Три – вариант нормы

Тонкие веточки с гроздьями алой калины стучали по стеклу, испещренному витиеватыми узорами изо льда. Приоткрытое окно впускало в помещение назойливый свист мороза, дуновение ветра щипало щеки и покрывало капиллярной сеткой тыльные стороны ладоней, а кожу под платьями – мурашками. В последний раз когда жила в поместье Беренильды, Офелия не видела этой комнаты. За то недолгое время пребывания здесь она обошла каждое помещение в замке, даже найдя маленькую каморку, комнату Торна. Однако этот зал, приспособленный под гардеробную, швейную мастерскую и место для светских чаепитий одновременно, ранее не попадался ей на глаза. В углу вместе с настоящими столиками располагалась и пара игрушечных, видимо, для Виктории. На скромных приемах Беренильды она бывала часто, так как иного варианта времяпровождения не находилось из-за отсутствия Арчибальда. Они с Торном работали по весьма плотному графику последнюю пару дней, им поручили собрать документы в кратчайшие сроки. Офелии не сообщили, что стало поводом. А сюда они пришли за одним: Гектору нужна была помощь в завершении второго макета – Небограда, и Беренильда согласилась помочь. – Прошу сюда! Надеюсь, этого места вам хватит, – мягко указала она на столик посередине помещения. Оба локтя ее были по-светски согнуты под девяносто градусов, чтобы летящие рукава не докучали. Гектор кивнул и подошел к круглому столику с мраморным покрытием без стульев вокруг. В его руках находился незаконченный макет высотой с половину роста Офелии, но на фоне Гектора и до шеи не дотягивал. Сотряслась пара баночек на столешнице под тем, как неряшливо опустил макет на стол Гектор. Он попытался удержать украшение в виде окошка, но то упало следом за баночками. – Бережнее, у нас не так много материалов,– закатила глаза Офелия. – Говоря об этом, каким образом следует закрепить основу, чтобы создать видимость полета? Вопрос был адресован тетушке Розелине. Вдвоем, они встали вокруг и положили руки на столик вслед за Беренильдой. Напоминавшие конечности чудовища, пальцы Офелии тускнели рядом с изящным и острым маникюром Беренильды. Угловатые узоры татуировок клана Драконов сужали запястья, и ее рука казалась глазу необычайно тонкой и аккуратной. Беренильда взялась коготками за конструкцию – уменьшенный в несколько сотен раз Небоград, который закончили Арчибальд и Гектор за время отсутствия Офелии. Миниатюрные окошки окрасили в желтый, кирпичи в стенах очертили черной краской, а форму домикам внутри придали с помощью верного друга в тонких делах – узкого шпателя. Когда каждая деталь была готова занять свое место на макете, всё собрали воедино, прикрепляя здания по ярусам, а тетушка Розелина даже выразила желание сделать макет матовым, для чего требовалась специальная субстанция, которую Арчибальд наносил пульверизатором. Беренильда покрутила Небоград в разные стороны, взявшись за плоский верх и за напоминающий острый кол низ. Ее бровки встали домиком, пока длился сеанс изучения, но вскоре красавица отпустила макет и вновь прижала к себе руки, кривя губы в задумчивом выражении лица. – Думаю, стоит представить жюри макет в куполе из стекла или в другого прозрачного материала, который сумеем найти, – предложила она. – Верх купола будет из чего-нибудь прочного, чтобы можно было подвесить. И оно будет стоять за счет нижнего и верхнего укреплений, при этом имея возможность рассмотреть со всех сторон. Также данный тип крепления создаст видимость полета, какая вам необходима для достоверности. Офелия изумленно моргнула и уставилась на Беренильду. Все в комнате оказались неподдельно поражены простой, но гениальной задумке. Они-то с Гектором думали, Беренильде стало скучновато из-за частого сна Виктории и сегодня она приняла решение коротать время за светскими беседами с ними, не помогая работе. Кто же знал, что она выдаст весьма разумное решение? Гектор покачал головой в разные стороны, просчитывая удобность варианта, а после удовлетворительно хмыкнул и толкнул Небоград влево. Макет завертелся в правую сторону. – Нам очень даже подходит, – сказал он. – Только где взять купол такой высоты? Беренильда довольно улыбнулась и, нарочито ахнув, подбежала к шифоньеру из темного дерева с золотыми изгибами вдоль рамы. Неоднородность и матовость древесины подчеркивали каждый узор серебра, а в стеклянных дверцах посередине виднелось множество декора, от простых подсвечников, используемых для удобства ходьбы по поместью ночью, до изысканных канделябров с пятью и более местами для свечей. Беренильда открыла непрозрачную дверцу, ее руки вытянулись одна вверх, другая вниз, хватая что-то достаточно высокое. Офелия вздернула подбородок под властью любопытства и встала на носочки в надежде разглядеть большой предмет интерьера. Красавица достала оттуда большой купол, о котором и говорила. Стеклянный корпус и закругленная вершина держались на подложке из коричневого металла. Беренильда отошла на пару шагов от шифоньера и захлопнула дверцу, стукнув по ней каблучком. – Он у нас всегда был, – ответила она, подходя ближе. – Иначе я бы не предлагала вариант с ним, дитя мое. Гектор отодвинул макет Небограда чуть дальше, тетушка Розелина убрала все упавшие с него детальки, чтобы Беренильде было, куда поставить купол. – Но вы говорили о вершине не из стекла, – заметила Офелия и взялась за конструкцию руками, помогая Беренильде поставить ее на столик. Четыре руки держались за стеклянный цилиндр высотой в полметра и медленно опускали его на мраморную столешницу. Глухой и низкий звук пошатнул стены зала, вслед за чем Офелия и Беренильда резковато убрали руки со стекла. Гектор и тетушка Розелина подошли к столу, с радостной зачарованностью рассматривая стекло, прозрачнее которого не было ничего в мире. Гектор глядел сквозь него на Офелию, как через пустую раму. – Дитя мое, сделать ему плоскую вершину не так уж и сложно, – скривилась Беренильда, трогая место, где хваталась руками. – Надо бы протереть, в таком виде показывать Небоград на Титане недопустимо. Офелия заметила, что ее пальцы, в отличие от ладоней Беренильды, не оставили и следа на стекле. Чистота совершенная, как и прежде, что странно для обыкновенного купола под свечи. – В каких целях он использовался? – повернулась к Беренильде Офелия. – Обычно купола для свечей не такие высокие. Беренильда улыбнулась наивности Офелии и с гордостью окинула купол взглядом, не переставая тереть друг об друга руки. – Поверьте, я видела и выше, – сказала она и оглядела его снизу вверх. – Однако того размера используют при дворе, не столь важно. Раз уж вам интересно, то я его доставала лишь несколько раз, обычно на приемах важных гостей. – Каких например? – пожала плечами Офелия. – Однажды сюда пожаловал важный мужчина, начальство интендантства, если проще сказать. В тот день мне предстояло убедить его, что Торн подходит на должность помощника тогдашнего интенданта. – Получилось, как я вижу… – догадалась Офелия. Беренильда кивнула. – А еще? – Первое время после Соединения, когда Фарук пытался строить из себя хорошего отца, – горько улыбнулась она. – Жаль, надолго его взросления не хватило. Офелия расслышала долю печали в голосе Беренильды. Ее огорчало положение вещей, когда Фарук отказывался уделять внимание дочери. На хрупкие женские плечи былой светской дамы легла ответственность за ребенка Представителя, а этому самому Представителю оказались абсолютно безразличны дела собственного ребенка, как ни печально. Тетушка Розелина отмахнулась и скривилась в крайнем недовольстве. – Ну и катился бы он куда подальше! – сказала она на повышенных тонах. – Даже когда интересовался, пользы от него никакой не было, его отсутствие это буквально одним ребенком меньше. Офелия не удержалась и прыснула со смеху, прикрывая рот рукой. Скажи она подобное не в таком узком кругу, наверняка бы уже сидела в кутузке у жандармерии. Беренильда улыбнулась вслед за Офелией и закивала, подавляя порывы смеха. – В целом, вы правы, – сдавленно согласилась она и хлопнула в ладоши. – В любом случае, этому куполу уже много лет, он устарел и пора бы найти ему новое применение. Я попрошу вас, Офелия, присмотреться к нему получше. После кивка Беренильды в сторону стекла, Офелия наклонилась поближе. Живот уперся в ребро стола, локти легли на столешницу. Хмуря брови, она разглядела на вершине купола, но с внутренней стороны небольшой крючок. Выполненного из того же стекла, его создавали для некой конструкции внутри, чтобы разнообразить декор. То ли подвесить свечу, то ли дизайнерское решение еще безумнее. – Зачем тут крюк? – выпрямилась Офелия.– Это чтобы вешать свечу? – Как вариант, – согласилась Беренильда. – В кладовой лежит спиральная металлическая конструкция с впадинами под цилиндрические свечи. Она держалась за счет этого же крючка, но сейчас он может нам послужить опорой для Небограда. Тетушка Розелина подвинула купол к себе и покрутила его, изучая. – Если попросить Гаэль сделать такой же и снизу, то способ представления очень даже неплох, – отпустила купол она и посмотрела на Гектора и Офелию. – Ваш вердикт? Офелия покачала головой и скрестила руки на груди. – Я согласна, он и времени займет не так уж и много. – Да, – ответил Гектор. – Особенно в свете последних событий. Беренильда вдруг распахнула глаза и повернулась к Офелии. Прикрыла рот руками и удивленно ахнула, будто бы только что вспомнила о важной вещи. Офелия, испугавшись, сделала шажок назад. Резкие реакции в последнее время ее крайне часто пугали, она то подпрыгивала, то вздрагивала, то, как сейчас, отшатывалась назад. Стоило Офелии понять, что Беренильда всего лишь выразила удивление, как она облегченно выдохнула и с немым вопросом на лице посмотрела на красавицу. – Ой, забыла, что вы боитесь внезапных порывов, – пренебрежительно пролепетала Беренильда. – Я всего-навсего вспомнила, что не сказала вам о важной новости, которую пару дней назад озвучил Арчибальд. Офелия озадаченно повела плечами. – Какую? – Мы отправляемся на Звезду вместе с ним, Фаруком и Торном, – Беренильда презренно поправила рукава платья, что вскочили на плечи от ее прыжка. – Не знаю, что двигало Фаруком во время принятия сего решения, но оно опять носило порывистый характер. Офелия раздраженно дернула головой и опустила взгляд на мраморные разводы, пытаясь успокоить себя. Пережив колоссальное количество событий за пять лет, она стала ненавидеть внезапность, ненавидела менять все планы и перестраивать жизнь заново. Однако она совсем забыла, что характер и настроение Фарука меняется каждый день и неизвестно, какое решение он примет завтра. И она была уверена, что Торн думал точно так же, слушая эту новость. – Против воли Фарука идти опасно. Деваться некуда, – Офелия посмотрела на Беренильду. – Когда отправляемся? Та с досадой вскинула руки. – К сожалению, этот вопрос еще открыт. Если никто не сообщит о переносе даты, вылет через неделю, как и планируется. Гектор схватил купол обеими руками и, придерживая днище, поставил к стенке около других материалов. В последнее время он стал совершать любое, даже безобидное действие с аккуратностью физика-ядерщика. Он переживал из-за случившегося события, думая, что вина за неправильный переход лежит исключительно на его плечах, хоть это и является глубоким заблуждением. Но Офелия еще не могла признаться, что его свойство проходить сквозь зеркала имеет в себе странности, методы борьбы с которыми неизвестны никому на Аниме. Гектор подошел обратно к столу и раскрыл перед собой список нужностей для проекта. Большинство из пунктов он уже вычеркнул, оставалась лишь парочка в самом низу, к которому добавился новый. Гектор дополнил список деталями. – Если сегодня к вечеру найти это, у меня найдется время еще на некоторые материалы, – сказал он, вырвал лист бумаги и страстно скомкал. – Как жаль, что сегодня времени нет… Под улыбку Офелии, Гектор ленивой походкой вышел из зала и кинул комок бумаги в урну около двери. Тетушка Розелина тихо хохотала, прикрывая рот рукой. – Вот же бездельник, – вздохнула она. – Ладно уж, попробую уговорить этого оболтуса заняться работой. Взмахнув платьем, тетушка Розелина скользнула в проем и беззвучно захлопнула дверь. В коридоре послышался размеренный стук каблуков, затихающий вдалеке. Офелия осталась наедине с Беренильдой, и только она это осознала, как зал начал сквозить неловкостью из каждой щели. Ее шарф сжал шею сильнее, передавая ощущение ее собственной скованности. Последний раз они разговаривали наедине в садах Поллукса по окончанию событий в Мемориале. А по возвращении на территорию ничего: ни контакта, ни связей. Офелия бегала сквозь зеркала, приехала на Аниму, Беренильда занялась воспитанием Виктории на Полюсе. Она отпрянула от стола и подошла к окну, услышав свист снаружи. Предлог отойти, конечно, неправдоподобен, но Офелия вовсю желала унять мерзкое ощущение, когда к спине липнет платье. Свистели кучеры белоснежных лошадей, запряженных в проезжающие мимо кареты. Золотые каймы у дверей и белый металл – кони везли знать в Небоград, расположившийся сегодня по правую сторону от замка Беренильды. – Сегодня будет принято решение касательно даты проведения съезда, – объяснила Беренильда, не обратив внимание, как вздрогнула Офелия от внезапного голоса сбоку. Она встала на носочки и отпрыгнула в сторону, слишком увлекшись наблюдением за красивой каретой и не заметив, как подошла к подоконнику и Беренильда. Офелия выдохнула, опуская напряженные плечи, и погладила рукой шарф. Его концы враждебно уставились на Беренильду, но стоило ей нежно провести рукой по старому ворсу, как шарф расслабился на плечах и обернулся вокруг шеи Офелии. – Порой он пугливее меня, – извинилась и она и окинула взглядом караван из карет. Один за одним роскошные транспорты ехали мимо окон замка. – Их так много… Неужели для принятия такого решения необходимы все эти люди? Беренильда тихо засмеялась, не раскрывая рта, и покачала головой. Офелия ощутила ее ладонь на лопатках, орлиные когти кололи спину искусно и осторожно. Настолько, что она допускала мысль об умышленном вреде. – Съезд Сената – дело не только Полюса, а и других территорий, – со скрытым недовольством убрала руку Беренильда. – В том году дату устанавливали на Аниме, в этом планировалось ничего не переносить, но раз уж ситуация того требует, то следующим по списку идет Полюс. По этой причине на Территориальной ассамблее с послами остальных территорий вместе с Арчибальдом будет решена и обнародована новая дата проведения съезда. Офелия ядовито хмыкнула: значит, без Представителей. – Зачем территориям в таком случае Фарук, Артемида, Поллукс, Елена, Венера и остальные Представители, если они ничего не решают? – недоумевала Офелия. Она повернулась к окну боком и наступила брови. – Иными словами, прямо сейчас послы территорий будут определять, в какой день Представителям обсуждать вопросы. Не легче будет именно послам обсудить, без посредничества и официоза? Беренильда печально вздохнула и подняла на Офелию не менее приунывший взгляд. Темные тени и подводка визуально увеличили глаза, бордовая помада добавила Беренильде строгости и скорби, будто бы они не стояли, расслабленно беседуя, а собиралась на похороны. – Я вам больше скажу, даже на съезде Представители мало говорят: дискуссию насчет обозначенных ранее вопросов проводит группа, что приезжает вместе с Представителем. В нашем случае это будут Торн, Арчибальд, мы и еще несколько человек при законе. Офелия выпучила глаза на Беренильду, не веря собственным ушам. Неужто она прямо сейчас сказала, что Представители абсолютно везде являются декоративным элементом в системе управления территорией и ездят на Звезду лишь для видимости? – Тогда какой смысл существования Представителей в принципе? – продолжала Офелия. – Они ведь бесполезны. Беренильда кивнула, приподнимая плечи. – Вы правы, но кто им запретит? Любой Представитель сильнее своих граждан, потому убрать его просто так не получится. Офелия негромко выдохнула, выражая недовольство. Авторитарное положение вещей ее не устраивало, ибо на съезды Сената тратится уйма денег и времени, хотя послы могли, как сейчас определяются с датой, решать непосредственно вопросы съезда. Территориальная ассамблея не имеет смысла, кроме бесполезного посредничества. Она скрестила руки на груди. – И все же существующая система с Представителями могла бы быть эффективнее, – сдавленно пробормотала Офелия. – К слову об эффективности, – оживилась Беренильда. Она наклонила голову, поймала взгляд Офелии и успокаивающе улыбнулась. – Прошло больше месяца с тех пор, как вы с Гектором ступили на Полюс. Могу я узнать, как обстоят дела с памятью Торна? Что он уже знает и вспомнил ли? Услышав это имя, Офелия заметно приуныла. Они не виделись четыре дня, с того момента, как она заснула в интендантстве. Жар от воспоминания об их поцелуе нахлынул на Офелию, и прикосновения шарфа казались ей более колкими, чем обычно. Однако она тут же взяла себя в руки глубоким вздохом и, чуть приподняв уголки губ, повернулась к Беренильде. – Могу сказать, что все пошло несколько не так, как я изначально планировала, – ответила она. – Прогресса в том, чтобы Торн вспомнил меня, пока что не наблюдается, но я надеюсь понять механизм амнезии, что уже получается. – И каковы выводы? – продолжала Беренильда с горящим интересом во взгляде. Офелия прочистила горло, не переставая нервно крутить руки и пальцы. Сейчас ей казалось, будто она выступает на съезде Сената в окружении незнакомых людей, а не разговаривает с женщиной, что здорово помогла ей выжить на Полюсе давным-давно. – Ну… Я полагаю, забыл обо мне исключительно разум, ваше семейное свойство помнит меня превосходно. По крайней мере, я считаю так, ибо нельзя иначе объяснить, почему Торн помнит некоторые моменты обо мне, но не понимает, откуда их узнал. Недовольное поджатие губ Беренильды насторожило Офелию: красавица ни на секунду не забывала об обещании не рассказывать Торну правду напрямую. И Офелия помнила, но даже сейчас не знала, что должна была сказать в ту ночь, кроме правды. – Значит, он узнал не сам, – промолвила Беренильда разочарованно. – Ваша правда, – пристыженно опустила глаза Офелия на ботинки. – Но вы не хуже меня знаете Торна: он не потерпит лжи в свою сторону. Я не могла тогда лгать. – Ладно, уже ничего не исправишь, – взмахнула руками Беренильда. – Что вы планируете делать дальше? Раз уж мы едем с ним на Звезду, у вас намного больше времени. Над этим Офелии еще предстояло подумать. Торн наверняка знает, что она отправляется вместе с ним, а потому времени на поиск ответов у них больше. Конечно, определенного срока у них не имелось, но сейчас Фарук весьма непредсказуем и Торн, работая в интендантстве, сидит на пороховой бочке. Да и не только Торн: если Офелия в ближайшее время не найдет ответов, на Полюс почти со стопроцентной вероятностью заявится ее бестактная семья. Иначе говоря, времени у них хоть до конца их жизней, но лучшего времени для расследования месяца два-три, и каждый день на счету. – На Звезде Торн будет занят, – сказала Офелия. – Я подумаю над эффективностью траты времени именно там. Беренильда удовлетворенно хмыкнула и отошла от подоконника в направлении двери. – Вы знаете что делаете намного лучше меня, надеюсь, в скором времени память вернется к Торну, – подытожила она, остановилась в дверном проеме и обернулась к Офелии, не сдвинувшейся с места. – Вот тогда я вам уже могу посоветовать, а пока: удачи вам с Торном и Гектором. Не успела Офелия ответить, как она скрылась в коридорах замка. Стук каблуков утих, и Офелия осталась наедине с собой. Но сегодня одиночество ей не докучало, так как перед ней стояла новая задача.

* * *

Последний раз Офелия посещала библиотеку в замке Беренильды еще в самом начале своего пути, только приехав на Полюс. Тут состоялся их с Торном самый первый разговор, если не считать его ничтожного подобия на дирижабле. Раскрытые на столе довольно новые документы Офелия разложила полукругом, отметив карандашом кто есть кто. Писать все еще будто бы немыми пальцами оказалось труднее, чем она думала, но Офелия все же сумела нарисовать различимые знаки. – Сферическая форма земли, магнетизм, размещение Полюса в самой северной точке… – бормотала она себе под нос. – И именно здесь, – Офелия ткнула пальцем в центр ледяной пустыни, – случился разрыв мира. Насупленные брови, сжатый рот и сузившиеся веки сигнализировали об активной мозговой деятельности, Офелия быстрыми темпами анализировала все данные, что у нее имелись, в попытке найти ответ или тропу к нему. От нервов она начала стучать пальцами по столу, отмечая, что скорость стука возросла. Глаза бегали от одного документа к другому и соединяли знания в систему, однако неспособность написать все факты в лаконичный конспект сильно тормозила процесс анализа и синтеза информации. – А если попробовать практический метод… – предположила Офелия и выставила большой палец. Его фаланга напоминала человеческую, а конец был более круглым, что идеально подходило в качестве импровизированной модели земного шара. Другой рукой Офелия сняла шарф и надела сверху на палец, натягивая сильно, но в пределах разумного. – Самая слабая точка… – Она покрутила шарф. – Если учитывать, что и с юга, и с севера в реальном размере натяжение одинаковое, то слабое место всегда будет… здесь! Одно из двух самый слабых мест находится на территории Полюса! Вот почему разрыв произошел в самой северной точке Полюса и нигде больше. Офелия отпустила шарф с рукой и улыбнулась, открывая вид на зубы. Причина крылась в весьма очевидном, всего лишь в поверхностном натяжении! Она запустила руки в волосы, тихо смеясь своей маленькой победе. Да, возможно земная кора работает несколько не так, но ведь Офелия коррелировала шарф не на рельеф земли, а на материю мироздания, что вполне могла работать таким образом. По этой же причине меньше всего разрушений после инверсий пришлось на Тартар и Тотем, как на территории, близко расположенные к линии окружности. Она опустилась на пятки и глубоко выдохнула: осталось только рассказать о своем наблюдении Торну. Теперь становилось понятно и почему разрыв вообще произошел! Тут же на ум пришли слова отца и Лазаруса о представлении материи как плотного ковролина на полу: если что-нибудь находится под ним, он становится рельефным. То же самое и с миром, вот только материя мира хрупкая и разорвалась спустя два года в самом слабом месте. И раз Торн, Ренар и Гаэль вышли вместе, значит они и находились рядом, отчего натяжение было еще сильнее! Вдруг Офелия замерла, глаза ее расширились: а что, если разрыв все еще в мире? Что, если он не закрылся и до сих пор в той ледяной пустыне открывает проход на Изнанку мира? – Другой… – вырывалось у нее, но Офелия тут же прикрыла рот рукой в испуге. Уже давно Его упоминание вызывало страх от отвратительных воспоминаний и головокружительных иллюзий. Если ее предположение верно, то и Другой наверняка выбрался из Изнанки. А это значит, что мир в опасности. Офелия сорвалась с места к выходу из библиотеки, оставив все документы развернутыми по всему столу. Сейчас ею овладела лишь надобность рассказать обо всем Торну, ибо их время сократилось до невозможного предела. Она остановилась перед ступеньками наверх. Книга. Та самая из библиотеки, на древнем языке. Офелия обернулась назад и заметила старый фолиант, лежащий на столе позади всех бумаг. Мигом сообразив, что на Звезде будут чтецы, она подбежала к столу обратно и взяла книгу под руку, как проделала такой же трюк в той библиотеке, где ее взяла. С чистой совестью оттого, что ничего не забыла, Офелия направилась к дверям. Со стороны не казалось, будто бы ей страшно, но внутри Офелии творился полнейший хаос. Если Другой и вправду в их мире, всем территориям грозит опасность, а после Соединения и массовой интеграции контролировать их стало еще легче, отчего с каждым шагом к выходу Офелия прокручивала в голове сценарий похуже. Она боялась и не хотела вновь брать ответственность за судьбу человечества вместе с Торном, как они сделали это в прошлый раз. И тем не менее именно Офелия захлопнула за собой дверь и пошла по коридору с важнейшей книгой в их расследовании и сведениями о разрыве. – Малыш, постой! Она остановилась посреди большого коридора, слыша позади себя прерывистые шаги. Ренар вбежал в коридор, перекрутив на себе ливрею. Рыжие волосы напоминали буйный лесной пожар, а выражение лица олицетворяло спешку и шок, что заставило Офелию замереть в ожидании, пока он отдышится. Ренар перестал бежать прямо перед стоящей Офелией и, на миг согнувшись пополам, выпрямился с лучезарной улыбкой, словно ничего не случилось. – Ну вы и скрытная! – озорно вздернул палец он. – Еле вас нашел. Появилась важная новость. – Какая? – Офелия положила вторую руку на книгу, сжала ее обеими ладонями. – Известна дата проведения съезда, – вздохнул Ренар рвано, ибо дыхание еще не восстановилось. – Его проведут через пять дней, поэтому нам всем отдали приказ собирать вещи. У вас два часа до вылета. Офелия перекатилась на подошве ботинок и раскрыла рот, не найдясь с ответом. Вторая рука оторвалась от книги и застыла в воздухе вместе с шарфом, а цвет очков сменился с серого на желтый. – Арчибальд, Торн… – Офелия прочистила горло. – Где они? Ренар отвел глаза и неловко почесал затылок. – Не помню, но должны быть уже на своем дирижабле: они прибывают часа на четыре раньше, – поджал губы он. – В общем, не буду вас задерживать. Ренар ушел, вновь оставив Офелию одну. Значит, Торна она достанет аж на Звезде. То бишь нет смысла делать что-либо еще, кроме как собирать вещи и остальные сведения о разрыве, ведь раз отсутствует возможность связаться с ним сейчас, необходимо найти как можно больше. На Полюсе их не будет запредельно много времени – пять дней. Вернувшись к себе в комнату и начав паковать вещи по сумкам, Офелия осознала одну занимательную вещь: у нее практически ничего личного нет. Лишь пара платьев и ботинок, но ни книг, ни перчаток – ничего. Вещи на Аниме она собирала в спешке, только узнав о возвращении Торна, а потому совсем забыла даже о собственных записях, что писала на протяжении всего того времени, пока искала Торна. И по неведомой причине ей тогда вообще не подумалось, что они могут понадобиться. Однако сейчас она не была так уверена. Офелия отошла от стола, потирая подбородок. Нужно любым способом достать свои записи, но как? Единственный человек, кто знал их местонахождение, это крестный, но транстерриториальными звонками он не пользуется, стало быть, Офелия имела возможность поговорить с ним лишь с глазу на глаз, чего она не могла себе позволить. Она сделала вдох и встала около сумки с вещами, наполовину пустой. Внутри виднелся вельвет платья, шнуровка ботинок и рюши от рукавов, а также чуть более плотные ткани на случай холодной погоды. На удивление ловким движением пальцев у Офелии получилось застегнуть на металлическую молнию сумку с первой попытки. Несмотря на весьма скудное количество вещей, к концу сборов солнце уже улетело освещать другие одиннадцать территорий. На смену дню пришла ночь без сумерек, наступила беспросветная темнота, лишь фонари озаряли ее. Их дирижабль отправлялся вечером, чтобы прибыть на Звезду утром. Настойчивый стук в дверь. – Мадам Офелия, вы готовы? Офелия выпрямила спину и глянула на дверь, будто бы могла увидеть там что-то. – Да, – схватила сумку Офелия и открыла дверь. Перед ней стоял один из лакеев в теплой униформе: ему отдали приказ погрузить чемоданы в карету, что повезет в аэропорт на дирижабль. – Позвольте, – лакей протянул руки в белых перчатках к сумке. – Я обязан. Офелия растерянно взглянула на сумку в руке и судорожно кивнула, в тумане дремы уже не различая голоса. Сборы вещей, значимое открытие, возможная угроза сильно ударили по ее бодрости, что теперь на первый план вышел желанный сон в кресле личного дирижабля. Она протянула сумку лакею и ощутила резкость оттого, как он выхватил ее из рук. – Благодарю, – кивнул лакей и ушел вдаль коридора. Офелия сонно смотрела ему вслед, поочередно потирая глаза. Вытирая холодным металлом, она прибавила себе собранности, но тут же поняла, что больше так делать не будет. Слишком уж колко и больно растирать веки спицами от протезов, что совсем недавно выстрелили из своих впадин. – Лучше поторопиться! – щелкнула пальцами тетушка Розелина и, качая бедрами, пошла на выход из замка. Щелчок заставил Офелию подпрыгнуть от неожиданности и, как коробка Джека, побежать за тетушкой.