***
— Ну, Игорь! Если с детьми что-нибудь случится!.. — Светлана нажимала на газ, заставляя машину мчаться по обледенелой дороге. — Если твой этот Селезнев не приедет и не разберет этот хренов поселок, я сама его по камушкам разберу! Женщина заметно злилась. Обычно сощуренные лисьи глаза были сейчас широко распахнуты, а руки настолько сильно вцепились в руль, что костяшки пальцев побледнели. Игорь, сидящий на пассажирском сидении, лишь с беспокойством поглядывал на жену, иногда отвлекаясь от альбомов дочери и собственных записей. — Я же говорил, что тотем медведя не просто забавный столб, — тихо начал мужчина разговор, который они уже откладывали несколько раз. — Я столько раз встречал этих сектантов «Черного Козла», поэтому был уверен, что это их тотем. Еще и тотем зайца на болоте. Сколько раз я тебе говорил: «Давай проверим, чтобы быть уверенными в безопасности детей»? А ты мне что отвечала? — Я просто надеялась, что все не повторится, как в прошлый раз! — крикнула женщина и дернула руль, уходя от столкновения с машиной со встречки. — Сколько мы еще будем работать на Селезнева? Сколько еще будем уничтожать этого Козла? Супруг промолчал. Он не знал, сколько еще. Слишком много этих сектантов развелось среди старообрядцев и язычников. Сколько ни зачищай районы, где-то они все равно всплывают. И все приходится делать по новой. — Я просто вспоминаю, через что я прошла, — уже тише заговорила Светлана. — Вспоминаю безумие в моей голове. Как я упивалась силой, что мне дали, как я вгрызалась в мертвые тела. Это будет преследовать меня до конца жизни, Игорь. И я не хочу, чтобы Тёму с Машенькой постигла та же судьба. Хотя раз Артём уже побывал в шкуре волка, то мы опоздали. — Артемий — сильный мальчик, — Игорь закрыл альбомы и положил их на приборную панель, взглянув с теплотой и нежностью на жену. — Поверь, наши дети куда сильнее нас. Конечно, спасибо они нам не скажут за это все, но воспримут ситуацию как хороший урок на всю жизнь. Света, осторожно! Женщина вскрикнула, выворачивая руль. Прямо посреди дороги, напротив них, стояло огромное существо под два метра ростом, в черном балахоне. Его голову скрывал капюшон, но через прорези пробивались витиеватые крепкие рога. Существо подняло когтистую черную руку, в которую со всей силы боком влетела машина. Металл, словно тесто, сжался в лапе чудовища. Машина с громким визгом полетела в кювет у дороги. Несколько раз перевернувшись, она остановилась кверху колесами.***
— Мама с папой должны были приехать два дня назад, — Маша сидела на свободной койке в палате брата и чистила мандарины. Артём наполовину сидел, наполовину лежал, играя с Ромой и Бяшей в карты, которые ребята принесли с собой. — Маш, может, застряли в дороге? Вон, теплеть как быстро начало, там, наверное грязища, что не проехать, — попытался улыбнутся Артём, но сам был не уверен в своих словах. — Лучше скажи, как дела со взрывчаткой? — Мы думаем, как в дом попасть. Вокруг вечно кто-то кружит, словно присматривает за домом, — сообщил Рома, скидывая последние свои карты и тем самым побеждая. — Скорее всего, пойдем мы с Бяшей рано утром. Код от сейфа знаем, так что заберем все, что может нам пригодиться. — Ток быстро надо будет, на, — Бяша покачал головой. — Чтобы твои батька с маманькой нас не спалили, на. — И, самое главное, нужно решить, куда спрятать все это добро. У меня дома — не варик, — Рома поднялся и пересел к Маше, беря у нее очищенный фрукт. — Батя спалит, это точно. У Бяши — тоже. А до Смирновых донести не успеем. — Может, под мостом? Река все равно пока еще замерзшая. Да и снегом закидать сумку можно, — предложил Артем, выигрывая у Бяши в карты. — Но вам придется школу прогулять. Если это заметят — вас искать начнут. Да и успеете вы от тотема до тотема добраться? Один в лесу, второй в поле. Вас перехватят быстрее, чем вы проделаете и половину пути, — парень тихо выругался и с трудом сел, морщась от боли. — Если бы я был в порядке, то сперли бы машину и дело с концом, а так даже не знаю. — Ну, я немного умею водить машину, — Ромка цыкнул и поморщился из-за кислого мандарина. — Но мы скорее с дороги слетим, чем доедем куда-либо. — Я так же, — вяло отозвалась Маша. Возможно, по летнему сухому асфальту она бы и смогла довести машину до поля, все же не зря Тёма учил ее водить втайне от родителей, но зимой на заледеневшей трассе она точно не рискнет это делать. — А если мотоцикл взять, на? Рома с Машей переглянулись и, поджав губы, отрицательно покачали головами. — Я поговорю с Катей. Может, она чего предложит, — наконец решила Маша, поднимаясь с постели и передавая брату очищенные фрукты. — Ладно, мы пойдем, а то врачи нас сейчас выгонять будут. Если что, запирайся в палате и никого к себе не подпускай. Выходили дети из больницы мрачные. Вообще, весь последний месяц был для них мрачным, и, как казалось Бяше, они уже и забыли, что такое веселье. Прежние забавы, прогулки, игры казались чем-то нереальным, из прошлой жизни или из сна. Реальность же была сурова, сера и скучна. Маша шла между мальчишек, тяжело вздыхая и пиная крепкий снежный кусок, или, как они это называли, «снежный камень». Кажется, в начале лета она хотела веселого времяпрепровождения здесь? Что ж, в следующий раз надо будет четче формулировать желание. — Как ухо? Больше не звенит? — девочка посмотрела на Пятифана, который хлопал себя по карманам, пытаясь найти сигарету. — Не, нормас все. Хотя теперь как у деда голова на погоду болит. — Пердун старый, на, — хихикнул Бяша, пользуясь тем, что идет далеко от Ромки и тот не сможет пнуть его через Иванову. Маша тоже захихикала, за что получила толчок в бок и по инерции толкнула и Бяшу, который завалился в сугроб. Настала очередь Пятифана смеяться над ребятами, что, впрочем, он и сделал. Пока Рома помогал Бяше вылезать из снега, Маша наблюдала за идущими по поселку старшеклассниками, а в особенности за Казаком, двоюродным братом Ромы. — Знаете, — Маша взглянула на мальчишек, с удивлением обнаружив, что они оба теперь лежат в снегу. — Я, кажется, все придумала.***
— Не понимаю я, зачем переться в лес и за поселок в такую рань, — Казак зевнул, выворачивая руль машины вправо и тормозя посреди дороги в лесу. — Чего вы тут забыли в пять утра? — Тебе заплатили, чтобы ты не задавал лишних вопросов, брат, — фыркнул Рома и взглянул на Бяшу с Катей. — Вы уверены, что справитесь? — Естественно. Мы пятьдесят раз уже повторили, как поджигать динамит, — Катя вытолкнула Бяшу из машины и вышла следом, всучив ему лыжи и напоследок еще раз заглянув в машину. — Не опоздайте, пожалуйста. Взрываем ровно в шесть. И, захлопнув дверцу, она забрала у мальчишки свою пару лыж. Маша постучала в окно и, когда девочка оглянулась, весело улыбнулась ей, показав большой палец вверх. Казак вновь зевнул и, дернув переключатель скоростей, поехал дальше. Они стащили машину отца Казака. Тот вчера напился вместе с женой, и теперь они спали как сурки, ничего не слыша. Сложнее всего было украсть динамит и оружие. За их домом наблюдали соседи со всех сторон, а в самом доме дежурил еще и милиционер. Ну как дежурил: лежал на их диване и смотрел их телевизор. Ребята забрались в дом около четырех утра. У Маши был ключ от двери, и та передала его Роме и Бяше. Мальчишки смогли прошмыгнуть незамеченными, схватить динамит, ружье, пистолет, патроны к оружию и пачку денег по просьбе Ивановой. К моменту, когда они с Бяшей добрались до моста, их уже ожидали девочки в компании двоюродного брата Ромки. На «аванс» своему водителю ребята собирали из своих карманов. Удалось насобирать сто рублей [1], и, пообещав Казаку в два раза больше, они договорились о поездке. План был прост: одновременно взорвать два оставшихся тотема. Бяшу и Катю, которые взрывали тотем Совы в лесу, должны были схватить, ведь они ближе всего к поселку. Маша с Ромой и Казаком вернутся в поселок сами и добровольно сдадутся. Ну или не сдадутся. Все будет зависеть от действий местных жителей. Пока они ехали по дороге за город, Иванову колотила крупная дрожь, даже несмотря на то, что внутри машины было тепло. Сидевший рядом Рома держал ее за руку, от этого становилось немного легче, но лишь немного. Не прошло и пятнадцати минут, как они оказались у нужного поля. Оно все было укрыто снегом, и только одинокий тотем возвышался над сугробами мрачным черным столбом. Бросив Казаку: «Жди здесь», — Маша с Ромой выбрались из машины, прихватив с собой снегоступы. Эти, похожие на маленькие дырявые лодки, штуки Рома стащил из летнего дома Ивановых. Их обычно семья археологов брала на зимнюю охоту. По снегу, конечно, можно передвигаться и на лыжах, но из-за своей длины они будут затруднять движение. Нацепив снегоступы на ноги, ребята пошли в центр поля. Рома нес на спине рюкзак с динамитом, а Маша держала в руках ружье отца. Ее ружье забрала милиция в тот день, когда подстрелили Артема. — Я думал, нас тут Лиса встретит, — Рома нахмурился, осматриваясь по сторонам. — Ну или сам Козел. Как-никак, последние тотемы. — Сплюнь лучше, — прошептала девочка, сжав ствол ружья и оглянувшись на шум мотора за их спинами. Казак развернулся и переставил машину в сторону их поселка, чтобы сразу поехать, как ребята вернутся. Они остановились у тотема, и девочка тяжело вздохнула, взглянув на деревянную лисью морду. «Ну, погнали», — пронеслось в голове у Ивановой. Передав ружье Ромке, Маша вытащила динамит из сумки и привязала снаряды на разную высоту к тотему. Поджигать сразу не стали, ведь убежать по снегу они не успеют. Решили отойти подальше и выстрелить, как это сделал Артём на озере. Однако, стоило им пройти пару шагов, как вдруг Казак, дожидавшийся у машины, заорал, указывая куда-то на дорогу. Ребята разом оглянулись и застыли, оцепенев от ужаса. Огромное черное существо медленно приближалось к машине. У него было человеческое тело, но козлиная голова. Глаза горели красным, а рога блестели золотом в лунном свете. Как ни странно, он не выглядел величественно, скорее, был похож на плохо сделанный костюм, который уже изъела моль. Он тяжело передвигался, а из мерзкой пасти сочилась черная кровь. Легким движением когтистой руки Козёл отшвырнул машину на противоположное поле. Она, словно игрушечная, несколько раз крутанулась в воздухе и остановилась, перевернувшись на один бок. Подросток, упавший от испуга на обледенелую дорогу, истерично закричал и попытался отползти, но, кажется, тело его не слушалось. — Дай, быстро! — Маша вырвала из Ромкиных рук ружье и уперла приклад в плечо, целясь в немаленькую черную фигуру. Козел, уже склонившийся над братом Ромы, медленно повернул голову в сторону двух детей. Иванова была готова уже нажать на курок, как зверь пропал, но тут же возник прямо перед ними. Протянув лапу, он схватил девочку за запястье и приподнял над землей за руку, в которой та держала оружие. — Не тронь ее, сука! — Ромка выхватил из кармана нож, кидаясь на существо, но так же был пойман за руку и поднят над землей. — Пре-едатели! — заблеял Козёл, и новая порция крови с неприятным бульканьем вылилась из его пасти. Ромка со всей силы лягнулся, ударив животное в живот. Но это было равносильно удару по стенке. Козёл не дрогнул, лишь повернул голову в его сторону. Маша поморщилась, протянув вверх вторую руку, схватила ружье и, уперев его себе в живот, выстрелила в Козла. Выстрел оглушил их, и, отпущенные, ребята шлепнулись в глубокий снег, утонув в нем по бедра. Козла нигде видно не было, однако по полю вокруг виднелись то тут, то там темные кровавые пятна, словно зверь метался в агонии. Девочка застонала, держась за живот и чувствуя, что ее вот-вот вырвет от боли. В глазах темнело и мелькали мушки, голова звенела. — Маха… — Ромка подполз к девочке, помогая той сесть. — Нормально… Нормально. Сейчас, — Иванова прижала руку ко рту, сдерживая рвотный позыв. — Надо… Взорвать. Она говорила с трудом. Сил подняться просто не было. Из-за боли в животе, страха и холода от снега ноги совершенно не слушались. Рома выругался и поднялся, осматриваясь по сторонам. Козла нигде не было видно, как и Казака. Вроде он должен был быть на дороге, но его не было. — Забирайся ко мне на спину. Я понесу тебя, — Ромка подобрал ружье и отдал его девочке. Присев перед ней, он помог ей обхватить его за плечи и, взяв под колени, поднялся. Маша уткнулась лбом в его затылок. Пятифан слегка подкинул девочку, но лишь чтобы удобнее взять ближе к бедрам. Из-за курток было чертовски неудобно, ружье больно тыкалось под ребро, но выхода другого не было. Маша не была тяжелой, но снег, достававший почти до пояса, мешал двигаться. Словно какой-то ледокол посреди льда, Рома двинулся в сторону дороги. Нужно было отойти на безопасное расстояние, чтобы взорвать тотем. До шести оставалось пять минут, и нужно было поторопиться, ведь, кажется, до поселка придется идти пешком. Выстрел, вновь разорвавший утреннюю тишину, показался комариным жужжанием в сравнении с последующим от него взрывом. Стрелять пришлось Роме, ведь Маша была не в состоянии стоять. Попал он только с третьего раза. Но, когда все же попал, взрыв разнес дерево в щепки. Деревянная лисья голова упала недалеко от ребят, и из ее пасти засочилась кровь. В одно мгновение мир померк и ребята оказались в темноте, а напротив них стояла лиса. Она не выглядела, как рисуют в книжках, красивой, с рыжей шерстью. Скорее, была облезлой и старой. — Я говорила Козлу, что не стоит трогать внучку Медведя, что надо хватать тебя, Машенька. Нам ведь нужна была свежая плоть, чтобы силы восстановить. Но он меня не слушал. Я все думала почему. А ведь оказывается, ты следующая лисичка! Аха-хах! — лисица открыла пасть и захохотала, щуря красные глаза. — Еще и Сова предала нас. — Следующая лисичка? О чем ты, блядь?! — Ромка поднял ружье, направляя его на животное. — А вы не знали? — лисица явно удивилась, хотя по ее морде этого нельзя было понять. — Ой, правда не знали. Машенька, у тебя ведь вся семья когда-то была тотемными зверьми. Мама — лисой, отец — волком, брат — волком, дед — медведем… И так далее. Ты не знала этого? — Что за чушь. Если бы мои родители были одними из вас, то не допустили бы всего этого! — Маша схватила Рому за руку и с его помощью поднялась, держась за живот. — Они просто забыли об этом, — ласково пропела лисица, виляя хвостом. — А теперь вспомнили. Спроси у них об этом, если, конечно, вы еще увидитесь. Лисица захихикала, растворяясь в темноте. Они вновь стояли на поляне. В воздухе витал запах горелого дерева, пороха и металлический привкус крови. И дело было вовсе не в разрушенном тотеме, а в разодранном на дороге теле подростка. Ребята закричали от страха и ужаса при виде вывернутого наизнанку Казака. Ноги подкашивались, а сознание медленно покидало детей, переживших слишком много за последние дни.***
Очнулась Маша от того, что кто-то гладил ее по волосам. Где-то далеко слышались взрослые голоса, такие знакомые и теплые, а руки, что обнимали ее, так и вовсе казались роднее всех на свете. Девочка распахнула глаза и резко села, но тут же схватилась за живот, застонав от боли. Она была в больничной палате и лежала на кровати рядом с братом. Неподалеку стояли родители, тихо переговариваясь со знакомым ей усатым генералом. Хотя Маша не была уверена, какое именно звание носит Селезнев, но они его всегда называла генералом, как прозвище. — Машуня! — Светлана, бледная как стена, с красными болезненными пятнами по всему лицу, кинулась к дочери, обнимая ее. — Мама? — девочка растерянно вдохнула запах волос матери, а потом посмотрела через ее плечо на улыбающегося отца. Он тоже был бледным и с пятнами по лицу и рукам, словно бы после сильного мороза. — Что произошло? Где вы были? Где Рома? Что с… — Тише, тише, — Артем прижал к себе сестру, целуя ее в висок. — Все хорошо, вы в безопасности. Вы такие молодцы, Маш. Взорвали оставшиеся тотемы, да еще и от Козла отбились. Большие молодцы. Рома тут, он в порядке. Пошел в буфет с Бяшей и Антоном. Вас по дороге домой родители нашли около… Казака. Видимо, вы потеряли сознание. К счастью, вы пролежали не так долго и ничего себе не отморозили. Повезло, что тепло… Маша растерянно взглянула на брата, а затем на мать с отцом. В голове невольно всплыли слова лисицы, и девочка тут же с ужасом отползла от Светланы. — Это правда? Правда, что вы тоже были зверьми?! — Да, — женщина грустно улыбнулась и опустила взгляд. — Это было очень давно, и мы дали слово не вспоминать об этом. Однако прошлое вернулось и нанесло удар по самому дорогому — вам двоим, нашим детям. — Машунь, мы все вам расскажем, но сначала найдем тотем Козла и уничтожим его. Да, генерал? — Да, Игорь, — мужчина лет семидесяти, военной выправки, посмотрел на девочку и тепло улыбнулся, отчего морщины на его лице стали еще глубже. — Мои парни оцепили поселок, всех приверженцев культа собрали в Доме культуры, остальных жителей, мирных, — в школе. Сейчас техника приедет, и будем рыть площадь, чтобы достать этот чертов тотем из-под земли. А вы, ребята, отдыхайте. Вы и так столько всего сделали… Настоящие бойцы! Селезнев вышел из палаты, за ним вышел и Игорь. Светлана погладила дочь и сына по золотым макушкам и ушла следом за ними. — Ничего не понимаю, — Маша взглянула на брата, но тот лишь крепче обнял ее. — Все закончилось, Манюнь. Всё закончилось…