Породистый волк

Светлые стены маленькой комнатки делали её визуально больше и уютнее, чем она была. Там было мало мебели: стол, заваленный бумагами, кровать и комод в углу. На двери висело зеркало. На стенах было много рисунков животных, от частей их тел отходили стрелочки, и каждая была подписана; в углу — краткая характеристика мифического существа. Каролина проснулась от… Она проснулась, потому что захотела. Чарли черкал что-то на блокноте кусочком угля, а Каролина вдохнула полной грудью, чувствуя, как нос щекочет запах мужского геля для душа, угля и старого пергамента. Она напрягла все мышцы и мгновенно расслабила, но секунды хватило, чтобы почувствовать, что её рука лежит у него на груди, а её ногти аккуратно вцепились в светлую кожу; одна нога обвила его бедро.       — И спящий львёнок проснулся, не успел наступить полдень. — Сказал он низким, с утренней хропотцой голосом, и сказочным сарказмом, будто бы издевался над ней.       — А лев уже бодрствует. Он улыбнулся и поцеловал Каролину в лоб. Кора сползла с кровати, — по-другому это не назвать — и пошла к стулу, где висела её сумка. Она достала оттуда маленький баллончик и пшикнула им в рот. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что это заменитель зубной пасты, если ты вдруг находишься в обстоятельствах, не позволяющих почистить зубы. Видимо, Кора знала, что останется в таких обстоятельствах. Конечно знала, она же намеренно шла в комнату Чарли, а не в его кабинет. В дверь постучали.       — Под кровать!       — Всех любовниц там прячешь?       — Нет, они обычно старше семнадцати и я у них не преподаю. Живо под кровать! Каролина сиганула под кровать и прижалась к полу, наблюдая за происходящим; видела она только ноги.       — Чарли, мы в трапезную на поздний завтрак собираемся, идёшь?       — Сириус, я позже подойду. Сириус. Отец Каролины пришел к Чарли и позвал на завтрак. Будет неловко, если он застанет в кровати профессора свою дочь. Дверь захлопнулась, а Чарли сполз по ней, выдыхая напряжение. Каролина вылезла и посмотрела на него. Он застыл не моргая, смотря на неё: светлые русые волосы, потерявшие пурпурный цвет, серо-зелёные глаза, все с тем же холодным голубым оттенком, босые ноги, руки сложены на груди, она стоит в его футболке с треугольным вырезом, который играет роль декольте. Она выглядит милой. Слишком милой. Таких людей хочется обнимать часами и тискать, но… Но в её взгляде живёт совершенно другое. Чарли заглянул в глубь картины: тяжёлый взгляд, мутный, потерянный, в котором читается её неизвестное прошлое, улыбка краешком губ, хитрая, дьявольская. Она стоит так, что свет вокруг нее кажется нимбом, но… Но Люцифер тоже был ангелом. Чарли в Каролине нравилось то, что на вид она была совершенно не такой, какой являлась на самом деле. Ему нравилось, что чтобы узнать её, нужно снова и снова смотреть ей в глаза, нужно каждый раз рассматривать ее с разных сторон. Ему нравилось, что она раскрывается постепенно, а не быстро и просто.       — Ты прекрасна… — Выпалил он на одном дыхании, после чего улыбнулся, как маленький ребенок. Каролина подошла к нему и села на колени к Чарли. Он потянулся к ее губам, но она остановила его в последний момент.       — Нам надо расстаться. В голову ударили тысячи молний, а сердце начало медленно колоться, от того, что по нему начали бить эти самые молнии.       — Что…?       — Я хочу, чтобы ты получил то, чего достоин.       — Ты что несёшь, женщина сидящая в моей комнате и в моей футболке? Напоминаю, мы с тобой всю ночь в обнимку пролежали, переспав до этого, а завтра у тебя со мной урок. Будь осторожна со словами.       — Я хочу стать более опытной в сексе, чтобы не одной мне было приятно.       — То есть, хочешь перетрахать всех знакомых и не очень людей, чтобы мне было приятно? Уверена, что я этого хочу?       — Разве, тебе не хочется, чтобы мы с тобой были на равных? Чтобы не я одна получала что-то?       — Ты в курсе, в чём смысл отношений? В том, что вы учитесь на ошибках. Учитесь друг у друга чему угодно! Если, есть иная причина, то скажи сразу и, возможно, я не сдам тебя в больницу Святого Мунго.       — Я любвеобильна. Я влюбляюсь часто и без разбора, совершая ошибки и промахиваясь. Находясь далеко от тебя я могу натворить что угодно, и если буду связана отношениями, то мне будет стыдно, а тебе больно.       — А расставшись мне больно не будет?       — Я безумно люблю тебя, но я и себя знаю! Дай мне свободу на лето и я вернусь к тебе… Вернусь, полная любви и преданности, просто… Просто позволь сделать это. Чарли тяжело вздохнул и посмотрел в глаза Каролины. Она была искренней. Всегда была искренней. Может, это действительно было бы лучшим вариантом дня них, ведь, Чарли тоже не был из тех, кто может долго терпеть. Он был также полигамен и любвеобилен. Они были похожи, но нашли друг в друге все, что не могли в других. Сейчас, им нужно решить, будут они страдать в муках и сомнениях в своих чувствах, или отдадут друг друга на растерзание жизни, которая, возможно, чему-то их научит. Оба варианта звучат дерьмово, они знают. — Месяц. В августе мы с тобой встретимся и прекратим все связи, которые у нас были летом, согласна?       — Ты пойдешь на это?       — Я знаю себя и люблю тебя. Но, знаешь что? Отпустить тебя в большой мир без напоминания о себе я не смогу. Чарли схватил Каролину за бедра и поднялся на ноги. Она откинула шею и засмеялась, а он в этот момент поцеловал открытую ключицу. Чарли положил ее на кровать и навис сверху, улыбаясь, а затем примыкая к губам Каролины. «Животным место в клетке, а людям — на свободе»