений, и Сяо Чжань поблескивает зубами, беззвучно смеясь. — Нравится? — Сяо Чжань рукой обхватывает свою шею, медленно оглаживает кадык, ведет рукой вниз по центру груди, и Ибо недовольно фырчит, ухватывая его за запястье, отводя его в сторону и нависая сверху. Зверь внутри недовольно рычит, и Ибо позволяет себе хлестнуть хвостом по постели, прикусывая адамово яблоко. Сяо Чжань охает сквозь смех, и зверь, воодушевленный, опускается ниже. Лижет на пробу напряженный сосок — твёрдо, чуть-чуть и уколешь язык, зажимает его губами, наслаждаясь этим ощущением, перекатывает второй в пальцах и стонет, когда Сяо Чжань чуть не встает на лопатки от этого движения. По животу мажет влагой чужой член, и Ибо спускается ниже, прикусывая выступающие дуги ребер, так красиво выделяющиеся под кожей. Сяо Чжань с коротким ругательством оплетает его талию своими пиздец длинными ногами, рывком приближая к себе, и где-то здесь Ибо находит себя вновь, прижимаясь щекой к мокрой щеке, чувствуя сорванное дыхание у своего уха и прикусывая обнаженное плечо, пока Сяо Чжань медленно, слишком медленно съезжает ниже, и наконец обводит большим пальцем головку, мягко скользит ладонью к основанию, размазывая естественную смазку. Её много, и Ибо в какой-то момент даже чувствует опаляющее смущение. Но Сяо Чжань смыкает пальцы вокруг его члена, и фелин довольно выдыхает. Это всё ещё ощущается непривычно и от того дико ярко, но смущению места уже не остается. Особенно когда Сяо Чжань требовательно подкидывает свои бедра верх. В дорожке волос поблескивают капли, напряженный слегка изогнутый член, соединенный с ними тонкой нитью, притягивает к себе взгляд… и руку. Ибо и тянется вперед — бархатистая горячая тяжесть ощущается столь потрясающе, что он просто подтягивается выше, вжимаясь пахом в пах, и не удерживается, сам толкаясь в нежную ладонь, и глядя, как исчезает уже в его кулаке покрасневшая головка. — Д-вай с-да, — Сяо Чжань тяжело дышит, то и дело облизывая губы, мнет и сжимает его ягодицу свободной рукой, притягивая ближе, и прижимается. Ибо покорно оборачивает свою ладонь поверх чужой, позволяя гэ направлять их обоих, и падает лбом на чужое плечо. — Пиздец, Чжань-гэ, Чжань-гэ, — жалобно шепчет, чувствуя, что ещё немного — и его накроет. Несмотря на прикрытые глаза, всё вокруг ощущается ярко, внизу живота сплетается напряжением, и хлюпающие звуки в комнате уже кажутся лучшим музыкальным сопровождением. Он вновь вцепляется зубами в чужое плечо заземляясь, почти бессознательно оплетает хвостом чужую руку на своей заднице, позволяет зверю внутри рычать собственническое «мой». И пусть дрочить два члена — явно не то умение, которым Ибо может похвастаться, но он быстро учится. Особенно, когда ему на ухо всхлипывает самый желанный в мире человек. По спине проходится теплом, и Сяо Чжань зарывается кончиками пальцев в синеву волос, царапает по кромке их роста ногтями, посылая короткие импульсы тока во все нервные окончания. Ибо от этого жеста перетряхивает всего, в груди словно солнце вспыхивает, откликаясь на действия Сяо Чжаня. — Чжань-гэ, — он поворачивает голову, прихватывая чужие губы, но не целует — просто дышит общим воздухом, ускоряя темп, ловит короткие стоны, жмурится. Надолго его не хватит, всего слишком много, особенно — Сяо Чжаня и его запаха, его руки, звуков, которые он издает, когда Ибо выбивается из общего ритма. — Ибо-о, — ответно мурчит Сяо Чжань, и вдруг сжимает пальцы, стискивая головки, проводит пальцем под уздечкой, и резко кусает его за губу. Ибо кончает совершенно неожиданно, теряясь в ослепительной вспышке перед глазами, и распластывается поверх, пытаясь отдышаться, любуясь раскрасневшимся, откровенным Чжань-гэ. Солнце под сердцем напоминает о себе короткой вспышкой, и Ибо со смешком думает о том, что, кажется, часть его человека окончательно проросла в сердце. — Думаю, это можно записать в лучший первый раз, — он облизывается, приподнимаясь на локте, и с любопытством естествоиспытателя жмакает пальцем по лужице общей спермы на животе гэ, вырывая у того полузадушенный смешок. А после устало подлезает ему под руку, расплющиваясь довольной мордашкой на чужом плече. Сяо Чжань устало мычит, чистой, уже освобожденной от плена хвоста рукой оглаживая его шею, и вдруг замирает. — Первый раз? — Мгм, — Ибо фыркает, оставляя поцелуй на напрягшемся бицепсе, трется по-кошачьи и смотрит хитро из-под упавшей синей челки: — Чжань-гэ даст этому диди ещё пару уроков? — Ибо… — Сяо Чжань растерянно хлопает глазами, слегка хмурится, прикусывая губу кроличьими зубками. Ибо кажется, что только что произошедшее содрало с него всю кожу, оставив обнаженным перед этим пронзительным взглядом — а ещё совершенно открытым и голодным до чужой откровенности. — М-м? — Ибо почти мурчит, закидывая на Сяо Чжаня руку и ногу, прижимаясь всем собой, не обращая внимание на липкость кожи. Запах — вот что главное, и вот от чего ведет так, что на словах сосредотачиваться ужасно сложно. Он тянется, утыкаясь носом в шею и сыто жмурится. — Нужно было сказать. Я бы… я тогда… — Чжань-гэ, ну я же не девушка, — Ибо, отстраняясь от такого сладкого тела, слегка закатывает глаза, отмечая, как тот осторожно пытается оградить самого Ибо от последствий секса. Как будто это может быть… неприятно? Или это Чжань-гэ неприятно? — Дело же не в этом, — устало вздыхает Сяо Чжань, и всё же садится, отнимая свою руку и тут же мягко проводя ей по умиротворенно оплевшему его ногу хвосту. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо. — Дрочить на тебя в сто раз хуже, — уверенно заверяет Ибо, и тут же уворачивается от удара по плечу, довольно гыкая. Соскакивает с кровати, показывая язык, и тут же ловит подушку: — Прости-прости! Мне было в сто раз лучше, чем… аха-ха, не-ет, пощади! Чжань-гэ! До ванной они всё же добираются — сперва в неё влетает ржущий фелин, еле успевающий отдергивать хвост от ловких выпадов мужчины, а затем и Сяо Чжань, который мгновенно словно бы теряет весь интерес к погоне, невозмутимо проскальзывая под струи душа. Ибо сперва косится недоверчиво, но Чжань показательно отворачивается, и ему ничего не остается, как шагнуть ближе. — Ну Чжань-гэ! — Ибо виновато заламывает брови, заглядывает в глаза упорно молчащего старшего, подлазит под бок, подхватывая с полки гель для душа и принимаясь мягко размыливать его по плечам Сяо Чжаня. — Мне понравилось, просто… я не хотел тебя разочаровать своей неопытностью, — все же тихо говорит он, прикусывая губу. — Ван Ибо, — возмущается Сяо Чжань, но Ибо, поникнув, отворачивается. Стоит пройти первой эйфории и звериной жажде, как отступившие на время эмоции нахлынывают резко, подобно ливню в тропиках, и так же затрудняют дыхание. Некстати вспоминаются фонтаны и презрительно искривленное лицо Мо Сиань. — Бо-ди, хэй, Бо-ди, — Сяо Чжань крепко обвивает его за талию, прижимается обнаженным телом к его, делясь теплом и устойчивостью. Ибо с удивлением понимает, что его потряхивает, и торопливо вцепляется в руки на своем животе, чувствуя мягкое прикосновение губ к шее. Прижимает уши, виновато потираясь щекой о мокрые волосы Сяо Чжаня. — Прости, м. Я сейчас был не готов к… — Ибо слегка запинается, сжимая пальцы ещё крепче и чувствуя, как обдает холодом внутри. — К полноценному сексу, и вообще… но я быстро учусь, правда. Ты можешь… — Ван Ибо-о, — Сяо Чжань тянет ему это в самое ухо до того вкрадчиво, тягуче и хрипло, что у него чуть ноги не подкашиваются, а встает и вовсе как по команде. Ибо слегка дергается, но Сяо Чжань перехватывает его талию одной рукой, крепче прижимая к своей спине, и опускает руку вниз. Прикусывает кончик уха, одновременно с тем обхватывая ладонью его член, и Ибо тихо выдыхает, жмурясь. — Ты мне нравишься. Впрочем, нравишься — слишком незначительное слово, чтобы описать всё, что я к тебе чувствую. И твое смущение мне нравится, как и твоя уверенность… — На каждое слово приходится по движению руки и поцелую в чувствительные местечки на шее и за ухом, и Ибо приходится все сильнее цепляться за руку Сяо Чжаня, удерживая вертикальное положение. Хвост вообще отказывается подчиняться, обернувшись вокруг бедра мужчины, поднимаясь все выше вместе с возбуждением и чуть ли не вжимаясь в промежность. И Ибо удивленно охает, когда эти бедра вдруг зажимают его самостоятельную конечность, и Сяо Чжань делает вполне характерное движение, потираясь о него членом. У основания хвоста от этого слегка тянет, совершенно потрясающе, и Ибо стонет, сильнее раздвигая ноги и полностью откидываясь на грудь Чжаня. Двигает бедрами вперед, вбиваясь в сжатый кулак и напрягая хвост. Сорванный выдох ему в шею наградой, так что он, усмехнувшись, закидывает руку за голову, обнимая Чжань-гэ за шею, и просто подстраивается под этот ритм — в одном из самых горячих танцев в своей жизни. — Мне понравится с тобой по-всякому, потому что это ты, — заключает Сяо Чжань, удерживая размякшего после второго оргазма фелина и смещаясь по стенке, чтоб вновь оказаться под струями душа полностью. — Взаимно, — Ибо осоловело хлопает глазами, цепляясь за старшего, и бросает короткий взгляд вниз, когда уже ему в бедро упирается возбуждением. Сяо Чжань перехватывает его руку и подносит к лицу, прикусывая за большой палец. — Я рассчитываю дать больше, чем пара-тройка уроков, — он хитро, по-лисьи как-то щурится, и Ибо вновь облизывается — кажется, это становится рефлексом, когда Чжань-гэ оказывается в пределе осязания. — Пара-тройка сотен? — Предлагает Ибо, и уже по блеску глаз Сяо Чжаня видит, что прогадал. — М, как минимум — тысяч, а количество подкорректируем позже, — Сяо Чжань прячет глаза за ресницами, но Ибо подается вперед, целуя со всем энтузиазмом — может, в словах он и не так хорош, но вот, смотри, Чжань-гэ, я весь твой. Душ они всё же принимают, наконец, то и дело хихикая, размыливают друг по дружке пену и целуются-целуются-целуются. И выбираются только когда у Ибо вполне характерно взвывает живот, вызывая новый приступ идиотского веселья. И всё как всегда, только после ужина, когда тарелки занимают свое место на сушилке, Ибо вместо дивана проскальзывает в спальню. — Я плохо запомнил урок, гэ… — облизывает губы Ибо, с поражающей самого себя жадностью глядя на убегающую под резинку трусов дорожку волос. — Я разбудил монстра?! — Сяо Чжань смеется, сверкая кроличьими зубами, и Ибо хищнически подается вперед, ловя этот смех губами. Сяо Чжань фыркает, отвечая на поцелуй и обнимает его за плечи, приподнимая бровь, и вкрадчиво уточняет: — Мне напомнить? Ибо вместо ответа скользит недосохшим хвостом по обнаженным бедрам, вызывая непроизвольную дрожь, и подсекает им же Сяо Чжаня под колени. И ловит восклицание губами, падая вместе с ним на кровать.