Просто улыбка (Just a smile)

Дорея Поттер

Она оказалась не такой, какой она ее ожидала. Когда Джеймс написал ей письмо с рассказом о своей новой девушке, это вызвало у Дореи ряд эмоций, которые бушевали в ней очень долгое время. С самого детства Джеймса она считала, что ни одна девушка не будет достаточно хороша для ее драгоценного сына. Даже Лили Эванс не была достаточно хороша. Естественно, когда она услышала о девушке, которая состоит в отношениях с ее сыном, она была настроена в лучшем случае скептически. Кто была эта Гермиона Грейнджер и что она сделала, чтобы привлечь внимание ее сына? Дорея едва помнила их первую личную встречу, но она была поражена разительной разницей между ней и Лили Эванс. В то время как Лили была сияющим маяком света, который либо согревал, либо ослеплял тебя, Гермиона казалась тенью, которую никто не замечал, но в конце концов ты знал, что она есть. Дорея задавалась вопросом, что Джеймс вообще увидел в ней. Сириус сказал ей, что одобрил ее кандидатуру для Джеймса, и любопытство Дореи к девушке возросло. Сириус не просто давал свое одобрение кому попало. Увидеть Гермиону у себя дома, сидеть в семейной комнате и пить с ней чай было для Дореи почти сюрреалистическим моментом. Гермиона была одета в простой синий сарафан, её каштановые волосы были дикими и почти такими же, как у Джеймса, если не больше. Она не накрасилась, и Дорея задалась вопросом, было ли это потому, что она не умела или потому, что не хотела. Дорея видела, что она старается выглядеть хорошо и презентабельно, но все, что она могла видеть, это беспорядок в волосах, темные круги под глазами, обветренные губы и небольшие складки на платье. Конечно, Лили Эванс была лучше, чем это. - Спасибо, что приняли меня в свой дом, - сказала Гермиона с легкой нервной заминкой в голосе, отставляя чашку с чаем. Дорея вежливо улыбнулась ей. По крайней мере, у нее были манеры. - Не за что, мисс Грейнджер, - сказала она, поджав губы, когда Гермиона переместилась на свое место. - О, пожалуйста, зовите меня Гермиона, леди Поттер. Она, наконец, села на свое место, хотя Дорея заметила легкое дрожание ее рук. Дорея надеялась, что она не слишком запугивает молодую ведьму и не заставляет ее чувствовать себя неловко. Дорея должна была заставить ее чувствовать себя непринужденно. В конце концов, она не могла отрицать, что письма о Гермионе, которые Джеймс присылал ей как по часам, были написаны в счастливых тонах, без отчаянности, в отличие от тех, что он писал о Лили. - Должно быть, для вас было шоком получить мое письмо, - добавила Гермиона с легкой застенчивой дрожью в губах. - Простите, если я показался вам слишком прямолинейным, леди Поттер. Я не хотела вас обидеть. Дорея отпила глоток из своей чашки. Когда она получила письмо от молодой ведьмы, ей показалось оскорбительным, что та представилась в неформальной обстановке, не дожидаясь, пока ее сын сделает это сам, как поступил бы любой чистокровный сын по отношению к своей избраннице. Однако письмо было очень вежливым и немного извиняющимся, и это уменьшило обиду, которую она почувствовала в тот день. Не то чтобы она призналась в этом. - Все в порядке, моя дорогая, - сказала Дорея, пренебрежительно махнув рукой. - В своем письме вы четко указали, что хотите поговорить со мной о моем сыне. Итак, - она отставила свою чашку, - о чем вы хотите поговорить с ним? Легкое упоминание о Джеймсе вызвало на губах Гермионы красивую улыбку, и Дорея откинулась на спинку кресла, на мгновение приподняв брови, так как простая женщина перед ней словно превратилась во что-то другое, в кого-то прекрасного. Она никогда не думала, что такое возможно. Она была слегка ошеломлена теплом в ее карих глазах. Это заставило ее задуматься. - Я знаю, что вы в курсе, что скоро 17-летие Джеймса, леди Поттер, - сказала Гермиона, - и что Сириус, Ремус и Питер планируют вечеринку в его честь. - Да, Сириус написал мне о своих планах. Но какое отношение это имеет ко мне? Улыбка Гермионы расширилась. - Я пришла сюда, чтобы пригласить вас на вечеринку, леди Поттер. Дорея в шоке моргнула. - Мне сообщили, что родителей не пускают в замок. Гермиона покачала головой. - Правило гласит, что родителям не разрешается забирать учеников из школы даже на празднование дня рождения. Там никогда не говорилось, что родители не могут приходить в школу с той же целью, леди Поттер. Я уже говорил об этом со своей тетей, которую вы знаете как старосту дома Гриффиндор. Она согласилась разрешить вам приехать на его день рождения, если это займет один день. Дорея моргнула своими серебряными глазами. Впервые в жизни она потеряла дар речи. Ей было очень больно при мысли о том, что она пропустит семнадцатилетие своего сына - самый великий и важный день рождения в мире волшебников, который следует отмечать в кругу семьи. Она утешала себя мыслью, что сможет устроить бал в его честь, когда закончится семестр и он уедет домой. Она никак не ожидала, что будет приглашена на вечеринку, которую собирались устроить его друзья, и что ее пригласит избранница сына или девушка, как это сейчас называют молодые. - Леди Поттер? - сказала Гермиона, закончив вопросительным тоном. Она выглядела неуверенно, и Дорея тут же взяла себя в руки. - Моя дорогая девочка, - начала она, моргая глазами. Она все еще была так ошеломлена. - Я... Это, конечно, шокирует. Гермиона застенчиво улыбнулась. - Леди Поттер, 17-й день рождения волшебника - самый важный в его жизни. Он был бы неправильным без вас и Лорда Поттера. Джеймс будет рад, если вы придете на вечеринку. Дорея посмотрела на нее. На этот раз действительно посмотрела. В ее карих глазах появился блеск, когда она ждала ее ответа. От улыбки на ее лице просто захватывало дух, и Дорея почувствовала себя виноватой за то, что так быстро осудила молодую ведьму. Гермиона явно хотела, чтобы она и ее муж пришли на праздник по случаю праздника ее сына, не из-за какой-то просьбы друзей, а потому что она сама этого хотела. А разве не этого всегда хотела Дорея? Чтобы ее сын был счастлив? Любой, кто заставлял ее сына чувствовать себя счастливым, был в ее понимании нормальным. Дорея медленно кивнула. - Мы с мужем обязательно придем, - пообещала она. Гермиона засияла. - Спасибо, что согласились, леди Поттер. - Пожалуйста, зовите меня Дорея, моя дорогая. На этот раз Дорея улыбнулась ей в ответ. - Итак, расскажи мне, дорогая, как ты познакомилась с моим сыном? Гермиона покраснела, ее дыхание стало прерывистым, вероятно, она нервничала. Дорея не приняла это близко к сердцу. Она вспомнила, что была такой же в тот день, когда познакомилась с родителями Карлуса. Хотя она была более уравновешенной, чем Гермиона, она все равно была пучком нервов. Дорея тоже была пугающей женщиной до того, как стала Поттер. Это было свойственно Блэкам. - Не знаю, как Джеймс рассказал вам, но мы не встречались, пока он не начал ухаживать за мной, - ответила Гермиона. - До этого я слышала о нем из слухов и сплетен, и он часто здоровался со мной в коридорах. - И какие же слухи и сплетни о моем сыне ты слышала? - холодно спросила Дорея, потягивая чай и сохраняя зрительный контакт. - Ну, я часто слышала, что он был отличным игроком в квиддич. Он был лидером Мародеров, группы проказников, в которую входили он, Сириус, Ремус и Питер. Он был и остается довольно большой шишкой в Хогвартсе. А потом, - Гермиона сделала паузу, - потом пошли слухи о нем и Лили. Глаза Дореи сузились. Это была ее естественная реакция, когда она слышала имя Лили. Она умело скрывала это от Джеймса, когда он говорил о ней. Ничего не поделаешь. У нее не было таких высоких мыслей, какие были у его сына о гриффиндорской принцессе. - Скажи мне, Гермиона. Она наклонилась вперед, наблюдая, как молодая ведьма перед ней моргает от осознания. Должно быть, она заметила серьезный тон ее голоса. - Что ты думаешь о Лили? - Лили? - Гермиона нахмурила брови и снова переместилась на свое место. - Все, что я знаю о ней, основано на слухах и предположениях. Я думаю, что она очень одаренная и талантливая ведьма, а то, что она магглорожденная, делает ее еще более уникальной. Она также известна своей добротой, но и своим ужасным нравом. Честно говоря, я думаю, что она отлично впишется в волшебный мир. Глаза Дореи блестели, когда она внимательно изучала брюнетку, пытаясь уловить ложь в ее голосе, но не нашла. Гермиона была искренней, и это озадачило Дорею. В конце концов, Лили была старой пассией Джеймса. Она удивилась, что Гермиона не ревнует, хотя и одобрила это. Ревность не обязательно означала любовь, она означала отсутствие доверия. Если вы доверяете своему партнеру, вам не нужно ревновать. Однако Дорея отметила, что Гермиона ни разу не сказала, что ей нравится ведьма, а лишь отметила, что она талантлива и превосходна. Кроме того, ее заявление о доброте и вспыльчивости Лили было странным, как будто Гермиона не была свидетелем упомянутых ею качеств. - Она мне не нравится, - прямо сказала Дорея, не обращая внимания на удивление Гермионы. -Вы должны знать, что я невысокого мнения о людях, которые причинили боль моему сыну. Джеймс дорог мне и моему мужу. Мы много лет были бездетны, и я пережила бесчисленное количество выкидышей. Со временем мы начали терять надежду. Как вы можете себе представить, когда я родила Джеймса, мы были вне себя от счастья. Джеймс - наше чудо, и мы постарались, чтобы он знал об этом. Не поймите меня неправильно, он не идеален, но мы любим его. - Когда я услышала, как Лили обращается с моим сыном, - выдохнула Дорея, - я чуть не потеряла самообладание. Он не заслужил ни одного из тех слов и оскорблений, которые Лили постоянно говорила ему. И, пожалуйста, не убеждайте меня, что то, что она сделала, было разумно. Я признаю, что Джеймс временами может быть властным или наглым, но есть и другие способы отвергнуть человека. Я думала, что эта девушка делает моего сына счастливым. Вместо этого все наоборот, и это не то, что я могу легко забыть или простить. - Должно быть, это опустошило вас, - заметила Гермиона, ее голос был тихим, как будто она боялась, что может что-то спровоцировать, если произнесет его громче. - О, это так. Дорея надменно фыркнула. - Лили не видела, чего стоит Джеймс, поэтому она его не заслуживает. Теперь, мне интересно, видишь ли ты ценность Джеймса, Гермиона? Она выпрямила позвоночник и спокойно встретила взгляд серебристых глаз. В ее каштановых глазах горел огонь. - Трудно не верить, Дорея, - сказала она без малейшей доли неуверенности. - Он один из миллиона. Ты вырастила замечательного сына, Дорея. Сына, который готов сделать все для людей, которых он любит. Он веселый и улыбчивый, а также внимательный и терпеливый. Он смелый и дерзкий, но в то же время милый и понимающий. Он решительный и настойчивый, но в то же время защищающий и заботливый. Он отличный слушатель, отличный друг и отличный сын. Так что спасибо тебе, Дорея, за то, что родила Джеймса и стала матерью, которую каждый мог бы пожелать. Я благодарю тебя, потому что если бы не ты, я бы не встретила Джеймса. Искреннее выражение лица Гермионы развеяло все подозрения Дореи. Она сказала это не просто потому, что хотела быть в хорошем расположении Дореи, а потому что Гермиона искренне высокого мнения о нем. Это принесло ей облегчение. Джеймс обжигался слишком много раз, чтобы сосчитать, и Гермиона, казалось, была готова исцелить эти ожоги. Ее сын сделал хороший выбор. - Спасибо тебе, Гермиона, - сказала ей Дорея, - за то, что делаешь моего сына счастливым. Гермиона засияла. Когда Гермиона ушла, и матриарх семьи Поттеров осталась одна в своем доме, она написала письмо, которое отправила лишь много позже. "Дорогая Гермиона, С самого рождения моего сына я считала, что ни одна женщина не будет достаточно хороша для него. Когда я встретил тебя сегодня, я пересмотрела свое первое мнение. Возможно, кто-то достаточно хорош для моего сына. Кто бы это ни был, я надеюсь, что это ты. Леди Дорея Поттер".