Залезай в шкаф стеклянный и молча сиди там Не забудь сделать вид, что не видишь того Как тебя презирают, как тебя ненавидят Как тебе лишь губами говорят: «Ты никто!» Кэвин Дэйл — Шкаф стеклянный
В этот раз, как ни странно, разговор начинает именно Ван Ибо. Он долго мнется, неприкаянно выхаживая по кухне и, совсем как недовольный котенок, тычась во все углы и кастрюли. Сяо Чжань молчит, позволяя ему собраться с мыслями, и тихо мурлычет себе под нос песни Стефани Сан из любимого альбома. На «wǒ háishì wúfǎ jiāng tā fàngxià» Ибо вздыхает особенно выразительно, усаживаясь на подоконник. Крутит в руке кончик хвоста, не отрывая несчастного взгляда от Сяо Чжаня. На «Wǒmen què yīncǐ shàngle yī kè» роняет с подоконника непонятно что там забывший карандаш. — Осторожней, Бо-ди, — Сяо Чжань в последний раз помешивает вок и отключает плиту. Откладывает лопаточку и опирается бедром на стол, глядя на Ибо прямо. Тот вздыхает снова и, поджав уши, кивает. — Советуют, знаешь, ну, говорить обо всем, — Ибо начинает не очень уверенно, замолкает, прочищая горло. Сяо Чжань кивает и слегка напрягается, хмурясь. Несмотря на то, что он догадывается, о чем Ибо хочет поговорить этим вечером, всё равно становится тревожно. Мало ли, вдруг есть что-то ещё? Или Ибо вообще не о том? — М-м. Так вот, я решил, что это стоит в любом случае проговорить. Ты оставил мне наушники… — Мы не обговорили это, но… — Подожди, Чжань-гэ, — Ибо вскидывает голову и серьезно качает головой. Учитывая то, что при этом он ещё и нервно подергивает ногами и хвостом, серьезность кажется довольно забавной, но Сяо Чжань не думает даже улыбаться. Тема с деньгами всплывала в их разговорах с отстойной регулярностью. Подарки Ибо принимал спокойно и с поистине королевским достоинством. Но только те, которые считал подарками, а не подачками, и эту грань Сяо Чжань никак не мог уловить. И не хотел. Он чешет нос и нехотя кивает, позволяя Ибо продолжить. — Мне… мне очень понравились наушники. И колонка тоже. Но не из-за того, какие они крутые… ну, то есть, и поэтому тоже, но… — Ибо ерошит волосы растерянно и спрыгивает с подоконника. — Но главное, что это — твой подарок. Это важнее. И мне было грустно отдавать их Хаосюаню. Наверное, я бы мог просто купить ему новые, — он пожимает плечами растерянно, поджимает уши. — Но я не подумал. — Ибо, Ибо, — Сяо Чжань все же прерывает его, протягивает руки, и Ибо с готовностью ныряет в объятия. — Это просто наушники… — Это для тебя просто наушники, гэ, — морщится Ибо, также опираясь бедром о стол и не убирая рук с его талии. — И тебе, скорее, без разницы, за сколько ты их возьмешь. И я… понимаю, почему ты хочешь дарить мне подарки. Но, Чжань-гэ… я не могу их принимать. — Да почему? — Раздраженно выдыхает Сяо Чжань. Чаще всего их споры по оплате касались продуктов. Сяо Чжань, когда только просек, насколько Ибо болезненно относится к вопросу обеспечения и насколько редко он появляется на кухне, взял за привычку закупаться отдельно и просто время от времени скидывал ему список из самых востребованных вещей. Гордость Ибо, с одной стороны, вызывала у него восхищение, с другой — напрягала. И вот, из-за каких-то наушников, это начинается вновь! — Сяо Чжань, — Ибо вздыхает как-то очень умудренно и склоняет голову к плечу. Сяо Чжань невольно отвлекается на то, как красиво напрягаются при этом мышцы его шеи и выделяется свежий засос. — Мы пара, да? — Да, — Сяо Чжань отвечает быстро и бездумно, и, только осмыслив вопрос, встревоженно вскидывает бровь: — И? — Я и так живу в твоей квартире… — Мы платим за нее совместно, — торопливо возражает Сяо Чжань, внутренне холодея. Ибо машет головой, отчего уши забавно дергаются: — Я не об этом. Все удобства — твоего уровня. Я прекрасно понимаю, что сам бы потянул из всего этого разве что кофемашину, — Ибо слегка усмехается. — Ты половину заработанного матери отсылаешь, — Сяо Чжань говорит это достаточно тихо. — Так что, теоретически, ты мог бы себе позволить все это со временем… — Нет. Мне хватает. Ответ звучит резко и остро, и Сяо Чжань торопливо прижимается теснее, укладывая голову на плечо Ибо. На спине судорожно сжимаются-разжимаются крупные ладони, Ибо шумно вздыхает ему в самое ухо. — Я… хорошо, да, ты прав. Но… — Сяо Чжань прерывисто и решительно тянет: — Бо-ди. Мы пара. А значит, и в счастье, и в горе… и в богатстве, и в бедности, разве не так? Ибо снова отодвигается, улыбаясь, словно весь освещаясь от такой трактовки. Сяо Чжань не успевает налюбоваться на это, как он тут же трясет головой и клацает зубами рассерженно: — Ну, Чжань-гэ! Это все равно… не то же самое. Как ты не понимаешь? — Я понимаю, что ты… — Сяо Чжань поджимает на мгновение губы, пытаясь подобрать слово. — Привык к независимости. Но представь, что в сложную ситуацию попал бы я. Сяо Чжань замолкает, внимательно глядя на хмурого фелина. Тот прядет ушами недовольно, стучит хвостом ему по ноге и действительно задумывается. Тогда продолжает и Сяо Чжань: — Неужели ты бы смог как-то делить всё? Если я могу взять наушники для себя и своего парня — как я могу не? Ибо тихо, недовольно выдыхает и обнимает его крепко, прижимаясь всем телом и пряча лицо у него в шее. Шипит рассерженно, мотыляя хвостом, чуть не скидывая со столов столовые приборы. Сяо Чжань успокаивающе поглаживает его по спине, сам еле сдерживаясь. Видеть Ибо таким — открытым и уязвимым, одновременно приятно и больно. Он заслуживает гораздо, гораздо большего, но… что, что им делать? Хвост последний раз с силой ударяет по кухонному шкафчику, заставив стаканы в нем задребезжать, и успокаивается, как море после бури. — Ладно, — Ибо бурчит еле слышно, отрывается от него и плюхается на стул, заставляя сделать то же самое и Сяо Чжаня. Смотрит исподлобья, сверкая глазами из-под синевы челки. — Но я всё равно смогу встать рядом с тобой плечом к плечу, Сяо Чжань. Сяо Чжань с широкой улыбкой кивает, ласково поглаживает по напряженному кулаку Ибо на столе, белая кожа красиво контрастирует с черным оттенком столешницы. Ибо разжимает руку, переворачивает ладонь и переплетает их пальцы. А потом кивает. — Спасибо тебе за наушники, — он усмехается даже и подмигивает: — Отработаю. Сяо Чжань с тихим фырканьем закатывает глаза, а Ибо вдруг тянется к карману, вытаскивая телефон. — А ещё… в общем, — Ибо просто подталкивает к нему свой телефон и разминает нервно пальцы свободной руки. Сяо Чжань переводит пару раз взгляд с возбужденного Ибо на экран смартфона и обратно, и, наконец, заглядывает в него. Сперва он не очень понимает, что именно видит, но когда до него доходит… — Ибо! — Он радостно подскакивает на месте, рассматривая аккаунт Weibo. Он оформлен в довольно сдержанной манере, на аватарке — изображение фурсоны Ибо по представлению самого Сяо Чжаня: черная пантера с крупными серьгами в настороженных ушах, гордо держащая на плечах скейтборд. Сяо Чжань пролистывает стену быстро, всего пара фоток — Ибо в танце и Ибо, выполняющий кикфлип с задействованием хвоста. — Ну как? — Ибо вроде и улыбается, а глаза встревоженные, ждущие. — Круто, — совершенно искренне выдыхает Сяо Чжань и тянется, отводит прядки волосы от глаз Ибо, обнимает его лицо ладонью. Ибо поворачивает голову, прижимаясь щекой к его руке, прикрывает глаза, довольно урча. — Правда… Уверен, ты быстро станешь популярностью! Ибо фыркает смешливо, слегка прикусывая его за большой палец. — Чжань-гэ преувеличивает. — Чжань-гэ приуменьшает, чтоб этот диди не загордился! — Сяо Чжань с деланным возмущением пытается обтереть палец о губы Ибо, и тот со смехом ловит его уже зубами. — А ещё… Бо-ди… — Мм? — Сяо Чжань завороженно водит пальцем по его губами, слегка оттягивая нижнюю, и облизывается сам. — Гэгэ, ты что-то хотел спросить. — Мм, — соглашается Сяо Чжань, переводя взгляд выше, встречаясь с потяжелевшим взглядом парня. — Я хотел тебя пофоткать для твоей страницы… Под конец фразы голос окончательно садится, а по коже бегут мурашки. Ван Ибо, раздразненный, плавно приподнимается со стула, опираясь обеими руками ему на колени. — Всё, что гэ захочет, — довольно мурчит Ибо, приближаясь свое лицо к его. Сяо Чжань завороженно кивает, запуская руки ему в волосы. И замирает, серьезно глядя ему в глаза, облизывает снова пересохшие губы: — Ибо, я… обещаю, что помогу. И всегда буду на твоей стороне. — А я на твоей, — Ибо, сбитый на мгновение с хищного настроя, моргает растерянно и улыбается широко, проказливо. — Подожди… — Ага! Есть только «наша сторона», Чжань-гэ! Сяо Чжань ответить не успевает, потому что его хищнику надоедает ждать, и он ловко закрывает ему рот поцелуем. Дни бегут со скоростью деревьев мимо окон по трассе. Ибо все же принимает наушники. Все же в чем-то Сяо Чжань прав: Ибо тоже не представляет, как можно разделять что-то. Принести кофе себе, но не принести Сяо Чжаню. Или вот, к примеру, взять телефон себе? Будь у Сяо Чжаня старый… разве Ибо не старался бы тоже порадовать? Отец и мать на памяти Ибо всегда решали подобные вопросы как-то легко и непринужденно. Когда отцу нужен был рабочий компьютер, они купили его ему. Мама же ещё долго ходила со стареньким, кнопочным телефоном… но потом, когда они с отцом накопили достаточную сумму, они купили ей телефон лучше! Это же правильно. А сейчас… сейчас больше возможностей есть у Сяо Чжаня, а не у него. И это бесит. Хотя, может, разделять все не так уж и хорошо. Ибо прикрывает глаза под ровный голос лектора, вещающего что-то там о частицах. Нужно вставать на ноги. Как? — Привет, — Ибо отрывает голову от парты и с некоторым удивлением поворачивается в сторону заговорившего с ним однокурсника. Не то чтобы с ним совсем не общались. Группу на практических занятиях довольно часто делили на более мелкие, да и в обычном течении учебного процесса приходилось взаимодействовать. Но вне учебы у Ибо за все полтора месяца так и не установилось ни с кем дружеских отношений. Да он и сам не слишком-то стремился к этому. Ему хватало общения с действительно интересными для него людьми, которым явно было не место на такой скучной специальности (кто-то идет сюда добровольно?), так что перерывы между парами либо зависал в телефоне, либо дремал. Кемономими с атрибутами лиса дружелюбно шевелит крупными рыжими ушами и неловко переминается под его взглядом. Ибо все же выпрямляется и прочищает горло, вопросительно поднимая брови. — П-привет, — повторно здоровается с ним парень, трет рукой шею и отводит взгляд. — Меня зовут Е Инь… я видел твой пост в Weibo и думаю, что ты прав. Нет разницы, кто мы, если мы можем совершенствоваться в любимом деле и приносить обществу то, что лучше всего получается. — О. — Ибо несколько растерянно моргает. Нет, конечно, его первые посты перепостили к себе и Сяо Чжань, и Клуб, и многие знакомые, так что число подписчиков в сети росло удивительно быстро. Но он все же не ожидал, что к нему подойдет кто-то лично. Он неловко кивает и дергает уголком губ: — Спасибо. Е Инь радостно улыбается и кивает: — Тебе спасибо. Ты реально оч крут, я видел некоторые твои выступления. Я даже хотел сам участвовать в Отборах в этом году, но… — он слегка замялся и дернул ухом. — Не вышло. Ибо понятливо кивает, не зная, как продолжить разговор. И нужно ли. Он и сам знает, что крут, и сочувствует парню, что тому не удалось поучаствовать. Его спасает, к удивлению, другой их однокурсник, который только что вернулся с перерыва. Он садится на свое привычное место, но тут же оборачивается и вдруг подключается к их почти-разговору: — Я тоже видел твои посты и некоторые выступления. Вообще, иногда с друзьями забегаем в «Нефрит». Ты классно танцуешь, случайно не учишь? Ибо напрягается, глядя на него — Ханлун? Маолун? — но не находит на его лице знакомого жадного выражения. Только искреннее восхищение и вежливый интерес. Растерявшись, Ибо неловко крутит в пальцах ручку и кивает: — Преподаю, только редко и всего нескольким людям. — Оо, круто! — Оживляется тот, и Е Инь показывает Ибо большие пальцы, отходя к своему месту. — А записаться можно? — Я не беру учеников сейчас больше, — честно признается Ибо и напрягается вновь, когда на лице однокурсника появляется грусть. Как правило, люди, не получив желаемого, начинали вести себя гораздо жестче и отвратительней. А учитывая то, что аудитория начала заполняться студентами, все могло вылиться в не самую хорошую сцену, чего Ибо бы не хотелось. Только начало все налаживаться! — Жаль, — вздыхает его однокурсник и вдруг улыбается: — Если будешь открывать набор, имей в виду. И удачи тебе, хотя ты и так, кажется, справляешься, — он ему кивает ободряюще и отворачивается к своей тетради, собираясь по-видимому повторить материал. А Ван Ибо остается с ощущением, что где-то он все же неправ. Очень неприятным ощущением, которое только расширяется, когда Е Инь в начале пары, стоит Ибо ответить на вопрос препода, показыват ему «шестерку». Кажется, ему всё же тоже стоит учиться смотреть на людей без стереотипов. Так что после пары он идет вместе с Е Инем, тем однокурсником (все же Маолун!) и их парой друзей в библиотеку, решив дождаться конца занятий Сяо Чжаня с ними. Сяо Чжань, когда он встречает его после занятий и тащит обедать, тоже радуется за него. Ван Ибо с восторгом рассказывает о том, что, оказывается, Е Инь тоже танцует, только в другом направлении — локинге, это такой стиль, один из олд-скульных — и даже записан в какую-то команду. А ещё они подумали, что было бы здорово и в универе свой кружок собрать, ну, то есть, раз Ибо все равно ведет свой Weibo, и, может, это поможет? Выпалив все, Ибо смотрит с надеждой на задумавшегося Сяо Чжаня. — То есть… вы хотите… организовать свою группу танцоров в университете? — Осторожно уточняет Сяо Чжань, которому почему-то становится тревожно. Он и сам себе не может объяснить, отчего. Он был рад за Ибо, страничка которого на Weibo набрала уже больше двух сотен подписчиков, хоть и было там — тройка фоток да парочка видео (Сяо Чжань уверен, что после таких видео подписчиков должно быть куда больше!). Но одно дело — раскрутка себя, как танцора. Личность. И другое — раскрутка… чего? Представление себя как… — Танцоров-кемономими, — широко улыбается Ибо и азартно хрустит пальцами. — Или, скорее даже, как творческую группу. Не знаю… Е Инь сказал, что у профсоюза есть отдел работы с кемами, но он скорее по защите прав в учебе. А вот во внеучебке он не нашел… Голос Ибо по мере пояснения становится все тише. Он внимательнее вглядывается в лицо Сяо Чжаня, и тот не выдерживает, поднимает стакан с соком, приникая к трубочке, закрывая лицо. — Сяо Чжань? — Зовет Ибо. Сяо Чжань неохотно мычит в ответ, мелкими глотками отпивая сок и упрямо разглядывая принт на худи Ибо. — Чжань-гэ. Тебе не нравится? Сяо Чжань опускает ополовиненный стакан на стол, вытягивая трубочку, крутит её в пальцах и все же смотрит насторожившему уши Ибо в глаза. — Мне… нравится то, как ты светишься. Просто… — Сяо Чжань поджимает губы, мучительно выискивая подходящие слова. — В Цинхуа учится больше пяти сотен кемономими. В Пекинской академии — ещё больше. Не первый год, ладно? И пусть с того года конкурс ужесточился, но… мм. Почему, ты думаешь, до сих пор нет подобного объединения? Ибо хмурится, отодвигая пустую тарелку и тоже хватаясь за свой стакан. Заглядывает в него, словно пытаясь найти ответы, и у Сяо Чжаня пережимает горло. Потому что это Ван Ибо, и если он чем-то заинтересовался, принялся какое-то решение — то он будет его воплощать. — Ибо… — М, все так, Чжань-гэ. Я… понял, о чем ты. Раз этого нет, либо это не нужно, либо это не нужно… кому-то определенному? — Я этого не говорил, — вздыхает Сяо Чжань, протягивая руку и накрывая ей нервно подрагивающие пальцы Ибо. Тот с готовностью переплетает их с его, и смотрит испытующе. — Я понятия не имею, не сталкивался с этим. Просто на каждом факультете есть свои правила. И если что… я не смогу тебе как-то помочь. — Просто оставайся на моей стороне, помнишь? — Ибо улыбается, но смотрит серьезно. Сяо Чжань усмехается и кивает. С уверенностью, которой не чувствует. — Это вы, конечно, хорошо придумали, но стоит быть осторожнее, — Чжоу Исюань с Ли Вэньханем, словно сговорившись с Сяо Чжанем, тоже воспринимают его идею настороженно. Ли Вэньхань скептически кивает, и добавляет к словам Исюаня свое: — Ты уверен, что это безопасно? — Что в нашей жизни вообще безопасно? — Слегка раздраженно поднимает бровь Ибо, заканчивая разминку. — Да вообще, я вчера чуть у подъезда не наебнулся, — поддерживает его Чо Сынён в своей манере. И подмигивает: — Тут, конечно, сложнее, но come on, ребят, мы же сами поддержали идею развивать свой акк. — Свой акк как танцора, — слегка напряженно отзывается Исюань. Он ещё тянется, а потому его голос звучит глухо, но Ибо уверен, что дело не только в этом. — Ну! — А не… общественного лидера, — тихо говорит Ли Вэньхань. Он отходит к колонкам, чтобы врубить песню, которую они собрались отрабатывать этим вечером. Ибо вздыхает. — Сяо Чжань тоже из-за этого не в восторге. — У Сяо Чжаня же мать там в кругах вертится… — Я не буду его впутывать, — Ибо, впервые за весь разговор, ощутимо напрягается, вызывая тихое фырканье у друзей. — Ну пиздец, Бо-Бо, а как ты себе это представляешь? — Ли Вэньхань смотрит на него, как на придурка, и Ибо мгновенно ощетинивается. — Я… — Я не об этом, а о том, что раз он тоже считает идею… опасной, — не дает назревающей ссоре ходу Чжоу Исюань. — То, вернее всего, это так и есть. Особенно если вспомнить, что даже наша группа… — Исюань слегка заминается, — оказалась в непростой ситуации. И это просто из-за танцев! — Может, вы и правы, но… — Ибо сжимает зубы, чувствуя подступающее ощущение беспомощности. — Да ладно вам! Насели на него, как блохи на хвост, — Ким Сонджу закидывает руку на плечо друга и пытается встрепать ему волосы. — Ничего же не случилось ещё. А нашего Бо-ди мы и так знаем: если он считает, что поступает правильно, то хоть заговоритесь. Не так ли, дружочек? — Иди ты, — Ибо дергает плечом, но все равно кидает на ржущего друга благодарный взгляд. — И пойду! — Все идите… по позициям. Отрабатываем первый танец. Вечер пятницы — всегда довольно неспокойное время, даже в студенческом кампусе. Все спешат, кто домой, кто на внеучебные мероприятия, кто — на вечеринки. Никого не удивляет ни переодевающиеся в укромных уголках Дворца культуры ребята, ни торопливо несущиеся по своим делам актеров сицюй. Ибо тоже теряется только в первый момент, когда заходит в здание «студенческого произвола», как охарактеризовала Дворец культуры студенчества заместительница декана по внеучебной работе, когда Ибо подошел к ней с вопросом о сотрудничестве по танцам. Она при этом ещё и выразительно махнула рукой в нужном ему направлении, не отрывая взгляда от стопки бумаг в руках. Здание «студпроизвола» выглядит весьма креативно, и Ибо с интересом оглядывает просторный холл с зеркальными стенами. В углах обсуждают, танцуют, тренируются и просто репетируют отдельные группки ребят. Мимо него в первые же минуты пробегают несколько человек в традиционных костюмах пекинской оперы, и он торопливо жмется к стене, подбирая хвост, чтоб не оттоптали. Ему нужно на второй этаж, и он торопливо проскальзывает по лестнице между тащащих какой-то сундук вниз ребят. Нужный кабинет он находит быстро. И, несмотря на то что Ван Ибо действительно несколько опасался реакции администрации на свое предложение, обсуждение его проходит спокойно. Администратором оказывается приветливая молодая женщина, которая вполне благосклонно выслушивает его предложение и просит оставить свои контакты и продумать, что именно они хотят: организовать клуб для кемономими? Поставить пьесу? Создать танцевальную группу? В общем, Ибо выходит из кабинета в приподнятом боевом настрое, от вчерашнего упадка не остается и следа. Он легко лавирует среди студентов, не особо обращая внимание на взгляды, и решает оглядеться в месте, где, возможно, будет впредь пропадать, пока ждет Сяо Чжаня с его занятий. Вот ему он о своей идее заручиться поддержкой администрации пока что не говорил. Если получится — отлично, Ибо уверен, что его парень порадуется. Если нет… он не расстроится. Хватит с них и расстройства самого Ван Ибо. В студенческом Дворце культуры, по-видимому, такое столпотворение и аура сумасшествия является нормой, никто не обращает внимание ни на странный вид, ни на завывания, и Ибо почти тоже привыкает, только поджимая уши на самые громкие выкрики. Место кажется практически уютным. И он почти не настораживается, когда выходит из корпуса, в каком-то странном порыве обходя его, и слышит тихие вскрики и отчаянное мычание со стороны внутренней парковки. Колеблется он недолго — ну, в случае чего, посмеются, да будут репетировать дальше. Ориентируясь на звуки, он поворачивает в сторону, как успевает понять, хозяйственной части. И хмурится, глядя на двоих парней, весьма нагло напирающих на испуганную девчонку, загоняя ее к машине. Мелкая, с заплаканными глазами, все равно сердито хмурится, выставляя перед собой потрепанный тряпичный рюкзак в каком-то отчаянном жесте. Это не очень похоже на репетицию, но Ибо все равно заставляет себя замереть и приподнять брови в вопросе. — Что случилось? Девчонка слабо вскрикивает, довольно резво бросаясь в его сторону. Ловит ее высокий пацан, стоящий ближе к машине. Причем ловит за хвост волос. Девчонка от рывка назад громко вскрикивает, её лицо некрасиво искажается в гримасе боли, а второй парень, пухловатый и весь какой-то блеклый, усмехается довольно. — Эй, — Ибо быстро покрывает расстояние до девушки, перехватывает руку, вцепившуюся в ее волосы. Тянет воздух носом. После таких наполненных различными смесями помещений корпуса нюх словно все еще приглушен, но фелин все равно улавливает от девушки запах слез… и страха. Так пахнут на грани истерики. И это совсем не похоже на спектакль: язык тела подделать можно, а вот запах… — Шел и иди себе, — добродушно замечает блеклый, делая шаг ближе. Губа приподнимается сама, обнажая зубы в легком оскале. Ему все меньше нравится ситуация. Какого, блять, хрена? Это же универ! — Заберу подругу и пойду, — мирно соглашается Ибо, сильнее сжимая пальцы на чужом запястье. Высокий шипит, разжимая руку, и пытается ударить второй. Ибо уворачивается почти на автомате, заворачивая ему руку сильнее. Девчонка, умница, отбегает в сторону и замирает, явно не зная, что делать дальше, и Ибо мотает кратко головой: — Иди отсюда. Малышка, на мгновение замерев, кивает торопливо и убегает. Ибо выдыхает спокойнее. — Ты лезешь не в свое дело. — Ибо хмурится и заламывает руку первого придурка, глядя на то, как медленно сползает с блеклого маска человека. Ибо молча пожимает плечами, удерживая задергавшегося пацана перед собой: — Лишнее движение — сломанное запястье, — предупреждает он. — Подругу я забрал, так что… — Тварь! — А-а, я понял, — блеклый медленно приближается, заставляя Ибо напряженно щуриться и прижимать уши к голове. Он собирается отпустить… этого, и рвать когти отсюда тоже, но следующие слова заставляют зашипеть: — Ты хочешь заменить её! Нет? А придется. За все нужно платить, и за геройство — тоже. Мы бы поразвлеклись с ней и… Длинный все же выворачивается, и Ибо отпрыгивает. Отбежать он не успевает — по ребрам прилетает увесистым пинком, а потом в лицо летит кулак. Ибо на автомате изворачивается, и уводит этот удар в ринувшегося на помощь блеклого. Кулак вписывается ровно тому в лицо, и Ибо под громкий крик отбегает дальше, уже издали глядя, как приобретает чужое лицо краски. Длинный явно не знает, как подступиться, и ему уже не до Ибо, так что фелин, от греха, убирается подальше. Сходил, называется, по своим делам. Стычка оставляет после себя неприятное ощущение, которое липкой паутиной обволакивает последующие дни. Даже тренировки с ребятами от Чжан Най текут как-то вяло, единственное, что радует — это то, что он сумел наконец найти общий язык с главным ее протеже, и тренировки проходят с пользой и без лишней нервотрепки. Национальный конкурс пройдет в середине ноября, и Ибо тоже немного волнуется за этого парня, но тот определенно становится сильнее. Выходные с Сяо Чжанем классно отвлекают, пусть бы они проводят их в кровати и за столом с учебниками. За учебой, подработкой и собственными тренировками он успевает забыть о стычке. Зато, оказывается, не забывают о нем. Вызов к декану застает его на паре во вторник, когда они с Е Инь перекидываются записками о возможной группе — скорее всего, олд-скульной, но они думают ещё над поиском вакеров и, может, певцов. В аудиторию заглядывает ассистент с кафедры и просит студента Ван Ибо пройти с ним. Ибо следует за щупленьким парнем в круглых очках молча и хмуро, пытаясь сообразить, что могло послужить причиной вызова. Неужели все же Сяо Чжань был прав, и создание подобных кружков запрещают? Он заходит в кабинет с отчетливым ощущением неприятностей. И застывает, глядя на сидящих в креслах для гостей «знакомых» — блеклыша, с уже почти сошедшим фингалом под глазом, и его длинного друга. Они неприятно улыбаются при виде его, и блеклый, повернувшись к декану, удовлетворенно кивает. — Это он, господин Цзэн. Ибо молча приподнимает бровь, оборачивая зудящий от ожидания неприятностей хвост вокруг ноги, и скрещивает руки на груди. — Благодарю вас, — господин Цзэн вежливо кивает и улыбается им с поклоном: — Вы очень нам помогли. — Это наш долг… как сознательных студентов любимого университета, — почти поет блеклый. Ибо бессильно скребет ногтями по кожанке на груди, жалея, что не может сейчас кулаком подправить ему злорадное выражение на лице. Они проходят мимо, обдавая кисловатым запахом неприятия. Ван Ибо вновь поворачивается к декану, который промокает лицо платком и, скомкав его, бросает на стол, поднимая на фелина усталый взгляд. — Поясните свои действия, студент Ван. Как вы посмели домогаться студентки нашего университета и избить своего товарища, попытавшегося вас остановить? Ибо даже немеет временно от подобного вопроса. — Ничего подобного не было, — холодно откликается он наконец. — Как тогда вы объясните докладную на вас? — Тяжело переспрашивает Цзэн Шу. Ибо крепче сжимает зубы и дергает хвостом, с яростью глядя на мужчину за компьютерным столом. Тот не отводит взгляда, все так же равнодушно рассматривая его. — Я вышел из здания студенческого сообщества и увидел, как двое… студентов пытаются силой посадить в машину девушку. Я их остановил. Девушка убежала, один из студентов попытался ударить меня. Я ударил в ответ и ушел. — Ибо чеканит каждое слово. Декан морщится и стаскивает очки, зажимая переносицу пальцами. — То есть вы у нас весь из себя герой… Господин Цао. Что говорит ваша сестра? Ибо вздрагивает, оборачиваясь к стене, у которой поднимает голову бледный, незамеченный им раньше парень. — Я… моя сестра, — сипло выдавливает тот, поднимаясь, и выдыхает. — Не имеет никаких претензий. Она не помнит ничего с того вечера, и мы… Мы по семейным причинам берем академ. — Что? — Ибо неверяще поворачивается в сторону парня полностью. Если присмотреться, то и впрямь можно отметить явное сходство с той девушкой, особенно когда тот смотрит так же затравленно. Парень отводит взгляд, сжимая содранные кулаки, и повторяет наблюдающему за ними декану: — Нет, ничего не было. Я… я обознался и готов принести свои извинения господину Су. — Ты… как ты можешь? — Ибо чувствует, как немеют кончики ушей от гнева. — Это твою сестру зажали! Она… — Господин Ван, прекратите истерику, — перебивает его декан и кивает этому пареньку: — Все в порядке, Ли Чэн, мы оформим вам академический отпуск. Я рад, что мы все решили… — Нет, не решили. — Ибо почти шипит, у него от гнева встают дыбом все шерстинки. — Его сестру пытались насильно запихать в машину! Господин Су, да? То есть… — То есть! — Рявкает декан в ответ, и парни перед ним вздрагивают. — Студент Ли, вы можете быть свободны. — Да, можешь быть свободен, — ядовито тянет Ибо и осекается под холодным взглядом господина Цзэна. — А с вами, господин Ван, нам необходимо обсудить дальнейшую траекторию обучения, — уже тише говорит декан, когда дверь за Ли Чэном закрывается. — Как вы понимаете, вам очень повезло, что господа Ли и Су… — Господин Цзэн слегка морщится, потирая лоб двумя пальцами, — не решили обратиться в полицию. Молчите, студент. Вы же взрослый человек, господин Ван, и должны понимать, что… подобные ситуации прежде всего ударят по вам. И по мне, и по университету. Мы не можем себе позволить, чтобы имена наших студентов пятнали… — Студенты с этим прекрасно справляются сами, — голос подрагивает, низкий, почти срывается в рык. Ибо видит, как тревожно косится на него мужчина, дергая рукой куда-то в сторону, и заставляет себя выдохнуть. Суеверий о его народе ходило много, хоть о магической силе, хоть о возможности оборачиваться настоящими зверьми, но мало кто им уже верил. И, конечно, декан не походил на суеверного человека. Но от него несло страхом и… застарелой какой-то усталостью. — Вам самому это не нравится, — говорит все же он и смотрит в расширившиеся глаза мужчины. — Вы болеете, и наше столкновение вас раздражает. — Именно, — поджимает губы декан и откидывается на спинку кресла. — Все разборки — вне территории университета. Сегодня вопрос о вашей позиции в университете будет вынесен на решение совета вашей кафедры. И имейте в виду, что как бы дело не решилось — вам повезло, что вы не оказались за стенами куда менее приветливыми, чем альма-матер. Ибо сжимает зубы, издевательски кланяясь, и вылетает в бешенстве из кабинета, со всей дури хлопая дверью. Сука! Парень, чье имя уже вылетает из головы, подпирает стенку напротив, и подается при виде него назад, видимо, пытаясь с ней и слиться. Ибо обжигает его полным презрения взглядом, и тот сутулится ещё больше, сует руки в карманы: — Извини… Ты… спасибо. Но… С ними лучше не связываться, поверь. Сестру я увезу, думаю, мы сменим универ… А ты… Ибо хмыкает надменно, засовывая руки в карманы и быстрым шагом проходит мимо словно еще больше поникшего парня. Да если бы кто-то только посмел тронуть его Ван Цзысюань! Звонок из университета застает его в репетиционных залах Пекинской танцевальной академии тем же вечером. — Ты какой-то бледный, — Ким Сонджу подходит неслышно. Или это Ибо не слышит его, уставившись бессмысленно в стену туалета. Тренировка закончилась минут десять назад, ребята разбежались по своим делам. Ибо тоже собирался бежать, только в клуб — сегодня у Сяо Чжаня была встреча с научруком и тот просил не ждать его. Но звонок… Пусто. — Ибо, что случилось? — Сонджу опирается спиной на стену рядом, толкает его плечом в плечо. И смотрит вперед, как и Ибо. Фелину даже интересно, что он видит на этой стене? У него — проекция из мешанины последних планов, лиц «господина Су» и той безызвестной девчонки. У Сонджу… наверное, тоже что-то. Бывшая девушка, которая заблочила в соцсетях и не берет трубку телефона. Родители, настаивающее на чем-то своем… что-то, с чем он справляется. — М-м. Мне, — голос прерывается, и Ибо наклоняет голову вперед, прядет ушами, занавешивая лицо волосами. — Мне только что позвонили из деканата. Дыхания не хватает. Человек рядом замирает, но Ибо даже не пытается принюхаться. Нос забит подступающими злыми слезами, да и Сонджу обычно пользовался парфюмом грамотно, умудряясь перекрывать им свой запах и при этом не вызывать отторжения неестественностью. Глупости какие. — И? — Тихо, осторожно переспрашивает Сонджу. — Я отчислен. — Что? Почему? — Ибо чувствует, как друг подскакивает на месте, разворачиваясь в его сторону всем корпусом, но головы не поднимает. В груди все онемевает. — За драку, — отзывается Ибо наконец, хвост с силой ударяется о стену, когда фелин распрямляется и трет лицо руками. Сонджу смотрит на него со смесью непонимания и сожаления, и Ибо сжимает крепче зубы. — Там… херня полная, хен. Я… — Ибо прикрывает глаза. — Я позже расскажу всем, ок? — Ок, — друг понимает все верно. Вообще, с Сонджу Ибо было одновременно легче всего и тяжелее. Ибо никогда не знал, о чем говорить с ним, и в то же время вот в такие моменты именно их главный вокалист умел отреагировать так, что Ибо не хотелось еще больше что-то разъебать или скрыться. Он словно поглощал в себя весь негатив. — Покатаем? Ван Ибо на мгновение задумывается и отрывисто кивает. Да. То, что нужно. Разбить себе коленки, поставить парочку синяков и — абсолютно опустошить голову. План срабатывает только наполовину. Пока они катают и отрабатывают трюки, тяжелый гул в голове затихает. Но только до тех пор, пока они доходят до «Нефрита» и Ким Сонджу, испытующе заглянув пару раз в глаза и получив порцию мата с заверениями, что справится дальше сам, ныряет тоже в свою жизнь. Ван Ибо тяжело вздыхает, глядя на знакомое до боли здание. Кафе только-только закрыли, должны открывать клуб. Но заходить отчаянно не хочется. Сейчас ему больше всего хочется найти блеклого «господина Су» и его длинного приятеля, начистить их рожи, чтобы исключение не было таким уж напрасным. Он выдыхает и, вытянув из сумки наушники, аккуратно сует их в уши, врубая музыку. Сяо Чжань как раз должен быть на встрече со своим научруком, а больше ни с кем Ибо себя сейчас видеть не хочет. Когда хуево и не к кому приползти — просто иди, Ибо все больше нравится эта мысль. Шагая по улицам на автомате, он отмечает, сколько здесь кемономими. Не так уж и много, на самом деле: за несколько кварталов в глаза бросаются только парочка. Ни на кого из них, конечно, не оглядываются и не показывают пальцами. Но одиночество чувствуется все острее. То, что ноги сами приводят его к знакомому бару, Ибо замечает только у самого входа. Хмурится, оглядывая вход. Кажется, уже открыто, но вокруг нет ещё смолящих компаний — основной движ, вероятно, как и в «Нефрите» начинается чуть позже. Он вытаскивает телефон, глядя на уведомления: парочка новых сообщений в беседе UNIQ, вопрос Сонджу о самочувствии. Черканув «норм», Ибо заходит в диалог с Сяо Чжанем, невольно улыбаясь. Как бы хреново не было, но селфи Чжань-гэ способны на чудо. Он наверняка ещё занят, потому что в последний раз они списывались в шесть, когда Ибо заходил в Академию, и с того времени Сяо Чжань ещё в сети не был. Сунув телефон в карман, Ван Ибо решительно толкает дверь бара. Вытанцевать все, чтобы завтра решить, как быть дальше. Джексона он видит краем взгляда, когда тот о чем-то тихо переговаривается с барменом. Сегодня другой, не… Ибо напрягает память. А. Не Пит. Или не По? Футболка липнет к телу, сердце заходится стуком, а двигающиеся в единой массе люди вокруг начинают раздражать. Ибо выныривает из толпы, устраиваясь за барной стойкой неподалеку от Джексона с барменом. Последний кажется напряженным, слегка хмурится, но все же кивает. Джексон с кивком ударяет его по плечу, отталкивается от стойки и поворачивается. Ибо не успевает отвести взгляд, так что молча кивает этому фелину. Его уши, кажется, обзавелись ещё парочкой проколов. — Какие кемы почтили нас присутствием, — Ибо уворачивается от тянущейся к волосам руки и зыркает зло из-под челки. Джексон ухмыляется довольно, присаживаясь рядом. — Классный прикид, не скажешь спасибо за идею? — С хера ли? — Ибо ощетинивается, бросая возмущенный взгляд. Отворачивается, невольно скользнув взглядом по цепочкам в поддергивающихся от смеха ушам. — Мохито безалкогольный, пожалуйста. — Наглый и вежливый, отпадная смесь, — Джексон присвистывает, выбивая на столешнице ритм под играющую в колонках музыку. Взгляд его серьезнеет, Ибо ощущает это всем собой, еле сдерживаясь, чтоб не передернуть плечами. Поворачивает голову в сторону своего собеседника и вопросительно задирает бровь. Тот хмыкает и, поглаживая пальцами подбородок, словно бы невзначай интересуется: — Ты снова здесь, неприятности? Ибо молча принимает свой напиток, подвигая его к себе. Проводит пальцами по тонкой ножке бокала и молча кивает. — Немного. С чего вы взяли? — Сюда чаще всего идут, чтобы от них отдохнуть, — Джексон пожимает плечами, и Ибо напрягается. — Ты довольно интересный парень, молчун. Не ищешь собеседников, на возможных смотришь так, что любое желание подойти отпадает… — Ну вы же подошли, — не выдерживает Ибо, отставляя бокал, разворачивается в сторону старшего фелина полностью, глядя пристально. — Вы что-то хотели? Джексон цокает языком, принимая свой бокал от бармена. Покачивает его в руке, словно тяня время, и когда Ван Ибо готов психануть и, поднявшись, свалить в толпу обратно, кивает. — Ты меня заинтересовал… и скажем так, я бы хотел предложить тебе сотрудничество, — он мотает головой в сторону танцпола. Ибо поджимает губы, невольно задумываясь. — Можешь подумать, — Джексон правильно понимает его молчание. — Где нас найти, ты знаешь. А мне нужно решить еще парочку вопросов… Голос Джексона странно меняется, и Ибо прослеживает за его взглядом. К стойке приближается пара мужчин довольно делового вида, и Ибо дергает ухом: ничего интересного. Но Джексон рядом напрягается, так что Ибо с недоумением разглядывает ходящие на его скулах желваки. — Джекс! Вот ты где! — Один из мужчин, высокий и довольно симпатичный, рубит по Ван Ибо острым взглядом, на мгновение недовольно поджимая губы, и переводит требовательный взгляд на его собеседника. Джексон темнеет лицом, встает с места и вопросительно поднимает брови. — Мы тут с господином У как раз обсуждали наши планы. Может, присоединишься? — Разумеется, — Джексон бросает это совсем холодно, и слегка теплее — Ибо: — До встречи, — Джексон кивает ему, даже не взглянув в его сторону, и, что-то прошипев подошедшим, кивает на двери в подсобные помещения. Куда-то. Ибо еще немного сидит, задумчиво глядя им в спины, но вскоре отворачивается и достает телефон, потягивая свой коктейль. Сяо Чжань еще не отвечает, и настроение скатывается окончательно куда-то в бездну. Он как раз думает подняться и потанцевать еще немного, когда рядом с ним опускается весь какой-то незаметный, щупленький паренек. — Привет. — Новый собеседник медленно, костяшками пальцев в перчатках подталкивает к нему прямоугольник визитки. Ибо невольно опускает взгляд, выхватывая в периодически вспыхивающем освещении иероглифы.«Помощь кемономими в сложных ситуациях. Звоните по тел. ххх-хх-хх»
— Что это? — Там написано, — парень пожимает плечами и, медленно прокрутившись на барном стуле, поднимается, ныряя обратно в толпу. Ибо, мгновение помедлив и сунув визитку в карман, торопливо бросается следом, пытаясь не упустить из виду худую сгорбленную фигурку. Он вырывается следом за ним на воздух и идёт дальше, пока парень, спустя несколько домов, не останавливается и не прижимается спиной к бетону забора. — Подожди, — все же говорит Ибо, останавливаясь перед ним. Зачем он пошел следом, и сам ещё не знает, просто… наверное, сама идея помощи именно кемономими, захватывает. Вспоминаются собственные грандиозные планы, и Ибо окидывает испытующим взглядом этого паренька. Тот кивает, молча вытягивая из кармана пачку сигарет. Достает и сует одну в рот, предлагает вытянуть и Ибо, на что он коротко мотает головой. Парень, пожав плечами, щелкает зажигалкой и прикуривает. Ибо смотрит на то, как слегка подрагивают тонкие пальцы, отмечая множество белесых линий — явно были переломаны, причем не раз. Хмурится и все же решается: — Так кто ты? — Генри, — ухмыляется парень на одну сторону. Ибо поджимает губы и парень, выпустив очередную струю дыма, благо, не в лицо, продолжает: — Я один из тайной группы «Чистый Пекин». — Никогда о такой не слышал, — напряженно отзывается Ибо. Пафосные названия он и сам умел давать, а охарактеризовать порой мог на долгие годы. — Разумеется. На то мы и тайная группа, — словно бы с иронией замечает Генри. Роняет сигарету на тротуар, притоптывая ногой. Ибо слегка хмурится, но его отвлекает протянутся рука. — Мы помогаем кемомономими, таким, как тебе, выпутываться из тяжелых ситуаций. Стараемся исправлять несправедливость. — Вы с Джексоном? Это он послал вас? — Ибо настораживается, и не думая жать прокуренную ладонь. Напротив, заводит руки за спину, буравя нового знакомого тяжелым взглядом. Тот машет головой, сует большие пальцы рук в шлевки джинс и слегка покачивается на места. Не очень-то похожий на защитника прав, скорее на пропойцу соседнего двора. — Джексон? Видишь? Поэтому я и подошел к тебе. Джексон — один из тех, кто приводит красивеньких мальчиков и девочек в лапы богатеньких уродов, — лицо Генри перекашивается в брезгливой гримасе, становясь ещё более подозрительным. — С чего вы это взяли? — Ибо подбирается. — Ты, наверн, видел его парня? — Генри вздыхает и опирается спиной на забор. — Человек, работающий на одного из главных поставщиков наркоты и порнушки в нашем городе, — Генри улыбается зло и, не отрывая взгляда от Ибо, выплевывает: — Не веришь, да? Я тоже брату не верил. Его больше нет. Ибо потерянно молчит. Сует руки в карманы, тоже приваливаясь спиной к бетону, и поднимает взгляд на постепенно загорающиеся окна района. — У нас есть некоторые материалы, но… этого недостаточно. Мы тремся вокруг, стараемся вытащить таких, как ты… они ахуенно придумали! Куда пойдет расстроенный человек или кем? — Генри горько смеется. — Конечно, в бар. К смеху. Жизни. Чужому безразличию, где так легко разыграть участие, вызнать, предложить помощь… и продать. — Это только эмоции, — Ибо сжимает руки в кулаки, заставляя хвост мирно покачиваться у ног. — Факты тоже есть, только мало кто хочет их замечать, — хмыкает Генри и, прищурившись, разглядывает его. — Я выбрал тебя, потому что ты уже второй или третий раз приходишь. — Джексон явно заинтересовался тобой, познакомил с Лисом — так ведь? — С Лисом? — Парень, подошел к вам со своим… коллегой. Ибо вспоминает острый взгляд и морщится, кивая. Потом мотает головой: — Нет, не познакомил. Его просто позвали. — Ясно. Я бы на твоем месте напрягся, — тянет Генри. –Они явно ещё колеблются. Ты, очевидно, не так прост и молчишь и с ними. Возможно, это тебя и спасает. Но в раз в неделю от клуба стабильно уходит машина. Насколько я знаю, следующая партия — в пятницу. Если хочешь фактов — можешь прийти со мной… понаблюдать. Ибо постукивает хвостом по стене, не отрывая немигающего взгляда от парня. Тот, выпрямившийся и распустивший хвост, уже не кажется таким неприметным, да и манера движения заметно меняется. — Окей, — медленно говорит Ибо и выставляет вперед руку, останавливая открывшего рот Генри. — Я схожу с тобой… понаблюдать. И только. — Без бэ, — Генри хлопает его по руке, и Ибо мгновенно ее поджимает, едва удерживаясь, чтоб не зашипеть рассерженно. — Оу. Прости. Но нам большего и не надо, главное — вытащить из этого больше кемов. — Но если каждую неделю уходит машина… — Ибо с подозрением щурится на парня, и тот усмехается горько. — Думаешь, все такие смелые, как ты? Или что мы можем без проблем отслеживать всех? Нас слишком мало, чувак. Но станет больше, поверь. Ибо медленно кивает. — Увидимся здесь? — Ага. Лучше приходить заранее… с того здания, видишь? — Ибо поворачивает голову в указанную сторону. — Если попасть в подъезд и подняться на четвертый-пятый этаж, можно увидеть черный выход из «16 mm». Генри испытующе смотрит на него, и Ибо раздраженно оплетает хвостом свою ногу. Ситуация нервирует. Однако… Джексон предлагал сотрудничество. Не стоит ли прислушаться и проверить заранее?.. — А где гарантия, что это не вы сгружаете доверчивых кемов, заманив в то здание? — Ибо тяжело смотрит на Генри, который вдруг смеется. — Прости-прости, ты все правильно говоришь. Единственное, что я могу тебе показать — фотки и видео. Но их можно подделать, согласись, патовая ситуация? Ван Ибо поджимает губы и снова смотрит на указанное здание. В принципе, ничто не мешает ему прийти сюда до пятницы и разведать местность. — Ок. — Ибо решительно кивает. Генри хмыкает и, показав ему большой палец, разворачивается обратно к бару. Ибо смотрит в спину уходящего обратно к клубу парня, сдерживаясь от того, чтобы ринуться следом. Ему есть над чем подумать. Он коротко рычит, пиная забор со всей дури, и тут же с коротким ругательством поджимает ногу. Зато боль слегка отрезвляет. Телефон показывает 23:12 и около десятка пропущенных вызовов. Он игнорирует все, кроме сообщений от Сяо Чжаня. Несколько гудков, и в трубке раздается взволнованный родной голос, заставляя горло сжаться: — Ибо? Бо-ди, где ты? — Я… — Он откашливается. — Домой иду. А ты? — Я дома… — Сяо Чжань молчит пару секунд, и Ибо жадно слушает его дыхание, не осознавая, что переходит на бег. — Что случилось? Ибо молчит, сжимая зубы. Осознание того, что произошло, и какие последствия может потянуть за собой, доходит только сейчас. От голоса Сяо Чжаня что-то внутри, до сей поры напряженно натянутое, вдруг срывается. Ибо давит судорожный всхлип и выдает сквозь сжатые зубы: — Меня исключили. Полчаса спустя Сяо Чжань находит Ибо в фонтанах. Он сидит на скамье, зажав в руке хвост и бессмысленно пялясь на пустые чаши фонтанчиков, в которых уже отключили воду. Сяо Чжань замирает на границе света и тени, отмечая и закушенные губы, и крепко сжатые кулаки, и общую бледность. Сяо Чжань падает на лавку рядом с ним, крепко обнимая его поверх рук, и прижимает к себе. Ибо дергается пару раз и утыкается ему в плечо — мягкий пуховик проминается под его лицом и приглушает полурык-полукрик. Ибо не плачет, дрожит в любимых руках, осознавая, насколько замерз, мотаясь по ночному Пекину в одном худи. Или не из-за холода, но дрожь не стихает, становясь все сильнее. Сяо Чжань успокаивающе покачивает его, и Ибо проваливается в это ощущение принятия. Сяо Чжань, стоит немного успокоиться, принимается мягко оглаживать его по спине в попытке согреть. Ибо выдыхает, разжимая судорожно сжатые на талии парня руки, и поднимает голову, прижимаясь щекой к щеке Сяо Чжаня, притискиваясь сильнее, не в силах смотреть ему в глаза. Вопрос срывается с губ сам. — Что со мной не так?