Породистый волк

Каролина Люпин-Блэк обладала особым очарованием, которое есть у всех и вся, но от каждого такого очарования остаётся свой осадок и послевкусие. Очарование Каролины оседало на душе густой материей, пощипывая язык кисло-сладким привкусом. Это была особая смесь язвительности и грубости с искренностью. Её улыбка была ленивой и небрежной, от чего становилась лишь более очаровательной. Иногда, даже когда она улыбалась искренне, выглядело это так, будто бы у нее в горле застрял ком грязи, который она очень хочет выплюнуть, но проявляет к рассказчику шутки уважение и терпит. Астория таким талантом не обладала, что было замечено её друзьями, но они, всё-таки, решили умолчать об этом. Как и о внезапной смене стиля, брезгливом отношении к когда-то любимым блюдам и прочих странностях. Учебный год начался довольно затяжно и все долго пытались вернуться в школьную атмосферу. Гарри было слишком трудно, не имея рядом друга, что всегда был готов подтолкнуть его вперёд. Он не мог понять, что происходит вокруг, потому что большинство начали резко расставаться, либо начинать отношения, а все, что видел он, как его подруга отказывается от ночных вылазок, издевательств над змеями и над любыми другими видами веселья, которым они подбадривали учеников в начале года. Гарри раздражительно постукивал по учебнику ручкой, купленной его мамой. Перья были ужасно неудобными, поэтому, для выполнения домашнего задания большинство учеников предпочитали использовать маггловские принадлежности.       — Ты стучишь так уже семь минут. — Раздражительно произнесла Каролина.       — Это должна делать ты. — Ответил Гарри с упрёком. — Что с тобой стало?       — Что со мной стало? — Эхом повторила Каролина.       — Ты отказалась от квиддича, не устраиваешь розыгрыши со мной, не злишь Слизеринцев, не болтаешь о профессоре.       — О каком профессоре? Лицо Гарри исказилось и он убрал учебник с тетрадью прочь.       — Ты оканчательно спятила? Где моя Каролина? Где моя Кора? Кори? Кор? Где мой волчонок? Где моя породистая?       — Утонула в справочнике синтементальных и глупых прозвищ, что ты ей дал. Отстань от меня, Поттер, я учусь.       — Ты никогда не учишься. Ты разбираешь проблемы в самый последний момент. Всегда. То, что ты делаешь что-то заранее повод задуматься, ты ли это? Каролина подняла взгляд серых глаз; зрачки внезапно сузились, она сглотнула.       — Я та, кем являюсь. Это лето меня изменило, как и тебя. Перестань вести себя, как ребёнок и, может быть, твоя любимая Каролина вернётся. Он ушёл. Каролина лишь хмыкнула и встала с дивана. Она отбросила учебники в сторону и направилась к выходу из гостиной. Преодолев немаленькое расстояние, Каролина оказалась у гостиной Слизерина. Пэнси как раз собиралась туда войти.       — Паркинсон!       — Люпин-Блэк? Что ты здесь делаешь?       — Мне нужна помощь Драко. Впустишь?       — Как не впустить мою милую подругу с умелым языком? Каролина подавила рвотный позыв и прошла за Пэнси. Разбираться о подробностях взаимоотношений между Паркинсон и Люпин-Блэк у Астории не было желания и времени.       — Эй, принц, к тебе гости. — Фыркнула Пэнси и легла на диван, падая головой на колени Тео.       — Каролина? Ты сама пришла в гостиную Слизерина? Одна?       — Мне нужна твоя помощь с зельями.       — Конечно. — Кивнул Драко.       — Если бы ты что-то смыслил в зельях. — Фыркнул Блейз, сидящий на кресле и закинувший ноги на стол.       — Давай пойдем в комнату, чтобы никто не мешал.       — Ну да, Драко, тебя Каролина ещё не трахала. — Рассмеялась Пэнси. Глаза Каролина расширились, но этого никто не заметил. Она перекинула светло-русые волосы, сменив пробор, и пошла за Драко.

***

Каролина с интересом слушала задание, которое объяснял Драко не отводя от него взгляда. Его платиновые волосы взъерошились, он сам был уставшим и потрепанным, но продолжал улыбаться и со смехом объяснять некоторые темы. Каролина поверить не могла, что Драко может смеяться. Малфой, принц Слизерина, один из самых завидных женихов магического мира просто… Смеётся. Может быть, Каролина Люпин-Блэк, саркастичная задира с множеством увлечений, которая умела находить подход ко всем и нравилась каждому, кто только смотрел в её серо-зеленые глаза и поверила бы в это, но Астория… Астория Гринграсс была убеждена, что Драко не способен на такие эмоции. Это делало его привлекательнее. Он поднял глаза и заметил, что она смотрит на него. Драко замер. Он долго смотрел ей в глаза, а затем поцеловал. Поцелуй получился мягким, неловким. Драко даже не сразу поверил, что именно эту девушку он целовал на вечеринке, когда отжимался над её телом; не похоже на девушку, которая схватила его за лицо и прижалась своими губами к его.       — Ты мне нравишься, Драко… — Прошептала она. Только в этом теле Астория могла это сказать. Только скрыв свое лицо светло-русыми волосами, светлой кожей и мягкими очертаниями она могла признаться в чувствах, потому что только этому лицу он ответит взаимностью.       — Ты тоже нравишься мне, Каролина… Это имя прошлось по коже, словно ток. Она не Каролина. Ей не быть ею. Не стать ею. Каролина Люпин-Блэк забита в углу, словно зверь в клетке и не может сделать ничего, зато Астория властвует в её жизни, как хозяйка. Неважно, к чьему телу прикасается Драко, главное — она это чувствует. Душа Каролины, привязанная к собственному телу без права на принятие решений и самоконтроль просто наблюдала, прикрывая рот рукой, чтобы никто не услышал её душераздерающего крика. Она больше собой не владеет. Её жизнь больше ей не принадлежит.