Детективное агентство "Анна и её духи" - 2. История третья. Опасные каникулы.

Утром Штольман объявил день купания. Дети восторженно взвились, мигом вылетев из-за стола, за которым они все вместе завтракали. Понятное дело, бегали они на Гаронну каждый вечер, чтобы сполоснуться после активных дневных занятий, но когда Яков назначал день плавания, это значило, что они возьмут тяжеленную корзину с вкуснейшей едой, полотенца, покрывала и отправятся на дальний край рощи к излучине реки. Там было совершенно волшебное место. Прямо напротив опушки, где обычно располагались Штольманы, возвышался обрыв, с которого мальчишки любили нырять в быстрые воды Гаронны. Девочки робели, уж очень высокий был откос. Они с Анной спускались вниз и заходили с пологого бережка. В общем, сегодняшний день предполагал множество развлечений. Мироновы пойти с ними не могли. Виктор Иванович подводил итоги весны с управляющим, а Мария Тимофеевна начинала масштабные заготовки на зиму. Теперь и в городке Подансак прознали про знаменитое смородиновое варенье из Затонска. Соседи так и норовили напроситься на чай промозглыми зимними вечерами. А Мария Тимофеевна щедро угощала всех лакомством, будучи хлебосольной хозяйкой. Все находили в этом взаимную пользу и удовольствие. Сразу после завтрака Штольманы, нагруженные поклажей и предвкушающие чудесный день, отправились к роще через поля. Солнце палило, хотя было ещё рано. Птицы выводили свои летние песенки, жужжали пчёлы, жуки и стрекозы. Взрослые и дети, в соломенных шляпах и светлых одеждах с удовольствием оглядывали окрестности, думая о том, как же чудесно, что их родные поселились в таком изумительном месте. Дойдя до их любимой опушки, они развернули бурную деятельность, и спустя двадцать минут всё было готово для комфортного времяпрепровождения. Между деревьями натянули просторное белое полотнище, чтобы палящее южное солнце не достало своими лучами до нежной кожи Ани и девочек. Расстелили соломенные циновки и покрывала. Поставили в тенёк минеральную воду, морс и квас, к которому Мария Тимофеевна пристрастила за столько лет работников поместья, хотя поначалу они не понимали прелести этого напитка. Между двумя платанами протянули верёвку, на которой развесили одежду, когда разделись до купальных костюмов. Жара ощущалась как плотная душно-огненная стена, окутывающая всё вокруг. Мальчишки добежали до обрыва и свесились вниз. Гаронна растекалась широкой полноводной лентой и манила прохладой. Гастон и Алекс вернулись обратно и, сверкая глазами, сказали, что внизу глубоко и очень бурно — страшно, но прыгать можно. Штольман сам глянул на воду, потом повернулся, лихо сверкнул улыбкой и солдатиком шагнул за край. — Яша! — взволнованно крикнула Аня и подбежала к обрыву. Штольман внизу уже отплывал дальше, широко загребая руками. Мимо Анны с гиканьем пронеслись мальчишки и сиганули с шестиметровой высоты вниз. Через минуту, отфыркиваясь и заливаясь от смеха, они уже догоняли Якова. Покачав головой, Анна улыбнулась и, взяв девочек, спустилась вниз, в их заводь. Мужская часть их семейства скоро доплыла до них. Сонечка лягушечкой двинулась к отцу. Плавала она хорошо, еще в год Штольман в первый раз взял её в воду. С тех пор девочка не боялась утонуть, спокойно чувствовала себя на волнах и очень любила водные процедуры. Некоторое время взрослые и дети купались, плавали и дурачились, спасаясь от летнего зноя и радуясь уединенности момента. Им просто было хорошо. К полудню все поднялись наверх и отдали должное содержимому корзинок, заботливо собранных Марией Тимофеевной. Каждый нашёл там что-то по своему вкусу, ведь госпожа Миронова знала предпочтения всех членов своей семьи. После обеда ничего не хотелось, поэтому все растянулись на покрывалах, лениво переговариваясь и чувствуя, как тело расслабляется от вкусной еды и полуденного солнца. Гастон решил пройтись до рощи, чтобы поискать землянику. Спустя десять минут до Штольмана донеслись крики. Он резко сел и увидел вдалеке Гастона, перед которым стоял Самюэль Лафонтен, и, размахивая руками, что-то громко доказывал. Яков нахмурился. Что делал посреди такого уединённого места этот неприятный господин? Он не похож на человека, который собрался купаться. И что за вольное обращение с его воспитанником. Штольман встал с самым решительным порывом прекратить это безобразие. Ему пришлось броситься вперёд, потому что неожиданно Гастон схватил мужчину за грудки, отчего его пламенная речь захлебнулась, и вполне себе явственно потряс его. Голова господина Лафонтена будто не держалась на плечах, а моталась из стороны в сторону. Наконец придя в себя, он вырвался и, злобно что-то крикнув, оглядываясь, пошёл прочь. Когда Яков минуту спустя добрался до Гастона, то обнаружил его сжимающим кулаки и слегка дрожащим. — Ты в порядке? Что здесь произошло? — спросил Штольман, положив руку на плечо юноши. Тот повернулся к нему, начиная кипятиться вновь. — Этот…этот…этот престарелый павиан вышел из рощи, заметил меня, узнал, вероятно, и принялся рассказывать, как месье Виктор испортил ему жизнь. Я старался быть вежливым и сказал, что не желаю слушать его речи, и попросил уйти. Он взбеленился и стал говорить гадости. Я не выдержал, когда это мерзкое подобие мужчины назвало Анну адвокатским ведьмовским отродьем. Я думал, что придушу его!!! — вдруг завопил Гастон. Адвокатским ведьмовским отродьем? Штольман пристально посмотрел вслед удаляющемуся мужчине. Он чувствовал, что в самое ближайшее время он нанесёт ему визит и научит хорошему тону. Умиротворение утра было нарушено, злость щедрой горстью плеснулась в кровь. — Пойдём пройдёмся! — предложил Яков Гастону, видя, что тот тоже пышет негодованием, и им обоим стоит успокоиться. Юноша кивнул, и они пошли вдоль берега, пытаясь усмирить разбушевавшийся нрав. Пока получалось у них скверно.