The Stars are Dark

      Толпа разразилась смехом над шуткой мадам Сабран, которую тогрута прослушала, не сводя ошарашенного взгляда со сцены.       Асока ухватилась за крутящуюся в сознании связь. Мол уже ждал её.       «Кто она такая?» — спросила Тано.       Оба сидели абсолютно неподвижно. Их взгляды были прикованы к женщине в мерцающем платье.       «Не имею ни малейшего понятия, — ответил Мол. Его лицо дрогнуло, словно он почуял неприятный запах. — Мне ведь не показалось, и она знает, кто мы такие?»       «Это может быть как-то связано с тем, зачем Талзин послала нас сюда».       В конце концов, каковы были шансы, что кто-то узнает их в баре на краю Дикого Пространства?       «Если это так, то я не понимаю, почему нам просто не сказали имя этой женщины».       «Что ей может быть нужно от нас?» — спросила Асока, подперев подбородок кулаком и анализируя женщину, которая всё ещё шутила, вызывая приступы безудержного смеха у всех, кроме тогруты и забрака.       «Кроме того, чтобы подороже продать нас Сидиусу?» — рыкнул Мол.       «Не думаю, что она сделает что-то настолько радикальное. Иначе зачем тогда ей давать нам понять, что она знает, кто мы? Она, очевидно, хочет, чтобы мы знали, что она знает. Если это так, вероятность того, что она опасна, не высока», — предположила Асока.       «Или она одна из тех слишком самоуверенных охотников за головами. Она в переносном и буквальном смысле выставляет себя напоказ».       «Если она охотница за головами, то либо безумна, либо не одна. Раз уверенна, что сможет одновременно справиться и с джедаем и ситхом».       Мол громко хмыкнул и посмотрел на женщину поверх сложенных в замок рук.       Они больше не сказали друг другу ни слова, наблюдая за оставшейся частью представления. Мадам Сабран казалась совершенно спокойной, как будто её не сверлили два настороженных и крайне недружелюбных взгляда. Закончив выступление под бурные аплодисменты, она низко поклонилась, демонстрируя глубокое декольте. После занавес скрыл её и сцену от зрителей.       «Было бы глупо не поговорить с ней, — произнёс Мол. — Как, однако…»       Официантка, привлёкшая внимание забрака лёгким прикосновением к плечу, оборвала Мола. Она наклонилась и что-то прошептала ему на ухо. Мол кивнул и махнул рукой. Официантка тут же отошла назад.       — Похоже, возможность поговорить с ней появилась сама, — тихо сказал Мол. — Мадам Сабран пригласила нас в VIP-кабинку.       Асока удивлённо вскинула брови, мельком взглянув на бордовый занавес сцены.       — Довольно оперативно, — обронила тогрута.       Официантка провела их вверх по лестнице и жестом указала на огороженную секцию на балконе, которую не было видно с первого этажа. В одной из ниш на низком диване за столиком, на котором стояло ведёрко со льдом, сидела мадам Сабран. Обнажённые плечи и глубокое декольте были скрыты меховым манто. Она встала навстречу Молу с Асокой и махнула официантке, отсылая её.       — Добрый вечер, — Сабран улыбнулась. — Рада, что вы приняли моё приглашение. На Искаллине редко можно встретить гостей, ещё реже таких, как вы. Пожалуйста, присаживайтесь.       Мол с Асокой переглянулись. Едва заметно пожав плечами, Тано устроилась на диване. Мол последовал за ней. Сабран приподняла бровь и бросила быстрый взгляд на кибернетические протезы забрака.       — Что вам от нас нужно? — спросила Асока. — И откуда вы знаете, кто мы такие?       — Ну, мои желания будут зависеть от ответов, которые вы двое сможете мне дать.       — Думаете, мы здесь для того, чтобы отвечать на ваши вопросы? — произнёс Мол.       — Именно, — приветливое выражение лица Сабран внезапно похолодело. — Планета, на которой вы сейчас находитесь, моя.       — А это значит, что вы в силах как помочь, так и помешать нам? — тихо спросила Асока.       — Это зависит от ваших ответов, — ответила Сабран.       — Достаточно, — Мол протянул к Сабран раскрытую ладонь. Женщина заинтригованно уставилась на руку. — Ты ответишь на наши вопросы.       В кабинке воцарилась мёртвая тишина. Асока наблюдала за остекленевшим взглядом Сабран, который был признаком воздействия Силы, а именно трюка с обманом разума. Однако, через мгновение губы женщины задрожали, и она прикрыла рот ладонью, сдерживая смех.       — Что за? — Мол был искренне удивлён.       — Со мной этот фокус не сработает, Дарт, — усмехнулась Сабран. — Давай, опусти уже руку, а то выглядишь нелепо.       — Кто ты такая? — рыкнул Мол.       Женщина небрежно взмахнула рукой и ведёрко со льдом, звякнув, поднялось в воздух.       — Я не джедай, — сказала Сабран, обращаясь к Асоке. — И не ситх, — повернулась она к Молу. — Я почувствовала, как две незнакомые и совершенно разные сигнатуры Силы появились сегодня на Искаллине. Учитывая грядущую Aqua Davida довольно вовремя. А потом вы двое пришли в мой бар.       — Вы работаете на Империю? — спросила Асока. Ведёрко с грохотом упало на стол.       — Конечно нет, — прошипела Сабран. — Император ещё не добрался до границ Дикого Пространства, и надеюсь, что наша глушь его не заинтересует.       Связь в сознании Асоки призывно дрогнула.       «Это может быть то, что мы ищем», — раздался голос Мола.       «Да, очень даже может быть».       Сабран нахмурилась, её взгляд метнулся между забраком и тогрутой.       «Но не думаю, что она так просто захочет поделиться с нами информацией», — сказал Мол.       «Конечно нет, если ты будешь продолжать вести себя угрожающе», — ответила Асока.       Сабран внезапно наклонилась вперёд и схватила Асоку и Мола за руки. Её короткие ногти на долю секунды впились в кожу. Тано ощутила что-то странное и инородное, коснувшееся связи в сознании. Асока с Молом одновременно дёрнулись из хватки. В руке полуситха тут же появилась рукоять меча, направленная прямо на Сабран.       — Так, так, так, а это уже интересно, — протянула с улыбкой Сабран, откинувшись на мягкую спинку дивана. — Действительно интересно.       — Думаю, будет лучше, если ты ответишь на наши вопросы, — произнесла Асока миролюбивым тоном, но рукой коснулась своего меча, спрятанного за полой плаща.       — Можешь убрать это, — Сабран кивнула на оружие Мола. — Я не настолько глупа, чтобы дать повод для таких радикальных мер, — Мол ничего не сделал, и женщина лишь пожала плечами. — Я не сильна в Силе. Это ведёрко со льдом — самое большое, что я могу сдвинуть, используя её. Зато я умею кое-что другое. Можно сказать, что это дар Силы, — Сабран замолчала, но не дождавшись на свои слова никакой реакции, раздражённо закатила глаза. — Я могу ощущать, так сказать, определённые связи в Силе, — Сабран указала на Асоку и Мола. — Это явление коснулось вас. Между вами одна из самых сильных связей, которые я когда-либо чувствовала. Именно поэтому вы здесь? — Мол сильнее нахмурился. — Позволь мне кое-что уточнить, прежде чем ты решишь пустить эту штуку в дело, — сказала Сабран забраку, ткнув пальцем в рукоять меча. — Я — страж этой планеты. На протяжении многих поколений моя семья защищала древний храм, который может оказаться именно тем, что вам надо.       — Храм? — произнесла Асока. — Здесь есть один из храмов джедаев или ситхов?       — Последним нескольким десяткам поколений моей семьи ничего не известно о его происхождении. Не уверена, знали ли мы вообще о нём когда-то что-то кроме того, что храм был воздвигнут для поклонения Силе, — ответила Сабран, покачав головой. — Я объяснила вам, кто я и откуда я знаю, кто вы. Может, ты расскажешь немного о вас, прежде чем Дарт решит вырубить меня? — обратилась Сабран к Асоке, не сводя взгляда с полуситха.       Тано посмотрела на Мола и кивнула на сиденье.       — Садись уже, — буркнула тогрута.       «Ты ведь не приняла всё сказанное ей за чистую монету?» — прошипел голос Мола в сознании.       «Разве мы здесь не для того, чтобы узнать хоть что-то? Даже если она не сказала нам всего, это уже хоть что-то, — настойчиво сказала Асока. — Ты и сам это прекрасно понимаешь».       Мол пристально посмотрел на тогруту, а затем перевёл взгляд на Сабран. Он недовольно поморщился, но опустился на сиденье, положив рукоять меча себе на колени.       — Мы здесь из-за этой связи. Нам нужно выяснить, что это такое. Понять, в чём связь вообще заключается, — обратилась Асока к Сабран. — По возможности выяснить, как она появилась. Мы не случайно здесь оказались. Нас послали сюда за ответами. Дали название этого бара.       — Убедительно, — протянула Сабран. — Думаю, ваше появление здесь предоставляет и мне некоторые возможности. Я готова помочь, но вам нужно будет кое-что сделать для меня.       — Что именно? — рыкнул Мол.       — Обсудим это позже, — Сабран встала. — Мне ещё нужно закончить сегодняшнее выступление. Если я проведу ночь за беседой с вами, это может вызвать подозрения. Я и так рискую. Однако, учитывая вашу заинтересованность, — женщина небрежно поправила манто, — я ведь могу доверять вам?       — Мы не продадим тебя Империи. Она наш общий враг, — сказала Асока.       — Но могу ли я доверять вам? — Сабран выразительно посмотрела на оружие у Мола на коленях.       — Доверие должно быть взаимным.       — Полагаю, мне просто нужно довериться Силе, — фыркнула Сабран. — Вы уже позаботились о жилье?       — Нет.       — Тогда следуйте за мной, — произнесла Сабран и направилась к лестнице, стуча каблуками.       Мол с Асокой последовали за ней, но держались на приличном расстоянии. Прохлада улицы резко контрастировала с теплом бара. Асока поплотнее укуталась в плащ.       «Должны ли мы доверять ей?» — прошептала Тано.       «Меня больше волнует цена, которую она может запросить за свою помощь», — ответил Мол.       «Ты ведь тоже почувствовал инородное прикосновение к связи? — добавила Асока. — Мне не нравится даже мысль о том, что кто-то может знать о ней. Сабран может оказаться такой же дружелюбной и с нашими врагами».       «Можно попробовать надавить на неё, — сказал Мол. — Очевидно, Сабран не хочет, чтобы стало известно о том, кто она такая на самом деле. Красноречиво намекнём, что сохраним её секрет, если ей хватит здравого смысла молчать о нас».       Тано согласно кивнула, хотя подобные методы не особо одобряла. Но, как бы это ей не нравилось, нынешние обстоятельства требовали соответствующих мер.       Сабран шла по извилистым улочкам и плохо освещённым переулкам, пока шум шелестящих волн океана не стал громче. Они вышли в квартал с домами, покрытыми белым песчаником и высеченными прямо в скале, венчавшей утёс. Многоступенчатые террасы и небольшие балкончики с одинаковыми кованными перилами тянулись вверх по скале. Весь город вообще был построен на возвышенности, что немного удивляло. В конце концов, разве не было бы лучше основать поселение ближе к морскому берегу и воде?       — Мы на месте, — Сабран остановилась, когда они поднялись на четвёртую террасу, у одной из дверей и вытащила ключ. — Как насчёт того, чтобы всё-таки представиться?       Мол и Асока молча переглянулись.       — Я могу просто называть вас Дартом и Рыцарем, — женщина фыркнула.       — Не стоит, — Мол оскалился.       — Тогда назовитесь.       — Я Асока, — сказала Тано, понимая, что в конце концов Сабран привела их к себе в дом и рассказала о себе. Тогрута повернулась к Молу. — Не думаю, что мы сильно рискуем.       Забрак нахмурился и процедил своё имя сквозь зубы.       — Ну, эти имена, честно говоря, кажутся мне фальшивыми, — сказала Сабран. Если бы взглядом можно было убивать, женщина уже превратилась бы в горку пепла. — Верю, верю. Вот, — Сабран протянула ключ Асоке. — Я приду утром. Постарайтесь не наделать лишнего шума. Это очень спокойный квартал.       Сабран ушла. Мол с Асокой смотрели ей вслед, пока женщина не скрылась за углом.       Старомодный замок открылся с глухим щелчком. Внутри было тепло. Каменные стены, потолок и пол были покрыты таким же белым песчаником, что и снаружи. У самого большого окна, выбитого в стене, протянулся широкий подоконник, заваленный пёстрыми подушками и больше походивший на скамью. Очевидно, мягкие цветастые ковры, аляповатый плед на диване и разномастные цветные подушки с парочкой тканных панно на стене компенсировали Сабран аскетично светлый песчаник. В доме было две спальни и кухня, соединённая с общей гостиной комнатой и холлом. Место оказалось очень уютным, домашним и обжитым.       — С нами здесь всё будет в порядке, — сказала Асока вслух.       — Почему ты так думаешь? — пробормотал Мол. Он выглядел измотанным.       — Внутреннее чутьё, — порывисто ответила Асока.       — Прости, если я не совсем убеждён, — произнёс Мол, направившись к ближайшей спальне.       — Думаю, нам стоит скорее лечь спать, — сказала Асока, с тревогой смотря на Мола. Он показался ей слишком уставшим. Похоже, перед Сабран забрак держался нарочито бодро и собранно.       — Да, да. Как скажешь, — пробормотал полуситх.       — Мол.       — Просто, как всегда, установи контакт через связь, как соберёшься ложиться, — бросил через плечо Мол и закрыл дверь.       Асока устало опустилась на кровать во второй комнате.       «Как я вообще могу ему помочь, если он продолжает вести себя хуже бантового дерьма?» — раздражённо подумала Асока, чувствуя во рту необъяснимую горечь.       Асока уже привычным движением сняла протез. Она проигнорировала слабый спазм боли. Тогрута повела плечом, размяла мышцы второй рукой, проводя по шрамам, не скрытым пластиной, скользнула пальцами по извилистым линиям подпруг.       Мол отрубил ей руку, чтобы помочь. У Тано не было таких же очевидных, пускай и радикальных мер, которые помогли бы забраку. Она не знала, что делать, если отношения с Молом не вернутся в прежнее русло.       Асока не могла бросить полуситха, но Мол продолжал отталкивать её. Он был в нескольких метрах за стеной, он был прямо в её сознании, но она никогда ещё не чувствовала себя более одинокой. Надеясь, что утро принесёт ответы, Асока отложила протез, решив, что прочистить порты механизма сможет позже, и свернулась калачиком на кровати, укрываясь полосатым одеялом.       Связь в сознании была вялой, Мол уже заснул. Асока почувствовала небольшое облегчение и осторожно установила контакт. Сон быстро овладел тогрутой.       Тано снилась мешанина неразборчивых образов, цветные вспышки, чьи-то неразборчивые слова, в какой-то момент канувшие в темноту. А после в сон ворвался крик.       Асока рывком подскочила на кровати, рот беззвучно открылся, точно вторя раздающемуся крику. Сердце бешено стучало, тяжёлое дыхание с сипом вырывалось из горла. Асока чувствовала, как чужая Сила в сознании билась в агонии. Волна панического ужаса накатывала на тогруту вместе с чужим ужасом и страхом. Асока, упала на ковёр, запутавшись в обвившем ноги одеяле, когда попыталась стремительно встать. Она не обратила внимание на ушибленную культю, стараясь делать глубокие размеренные вдохи и выдохи, борясь со знакомым ощущением накатывающей панической атаки и концентрируясь на болезненном хриплом крике Мола. Крике, звучавшем так же, как в видении на Дагобе.       — Нет, — пробормотала Асока. — Нет, нет, нет.       Тано поднялась, снова споткнулась, но поспешно направилась к двери. Она должна была остановить холодящий узы страх, пока он не поглотил её саму.       Ворвавшись в комнату Мола, Асока на мгновение опешила, испуганно уставившись на изломанный каркас кровати и простыни, перепачканные кровью. Кровь сочилась из ладоней Мола, крепко сжимающих рога, пока забрак бился в конвульсиях. Его безумный взгляд невидяще уставился в точку на потолке.       — Мол! — ахнула Асока и бросилась к полситху. Она попыталась схватить его мечущегося в конвульсиях одной рукой. — Очнись. Ты должен прийти в себя!       Забрак застонал, ещё один крик застрял у него в горле.       — Мол! — Асока схватила его за плечо и встряхнула. Крик сошёл в хрип. — Это нереально. Что бы ты ни видел, чтобы с тобой ни происходило, это нереально! Послушай меня! — Тано навалилась на его тело, прижимая мечущегося забрака к матрасу. — Послушай меня! Ты в безопасности.       Асока попыталась разжать скользкую от крови, но вцепившуюся мертвой хваткой в рог, правую руку полуситха.       — Всё в порядке. Тебе ничего не угрожает, — прошептала Асока.       Глаза Мола закрылись, но хриплые судорожные выдохи, перемежённые стонами, всё ещё вырывались из горла. Тано смогла наконец разжать одну из ладоней. Алые капли чужой крови потекли по её запястью. Асока продолжала шептать своё увещевание Молу.       Постепенно его дыхание выровнялось. Когда мерцающие в темноте золотые глаза Мола уставились на тогруту, они уже не были заволочены безумием. Взгляд стал осмысленным.       — Довольно, — прохрипел полуситх.       — Мол, — позвала Асока. Он никак не отреагировал, медленно сев на кровати. Покрытые кровью рога влажно блестели. Мол уставился на свои распоротые ладони. — Что это было? — выдавила Асока.       — Это… несущественно, — прохрипел Мол, сжав руки в кулаки. — Уйди.       — Нет.       Мол недовольно зашипел, сильнее сжимая кулаки. Между его пальцами потекла кровь.       — Не начинай.       Асоку передёрнуло от злости, поднимающейся из глубины. Она перевела взгляд на испачканные кровью простыни, на влажно блестящие капли, сочащиеся между пальцами забрака. Так больше не могло продолжаться. На этот раз Тано не собиралась оставлять всё так. Она не позволит Молу в очередной раз закрыться и выставить её вон.       — Нет, — твёрдо сказала Асока. Мол зашипел, как змея, и уставился на свои руки, избегая взгляда Тано. — Кому, крифф побери, от этого будет легче?       — Убирайся, — выдохнул Мол.       — Нет, — отрезала Асока. — Я не уйду. Не оставлю тебя наедине со всем этим. Так больше нельзя продолжать.       — Не смей так со мной разговаривать, — процедил Мол, поднявшись с кровати и угрожающе возвышаясь над Тано.       — Тогда послушай меня внимательно, а главное услышь, — Асока вздёрнула подбородок, чтобы посмотреть Молу в глаза. — Мы можем сидеть здесь, у развалившейся кровати, Сила, даже не представляю, как ты так умудрился, или мы можем хоть раз попытаться сделать что-нибудь.       — Сделать что-нибудь? — рыкнул Мол.       — Я думаю, что всё что угодно окажется лучше умалчивания и игнорирования проблемы, — оскалилась в ответ Асока и вышла в общую комнату.       — О, и каково же твоё волшебное решение? — ядовито спросил Мол, следуя за тогрутой.       Асока недовольно сжала губы и забегала взглядом по комнате, отчаянно желая придумать что-нибудь помимо откровенного задушевного разговора. Внимание тогруты привлёк столик в углу комнаты. Взгляд зацепился за несколько бутылок спиртного и пузатые низкие бокалы.       «Что ж, я не раз слышала, что таким образом некоторые пытаются решить свои проблемы», — подумала Асока и Силой притянула к себе бутылку заполненную янтарной жидкостью.       — Мы выпьем, — сказала Асока, демонстративно подняв руку с бутылкой.       — Что? — Мол выглядел ошеломлённым. Связь отчётливо передавала его замешательство, смешанное с гневом.       — Напьёмся, — повторила Асока.       Мол приподнял бровь и перевёл взгляд с тогруты на бутылку. Тано закатила глаза.       «Прекрасно, если он хочет, чтобы я доказала ему серьёзность своих намерений…» — Асоке пришлось выдернуть пробку зубами, протез всё ещё лежал на столике в её комнате. Встретившись с Молом взглядом, Тано демонстративно сделала большой глоток. Горло тут же обожгло. Асока подавила порыв скривиться.       Мол недоверчиво уставился на Тано.       — Ты же не серьёзно.       — Насколько мне известно, выпивка — один из самых древних способов решения проблем, — сказала Асока, умолчав о том, что она редко помогает и вообще скорее приводит к появлению новых неприятностей. — Ты ведь говорил, что пьёшь иногда.       — Пить и напиться — две разные вещи, — сказал Мол.       — Я уже всё решила. Заставлять не буду, — произнесла Асока тоном намекавшим, что она берёт Мола на слабо. — Делай что хочешь.       Асока вместе с бутылкой ушла к себе в комнату. Сгусток чужой Силы в сознании источал раздражение. Тано как раз вставила протез на место, когда в дверном проёме появился Мол. Ладони его, смазанные бакта-мазью, уже были обмотаны бинтами.       — Это сомнительная затея, — процедил Мол.       — Думала, она понравится тебе больше моих настойчивых уговоров рассказать о том, что всё-таки с тобой происходит, — язвительно парировала Асока.       На самом деле Тано не была уверена в этой затее. Ей не хотелось пить в чужом доме. У неё и опыта-то в подобном деле не было. Но, насколько тогрута знала, некоторым выпивка развязывает язык. Мизерный шанс, что Мол хотя бы так проболтается о чём-то, на взгляд Асоки стоил того, чтобы рискнуть.       — Ночь только началась, и я хочу увидеть город, — сказала Асока. — Если собираешься присоединиться, захвати себе другую бутылку.       Выйдя на террасу, Асока обнаружила, что начал накрапывать слабенький дождик. Тано замерла, разглядывая тёмное небо, неравномерно затягивающееся облаками, скрывающими звёзды.       — Не знаю, что это за дрянь, но на вкус просто ужасно, — раздался голос Мола рядом. В руках у него была бутылка с чем-то абсолютно прозрачным.       Асока сделала небольшой глоток из своей бутылки, предусмотрительно отвернувшись, чтобы забрак не увидел её скривившееся от горечи лицо.       — Я тоже понятия не имею, что у меня, — пожала плечами Асока, чувствуя, как янтарная жидкость огненным шаром опустилась в желудок, согревая изнутри.       — Единственный плюс этой сомнительной идеи — возможность нарваться на драку с другой пьяной компанией, — сказал Мол, спускаясь вниз. — Я не прочь врезать кому-нибудь.       — Об этом я не подумала, — произнесла Асока.       — Я уже всё решил. Заставлять не буду, — злорадно протянул Мол, возвращая Асоке её же фразу.       — Продолжишь, и я буду не прочь врезать тебе, — пробормотала Тано.       Некоторое время они шли в тишине, нарушаемой тихим бульканьем алкоголя в стеклянных бутылках. Асока наслаждалась ощущением прохлады на коже на контрасте с разливающимся по всему телу из-за спиртного жаром. Мокрая из-за мелкого дождя брусчатка дороги отражала золотисто-белые блики фонарей и свет из окон домов.       — Интересно, чему они молятся, — произнесла Асока, когда по городу разнеслось песнопение, которое они уже слышали днём. — Если есть храм, — тогрута сделала глоток из бутылки, — значит когда-то здесь жили люди, так или иначе посвятившие себя служению Силе. Может, между этим и молитвами есть какая-то связь.       — Я бы на это не поставил.       Асока глянула на Мола. Его лицо немного расслабилось. Рот больше не сжимался в тонкую напряжённую линию. И всё же время от времени взгляд стекленел, всматриваясь во что-то за тысячу миль отсюда.       Мол передёрнул плечами, ощутив внимание Асоки, и отхлебнул из бутылки.       «Что с тобой случилось? — подумала Тано, крепче сжав горлышко бутылки. Крик забрака всё ещё звучал в её голове. — Был ли это Лото-Минор?»       Асока сомневалась. Если бы это было так, то, возможно, Мол рассказал бы об этом.       Знакомое журчание, похожее на перезвон маленьких хрустальных колокольчиков, донеслось до слуха. Они оказались у водных садов, мимо которых проходили днём. Звук эхом разносился между колоннами, поддерживающими огромную куполообразную крышу, выбитую из части скалистой гряды.       — Пойдём, — Асока направилась под свод тускло освещённого купола.       Водные сады были порождением естественного подземного источника, изливавшегося на поверхность через несколько родников. Вероятно, это был единственный зелёный уголок на многие мили вокруг. Пышная зелень росла вдоль дорожек, и многоступенчатых каменных террасок, с которых журча стекали маленькие водопады. Темноту рассеивал тёплый свет редких цветных фонариков, стоящих на причудливо вырезанных деревянных подставках и бортиках неглубоких искусственных фонтанов. Сад был пуст, не считая Асоки с Молом.       «Ух ты», — подумала Асока.       — Ух ты, — насмешливо произнёс Мол. — Ставлю на то, что ты именно об этом подумала.       — Просто замолчи и пей, — проворчала Асока.       — Не знал, что джедаи поддаются таким порокам, — протянул Мол, поболтав содержимым бутылки.       — Ну а я вполне ожидала подобного от ситха, — парировала Асока.       — Конечно. У тебя ведь такой богатый опыт общения с ситхами, — забрак смерил тогруту недовольным взглядом и сделал хороший глоток спиртного. — Скажи, и кого это ты лично так хорошо знаешь? Только не смей говорить о Вентресс. Она не ситх.       — Ну, а какого джедая хорошо знаешь ты? Только не смей говорить о Кеноби, — передразнила Асока.       Мол вперился в Асоку злым взглядом. По стеклу бутылки пробежала трещина из-за силы, с которой полуситх её сжал.       — Ты всё-таки упорно пытаешься сунуть нос куда не просят, — прошипел Мол.       — Ты сам это начал, — ответила Асока. — Я не собиралась говорить с тобой о Кеноби.       — Если ты, леди Тано, думаешь, что я из тех, кому алкоголь развязывает язык, могу тебя уверить — это не так, — рыкнул Мол. — Если целью твоих провокаций была хорошая драка, могла бы так и сказать!       — Я никогда специально не ищу повода подраться, в отличие от тебя, — ощетинилась Асока, — я не получаю удовольствие от битвы.       — Для того, кто не ищет повода, ты кажешься слишком искусной в провокациях, а для того, кто не получает удовольствие от битвы слишком умелой и азартной, — сказал Мол, смерив Асоку взглядом.       — Умелой, — Асока горько усмехнулась. — Чертовски верно подмечено. Такое бывает, когда ты с четырнадцати лет вынужден участвовать в войне и постоянно находишься на поле боя. Я совру, если скажу, что не испытываю азарта и удовольствия от битвы, когда на кону не стоит моя или ещё чья-то жизнь. Но это не из-за того, что мне это нравится, нет, — Асока покачала головой. — Просто так проще принять то, что пол жизни положил на алтарь войны, которая в итоге даже не закончилась, а превратилась в нечто более ужасное.       — Ты занимаешься самообманом.       — Как и ты! — взвилась Асока.       — К чему весь этот пафос? — прошипел Мол. — Пытаешься сказать, что ты совсем другая? О, и наверняка подразумеваешь что и я совсем другой? — голос забрака сочился ядом.       — Именно! Потому что та часть меня, которую выковала война — это оружие! Но я больше чем просто оружие, больше, чем солдат, больше, чем командир! — выкрик Асоки нарушил музыкальную гармонию журчащих источников в садах.       — Ты намекаешь, что я тоже нечто большее? Кто-то совсем другой? — голос Мола дрогнул.       — Конечно, это так! — рявкнула Асока.       — Нет, — отрезал полуситх. — Я такой, каким был всегда. Каким я создан быть! И это… это… — Мол раздражённо взмахнул руками и принялся нервно расхаживать взад-вперёд. — Чтобы ты себе не напридумывала на мой счёт, ты ошибаешься. Я такой, какой есть, не тот, кем ты меня считаешь или кем ты хочешь, чтобы я был. С этим я ничего не могу поделать!       — А эти кошмары? Добровольные истязания в виде каких-то уроков? Это тоже ты? Не занимайся самообманом, — язвительно повторила Асока, следуя за Молом по пятам.       — Замолчи!       — Всё, что ты делал с тех пор, как бросил меня у развалин на Орд-Мантелле, было каким-то уроком, верно? Какой смысл в этом уроке? Какой смысл в запугивании подчинённых, в жестоком наказании Сюрот?       — Я напомнил ей и всем фоллинцам об уважении, о котором они позабыли за то время, что меня не было!       — Нет, это не так! — согревающий до этого алкоголь в крови стал топливом для гнева Тано. — Ты отыгрывался, вымещал свои эмоции на ком только мог! И всё из-за своей матери!       — Заткнись! — взревел Мол. — Не смей больше говорить ни слова!       — Это правда, — продолжала стоять на своём Асока. — Тебе больше не на что было нападать, уж точно не на меня…       — Чего ты хочешь? — внезапно спросил Мол. Тогрута запнулась, ошеломлённая вопросом. — Просто скажи мне, чего ты хочешь!       — Мне ничего от тебя не нужно!       — Нет, — Мол шагнул к Асоке. Его голос звучал низким рыком. — Всем всегда что-то надо. Сколько я себя помню, меня хотят использовать, и ты ничем не отличаешься от остальных. Так скажи мне, Асока, скажи мне, чего ты хочешь!       — Раз ты так думаешь, то я хочу знать. Скажи мне правду, — стояла Асока на своём. — Скажи мне, что с тобой происходит? В чём проблема? Что причинило тебе боль?!       — Ты хочешь знать?! — Мол агрессивно оскалился. Связь в сознании яростно выкрутилась, но Асоку больше удивило то, что забрак почувствовал испуг. — Хорошо, давай расскажу тебе, кто я такой! — тогрута насторожено замерла, глядя на возвышающегося над ней Мола. — Моя собственная мать, не колеблясь, продала меня. Человек, ставший моим учителем, сломал каждую кость в моём теле, отучая от слабости. Мне было шесть, когда я научился не плакать, потому что от этого становилось только хуже! Мне было восемь, когда я впервые увидел своё отражение. Оно привело меня в ужас. Но вскоре я перестал бояться его, а даже начал завидовать. В глазах восьмилетнего ребёнка отражение было свободным, могло покинуть чёртову камеру, в которой я рос! — грудь Мола тяжело вздымалась, каждое слово звучало громче предыдущего. — Из меня растили идеальный инструмент. Для учителя. Для матери. И я был им. Пока меня не рассекли надвое. Что было потом, ты знаешь. Меня просто выбросили, оставили гнить на свалке. Я превратился в игрушку для жалкого существа, от которого даже не мог защититься! А когда я снова понадобился, когда меня снова захотели использовать, появился Саваж. Моя мать позволила ему это только потому, что наконец-то увидела во мне какую-то ценность, потому что я был ей полезен. Так скажи мне, Асока, скажи мне, чем я могу быть тебе полезен, скажи, чего ты хочешь, и я…       Мол замолчал, когда Асока дёрнулась, кинувшись к нему. Она уткнулась полуситху в плечо, крепко обхватив руками. Тано не могла остановить слёз. Не могла и не хотела этого делать.       — Отпусти, — хрипло выдохнул Мол, попытавшись оттолкнуть Асоку. — Прекрати!       — Нет, — прошептала Асока и крепче прижала его к себе.       Мол дёрнулся, пытаясь вырваться. Забрак оступился, и они оба упали в фонтан. Вода тут же пропитала одежду. Но Асока не отпустила его, продолжая обнимать.       — Прекрати это, — задушено выдавил Мол. — Пожалуйста, прекрати.       — Нет, — Асока подняла голову и встретилась взглядом с полуситхом. Их лица были так близко, что она чувствовала аромат алкоголя в дыхании Мола. — Мне жаль, — прошептала Тано. Голос подвёл её, сорвавшись на сип. — Мне так жаль.       — Ты хотела знать, — прошипел Мол. Его руки сжались в кулаки по бокам. — Ну, теперь ты знаешь. Прекрати это, просто отпусти меня.       — Нет.       — Мне не нужна твоя жалость или твои ласковые слова, — выдохнул Мол. На его лице одно за другим мелькали бесчисленные выражения. — Я не хочу потом снова быть источником твоих сожалений!       «Сожалений?» — удивилась Асока.       Она пристально посмотрела Молу в глаза. Его взгляд метался из стороны в сторону. Забрак отчаянно желал смотреть куда угодно, только не на тогруту. Затем на Асоку точно озарение снизошло. Всё тут же встало на свои места.       — Я, — Асока запнулась из-за комка в горле. — Я никогда не жалела. Я ни разу не пожалела, что прикоснулась к тебе или…       — Хватит!       — Посмотри на меня, — Асока обхватила руками лицо забрака, заставляя повернуться. Большими пальцами она провела по линиям татуировок на скулах. — Ты больше того, что Сидиус, Талзин, и та тварь из пещеры пытались сделать из тебя, — Тано сглотнула. — Ты больше того, что видел в тебе Оби-Ван. Послушай меня, — голос Асоки дрожал, но слова набирали силу. — Я знаю это, потому что я это видела. Ты бываешь невыносим. Ты сильный и гордый, а ещё ты умён. У тебя есть чувство юмора. Знаешь, как я была удивлена, когда оказалось, что оно у тебя есть? — тогрута улыбнулась. — Ты любил своего брата, а он любил тебя, я знаю это, потому что говорила с Саважем. А ещё ты поёшь. Я знаю, что меньше всего ты хотел бы слышать об этом, но мне кажется, что тебе нравится петь. И у тебя такой удивительный голос. Ты не… — Асока попыталась сморгнуть слёзы, навернувшиеся на глаза. — Для меня ты не Дарт Мол и не лорд Мол. Ты просто Мол. Этого достаточно. Для меня этого достаточно. Я не жалею о том, что обняла тебя и никогда не пожалею об этом. Для меня ты не инструмент.       Между тогрутой и забраком повисла тишина. Было слышно лишь журчание и плеск воды. Мол посмотрел на Асоку так, словно видел её впервые. В тёмных расширившихся зрачках Тано видела отражение собственного лица. Дыхание перехватило, когда палец, скользнув по татуировке, замер в уголке чужих губ. Сердце Асоки, казалось, билось сейчас где-то в горле. Чужие губы приковали взгляд. Верхняя была узкой, но нижняя, полная, казалась мягкой и нежной. В глазах Мола вспыхнула искра, наполнившая их тёплым светом, который Тано не видела уже несколько недель. Асоке хотелось сократить разделявшее их расстояние, хотелось поддаться порывистому и опрометчивому желанию.       «Не смей! — мысленно крикнула самой себе Асока. — Даже не думай об этом. Ты не можешь».       Мол медленно двинулся вперёд, преодолевая разделявшее их расстояние, пока лбом не коснулся лба Асоки. Тогрута почувствовала изгиб рогов, прижимающихся к основанию монтралов. В глубине её сознания шевельнулось воспоминание о том, как также делали клоны и мандалорцы. Асока вела борьбу сама с собой за то, чтобы не преодолеть скудное расстояние, разделяющее их губы. Связь в глубине шевельнулась спокойнее, чем когда-либо, и золотые глаза загорелись в сознании.       «Спасибо», — прошелестел голос Мола.       Доверительная близость этого прикосновения говорила больше слов. Кожу Асоки покалывало в том месте, где она соприкасалась с чужим жаром. Тано не рискнула открыть глаза, когда Мол опустил голову ей на плечо, несмело прижимаясь и делясь своим теплом. Его ответные объятия были неуклюжими. Он точно не знал куда лучше деть руки. Асока уткнулась в изгиб шеи Мола, сжав ладонями широкие плечи. Забрак наконец устроил руки, обвив их вокруг талии Асоки, притягивая тогруту ближе. Тано тонула в тепле и запахе Мола.       Асока не знала, как долго они держались друг за друга. Сейчас она была несказанно благодарна Айбарину за операцию. На этот раз тогрута могла как следует обнять Мола. Сейчас Тано окончательно для себя решила, если Сидиус не умрёт от руки Мола, он умрёт от её рук за всех джедаев и за него. Когда придёт время, и Асока умрёт, слившись с Силой, она найдёт за той гранью Талзин и заставит её пожалеть о том, что та когда-то обрекла своего сына на рабство.       В конце концов, они отстранились друг от друга, а Асока могла поклясться, что чувствовала в узах не только своё нежелание, но и Мола. Это не избавило от неловкости и сковывающего напряжения.       «Сила, что же нам делать дальше?»       — Ты всё ещё хочешь выпить? — спросил Мол, разрушая молчаливую неловкость.       Облегчение нахлынуло на Асоку.       — Ха, конечно. Ночь только началась, — усмехнулась Асока.       — Ты насквозь промокла, — заметил Мол.       — Как и ты.       — Как минимум половины я не чувствую, — фыркнул забрак.       — Ну, меня это не особо волнует.       — Конечно нет, — тепло усмехнулся Мол.       — Думаю, выпить теперь нужно как минимум для того, чтобы согреться, — Асока встала, её колени дрожали. Сейчас она чувствовала себя прилично пьяной.       Мол тоже поднялся.       — Было бы забавно, если бы мы вернулись в тот бар, — полуситх передал чудом не разбитую бутылку Асоке.       — О, Сила, Сабран может хватить удар, а она нам ещё нужна, — улыбнулась Тано. Отношения между ними медленно возвращались в нормальное русло. Тогрута надеялась, что это так.       — Лучше держать её на взводе.       — Не представляю, что она подумает, если увидит нас в таком состоянии.       — В каком состоянии? Я в полном порядке, — после этих слов, тело Мола предательски покачнулось, но он тут же вернул себе контроль.       — Я говорила о том, что мы мокрые, — Асока попыталась приглушить смех. Их бутылки были теперь больше чем на наполовину пусты. — Какое состояние ты имел ввиду?       — О, тише, — Мол мягко толкнул Асоку в плечо, и она чуть не упала обратно в воду. — Раз так, тогда показывай дорогу, миледи.       Асока сделала хороший глоток спиртного, чтобы согреться. А потом, прежде чем она успела что-либо сказать, громко икнула. И ещё раз. Тано покраснела, ей вдруг стало очень стыдно. Мол, не жалея гордость тогруты, расхохотался.       — Замолчи, — пискнула Асока между приступами икоты.       — Простите меня, леди Тано, но ваш вид не оставляет и шанса, — сказал Мол, посмеиваясь.       — Я не, — тогрута икнула. — Это не, — приступ икоты снова прервал Асоку.       Мол засмеялся ещё громче.       — Желание убить тебя во мне крепнет, — Тано икнула, — с каждой секундой!       — Нет. Ты этого не сделаешь, — Мол сделал глубокий вдох, останавливая смех. — На самом деле ты… — забрак, не закончив, икнул сам.       В этот раз смех не сдержала Асока.       Они покинули водные сады. Через некоторое время бесцельной прогулки по улицам города обе бутылки спиртного уже оказались пусты, и Асока с Молом действительно были пьяны.       — Подожди, — неразборчиво произнесла тогрута, когда звук очередного молитвенного песнопения стих. — Как мы сюда попали?       — Полагаю, — Мол глубокомысленно замолчал, — пешком?       — Нет, нет, когда? — сказала Асока, слабо покачнувшись.       — Сегодня вечером.       — О, ты невозможен, — усмехнувшись, резюмировала Тано и облокотилась о фонарный столб. На противоположном конце улицы показались три тени. — Смотри! — указала Асока, — люди!       — Да, они и другие разумные расы, как правило, живут в городах.       — Криффов умник, — фыркнула тогрута.       — Посмотри на это, — коварная ухмылка расплылась по лицу Мола, когда он указал на одно из зданий, крышу которого украшали непонятные существа, высеченные из камня.       Асока недоуменно осмотрела безвкусные скульптуры, а потом изумлённо округлила глаза, когда одна из наиболее уродливых статуй с треском оторвалась от своего места и поплыла по воздуху.       — Мол, — позвала Асока забрака.       Каменная зверюга плавно плыла в воздухе приближаясь к идущим впереди людям.       — Мол, что ты делаешь?       — Хочу немного повеселиться, тише, — шикнул полуситх на Асоку.       — Если ты собираешься обрушить это на них… — начала Тано.       — Не говори ерунды. Просто смотри.       Скульптура уже была менее чем в метре позади прохожих, нависая над ними, когда один из людей повернулся и заметил её.       — О силы небесные! — раздался визгливый крик, и женщина испуганно упала, отползая к стене ближайшего здания.       Двое других оказались мужчинами. Они тоже обернулись, и их испуганные вопли смешались с визгом женщины.       — Господи, пожалуйста, спаси меня! — крикнул один из них, падая на колени и вскидывая руки. — Я раскаиваюсь в своих поступках! Пожалуйста, дай шанс грешнику на искупление.       Брусчатка уличной дороги треснула, когда каменная скульптура тяжело приземлилась на неё. Мол засмеялся, глядя на то, как второй мужчина тоже бросился на колени и принялся заунывно молиться.       — Замолчи, замолчи, — прошипела Асока, задыхаясь от собственного смеха.       Полуситх не успокаивался. В отчаянии Асока закрыла забраку рот рукой, чувствуя его тёплое дыхание на своей ладони.       — Пожалуйста, замолчи, они же нас заметят, — зашептала Тано.       Мол хихикнул и деликатно оттолкнул руку Асоки.       — Что не так? Ты же сама сказала полчаса назад, что у меня есть чувство юмора, — Мол фыркнул от смеха.       — Уверена, что прошло больше получаса, а теперь, — Асока импульсивно схватила забрака за руку и потащила за собой, — давай скроемся, пока они не пришли в себя.       — Хочешь, чтобы я оставил это там? — спросил Мол, подразумевая каменную статую с крыши, теперь красовавшуюся посреди улицы.       Асока была благодарна темноте, в которой не видно румянец на её щеках, вспыхнувший из-за скользнувших по её ладони пальцев Мола, прежде чем он освободил свою руку из хватки тогруты.       — Ты сможешь разобраться с этим завтра, а теперь пошли скорее.       В спину им неслись крики о раскаянье и молитвы на незнакомом языке.       Они ещё некоторое время бесцельно бродили по улицам, поддерживая друг друга за плечи во избежание неловких падений из-за заплетающихся ног. Выпитый алкоголь давал о себе знать. Ни Мол, ни Асока не помнили, как покинули ворота города, оставив его позади и выйдя к восточному краю утёса. Землю здесь покрывали чахлые низкорослые кусты с жёсткими листьями и выгоревшая на солнце трава. Посреди одиноко возвышался кривой ствол какого-то дерева. На удивление цветущего. Соцветия его были отдалённо похожи на цветы апельсина. Ночное небо снова затянули тяжёлые дождевые тучи.       Волны с шелестом разбивались о подножие где-то далеко внизу. Чуть дальше в море виднелся столб пара, поднимающегося из-за подогревающего воду в том месте разлома на дне.       Прекратив разглядывать окружающий пейзаж, Асока резко обернулась к Молу, пытаясь вникнуть в то, о чём разглагольствовал забрак.       — Осторожней, — невнятно буркнул Мол, когда Тано задела его подбородок монтралами.       — Уж прости за неудобство, — произнесла Асока. — Будь я повыше, твои рога, — тогрута замолкла на мгновение, подбирая слова, — представляли бы опасность, — насмешливо закончила Тано.       — Это была твоя идея, — парировал Мол, имея в виду момент короткого препирательства, во время которого Асока доказывала ему необходимость опираться друг на друга при передвижении.       — Это твои ноги начали первые заплетаться, — возразила Асока. — От моих монтралов хотя бы есть польза!       — Намекаешь, что мои рога бесполезны? — возмутился Мол.       — Навык пассивной эхолокации очень полезен, — гордо произнесла Асока. — Твои же просто… украшение.       — Украшение? — опешил Мол. — Украшение! Они — полезное орудие в бою, миледи!       — Вообще весь твой внешний вид довольно театрален и претенциозен, — насмешливо фыркнула Асока. Мол гневно зашипел, но продолжал крепко держать Тано за плечи, следя за тем, чтобы она не упала. — Красная кожа, татуировки по всему телу. Зловеще, конечно, но очень драматично.       — Татуировки на половине тела, если ты не заметила.       — О, прекрати.       — Сама-то давно смотрела в зеркало? — раздражённо спросил Мол, но усмехнулся совершенно беззлобно. — Оранжевая. Ярко-оранжевая, с этими… штуками на твоем лице.       — Ты очень наблюдателен, — хихикнула Асока.       Они одновременно споткнулись о спрятанный в траве корень, добравшись до одинокого дерева. Кривой ствол слабо дрогнул, приняв на себя удар двух тел. С дерева осыпалась пригоршня белых лепестков. Мол отпустил Асоку и опустился на землю. Тогрута последовала за ним.       Они сидели молча, наслаждаясь тишиной и присутствием друг друга. Асока улыбнулась и начала тихонько напевать себе под нос. Она выдернула несколько длинных травинок. Когда-то давно Баррисс научила её плести различные мелочи из стеблей и листьев. Тано выбросила из головы образ бывшей подруги — несмотря на прошедшее время, воспоминания о ней всё ещё причиняли боль. Асока, перебирая пальцами, начала аккуратно переплетать стебельки. Сделав замысловатую петлю, она вплела несколько опавших с дерева цветов.       «Получилось лучше, чем можно было ожидать. В моём-то состоянии», — подумала Асока, аккуратно потрогав короткую косичку на ладони, а потом связала концы вместе.       Тано надела получившееся колечко на палец и недовольно поморщилась — оно свободно болталось на пальце. Косичка оказалась длинновата. Тогрута вздохнула и выбросила его в траву.       Мол подобрал поделку. Тано растерянно моргнула. Она не подозревала, что полуситх наблюдал за её работой. Косичка и белые лепестки ярко выделялись на красной коже ладони. Мол не стал сопротивляться, когда Асока, пьяно хихикнув, одела самодельное кольцо на большой палец забрака.       — Довольно симпатично, — пробормотал Мол.       — Но не долговечно. Так что не привязывайся, — фыркнула Асока.       — Это прозвучало очень по-джедайски, — хмыкнул Мол.       Асока улыбнулась, а потом опустила голову на плечо Мола, выдохнув:       — От старых привычек трудно избавиться.       Плечо Мола под щекой Тано было твёрдым и тёплым. Следовало отдать должное алкоголю. Выпитая бутылка поспособствовала тому, что Асока забыла об осторожной сдержанности.       — Полагаю, это так, — произнёс Мол слегка натянуто.       Наступившая тишина слегка отрезвила тогруту. Мол не дёрнул плечом и ничего не сказал о вольности Асоки. Однако, Тано была не настолько не в себе, чтобы не ощущать напряжение в теле Мола. Да и связь как-то подозрительно затихла, точно притаилась.       «Не стоило этого делать», — пожурила себя Асока, слегка покраснев.       Тано хотела было поднять голову и отстраниться, когда раздался голос Мола:       — Асока.       — Да? — вопросительно протянула тогрута через несколько мгновений.       — Ты ничего не хочешь?       Сердце Асоки разочарованно ухнуло.       — Мол, я ведь объяснила, — вздохнула Тано и, отстранившись от забрака, села, подобрав под себя ноги.       — Я не о том, — сказал забрак, отрицательно мотнув головой и повернувшись к тогруте. Почему-то Мол чувствовал себя обязанным Асоке за то откровение в водных садах, за понимание и принятие. Ему хотелось ответить Тано тем же. — Я серьёзно. Если есть что-нибудь, что тебе нужно, или что-то, что ты хочешь, назови это, — настойчиво произнёс Мол.       — Нет, я не, — Асока резко замолчала, точно вспомнила о чём-то.       Мол ощутил слабый всплеск нерешительности в связи.       — Есть ведь, не так ли? Скажи мне, я настаиваю.       Асока безмолвно шевельнула губами и подняла взгляд к ночному небу. Желудок скрутился в узел беспокойства.       — Асока, — повторил Мол.       — Я, — Тано замолчала, а потом вздохнула, признавая поражение. — Могу я услышать, как ты поёшь?       В наступившем молчании было слышно, как стрекочет притаившийся в траве какой-то жук. Сердце Асоки тревожно билось. Она прикусила щёку, не решаясь внимательней прислушаться к эмоциям, всколыхнувшим связь.       — Боевую или скорбную?       — Прости и забудь. Просто забудь, — выпалила Асока, пытаясь не думать о том, что собственными руками только что всё снова разрушила. — Мы пьяны. Да, я слишком много выпила. Не хочу, чтобы ты делал это, если не можешь или не хочешь…       — Я более трезв, чем ты думаешь, — преребил Асоку Мол. — Какую песню ты хочешь?       Тано встретилась взглядом с Молом. В расплавленном золоте глаз полуситха не было ни намёка на алкогольную пелену. Взгляд был ясен, а лицо спокойно.       «Он говорит серьёзно», — подумала Асока, взволнованно сглотнув комок в горле. Она помнила, что ей рассказывала Асажж о песнях братьев ночи.       — Я не знаю, — произнесла Тано, решив, что лучше не посвящать Мола в то, что ей известно о пении забраков. — Просто что-нибудь вроде того, что я случайно услышала тогда на корабле, — шёпотом закончила Асока.       Мол закрыл глаза и решительно кивнул. Он прислонился спиной к дереву, откинул голову. Листья легко трепетали на слабом ветру. Асока сидела прямо, точно кол проглотила, опасаясь, что, если она даже дёрнется, Мол передумает. Тано так внимательно прислушивалась к тишине, что, когда забрак запел, вздрогнула.       Сначала слова плавно лились друг за другом шёпотом, но постепенно набирали силу. Асока невидящим взглядом смотрела на океан, завороженная звуками незнакомого языка. Голос Мола, низкий с хриплыми нотками, сам по себе был приятен. Но когда он пел, глубокое грудное звучание пробирало до самого нутра. Асока не понимала языка, но чувствовала печальную тяжесть слов, сдавливающих что-то в груди. Красота певучего речитативе была полна горечи и скорби. Асока не обращала внимание на время. Должно быть, прошло не больше пары минут. Но тогруте показалось, что не меньше часа, прежде чем Мол замолчал.       — Это было для Саважа, — тихо произнёс Мол, опустив глаза.       — Я знаю, — Асока чувствовала, как через тёмный сгусток Силы в сознании льются волны горя и сожаления, становясь её собственными.       Асока коснулась руки полуситха, а потом переплела свои пальцы с пальцами Мола, ободряюще сжав, молчаливо поддерживая. Мол встретился взглядом с тогрутой. Помедлив, он отнял свою ладонь, но не отстранился, а медленно развёл руки в нерешительном приглашении. Асока в шоке смотрела на Мола.       «Это будет ошибкой, — подумала Тано, но подалась на встречу объятиям, не в силах противиться желанию. — Сложно, как же сложно не испытывать к нему никаких чувств…»       Асока прижалась лицом к груди Мола, вслушиваясь в размеренное биение сердец. Забрак укрыл её от ветра, делясь теплом своего тела.       — Я никогда ни с кем раньше не делился этим, — в груди Мола громыхнуло от его слов.       — Спасибо, — прошептала Асока. — Я никогда этого не забуду.