***
Аннели прошла в комнату, оснащенную под общий зал мстителей. Для нее это место стало любимым, обыденным. Таких мест у нее в башне было мало. Чаще это были здешние сады, оснащенные водопадами, различными деревьями, которые наверняка не растут на простых улицах Нью-Йорка. Внутри можно было встретить птиц, пресноводных, даже некоторых животных. Такие сады были, чуть ли не на каждом этаже, за исключением этажей с лабораториями Старка. Аннели облюбовала сад, расположенный на этаже ниже, чем то место, в котором живет она. Пеппер, заметив неземную тягу Аннели к природе, добавила в дизайн комнаты девушки декоративные деревья и цветы, а личный балкон Аннели был оснащен переплетающейся с перилами виноградной лозой, множеством ваз и освежителем воздуха с цветочным запахом. Аннели любила и спокойные места с максимальным удобством, где можно прочесть книгу без какого-либо шума, и где есть все, что необходимо. Общий зал мстителей идеально подходил на эту роль. Вот тебе мягкий диван или пушистое уютное кресло. Мини-кухня, в которой можно полноценно поесть, кондиционер, позволяющий регулировать воздух, сводя духоту на нет. Проигрыватель, который, не без помощи Джарвиса, включает мелодичную, спокойную и успокаивающую музыку. Несколько полок с книгами, которыми можно воспользоваться если книга закончится. Именно поэтому Аннели любила проводить время здесь и находилась здесь даже тогда, когда в ней находились мстители. Конечно, они были против ее присутствия, почти все, но Аннели упорно сидела на месте, игнорируя их просьбы, уговоры и даже настойчивые приказы. Девушка присела в уютное белое кресло, открыла книгу на нужной странице и, прибывая в хорошем настроении, поздоровалась с Джарвисом. – Здравствуйте, Аннели, – вежливо ответил ИИ так, что если бы он был бы живой, улыбнулся. – Позволь мне просить о небольшом одолжении. Включи красивую мелодию, если тебе не сложно, Джарвис, – попросила Аннели, позволив себе короткую улыбку, обращенную в потолок. – Выполнено, Аннели, – ответил Джарвис. – Хотите, чтобы я включил кондиционер? – заботливо спросил он, тут же включая сие машину и настраивая нужную температуру. – Благодарю за заботу, Джарвис, самое необычное и удивительное, по крайней мере, для меня, творение Старка. – Не за что, Аннели, – услужливо ответил ИИ. Аннели полностью расслабилась в кресле, вчитываясь в книгу и покрываясь мурашками под дуновением кондиционера. Девушка сидела так долго, пока не почувствовала, как шевельнулся сгусток чего-то теплого внутри нее, расплываясь по всему телу горячими струями. Вздрогнув, она выронила книгу. По спине пробежала стая мурашек, и Аннели отчетливо слышала каждый стук собственного сердца.***
Девочка лет семи наблюдала за отцом, снующего тут и там в поисках каких-то трав. Названия их она не помнила, хотя если бы девочка это знала, то уж точно бы не забыла, значит, такие травы она не использовала в своих зельях. А то что отец не стал ее ругать за незнания длинного названия этих трав только подтверждало это. Истинное детское любопытство охватило девочку, и она отвернулась от отца, неспешно подходя к большой книге, которую минут десять назад принес отец и с громким стуком положил ее на стол. Приподнявшись на носочки, девочка рассматривала открытую страницу фолианта. – Вы мне не рассказывали про такое зелье, отец. И, кажется, оно высшей степени сложности, судя по ингредиентам и пунктам приготовления, – произнесла девочка, прежде чем успела себя остановить. Она тут же закрыла рот маленькой ладошкой и прошептала: – Простите, отец. Я больше не буду задавать лишних вопросов. Мужчина оторвался от поиска уже другого ингредиента и посмотрел заинтересованным взглядом на дочь. – Да, ты права, дитя, – сказал он, слегка кивнув, и вновь развернулся к стеллажам. – Это зелье для тех, у кого схожая кровь. Область применения: поиск по крови, способность найти схожего по крови, а также возможность понять, что он рядом. И да, зелье очень сложное в приготовлении. Я хотел приготовить его сам, но подумал, что это будет интересно и полезно для тебя, дитя, поэтому мы будем готовить его вместе, – объяснил он. К концу его речи глаза у девочки заискрились, не скрывая радость. Ей нравилось готовить зелья, но отец еще ни разу не готовил зелье с ней вместе, а то, что он подумал о ней ее сильно обрадовало. Ее охватила буря эмоций: легкое волнение, нервозность, радость и маленькое личное счастье. – Большое спасибо, отец, – сказала она вместо всех благодарностей, пронесшихся ураганом в ее голове. Мужчина не ответил. Когда он, наконец, нашел все, что нужно, то подошел к столу, на котором девочка готовила зелья, а позже показывала результат отцу. Чаще всего зелье было выполнено на «идеально», но иногда бывало, что сходило на «отлично, но есть погрешности». В такие дни девочка получала простой кивок, а потом всю ночь заново готовила зелье, доводя его до идеального состояния, и на утро показывала результат ночной работы. Они начали работу над зельем. Девочка выполняла работу равную работе отца, стараясь тщательно сверяться с правилам приготовления, ничего не перепутав. Когда зелью нужно было настояться около часа, мужчина присел отдохнуть на мягкий диван. – Иди сюда, дитя, – позвал он ее, устраиваясь. Девочка бесшумно засеменила к отцу, разглаживая складки на скромном платье. Она присела на краешек дивана, теребя длинную черную косу. – Ты отлично поработала. Думаю, что сегодня ты можешь отдохнуть. На ужин я велю принести тебе сладких фиников. – Спасибо, отец, – сдержанно ответила девочка, прикусив губу, чтобы сдержать глупую улыбку. – Можете, что-нибудь рассказать? – вырвалось у нее, и она снова испуганно приложила ладошку ко рту. – Простите, отец. – Пожалуй, я все же расскажу одну историю, – ответил мужчина, погладив сжавшуюся девочку по спине. – Я сам был свидетелем этого похода, – начал мужчина свой рассказ. Девочка зачарованно слушала отца, не прерывая его. Тихий бархатный голос мужчины одурманивал, хотелось слушать его еще и еще. Черты его лица были расслаблены, а глаза светились ярким зеленым цветом точь-в-точь, как у девочки. Когда рассказ закончился, оставалось всего две минуты до окончания часа. Отец сказал, что в других, более легких, зельях можно допустит маленькую погрешность во времени, но в этом зелье все должно быть в предельной точности. – Любые пренебрежения чреваты последствиями. Запомни это, дитя, – дал наказ мужчина, а ровно через минуту добавил в зелье то самое растение, которое очень долго искал, и затем прошептал заклинание. – Теперь, – сказал он, как только зелье забурлило, – нам нужно добавить туда нашу кровь и выпить по стакану содержимое этого котла. Тебе и мне, – с этими словами в его руках появились два граненых стакана. – Можно налить, отец? – спросила девочка, а после утвердительного кивка взяла стаканы из рук отца и налила зелье. – Чувствуешь запах, дитя? – спросил мужчина, взяв стакан из рук дочери. – Да, отец, – ответила девочка, принюхиваясь к «напитку». Мужчина кивнул, а в его руке материализовался нож. – Я сделаю себе надрез на пальце и добавлю свою кровь в твой напиток и в мой. Твоя задача – следить, чтобы в стакан попала лишь одна капля, – объяснил он, и когда девочка кивнула, сделал обещанный надрез. Девочка не сводила взгляда с пальца отца, стараясь не упустить момента и в случае чего удержать вторую каплю крови отца. Первая капля с негромким «бульк» упала в стакан отца, он поднес палец к стакану девочки, и вторая тут же упала ей в зелье, но из пальца уже начала вытекать третья. Девочка спохватилась и успела поднести ладонь и словить капельку крови. – Прекрасная реакция, – сам себе тихо сказал мужчина. – Пей, дитя. И пусть сие напиток, что ты, дитя, помогла мне приготовить, будет сладок, – с этим словами он поднес стакан ко рту, а девочка за ним повторила. Жидкость обожгла горло, но она продолжала пить. Рядом с сердцем девочка почувствовала увеличивающиеся тепло, растекающиеся по всему телу горячими струями.***
Спокойный прохладный ветер колыхал седые волосы одноглазого старца. На месте пустующей глазницы висела золотая повязка. Тяжелое золотое и не менее величественное одеяние чуть развивалось, а единственный глаз был устремлен на шумное бушующее море. – Никогда не любила воду, – вдруг услышал старец мелодичный звонкий голос позади стоявшей девушки, но, кажется, даже не удивился. – Богиня огня, любящая воду? Разве ты можешь представить себе такое, дитя? – ответил он, поворачиваясь к Аннели. – Кроме этого я еще и богиня замешательств, – сказала с гордостью девушка, не двигаясь с места. – А еще предательница. Как же ты посмела предать моего сына, дитя? Пусть его деяния и были полные глубокой обиды и злобы, но предательство… – Аннели усмехнулась. – У Вас только дочь, – ответила девушка. – И в конце концов не могу же я предать саму себя. Верно, отец? – надавив на последнее слово, ответила Аннели, склонив голову набок. – Но меня ты предала, дитя, – ответил Локи, скидывая с себя образ Всеотца. – Верно. Похоже, это у нас в крови, – горько усмехнулась девушка. – Вы убили Всеотца? – Не думал, что ты такого плохого мнения обо мне, дитя. Нет, не убил. Он в доме престарелых, как это называется у тебя в Мидгарде, – надавливая на пять последних слов, сказал Локи. – Не стоило мне приходить сюда, – вздохнула Аннели, поняв намек. – Ты его носишь? – после минуты молчания вдруг спросил Локи, рассмотрев кулон на шее дочери. – Это единственное, что осталось у меня в память об Асгарде. Такие ведь делают только там, верно? – опустив взгляд на украшение, сказала Аннели и прошлась пальцами по драгоценному камню. – Безусловно, дитя, – девушка не смотрела ему в глаза, боясь укора в его таких же, как и у нее, зеленых бездонных глаз, что с детства давили на нее всей возможной тяжестью вины, поэтому и не увидела его потеплевшего взгляда, который он тут же постарался скрыть. – Ты можешь вернуться в Асгард и продолжать учиться. Сейчас ты сможешь гулять, где захочешь, – вздохнув, сказал он. Она тут же вскинула голову, смотря на отца расширенными от удивления глазами. Еще с минуту она обдумывала сказанное отцом, а потом ответила ему легким кивком. – Полагаю, от наручников тебя избавлять не надо, – серьезно спросил Локи, вновь «натягивая» образ Всеотца. – Я избавилась от них еще в первый час нахождения в Башне Старка, отец, – ответила Аннели. – Мое предательство Вам и помощь мстителям сыграло свою роль. Меня посчитали слабой и нацепили магические наручники, которые с легкостью поддавались магии четвертого уровня. – А если бы не предала, то, может, и не ввозилась бы с наручниками, – строго ответил Локи, ставя твердую точку на их разговоре. – Мост! С неба упал луч, переливающийся всеми цветами радуги, и унес за собой седого старца и молодую девушку, оставляя на земле метку в виде линий и узоров прожженной травы.***
В золотом полушарии, откуда приходили и уходили асы или гости Асгарда, Аннели и липового Всеотца встретил далеко не Хеймдалль, а какой-то мужчина с полу выбритой головой в темных доспехах. Вокруг было множество всякого хлама. Он удивленно пялился на Аннели, от чего ей почему-то захотелось нанести ему физический ущерб. – Наведи здесь порядок и прекрати во все глаза смотреть на юную царевну, – отдал приказ «Всеотец» и направился к выходу. – Да, Всеотец. Простите, Всеотец, – ответил тот, тараторя, а после поднятой брови старца, как бы вспомнил: – Здравствуйте, царевна Аннели. Добро пожаловать вновь в Асгард, в место, где живут боги и… – Замолчи уже, – недовольно сказала Аннели и прошла к выходу за отцом. – Как скажите, царевна, – пробормотал он, а когда они вышли, облегченно выдохнул, вытирая пот со лба. – Суртур, кого же Вы наняли, отец? – возмущенно шептала Аннели, осмелев. – Он же сущий боязливый болтун. – Поэтому и нанял. Придешь через две минуты к нему, а у него будет идеальный порядок, а многих вещей и вовсе не будет, хоть в воду ныряй и ищи, – ответил Локи тоже как-то недовольно. – Такие боязливые асы очень податливы и послушны. – А, по-моему, ему категорически нельзя доверять чего-то важного, как Биврест, – сказала Аннели. – Оспоришь решение отца? – строго спросил он, останавливаясь. – Нет, отец, – стушевалась Аннели, виновато опустив голову. – Верный ответ, дитя, – отозвался Локи и пошел дальше.***
Аннели шла по коридорам Золотого чертога за Локи. Дорогу она не знала, а отец, похоже, сразу это вспомнил, поэтому, не говоря ни слова, повел ее. Честно сказать, Аннели думала, что он ведет в ее старую маленькую комнатку, но когда огромные серебряные двери, украшенные завивающейся тут и там виноградной лозой, распахнулись двумя стражниками – личной охраной «Всеотца», – Аннели удивленно выдохнула, затягивая со вздохом, кажется, с минуту. – Оставьте нас, – бросил стражникам Локи под маской Всеотца, когда они с Аннели зашли в переднюю. – Нравится? –спросил он, меняя вид на самого себя, пока Аннели рассматривала комнату, а когда они вошли в ее спальню, то она, кажется, перестала дышать вовсе. – О, Всеотцы! Я не верю, что эта опачевальня в самом деле моя. Я и представить не могла, что у меня будет возможность жить в такой роскошной, королевской и величественной комнате, – восхищенно сказала Аннели, а затем прикрыла рот ладонью, как делала в детстве, когда замечала, что позволяла себе говорить лишнего. – Спасибо, отец, – опустив виновато голову, поблагодарила Аннели. – Не за что, дитя. Тебе стоит привыкнуть к такой роскошности, ведь если все будет и дальше идти хорошо, то я объявлю тебя наследницей, – сказал он, подходя к дивану. – Конечно, сейчас ты мало достойна этого всего, ведь ты смертная, но это лишь пока. Верно, дитя? – Да, отец, – скрыв обиду, сказала твердо Аннели и утвердительно кивнула. – Я рад, дитя, – ответил Локи и похлопал на место рядом. – Сядь. Она послушно села рядом, все еще не поднимая глаз. Отец приподнял ее подбородок двумя пальцами, заглядывая в глаза. Локи ощутил странное желание, которому тут же подчинился. Он обхватил ее голову руками и опустил ее, коснувшись губами макушки дочери. Аннели почувствовала себя очень странно, но тугой комок в сердце от горькой маленькой обиды на отца, словно развеялся. Она прикрыла глаза, вспоминая момент, когда он впервые поцеловал ее макушку в Мидгарде, на балконе башни Старка, ныне башни Мстителей. – Сегодня можешь отдохнуть, но вечером жду тебя в тронном зале. Я пришлю к тебе Леди Сиф. На полках множество книг: рассказы, легенды, история, учебники и все, что угодно твоей пока что смертной душе. Из комнаты не выходить, – быстро говорил Локи, сменяя образ на Одина. – Ваш приказ или Всеотца? – не удержалась от смешка Аннели и тут же подумала, что Мидгард на нее плохо повлиял, но усмешку не убрала. – Как хочешь, дитя, – в тон ей ответил Локи, выходя из комнаты, чуть удивляясь тому, что не отругал Аннели за насмешливый тон.***
Аннели тихонько рассмеялась, прочитав очередную историю, написанную Мидгардцами. Библиотека в ее собственной комнате была большая, и нашлись среди всех этих бесконечных книг древнескандинавские мифы. Аннели уже час читала их, и в ее комнате часто можно было услышать девичий короткий смех. Особенно она смеялась с истории о Локи и коне Всеотца. – Ну и придумают же эти Мидгардцы всякую чепуху. Какая жалость, что я раньше не нашла эти чудесные смешные рассказы, – сказала она самой себе, насмеявшись. – Отцу это точно показывать нельзя. В дверь довольно-таки громко постучались – как только кисть не сломалась, так стучать по серебру, – и после приглушенного «Войдите!» вошли. Точнее вошла. Красивая и темноволосая женщина, полностью облаченная в доспехи. На поясе были закреплены ножны, в которых находилось несколько кинжалов. По стуку Аннели казалось, что войдет довольно большой мужчина, вроде Тора, но никак на вид хрупкая женщина. – Приветствую. Должно быть, Вы та самая Леди Сиф? – вспоминая слова Локи, сказала Аннели. – Верно. Мне велено тебя проводить, хотя я не в восторге от этой затеи, – ответила Сиф. – Это почему же? – спросила Аннели, подходя к зеркалу, чтобы рассмотреть Асгардское платье. – Давай-ка подумаем. Ты дочь Локи, а это уже плохо. Ты вместе с отцом захватила трон, пока Всеотец впал в «сон Одина». Потом ты вместе с ним пыталась подчинить Мидгард. Думаю, у меня есть причины не то что тебя не любить, но и даже ненавидеть. – Что такого плохого в моем отце, позволь спросить. Похоже, вы не ладили еще до второго пункта твоей пламенной речи, Леди Сиф, – воительнице не нужно было знать, чего стоило Аннели удержать самообладание и холодный пронизывающий до костей взгляд зеленых глаз. – Самое малейшее, что Локи сделал, он испортил мои волосы, – недовольно воскликнула Сиф. – Мои золотые длинные локоны стали цветом воронова крыла и короткими. – Так может, – прошептала Аннели, и ее окутал сизый дым, поглощая ее и перемещая сгустком серого дыма к опешившей Сиф, – мне закончить его деяние, облив тебя зельем облысения, после которого у тебя, благородная Сиф, ни один волос не вырастет? – шипела она. – Всеотец тебе такого не простит! – шипела в ответ Сиф. – Мне все равно, а тебе ведь нет, благородная Сиф? А если Всеотец за принесенное мне оскорбление посадит тебя в темницу или еще хуже лишит тебя возможности сражаться с Тором и троицей воинов? А что он сделает, когда я скажу, что ты говорила мне о Локи, о пусть и приемном, но сыне. На слова не поскуплюсь, приукрашу чуток. Скажем, ты хотела убить его, но уж очень жаль, что вместо тебя это сделал какой-то монстр, прислужник Темного эльфа. Думаю, милейшим твоим наказанием за мысль о покушении будет изгнание, – ответила Аннели. – Он не поверит тебе! – крикнула ей воительница. – А я заставлю его поверить, – с хитрым, но не менее угрожающим, оскалом ответила Аннели, продемонстрировав зеленую магию, струящуюся по ее бледным пальцам. – Тронный зал найду сама, можешь не стараться. И впредь обращайся ко мне на «Вы». Все-таки я еще царевна, а ты воительница, лишь чем-то выделяющаяся среди других простых воинов-женщин. Аннели стремительно вышла из комнаты. Настроение было безвозвратно испорчено. Может, она и получит потом от отца наказание, но зато Аннели, как ей кажется, поставила на место много о себе возомнившую воительницу. Пусть бежит жалуется. Локи ее тоже не особо жалует. Через пару минут Аннели все же нашла тронный зал, используя магию крови. Когда она уже подходила к нему, то вспомнила про ее наручники, которые по идеи все еще должны находиться на ней. Воссоздав их иллюзию, как делала все это время в доме Старка и башне Мстителей, она подошла к тяжелым высоким дверям зала. Стражники воздержались от поклона, которым приветствовали всех членов королевской семьи, и некогда саму Аннели, и открыли проход. Несмотря на наручники, весь ее образ демонстрировал величие и царственность. Черные, как смоль, волосы длинными локонами струились вдоль спины, колыхаясь от стремительно быстрого шага. Зеленые глаза мерцали и поблескивали, отражая свет огней, освещающих тронный зал. Длинное платье на Асгардский манер чистого белого цвета подчеркивало изящность девушки. Сама Аннели шла стремительно, но, будто плывя по полу зала. Наконец, Аннели остановилась прямо возле золотого трона Всеотца. Тот встал, держа в руке Гунгнир, не сводя пристальных глаз с девушки. Аннели сделала легкий поклон. – Здравствуйте, Всеотец, – поприветствовала она его. – Здравствуй, – поздоровался в ответ он. – Как вы все знаете, – обратился он к асам и асиньям, что были разбросаны по всему залу, – эта юная дева – Аннели Ивэнджелин Мэриэнн Локидоттир, дочь Локи – бога коварства, – богиня огня и замешательств; единственная царевна Асгарда и Йотунхейма. Ее титул много значил для нас. И значил ровно до того момента, когда она с Локи, моим сыном, попыталась захватить Мидгард, место, где проживают обычные люди – смертные. После этого в качестве наказания она была изгнана из Асгарда и лишена магии и всех титулов, – он медленно покачал головой, а Аннели терпеливо слушала. – Но сейчас я считаю, она заслужила мое и ваше прощение, асы и асиньи. Я, король Асгарда и остальных восьми миров, Всеотец Один, снимаю с Аннели Ивэнджелин Мэриэнн Локидоттир все оковы и возвращаю титулы, – он стукнул Гунгниром об пол и наручники спали с рук Аннели, а на голове появилась небольшая тиара, похожая на ту, что видела когда-то давно Аннели на Фригге, только меньше. – Теперь ты не только, дитя, Аннели Ивэнджелин Мэриэнн Локидоттир, вновь богиня огня и замешательств, единственная царевна Асгарда и Йотунхейма. Я вверяю тебе титул первой придворной дамы Асгарда. Такова моя воля! – Благодарю, Всеотец, за столь щедрое прощение, – склонившись, ответила Аннели. – Да прибудет с вами мир и счастье Ваше и Вашего народа.