The Stars are Dark

      Прошло долгих два дня с тех пор, как Мол навестил Асоку после операции. За прошедшее время напряжение лидера Коллектива Теней сказалось на всех обитателях поместья. Слуги точно передвигались на цыпочках, а высокородные, кажется, вообще не высовывали носа из личных комнат. Никто не хотел попасться Молу под горячую руку.       Утром следующего дня после операции Асажж выслушала сбитый рассказ Асоки и высказала ей всё, что думает о дурости Тано, которая решила извиниться. Вентресс заявила, что даже не станет предполагать, что творится в голове у Мола, поэтому Асока должна оставить его в покое.       Несколько раз Тано становилась свидетелем того, как подчинённые и кто-то из приближённых высокородных покидали кабинет забрака на грани слёз.       Тано больше не ощущала холодного и сдавливающего контроля эмоций со стороны Мола, не ощущала она и направленные в её сторону негативные эмоции или отголосок того, что полуситх испытывал к себе. Однако, из-за монотонно тлеющей в связи ни на что конкретно ненаправленной злости у Асоки болела голова. Тано беспокоило не столько дурное расположение духа Мола, сколько причина такового.       — Как долго это будет продолжаться? — недовольно произнесла Вентресс, когда поместье содрогнулось из-за грохота, донёсшегося со стороны коридора, ведущего в кабинет Мола. — Он принял твои идиотские извинения. Чего ещё ему надо?       — Не знаю, — сказала Асока с отсутствующим видом. — Очевидно, я сказала что-то не то.       — Из-за его отвратительного настроения весь особняк стоит на ушах, — проворчала Вентресс. — У меня такое ощущение, что ещё немного и он разнесёт это место по камешку.       — О таком бы я жалеть не стала, — Асока поправила рукава светло-зелёного кимоно по фоллинской моде, когда встала со своего места.       — Только не говори, что ты идёшь к нему, — протянула Асажж, наблюдая за тем, как Асока обувается.       — У нас нет времени ждать, пока его настроение улучшится, — ответила Асока, ещё раз оправив наряд, глядя в зеркало. Она хотела выглядеть безупречно. Это придавало уверенности.       Асажж ничего не сказала, когда Асока открыла дверь, но тяжесть её взгляда говорила сама за себя. Если Вентресс думала, что Тано собирается выяснить причину несносного поведения Мола, то она глубоко ошибалась. Чего тогрута хотела больше всего на свете, так это конкретики насчёт их дальнейших действий. Мол сказал ей поправляться. Изнывающая от безделья тогрута уже более чем была уверена в том, что достаточно отдохнула.       Асока проводила взглядом удручённого высокородного, который только покинул кабинет Мола. Фоллинец был бледен и, казалось, что он вот-вот рухнет в обморок. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, откинув нервозность и опасно зудящий внутренний голос, она постучала в дверь.       — Войдите, — раздался голос Мола.       Асока открыла дверь и уверенно вошла, её лицо было спокойным. Она не могла позволить себе сейчас зацикливаться на своих личных чувствах к Молу. Полуситх, не мигая, следил за Асокой, которая лишь выше вскинула подбородок.       — Асока, — произнёс Мол, потерев указательным пальцем основание рога у виска. — Чем обязан такому удовольствию?       — У тебя всё поместье на грани паники, — произнесла Асока, а Мол нахмурился, когда тогрута устроилась в кресле напротив него.       — Их паника — результат их же некомпетентности, — ответил Мол. — Сомневаюсь, что джедаи спускали несоответствие требованиям с рук.       — Это верно, но не припомню, чтобы видела перепуганных джедаев в собственном доме.       Мол наклонился вперёд, рукава его мантии легли на стол.       — Любопытно, теперь ты обеспокоена положением дел моей организации. Наконец-то готова присоединиться, миледи? — в словах забрака слышался вызов.       — Меня беспокоит наша главная цель. Это всё ещё Сидиус, не так ли? — Асока тщательно подбирала каждое слово.       Мол нахмурился ещё сильнее. Тано открыто встретила его пристальный взгляд. Она почувствовала слабый всплеск чего-то похожего на досаду, а потом снова ощутила непоколебимый контроль в связи. Мол перестал хмуриться, его лицо приняло отсутствующее выражение. Асоке захотелось потянуться к забраку, коснуться его руки и сказать, чтобы он прекратил насильно сдавливать свои эмоции, прекратил закрываться. Но Тано не шевельнулась.       — Я хочу его смерти больше, чем ты можешь себе представить, — сказал Мол. — Действительно думаешь, что я просто так забуду об этом?       — Нет, — Асока покачала головой. — Но сейчас мы не ближе к нашей цели, чем два месяца назад, по крайней мере, мне так кажется. Или твой план заключается в том, чтобы помешать Сидиусу с помощью Коллектива Теней?       — Нет, — отрезал Мол. — Я не собираюсь полноценно вовлекать в это противостояние мою организацию. Но я также не могу всё немедленно бросить, не хочу, чтобы дело, в которое я вложил немало усилий, развалилось из-за идиотизма некоторых подчинённых.       — Я не говорю, что ты, как лидер Коллектива Теней, должен немедленно бросить все накопившиеся дела. Но мы так и не обсудили дальнейший план действий, — Асока подалась вперёд. — Нам просто нужно подумать о том, куда мы направимся после Орд-Мантелла.       Мол встал и принялся расхаживать взад-вперёд по кабинету. Асока терпеливо ждала. Полуситх задумчиво перебирал пальцами по рукояти меча, висящего на поясе. Асока остро ощутила нехватку тяжести оружия на собственном поясе. Размеренные движения длинных пальцев, ласкающих рукоять оружия, отвлекали от мыслей о временном отсутствии своего клинка. Внутренний голос проказливо хихикнул, и память тут же подсунула картинку того, как Мол изучающе касался протеза Тано. Асока смотрела на чёрные татуировки на тыльной стороне ладони Мола, вспоминая их осторожную хватку.       — О чём ты подумала? — внезапно спросил Мол.       Асока слегка вздрогнула и быстро посмотрела полуситху в глаза. Она ощутила себя пойманной на месте преступления. Тано не представляла, что мог ощутить в связи Мол.       — О своём протезе, о том, что хотела бы испытать его во время тренировки, — произнесла Асока, надеясь, что фактически правдивая первая часть и её реальное желание потренироваться окажутся достаточно достоверными, и Мол не скажет, что она врёт.       Мол задумчиво прищурился, а потом произнёс:       — Ещё рано для полноценных тренировок.       — Честно говоря, я слабо представляю, куда мы можем направиться дальше, — сказала Тано, возвращаясь к цели своего визита. — Думала, что ты, как лидер преступной организации, сейчас знаешь о нынешнем положении Империи больше, чем я.       Мол вздохнул и кивнул.       — Да, но для нашей цели эта информация не представляет ничего ценного. Вся галактика и так знает, где засел император, — произнёс Мол, раздражённо поморщившись. — Я думал о том, что, может, нам стоит попытать удачу в Силе. Обратиться к ней в поиске каких-нибудь намёков. Раз из-за неё образовалась наша связь, может, она подкинет ещё что-нибудь стоящее.       — Думаешь?       — У тебя есть идея получше? — Мол сложил руки на груди. — Мы можем просто попытаться. Не получится — будем ломать голову дальше.       Асока задумчиво скользнула взглядом по резьбе, украшающей деревянные панели стен кабинета. Запутанный узор был менее сложным, чем эмоции, исходящие от Мола в связи.       — Можно попробовать парную медитацию. Может, удастся войти в транс, и Сила ниспошлёт видение.       Мол повернулся к окну и посмотрел на горный склон.       — Здесь, недалеко в горах, есть руины. Когда-то они были духовным местом, но их происхождение потеряно во времени, — Мол провёл рукой по оконному стеклу, словно отгоняя мираж. — Они могут подойти как альтернатива места Силы.       — Когда отправляемся? — Асока мгновенно ухватилась за возможность выбраться из поместья.       — Вечером на закате, — ответил Мол, снова поворачиваясь к Тано. — Сегодняшняя ночь — одна из тех, которые братья ночи считают духовной. Это тоже может сыграть нам на руку. Такой возможностью стоит воспользоваться.       — Духовная? По какому случаю? — спросила Асока, не сдержав любопытства.       — Я уже говорил тебе однажды, что, в отличие от сестёр ночи, братья ночи придерживаются старых верований и традиций, — Мол вернулся к своему месту за рабочим столом. — В этот день луны Датомира перекрывают друг друга, образуя необычное затмение. Одна из тех ночей, когда принято вспоминать умерших.       Это был отличный шанс, чтобы попытаться вернуть общение с Молом в прежнее русло, и Асока не собиралась упускать его.       — На этом всё? Я довольно занят, устрашая и доводя своих подчинённых до истерик, — продолжил полуситх. — Так что, если тебе больше ничего не надо, можешь идти, у меня ещё полно работы.       Асока недовольно сжала губы, утратив контроль над спокойным выражением лица, из-за резких слов Мола. Благодушное расположение духа умерло в зачатке.       — Я обязательно должна чего-то хотеть, чтобы увидеться с тобой? — не сдержалась Тано.       — Все всегда чего-то хотят, — безэмоционально произнёс Мол и уткнулся в какие-то графики на датападе.       Асока стиснула зубы. Единственным, что Тано когда-то просила у Мола, была его дружба.       — Хорошо, — отрезала тогрута. — Увидимся вечером, — она встала и покинула кабинет, не сказав больше ни слова.       Асока почти хлопнула дверью, вернувшись в свои покои. Асажж оторвала взгляд от очередной книги и выжидающе посмотрела на тогруту.       — Ты выглядишь так, словно испытываешь непреодолимое желание вцепиться кому-то в горло, — протянула Вентресс.       — Он практически выставил меня за дверь! — тогрута раздражённо скинула туфли и, не заботясь о помятом шёлке наряда, уселась в кресло, подтянув ноги к груди. — Он не был таким с тех пор, как, — Асока оборвала себя прежде, чем упомянула Дагобу, — очень давно, — закончила сквозь зубы Асока.       — Попробуй включить типичного джедая.       — Прошу прощения?! — Асока возмущённо воззрилась на Вентресс.       — Посоветуй ему разобраться в чувствах, Тано. Ты знаешь, — Асажж неопределённо махнула рукой, — поступи так, как обычно ведут себя всемилостивые джедаи.       — Ты издеваешься? Мол ведёт себя так после того, как я в последний раз спросила, не хочет ли он поговорить. Теперь последнее, что я сделаю — добровольно заговорю с ним о чувствах, которые его волнуют, — возразила Асока.       — Тебе нужны какие-то советы, или ты просто хочешь высказаться? — Асажж вздохнула и закрыла книгу.       — Я хочу вбить в него немного здравого смысла, — огрызнулась Асока.       — Ну так это проще простого. Затей с ним тренировочный спарринг и всё.       — Он слишком занят для этого, а ещё сказал, что пока рано. Мне повезло, что Мол выделит мне немного своего драгоценного времени сегодня вечером, — процедила Асока.       — Неужели? — Тано поморщилась из-за приторно сладкой улыбки, появившейся на лице Асажж. — Идёшь на свидание?       Тогрута недовольно скривилась из-за паясничавшей Вентресс.       — Мы собираемся помедитировать. Может, это поможет решить, что делать дальше.       — Ну, это определённо звучит не особо романтично, — фыркнула Вентресс.       — Асажж, — Асока предупреждающе покачала головой.       — Расслабься, Тано. Я считаю, что тебе просто нужно пережить этот… период. Сейчас Мол воплощает в себе главу преступного синдиката. Конечно, он занят, раздражителен и вообще ведёт себя, как Дарт Мол, а не твой друг Мол, у которого есть чувство юмора, редкие улыбки и всё то, из-за чего твоё сердце трепещет, — Вентресс ловко увернулась от подушки, которую швырнула в неё Асока. — Дай ему немного пространства, пусть он снова побудет невыносимым ублюдком. Уверена, потом вы оба почувствуете себя лучше.       — Я беспокоюсь, что это не просто период, — сказала Тано, отвернувшись к горному пейзажу за окном.       — Тебе не кажется, что твоё увечье в определённой степени тоже повлияло на него? — произнесла после недолгого молчания Асажж.       — Я знаю, что он не хотел этого делать. Мне начинает казаться, что меня потеря руки и протез волнуют меньше. Можно подумать, избегая меня, Мол что-то изменит! — заявила Асока, обхватив плечо, которое уже привычно слабо ныло.       — Допускаю, в твоих глазах Мол, которого Сидиус растил и использовал как оружие, не знал ничего, кроме боли и жестокости. Это ему знакомо, это всё, в чём он хорош. Как по мне, — задумчиво протянула Вентресс, — он не способен испытывать сожаление или раскаянье. Но ты, очевидно, являешься исключением из правил. Возможно, благодаря тебе он может стать лучше, — на последнем слове Асажж скривилась, не скрывая скепсис.       — Не хочу, чтобы для этого он использовал своё чувство вины, — выдавила Асока.       — Даже если он способен измениться, ему предстоит долгий путь, — сказала Асажж, подняв Асоку с места, взяв её под локоть.       Тано прокрутила слова Вентресс в голове. Асажж была права, но Асока не могла отделаться от чувства, что было что-то не так.       — Куда мы? — спросила тогрута, ведущую её под руку Вентресс.       — На воздух, — коротко ответила Асажж.       Никто из охранников не остановил их, когда они вышли через окованную металлом парадную дверь в главный двор. Волна прохладного ветра прошлась по монтралам и лекку Асоки, успокаивая. Вентресс неспешно направилась во внутренний сад. Гравийная дорожка шуршала под мягкой подошвой туфель.       — Тебе не надоело выслушивать мои треволнения? — тихо спросила Асока.       Асажж задумчиво посмотрела на лениво плывущие по небу густые облака.       — Это помогает отвлечься… Я чувствовала, как гаснет в Силе свет также, как и ты. Твоя проблема или, как ты говорила раньше, моя маленькая фантазия относительно вас с Молом — сейчас тема гораздо более предпочтительная, чем творящийся вокруг хаос.       — Я никогда не задумывалась о том, как гаснущий в Силе свет может ощущаться для последователя Тёмной стороны, — произнесла Асока, проглотив сковавший горло ком.       — Не скажу ничего насчёт ситхов, но резкий дисбаланс в Силе ощущался крайне неприятно, — Вентресс замолчала, рассматривая будто нарочно припорошенную лёгким снегом декоративную композицию из камней. — Мне невыносима мысль о том, что Сидиус, приказавший когда-то Дуку избавиться от меня, одержал верх.       — Он заплатит за всё, что сделал, — сказала Асока.       — Мне бы твою оптимистичную уверенность, Тано, — усмехнулась Вентресс.       — Ты можешь присоединиться к нам, — произнесла Асока.       — Нет, — покачала головой Вентресс.       Асока удивлённо моргнула, сбитая с толку ответом.       — Но разве ты, хотя бы потому что ненавидишь Сидиуса, не хочешь, чтобы он проиграл? Или ты с нами…       — Нет такой реальности, в которой Мол охотно согласился бы работать вместе со мной, — оборвала тогруту Асажж. — Не после того, что я сделала с Саважем. Есть причина, почему он назвал меня предателем крови, Тано, — слова Вентресс повисли в воздухе. — Тебе нужны сильные союзники. Но если я стану одним из них, ты потеряешь Мола, а он сильнее меня, — Асажж посмотрела в глаза тогруте. — Неизвестно, что может произойти с этой необычной связью между вами. Сможет ли твой разум выдержать разлуку? Я ведь видела тебя, твоё состояние, когда ты очнулась на корабле.       — Я не знаю, — пробормотала Тано. Паника и ужас, охватившие тогда Асоку, были всё ещё не до конца зажившей раной в глубине сознания.       Асажж выдохнула полупрозрачное облачко пара.       — Вот именно. Не стоит всё усложнять.       — Тогда что ты будешь делать?       — Постараюсь выжить. Возможно, однажды, если мне повезет, я оставлю мечи, Тано. С оружием в руках вселенная более опасна.       Невысказанное предупреждение повисло между Асажж и Асокой.       — Не знаю, смогу ли я оставить их позади, — пробормотала тогрута.       — Но разве это не было бы здорово?       Асока не могла даже представить подобное. Мечи были естественным продолжением её тела. Бросить оружие — значило для Тано сдаться.       — Может быть, в другой жизни так бы и было, — ответила тогрута.       Некоторое время они гуляли по саду, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Когда время перевалило за полдень, Асока с Асажж поели здесь же в беседке под ветвистым деревом. Принесённый слугой по просьбе Вентресс терпкий чай потом ещё долго горчил во рту, но тогрута не стала жаловаться. Асажж, по всей видимости, он нравился. Раз или два Асока была уверена, что чувствует на себе взгляд Мола, наблюдавшего издалека. В груди поселилось лёгкое чувство одиночества. Тано не могла сказать, было ли это только её чувство или отголоски чужих ощущений. Зато Асока точно могла сказать, что больше не сердилась на Мола из-за того, как они закончили утренний разговор. Тано надеялась, что, когда Орд-Мантелл останется позади, Мол снова станет прежним, а его редкие улыбки не превратятся лишь в воспоминание.       Возвращаясь обратно Асока и Вентресс столкнулись с Сюрот в окружении высокородных. Фоллинка проводила их взглядом поверх веера из перьев, кивая что-то говорящей ей женщине. Асока чувствовала, как Сюрот сверлила ей спину злобным взглядом. Но такое поведение фоллинки только вселяло в Тано уверенность. Вспомнив разговор Сюрот и Мола, который тогрута подслушала, Асока оглянулась через плечо и улыбнулась фоллинке. На миг лицо Сюрот скривилось, но она быстро взяла себя в руки.       Вернувшись в свои покои, Асока переоделась в красную мантию с оплетающими рукава змеями. Полы наряда доходили до колен и благодаря запа́ху не сковывали движения, а нижнюю длинную юбку Тано решила заменить на плотные штаны. Мол, должно быть, отдал очередное распоряжение одному из слуг, так как у камина стояла пара прочных кожаных сапог, а на спинке кресла лежала чёрная стёганная роба.       Когда солнце начало садиться, Асока обулась. Через некоторое время в сознании появилась пара золотых глаз.       «Ты готова идти?» — спросил Мол.       «Более чем, — ответила Асока. — Нам нужно взять что-нибудь с собой?»       «Я всё приготовил. Это будет довольно долгая прогулка. Следи за тем, как твой протез будет реагировать на холод», — после этих слов Мол прервал контакт.       — Я пошла, — сказала Асока Вентресс, плотнее запахнув робу и крепко завязав пояс. — Есть какие-нибудь советы?       — Ничего такого, чего ты, вероятно, и сама не знаешь. Просто не пытайся вести неловкую светскую беседу и постарайся не давить на него, — ответила Асажж.       — Мол сказал, что сегодняшняя ночь особенная для братьев ночи.       — Да? — Асажж задумчиво нахмурилась. — О, и правда. Удивлена, что он придерживается архаичных традиций.       — Есть что-нибудь, о чём мне следует знать?       — Нет. Всего лишь очередная подходящая для воспоминаний ночь. Я не так много времени проводила с братьями ночи, на мой взгляд они тратят слишком много времени на скучные разговоры.       — Что ж, в моём случае это, напротив, может быть полезно. Присматривай за Сюрот, если будет возможность.       — С радостью. На неё довольно приятно смотреть, — усмехнулась Вентресс.       Мол ждал Асоку у парадной двери, одетый в точно такую же тёплую робу. За плечом у него виднелся рюкзак.       — Сколько времени займёт путь? — спросила Асока и встала рядом с забраком.       — Около двух часов в одну сторону. Не знаю, как долго мы будем медитировать, поэтому, если ты замёрзнешь или случится что-то с протезом, тебе нужно сразу сказать мне об этом, — произнёс Мол.       — Ты можешь замёрзнуть и устать раньше меня, — Асока попыталась улыбнуться.       Мол поморщился.       — Просто пошли, — буркнул забрак, направляясь к воротам.       Асока молча пошла за полуситхом. Заходящее солнце заливало двор золотым светом. Тени за их спинами выглядели гигантскими исполинами. Асока кожей чувствовала, как за ними наблюдают. Кто знает, сколько их было? Айбарин предупреждал Тано о слухах. Тогрута не могла и предположить, что сейчас говорят о ней и Вентресс местные обитатели и насколько опасными могут быть новые слухи.       Снег хрустел под ногами, разбавляя тишину, в которой они поднимались. Как только солнце окончательно село, склон горы погрузился во тьму.       — Предупреди меня, если впереди возникнет препятствие, — попросила Асока. — Ты же помнишь, я не очень хорошо вижу в темноте, а скрывшие луну и звёзды тучи, задачу не облегчают.       — Подъём крутой, но я не припомню особых проблем, — сказал Мол, оглянувшись на тогруту. В темноте его красная кожа сливалась с чёрными татуировками. — Когда-то я был уверен, что у тогрут хорошо развиты чувства.       — У нас хороший слух, пассивная эхолокация, — Асока коснулась одного из монтралов. — Я могу услышать малейшее движение на расстоянии тридцати футов, если достаточно сконцентрируюсь. Для тогрут первостепенны слух и естественная маскировка. На Шили этого было достаточно, чтобы охотиться и прятаться от хищников.       — Интересно, — задумчиво произнёс Мол. — Довольно полезный навык.       — Пока ты не окажешься в городе. Способности к подслушиванию не так хороши, когда ты слышишь даже то, чего не хочешь.       —Хм, — выдохнул Мол белое облачко пара. — Могу себе представить.       Они продолжили подъём по крутому склону. Взгляд Асоки не отрывался от спины Мола. По крайней мере, он снова начал нормально говорить с ней, даже если они обсуждали что-то настолько незначительное.       — Ты лучше видишь в темноте благодаря глазам ситха? — спросила Асока.       — Нет, то, что я пользуюсь Тёмной стороной Силы, не имеет к этому никакого отношения. Я один из братьев ночи. Название говорит само за себя.       — Ну да, это же очевид… — Асока споткнулась о скрытый под снегом камень. Она вытянула вперёд правую руку, инстинктивно оберегая протез, чтобы предотвратить падение.       Мол перехватил руку Асоки и потянул вверх, помогая вернуть равновесие. Он бесстрастно посмотрел ей в глаза.       — Спасибо, — пробормотала Тано.       — Возможно, мне следовало захватить пару визоров с функцией ночного виденья, — произнёс полуситх, отпуская руку Асоки.       — Я не настолько беспомощна, — проворчала тогрута. — Самое худшее, что со мной может случиться — обдеру колени.       Мол наклонил голову и указал вниз, направо. Асока нахмурилась и проследила за его рукой, прищурившись. Через некоторое время она разглядела чернеющий провал обрыва менее чем в четырёх метрах от них. Наверняка в темноте провала скрывалось несколько десятков острых сталагмитов, похожих на клыки в пасти.       — Я думала, ты предупредишь меня о чём-то подобном, если увидишь! — возмущённо охнула Асока, обернувшись к Молу.       — В прошлый раз этого провала не было. Должно быть, за время моего отсутствия здесь произошла парочка землетрясений. Он был достаточно далеко, чтобы акцентировать на нём внимание. Ты не узнала бы о нём, если бы не споткнулась, — сказал Мол и отвернулся.       Асока недовольно пробурчала себе под нос и поспешила за забраком. Теперь она ступала осторожнее.       — Кстати, — начал Мол через некоторое время, — не обязательно быть ситхом, чтобы обладать такими глазами. Нужно лишь полностью принять Тёмную сторону Силы.       — Интересно, — Асока засунула руки в глубокие карманы робы. Становилось холоднее. — Не знала, что есть различие.       — Как много и что именно джедаи рассказывали тебе о ситхах? — спросил Мол.       — Ну, — Асока пожала плечами. Сесть на спящего ранкора было предпочтительнее, чем поднимать эту тему. Но пока Мол шёл на контакт, нужно было этим пользоваться. — Думаю, ты и сам знаешь ответ. Если говорить коротко, ситхи — зло, стремящееся вывести вселенную из равновесия, они превращают Силу во что-то неестественное.       — Ты считаешь меня злом, леди Тано? — спросил Мол через мгновение. — Как быть, если у кого-то просто не было выбора?       — Не думаю, что я достаточно мудра, чтобы ответить на это.       — А ты попробуй, — грубо произнёс Мол.       Асока поморщилась. Ступать по краю пропасти сейчас было менее опасным.       — Джедаи сказали бы, что всегда есть выбор. Ты можешь сдаться, а можешь сопротивляться, бороться за то, чтобы изменить себя к лучшему, — сказала Тано через мгновение.       — А что делать ребёнку? Способен ли он принять верное решение, если единственное, что он точно знает — смерть, ждущая его в случае сопротивления и неповиновения? Что тогда? — голос Мола звучал резко.       «Почему ты спрашиваешь меня об этом?» — подумала Асока.       — Я не джедай, — произнесла через некоторое время Тано. — Мир нельзя строго разделить на чёрное и белое. И я не думаю, что ты зло.       Мол вздохнул. Асока ощутила через связь, как забрак немного расслабился.       — Полагаю, насчёт нарушения равновесия во вселенной ты не ошиблась.       — Ага, — взгляд Асоки теперь был прикован к земле. — До твоего появления джедаи не сталкивались с ситхами тысячу лет. Слишком многое было утеряно во время последней великой войны.       — Разница между джедаями и ситхами заключается в философии. Это всё, что нас разделяет, — пробормотал Мол.       — Джедаи не превращают Силу во что-то неестественное.       — Тёмная сторона — всего лишь другая часть Силы. Она так же естественна, как ночь, которая приходит на смену дня. Природа Тёмной стороны не отличается от Светлой. Это как, — Мол помолчал, подбирая подходящий пример. — Как лёд. Он всё та же вода, только в твёрдом состоянии.       Асока задумалась над словами Мола, принимая горький вкус его правоты.       — Полагаю, ты прав, — признала Тано. — Мастер-джедай Пло-Кун мог создавать молнии Силы, используя Светлую сторону.       — А я не умею создавать молнии Силы Тёмной стороны, — сказал Мол.       — Почему нет?       — Меня этому не учили. Пытаться овладеть молнией Силы без надлежащего руководства — самоубийство, — Мол взглянул на Асоку. — Подъём становится круче. Побереги дыхание и будь внимательней.       Когда облака разошлись, открывая луну и звёзды, идти стало намного проще. Снег отражал серебряный свет. Но фигура Мола, движущаяся впереди, облачённая в тёмное, оставалась всё такой же чёрной, будто поглощала слабые лучи. Полуситха можно было принять за тёмную тень. Вскоре выше на склоне горы появились неправильные очертания чего-то, оказавшегося развалинами колонн. Полуразрушенная лестница тянулась выше к полукруглому основанию какого-то храма, застывшего на вершине горы. Стен не было, то немногое, что от них осталось, валялось вокруг занесёнными снегом каменными глыбами.       — Думаю, когда-то это место было красиво, — сказала Асока, пока они поднимались по лестнице.       — Согласен, — кивнул Мол. — Но наверху есть кое-что действительно интересное. Тебе понравится.       Асока посмотрела на Мола с нескрываемым интересом. Неожиданно в небе вспыхнули полосы красного и синего цветов, сливающиеся в фиолетовую мерцающую ленту.       — Северное сияние можно расценивать как благоприятный знак, — улыбнулась Асока.       — Прошло много времени с тех пор, как я видел его в последний раз.       У самого храма лестница обрывалась. Мол легко запрыгнул наверх. Волной Силы он смёл снег, покрывавший каменный фундамент.       — Пойдём, — произнёс забрак, протягивая Асоке ладонь.       Тано спрятала улыбку, отвернувшись, когда приняла его руку и позволила поднять себя наверх. Она бы и сама справилась так же легко, как Мол. Но такое внимание было приятным. Однако, скрыть восхищённую улыбку из-за раскинувшегося перед Асокой вида не удалось. С обратной стороны, там, где фундамент храма обрывался, простиралось замёрзшее озеро, покрытое зеркальной гладью тёмно-синего, кажущегося почти чёрным, льда. Его поверхность отражала свет звёзд и всполохи северного сияния.       — Этот вид стоил того, чтобы подниматься в темноте, — сказала Асока.       — Как ты думаешь, почему я решил прийти сюда ночью? — Мол сел, свешивая ноги с края фундамента.       — Чтобы соблюсти одну из традиций братьев ночи? — Асока опустилась рядом, подоткнув полы робы, чтобы было теплее.       — Медитировать можно и в поместье, — Мол снял рюкзак, который нёс. — Хотя это было бы менее приятно.       — Определённо. Не знаю, как ты это терпишь, — Асока приняла тёплый свёрток, который протянул ей полуситх. Внутри оказалось жареное мясо, от аромата которого тогрута сглотнула слюну, осознав, что голодна.       Мол разлил по двум походным кружкам горячий травяной чай из термоса.       — С трудом. Терпения становится всё меньше, — пробормотал Мол и отхлебнул из исходящей паром кружки. — Мои визиты на Орд-Мантелл обычно не затягиваются. Фоллинцы, как основа Чёрного Солнца, являющегося частью Коллектива Теней, довольно толковые. Но у них слишком много нелепых церемоний, а из-за любви к интригам они излишне подозрительны.       — А ещё слишком любопытны, заносчивы и явно испытывают нездоровую страсть к сплетням.       — Они тебе явно понравились, — хмыкнул Мол.       Асока, фыркнув, ударила забрака в плечо, реагируя на колкость. Обоюдное напряжение в узах слабело. Полуситх даже улыбнулся уголками губ, потирая плечо.       — Это ведь была твоя новая рука, не так ли?       — Да, — Асока перевела взгляд на протез и сжала пальцы.       — Разница ощутима, — Мол повёл плечом. — Нужно запомнить, что колкости отпускать теперь можно только стоя с правой стороны.       — Удар правой у меня тоже хорош, — фыркнула Тано и отправила в рот сочный кусок мяса. — Айбарин не так уж плох, — добавила Асока, прожевав.       — Да, его достоинства неоспоримы, — согласился Мол. — Жаль, что в этом крысином гнезде он один такой.       — Чем скорее мы уедем, тем лучше, — сказала Тано, принимая протянутую Молом кружку.       Этот чай не был похож на крепкую горечь, так нравившуюся Асажж. Тёрпкий привкус трав разбавлялся чем-то сладковато-пряным. Асока сделала глоток и прикрыла глаза, наслаждаясь теплом, разливавшимся по телу.       Некоторое время забрак с тогрутой смотрели на озеро, в кои-то веки наслаждаясь не напряжённой тишиной. Они передавали друг другу термос с ароматным чаем. Асока впервые за последние несколько дней почувствовала глубокое умиротворение. Сгусток чужой Силы в сознании спокойно и размеренно пульсировал. Между ними снова всё казалось нормальным. Асока знала, что что-то всё ещё беспокоит Мола, но меньше всего ей хотелось разрушить вернувшееся равновесие.       — Как медитируют ситхи? — спросила Асока в конце концов.       — Почти так же, как и джедаи, — Мол указал в сторону озера. — Почувствуй Силу, прими её и свои эмоции, сосредоточься на них. У ситхов процесс завязан на разжигании эмоций, которых не хватает джедаям.       — Джедаи не нуждаются в эмоциях.       — Напоминаю: не более часа назад ты сказала, что больше не джедай.       — А ты лучше многих знаешь, что нехваткой эмоций я не страдаю. Мне привычней медитировать так, как меня учили. Джедаи тоже принимают эмоции, просто потом отпускают их. Именно тогда Сила говорит или помогает достичь ясности мысли.       — Прошло некоторое время с тех пор, как я медитировал в паре с кем-то ещё. Надеюсь, что различия в стилях медитации не окажутся помехой, — сказал Мол, смотря на озеро.       Асока закрыла термос и привычно, поджав, скрестила ноги.       — Есть только один способ узнать.       Мол вздохнул и повторил позу тогруты.       — Только не говори мне, что тебе нравится болтать во время медитации.       Асока демонстративно закрыла глаза.       Они сосредоточились, выравнивая и подстраивая дыхание друг под друга, а потом интуитивно, как делали во время сна для защиты разума от нежеланных гостей, потянулись к связи и объединили сознания, пропуская через себя свои и чужие эмоции. Вдохи и выдохи стали синхронными.       Асока ощущала, как поток Силы проходит через неё и Мола, обволакивая, заключая их в мощные объятия и точно притягивая ближе друг к другу. Тано чувствовала, как тело и разум расслабляются, дрейфуя в волнах Силы. Ощутимое присутствие Мола рядом спасало от концентрации на том, что Сила казалась значительно опустевшей из-за гибели джедаев.       Тано не следила за временем. Она дрейфовала в потоке, пока что-то ещё, постороннее, неожиданно появившееся, не привлекло её внимание. Асока вздрогнула, ощутив леденящий поток иной, но единой по природе с Силой мощи, начавшей окружать их.       Асока тут же открыла глаза.       — Мол, что… — слова Тано оборвались испуганным вскриком, когда забрак, конвульсивно дёрнувшись, распахнул глаза, из которых хлынул поток пламени, светящегося потусторонним зелёным, а из открытого рта потёк густой серый дым. — Мол!       Их сознания всё ещё были связаны единым потоком Силы. Вспышка зелёного света ослепила Тано. На мгновение дыхание оборвалось, и всё погрузилось во тьму. В следующее мгновение черноту перед глазами застлала зелёная, густеющая и клубящаяся дымка. Асока моргнула раз, другой, а потом удивлённо замерла, обнаружив, что стоит по колено в сером тумане, среди которого вьются щупальца зелёного дыма.       — Мол? — позвала Асока, оглядываясь.       — Здесь, — низкий голос полуситха эхом разнёсся по пространству.       Асока обернулась на звук и увидела, как он шагает к ней сквозь туман. Тано облегчённо выдохнула от того, что глаза Мола больше не горели зелёным пламенем.       — Ты знаешь, что это за место? — спросила Асока.       — Я, — Мол нахмурился, замешательство рябью пробежало по связи. — Выглядит знакомо. Я уже точно чувствовал подобное раньше. Это магия сестёр ночи! — лицо забрака исказилось в яростной маске. — Вот сука. Это работа Вентресс!       — Нет, это не может быть она, — уверенно произнесла Тано. — Она бы этого не сделала! Не здесь, не против нас и не с твоими людьми всего в двух часах от развалин. Слишком рискованно для неё.       — А есть ещё какие-то варианты? — прогремел Мол, зелёный дым вокруг густел и разрастался, в его глубине промелькнуло что-то неясное.       — Магия сестёр ночи принадлежит не только живым, сын мой, — разнёсся эхом женский голос. Слова накладывались друг на друга, создавая вибрирующую какофонию.       Озноб пробил Асоку, и она потянулась к мечу, только чтобы разочарованно вспомнить, что безоружна.       — Мама? — прошептал Мол.       Асока шокировано уставилась на забрака, отчаянно всматривающегося в клубы зелёного тумана.       — Мама? — повторила Тано. — Но ты говорил, что она умерла и…       — Смерть — это просто другая реальность, девочка, — прошелестел тот же женский голос. — Реальность, в которую однажды попадают все.       Мол удивлённо выдохнул, уставившись за плечо Тано.       — Ты здесь, — слова забрака были пропитаны печалью.       Асока обернулась и отшатнулась в испуге. Очень высокая, облачённая в красные одежды женщина стояла прямо за тогрутой. На болезненно белом лице Талзин ярко выделялись провалы чёрных меток. Асока вздрогнула, когда та странно улыбнулась ей.       — Мой сын, — нараспев произнесла Талзин и скользнула к Молу. Она была на голову выше забрака. — Ты пережил геноцид, устроенный Сидиусом. Даже мёртвые почувствовали потерю тысяч и тысяч жизней в Силе.       — Я, — тогрута ещё никогда не слышала, чтобы голос Мола так дрожал. — Это Асока Тано, — неожиданно произнёс Мол, указывая на тогруту.       Асока вздрогнула, когда фигура Матери Талзин исчезла, а потом словно соткалась из зелёного дыма, появившись прямо перед Тано. Талзин протянула руки и обхватила лицо Асоки длинными пальцами. Они были ледяными. Тогрута хотела оттолкнуть её, но остановилась в последнюю секунду. Было бы неразумно оскорблять того, из-за кого они очутились здесь.       — Итак, это ты оказалась привязана к сознанию моего сына, — Талзин изучающе осматривала Асоку, поворачивая лицо тогруты в разные стороны. — Я также чувствую его присутствие в твоём сознании.       — Зачем вы привели нас сюда? — спросила Асока, осторожно высвободив лицо из хватки ведьмы.       — Как у тебя получилось? — Мол подошёл к Асоке и посмотрел на свою мать.       Губы Талзин сжались, она оглядела Мола с большей теплотой, чем раньше.       — Сегодня ночью ты почтил память о старых богах. Это открыло окно и дало мне кое-какие возможности. Твоя спутница, — Талзин бросила на Асоку ещё один взгляд, — неожиданный гость.       — Это из-за нашей связи, скорее всего, — произнёс Мол, переводя взгляд с Асоки на Талзин. — Она появилась после уничтожения джедаев.       — Что подводит меня к причине моего визита. Ты разочаровал меня! — неожиданно прогремела Талзин.       Мол побледнел. Тревога скрутила узы настолько сильно, что Асока тяжело задышала.       Мол смотрел куда угодно, только не на мать.       — С тобой случилось нечто настолько экстраординарное, настолько могущественное, а ты игнорируешь это. Вы оба отбрасываете этот дар в сторону так, словно он ничто! Вы не ищите ответы!       — Мы… мы пытались, но, — начал Мол.       — Да, я знаю об этой попытке. Как жаль, что пары неприятных воспоминаний тебе хватило, чтобы всё бросить. Подумать только, а ведь ты — сын Датомира! — Талзин усмехнулась и, схватив Мола за подбородок, заставила его поднять взгляд. — Ты жаждешь покончить с Сидиусом. Я поддерживаю эту цель. Но ты игнорируешь полезный инструмент только потому, что хочешь избавить себя от небольшой боли.       — Если бы ты знала…       — Я знаю больше, чем ты думаешь! — Талзин сжала пальцы крепче, царапая длинными ногтями кожу Мола. — Возможно, было ошибкой оставлять тебя в той яме на такое долгое время. Не ожидала, что это насколько выведет тебя из строя.       Глаза Мола шокировано расширились.       «Она знала, что он был на Лото-Миноре», — подумала Асока, удивлённо выдохнув.       — Ты знала, — начал Мол шёпотом, а потом его голос стал резким. — Знала и ничего не сделала!       — Я могла найти тебя в любое время, когда пожелаю. Но я верила, что Лото-Минор закалит тебя, и ты станешь чем-то большим. Я осознала свою ошибку, тогда твоему брату пришлось тащить тебя на Датомир. Ты был не лучше животного.       Сердце Асоки бешено колотилось в груди. Желание ударить Талзин скручивалось горячей пружиной в груди.       — Как вы могли! — начала Асока.       — Молчи, девочка! — взгляд Талзин метнулся к тогруте. — Это не твоё дело.       — Ты знала, где я был в течение десяти лет, и ты… решила не помогать мне? — голос Мола дрогнул.       — Я ждала, когда ты станешь полезен.       Лицо Мола исказилось. Его взгляд опустился к кибернетическим протезам. Асока ощутила, как боль и гнев выкрутили связь.       — Мол, — прошептала Асока и потянулась к нему.       — Я предвидела, что понадобятся некоторые инструкции. Вам обоим, — холодные глаза Талзин пригвоздили Асоку к месту. — Я пересекла барьер смерти, чтобы передать это послание. Вам лучше внимательно выслушать всё, что я скажу!       — Что вы можете рассказать нам? — процедила Асока, кипя от собственной злости.       — Начало ответа, — произнесла Талзин. — Вы оба немедленно покинете Орд-Мантелл. Во Внешнем Кольце есть планета, известная как Искаллин, летите туда. Ветер Прибоя. Вы должны найти его там. Эта связь между вами, её настоящая сила начнёт проявляться. Вы должны проявить её! Сделайте это как можно быстрее, — командным тоном произнесла Талзин. — Галактика меняется. Порядок канул в прошлое. Звёзды тонут в хаосе.       Асока не сводила взгляда с лица Мола.       — Мы сделаем так, как ты хочешь, мама, — тихо произнёс забрак.       — Хорошо, — Талзин довольно кивнула и положила руку на плечо сына. — Я рада видеть своего единственного живого отпрыска. Пойдём, нам нужно поговорить наедине.       — А как же Асока? — Мол взглянул на тогруту.       Талзин повернулась к Тано и протянула руку, из её пальцев вырвался зелёный дым.       — Прочь, — произнесла ведьма.       — Постой! — хором выкрикнули Мол и Асока.       Зелёный дым окутал тело Тано. Она ощутила, как её быстро потащило куда-то. Судорожный выдох вырвался из горла. Асока видела, как силуэт Талзин превращается в тень. Золотые глаза Мола горели в темноте, как пламя свечи, пока они оба не исчезли вдали.       Щупальца зелёного дыма резко отпустили Асоку. Тогрута упала на колени в серый туман.       — Что? Я всё ещё здесь! — воскликнула Тано. Её голос эхом разнёсся вокруг, повторяя: «Здесь, здесь, здесь». — Крифф! — Асока поднялась и стремительно побежала в ту сторону, где, как ей казалось, остались Мол с Талзин.       Асока бежала до тех пор, пока лёгкие не начал скручивать жар. Вокруг ничего не изменилось.       — Криффова ведьма, — зло процедила Тано. — Клянусь, как только…       Асока замолчала, когда заметила пару жёлтых глаз, наблюдающих за ней через пелену тумана. Тано дёрнулась в сторону. Тень крупнее Мола выступила вперёд. Это оказался забрак. Мускулистое тело было заковано в тёмную броню. Жёлтая кожа испещрена татуировками, напоминающими ритуальный рисунок Мола.       — Здравствуй, — произнёс грубым голосом забрак, подняв одну руку в явно успокаивающем жесте.       — Кто ты такой? — настороженно спросила Асока.       — Саваж, — коротко ответил забрак.       Асока удивлённо уставилась на брата ночи так внимательно, словно старалась запомнить его до мельчайших деталей. Под её взглядом Саваж передёрнул плечами, будто ему стало неуютно.       — Я хочу поговорить с тобой. Если ты не возражаешь, — произнёс Саваж.       — Тебя послала Талзин? — спросила Асока через мгновение.       — Нет. Открылось окно, появилась возможность. Я надеялся встретиться со своим братом. Но мать удерживает его, — лицо Саважа омрачилось. — Могу я поговорить с тобой?       «Саваж», — мысленно произнесла тогрута. Теперь у имени появилось лицо. Он знал Мола. Он нашёл его на Лото-Миноре. Он был с ним.       — Да, — ответила Асока Саважу на вопрос.       На мрачном лице забрака промелькнуло облегчение. Он медленно сократил расстояние, подходя ближе к Асоке. Тано изучала его лицо, пытаясь найти хоть какое-то сходство с Молом.       — Я много слышала о тебе, — произнесла Асока.       — От джедаев? — голос Саважа был похож на грубое рычание.       — От Мола.       — Я, — Саваж опустил взгляд, стараясь не смотреть Асоке в глаза. — По ту сторону мы иногда можем увидеть родных или друзей, которые всё ещё живы, которые помнят о нас. Я видел своего брата и тебя рядом с ним, но я не знал, что он говорил обо мне.       — Он говорил, — Асока изучала Саважа. Раньше он был бы её врагом, как быстро меняются роли. — Он рассказал мне, что ты научил его песням братьев ночи.       — Он говорил с тобой о пении? — удивлённо произнёс Саваж.       — Только потому, что однажды я случайно застала его за ним. Поверь мне, Мол был не особо доволен этим.       — Нет, он не был бы, — губы Саважа изогнулись. Сердце Асоки пропустило удар, когда она осознала, что их с Молом улыбки похожи.       — Я сожалею о том, что с тобой случилось, — сказала Асока.       Рука Саважа шевельнулась, и Тано услышала жужжание механизма и шестерёнок       «Так это и есть его протез», — пронеслась в голове Асоки мысль.       — Не больше, чем я, — Саваж потёр грудь, сам того не осознавая. Асока задумалась, не туда ли пришёлся смертельный удар. — Когда я нашёл Мола, а мать исцелила его, я ожидал, что мы будем вести себя как братья, так же как с Фералом.       — Фералом?       — Другой наш брат.       «У Мола есть ещё один брат?!» — новость ошеломила Асоку.       — Поначалу казалось, что брат стремился только к отношениям учителя и ученика. Я был разочарован, но однажды мы сражались против Кеноби и Вентресс, — Саваж выплюнул имя Асажж. — Потом я рассказал, что она сделала со мной, как она заставила меня убить Ферала, заставила меня стать учеником Дуку. После этого Мол стал… больше братом, меньше учителем.       — Ферал мёртв, — порывисто выдохнула Асока, когда слабая надежда, что она могла бы помочь Молу найти последнего родственника, пропала.       На лицо Саважа набежала тень, он мрачно уставился вниз, словно старался в клубах тумана найти что-то важное.       — Я хотел поговорить с тобой о Моле, — наконец произнёс Саваж. — Ты не член его семьи и не его ученица, но, когда я вижу тебя и Мола… он другой. Ты влияешь на него, он словно начинает чувствовать себя лучше. Рядом с тобой Мол улыбается. Улыбается иначе.       — Ну, — Асока покраснела и отвела взгляд. — Что ж, мы близки… Намного ближе, чем я ожидала. Отчасти это заслуга связи Силы между нами. — Тано коснулась пальцами виска. — После того, через что мы прошли, я считаю его своим другом.       — Мол никогда в этом не признается, но ему нужно общение, — сказал Саваж. — Братья ночи по своей природе обладают сильным чувством общности. Я помню, когда его забрали у нас, я не… — Саваж на мгновение замолчал. — Я не знаю, что Сидиус сделал с ним. Но брату нужно общение, ему нужна дружба, ему нужно что-то помимо ярости и ненависти. Ты уже сделала многое. Мол никогда раньше не смеялся просто потому, что ему весело. Я не знал, что он может наслаждаться не битвой, не удачными планами и победами, а просто временем, проведённым с кем-то другим, — Саваж неловко повёл плечами.       Асока чувствовала, как тепло разливается у неё в груди, пытаясь игнорировать горящие щёки.       — Потребовалось немало усилий, чтобы это стало возможным, но даже сейчас он ведёт себя закрыто.       — Не хочу перегибать палку, но твоё отношение кажется странным, — в голосе забрака слышалось сомнение. — Могу я задать тебе личный вопрос? — спросил Саваж.       Асока кивнула, и забрак тяжело выдохнул.       — У тебя есть чувства к моему брату?       — Это слишком личный вопрос, — нервно отрезала Асока.       — Просто я подумал, что… — Саваж не закончил. Он выглядел расстроенным из-за резкого ответа. Стушевался, на лице отчётливо читалась растерянность и неловкость. Горько усмехнувшись, Саваж покачал головой. — Извини за грубость. За то, что я рискнул предположить…       — Да, — оборвала забрака Асока. Она догадалась, о чём думал Саваж, за что извинялся.       Так сложилось, что ни Саваж, ни Мол не были из тех, к кому можно было бы испытывать что-то помимо страха или ненависти. Обстоятельства и первопричины, приведшие к поступкам жестоким, злым и неправильным для большинства не являются оправданием. Саваж знал, что он был на той стороне, которая, если говорить о пресловутых понятиях добра и зла, относится к последней категории. Саваж искренне считал, что ему повезло, что Мол оказался таким же, именно поэтому они понимали и принимали друг друга. А ещё Саваж верил, что общая в их венах родственная кровь тоже имеет значение. От того отношение Асоки казалось странным, не вписывалось в известную ему картину мира. Саваж любил своих братьев, но они были семьёй. Поэтому он наивно предположил, что, может, дело в той, не поддающейся логике, очень сложной сфере чувств, в разной степени присущей всем живым существам. А потом из-за ответа Асоки решил, что ошибся, что мог оскорбить того, кто по каким-то причинам считал его брата другом.       — Ты прав, — повторила Асока, сжав руки в кулаки, чтобы дрожь в пальцах осталась незамеченной. Тано не знала точно, что заставило её признаться. Может, сам вид стушевавшегося Саважа, который из-за грозной внешности и рычащего голоса не производил впечатление того, кто может растеряться и даже расстроиться из-за того, что его в чём-то наивное предположение оказалось неверным. А, может быть, причиной признания была улыбка Саважа, которая оказалась такой же как у Мола. — Пожалуйста, не говори ему.       — Конечно, — признание ошеломило Саважа. — Я просто рад, что есть тот, кто заботится о Моле, — быстро произнёс Саваж.       — Да, я, — Тано замялась. — Поверь, я сама этого не ожидала. Слишком много противоречий. Я была джедаем, а он ситх, — Асока поморщилась при виде широкой улыбки Саважа.       — Ты должна рассказать ему! — воодушевлённо прогремел забрак. — Если ты скажешь, тогда, может быть…       — Я не могу этого сделать, и я не буду, — Асока отрицательно помотала головой. Разочарование в мгновение ока стёрло широкую улыбку Саважа.       — Нет? — неприкрытая печаль сквозила в голосе забрака.       — Я даже не рассматриваю возможность какой-то взаимности. Ты ведь хорошо знаешь его, Саваж. Как думаешь, что произойдет, если я ему скажу? — Асока взмахнула руками. — Самое малое — он взбесится. Для него даже наличие друга — это что-то новое. Мол не сможет принять подобные чувства. Моя привязанность окажется противоречащим, мешающим в достижении нашей с ним общей цели фактором. Между нами есть связь Силы, но, если я расскажу, он наверняка полностью закроется от меня!       — Справедливое замечание, — пробормотал Саваж.       — Послушай, мне даже трудно об этом говорить, понимаешь? Испытывать чувства к тому, кто был твоим врагом всего несколько месяцев назад… страшно. Это сложно, всё и так хрупко, я просто, — Асока потеряно следила за клубящимся у ног туманом. — Это оттолкнёт его. А я не хочу, чтобы Мол уходил. Он — всё, что у меня есть, — закончила тогрута шёпотом.       — Хм, — протянул Саваж. — Думаю, я могу понять твою позицию. Хотя, если не уверенна в себе, знай, ты очень хорошенькая, — сумбурно закончил Саваж, щёки которого заметно заалели.       «Как кто-то настолько здоровый и пугающий может на самом деле быть милым и неловким?» — подумала Асока, улыбнувшись.       — Ты и сам неплох, — тогрута ещё шире улыбнулась, видя сильное и неприкрытое смущение забрака.       — Прекрати, — проворчал Саваж.       Туман вокруг стал густеть из-за вплетающегося и мерцающего зелёного дыма. Асока перевела взгляд на Саважа и увидела, как он начинает медленно растворяться в пространстве.       — Саваж, — позвала Тано. — Кажется моё время истекло.       — Подожди! — забрак протянул руку. — Мне нужно, чтобы ты кое-что передала брату. Он должен знать, — пока Саваж говорил, его фигура исчезала, становилась прозрачной. — Скажи ему, что это не его вина. Скажи ему, что он не виноват в моей смерти. Скажи ему, что я его не виню. Пожалуйста, скажи ему, Асока!       — Конечно. Я обязательно передам. Прощай, Саваж.       — Прощай…       Слова Саважа и он сам исчезли в вихре зелёного дыма. Перед глазами вновь вспыхнула зелёная вспышка, а потом всё потемнело. Асока ощутила, как её втянуло обратно в поток Силы.       Ветер холодом прошёлся по телу Тано. Тогрута резко открыла глаза. Перед ней снова было озеро с отражающимися в ледяном зеркале звёздами и северным сиянием. Тано порывисто повернулась, но замерла при виде сгорбленной фигуры Мола. Полуситх закрывал лицо руками, его плечи мелко дрожали. Асока ещё не видела его таким уязвимым.       Асока снова чувствовала через связь ненависть Мола к самому себе. Вторящие ей боль и ощущение одиночества отвратительно органично вписывались в окружающие их руины. Одна из рук забрака была обагрена кровью, свежие влажные пятна блестели на тёмной ткани рукава.       — Мол, — позвала Асока, потянувшись и коснувшись плеча полуситха.       «Что Талзин сказала ему? Что сделала?!» — билась в голове Тано мысль.       — Не прикасайся ко мне, — прорычал Мол и отбросил руку Асоки.       — Твоя рука. Ты ранен, — сказала тогрута, огорчённая резкими словами Мола. Ей захотелось крепко обнять забрака, вытереть кровь и попросить о том, чтобы он забыл слова Талзин. — Мол, — повторила Асока.       — Что?!       — Я видела Саважа.       Теперь уже Мол порывисто повернулся к Асоке и схватил её за плечо.       — Ты видела моего брата? — прошептал полуситх.       — Да. Мы говорили.       — Что он сказал? С ним всё в порядке? — тогрута чувствовала, как дрожит рука Мола у неё на плече.       — С ним всё в порядке. Думаю, он обрёл покой, — тихо сказала Асока. — Он хотел, чтобы я передала тебе его слова, — Мол ждал пока тогрута продолжит, не отводя от неё взгляд, даже не моргая. — Он сказал, — голос Асоки дрогнул. — Он сказал мне, что ты не виноват. Он не винит тебя в том, что произошло. Это не твоя вина.       Ветер печально выл среди разбитых колонн и развалин храма.       — Моя вина, — прошептал Мол дрогнувшими губами.       — Мол, — Асока снова потянулась к полуситху. — Мол, это не так.       — Это моя вина, — отрезал забрак, резко встав.       Мол развернулся и широким шагом направился обратно к лестнице.       — Подожди! — воскликнула Тано, но забрак не обернулся, а лишь ускорил тяжёлый шаг. — Это не твоя вина, — прошептала Асока.       Ветер протяжно застонал в ответ.