Детективное агентство "Анна и её духи" - 2. История третья. Опасные каникулы.

Как ни допытовались Аня и дети, что произошло, Штольман и Гастон отказывались отвечать. Единственное, что они сказали, было то, что господин Лафонтен вновь решил высказать своё мнение относительно победы Виктора Ивановича в суде. Анна понимала, что они не договаривают, но, видя, что Яков во взвинченном состоянии, решила, что спокойствие дороже. Подключив девочек и Алекса, она за полчаса сумела вернуть мужу и их воспитаннику душевное равновесие, и оставшееся до вечера время прошло мирно и весело. Вернулись домой они к ужину. Штольман отозвал тестя в сторону и рассказал о произошедшем. Тот пришёл в ярость и порывался тут же идти в поместье Лафонтена и вызвать мерзавца на дуэль. Якову пришлось охладить пыл Виктора Ивановича - ни к чему поднимать шум на ночь глядя. Он утром сам отправится к нему, а пока просит рассказать о нём всё, что известно Миронову. Штольман чувствовал, что дело не просто в выигранном деле. Нельзя же так долго злиться только из-за участка земли. Мужчины ушли в кабинет, чтобы всё обсудить. Аня с матерью занялись инвентаризацией сделанных заготовок, погреба, кладовых и подсобных помещений. Дело это было серьёзное и требующее внимательности. Дети же отправились на пустырь за старой развалившейся кирпичной стеной, которая когда-то давно служила защитой жителям поместья от возможных врагов. Там они договорились встретиться с Симоном Бриссоном. Соседский сын уже ждал их там, нетерпеливо подрывая носком ботинка корни одуванчика. Увидев друзей, он оживился и особенно широко улыбнулся Марте. Гастон, в крови которого ещё не улеглись оскорбления Лафонтена, немедленно вскипел и решил, что они сегодня достаточно устали, чтобы долго тут оставаться. Ещё пару минут, и можно идти домой. Марта ответила на улыбку, добавив к шкале злости Гастона ещё пару градусов. Юноша тут же перестал бы сердиться, если бы знал, что Симон неуловимо напоминал девушке её отца. И она искала в его чертах знакомые с детства детали. Он не интересовал её как представитель противоположного пола. Здесь её предпочтения были неизменны. Хоть Гастон этого и не знал, в глазах Марты он обладал всеми качествами, которые должен иметь достойный мужчина. Её подкупала его доброта, честность и неизменная забота о ней. Девушка помнила, что именно он помог ей выбраться с улицы и всегда верил, что она сможет преодолеть все трудности. С Гастоном было интересно разговаривать. Он ни разу не позволил себе высказаться о ком-то нелицеприятно. Марта видела, что она ему симпатична, и он ценит в ней все её составляющие. Ей было стыдно признаться в этом самой себе, но иногда, когда она смотрела на него, сердце её начинало сильно-сильно биться и ей хотелось его поцеловать. Физически он тоже ей нравился. Другие мальчики были симпатичные, а он был именно красивый. В общем, Гастону беспокоиться было незачем. Но он об этом не знал. Симон же хотел произвести на своих городских друзей самое что ни на есть ошеломительное впечатление. Особенно на Марту. Её длинные светлые волосы не давали ему покоя. Усадив всех Штольманов, носящих эту фамилию или нет, вокруг костра, который он запалил, пока их ждал, мальчик принялся рассказывать о том, что творилось у них в городке в последнее время. — Я вам вот что скажу, ребята! Здесь у нас объявилась нечисть страшная! Гастон поднял брови. Это что ещё за россказни? — Да я вам правду говорю. Помните развалины старой церкви, что на горке около нашей рощи стояла? Там она, нечисть эта, и завелась. — Около церкви? — недоверчиво спросила Марта. — Именно! А всё потому, что место это проклято! Было уже довольно темно. Блики от костра сделали лицо Симона страшноватым, а голос его походил на змеиное шипение. Марта, которая в принципе спокойно относилась ко всему сверхъестественному — живя в таком-то доме, что здесь удивительного — вдруг почувствовала себя неуютно и машинально села ближе к Гастону. Тот немедленно возгордился и ободряюще похлопал девушку по плечу. Сам же он не верил ни одному слову своего деревенского товарища. Симон же, видя реакцию Марты, досадливо поморщился про себя, но продолжил: — Эту историю у нас все знают. Триста лет назад здесь стоял монастырь бенедектинок. И одна из монахинь, Мари-Роз Ларуш воспылала страстью к местному виноградарю, Брюно Дюма. Они вступили в богопротивную связь. В конце концов Брюно женился на богатой невесте, а монахиня спрыгнула в Гаронну и утопла. Мужчина же посмеялся над ней, за что и был наказан после смерти. Теперь по окрестностям бродит призрак Мари-Роз, а дух Брюно прикован к церкви. И каждую ночь появляется на развалинах, сверкая глазами и жутко воя. Дети застыли. История вышла жутковатая. Сразу захотелось вернуться домой. К варенью, надёжным взрослым и разговорам по душам. Ночь стала темнее, звуки подозрительнее, а тени пугающими. Атмосферу разрядила Сонечка. — А что такое «воспылала страстью»? — с любопытством спросила она. — И богопротивная связь? — вторил ей Алекс. Гастон усмехнулся. Он чувствовал, что ему придётся объясняться перед Штольманом, которому дети явно переадресуют этот вопрос. Он перевёл разговор на то, что его волновало. — Мы здесь не первый год, но ничего подобного не слышали. Отчего же ты рассказываешь нам это только сейчас? — Так ровно триста лет прошло с того дня, как Мари-Роз кинулась с обрыва. Вот они тут и появляются. Месяц назад всё началось. Наши теперь боятся туда ходить. Каждую ночь из церкви несутся шорохи и стуки. А те, кто рискнули приблизиться, видели чёрного мужчину с красными глазами. Вот страх-то какой! Гастон покачал головой. Ему эта история не нравилась категорически. Дело было нечисто. Нужно было всё проверить. — Я не верю в такого рода призраков! — заявил он. — Завтра ночью я пойду в ту церковь и всё увижу сам. Симон, который не желал показаться трусом в глазах Марты, тут же сказал, что он составит Гастону компанию. Марта переводила глаза с одного на другого и видела, что ни один не отступит. — Я иду с вами! — непререкаемым тоном высказалась она. Алекс и Сонечка тоже требовали, чтобы их взяли на вылазку, но старшие дети были непреклонны. Они ещё слишком малы. А если там на самом деле опасно? Надув губы, младшие признали их правоту, хоть это было и несправедливо. Расходились товарищи крайне довольные собой. Ещё бы — завтра их ждало такое приключение!