***
То самое место оказалось отелем, куда Егор уезжал отдохнуть на несколько дней, и по фотографиям мне все понравилось. Даже на новый год было несколько свободных номеров, несмотря на дату — двадцатое декабря. — Но тут только коттедж, на десять человек, — посмотрел я на альфу. — Ну и что? — пожал он плечами. — Так это ж астрономическая сумма выходит! Плюс ужин, плюс Арчи… — Вполне приемлемая сумма, — Егор заглянул в экран ноутбука на моих коленях. — Знаешь, можем пригласить с собой кого-нибудь. — Пригласить… — протянул я. — Наверное, можно. Я просто никогда не отмечал новый год в компании. — Вот видишь, это шанс попробовать. Если тебе не понравится, мы всегда можем закрыться в комнате и залезть под плед, — Егор многозначительно поднял брови. — А кого мне позвать? Если только Даньку. — Без проблем, он прикольный. Я могу Витька пригласить, если ты не против. — Витюша своеобразный, — задумчиво улыбнулся я. — Конечно, приглашай. Думаю, будет весело. — А то, — начал, было, Егор, но его прервал дверной звонок. — Это еще кто? — насторожился альфа. — Понятия не имею, — отложил я ноутбук. — Я сам открою, — он быстро поднялся и вышел в прихожую, оставив меня с красивыми картинками отеля. Мне реально понравились эти фотографии. Многие были сделаны как раз зимой, с тем самым белым пушистым снегом и фонариками. Может быть именно в этот раз мне понравится праздновать новый год? В кругу друзей, рядом с любимым человеком, под взрывы фейерверков и радостные выкрики «С новым годом!»… — Кир, — послышалось из прихожей, — подойди, пожалуйста. Я недоуменно оглянулся на раскрытую дверь в прихожую — там горел свет, но кто пришел было не видно. — Зачем? — Подойди, Кир, прошу, — повторил Егор, и пришлось топать к нему. Он звучал как-то странно. — Ты по мне соскучился что ли? — выплыл я в прихожую с улыбочкой, но она тут сползла с лица. Около входной двери высился полицейский. Прямо настоящий: фуражка, форма полицейская, потертая кобура. Папочка, как же мне стало не по себе! — Добрый вечер, — вполне миролюбиво протянул полицейский. — Участковый уполномоченный Смирнов. Он приложил ладонь к фуражке и протянул мне корочки, в которые я мельком заглянул. Точно Смирнов. Сзади забряцали по полу когти, это Арчи решил проверить, кто посетил его человеков. Пес подошел ко мне вплотную, притерся мохнатым боком и удобно устроился на попе, зыркнув на незваного гостя из-под челки. — Очень приятно, — немного осмелел я от присутствия своего защитника. — А что случилось? — Заявление на вас поступило, гражданин Стрельцов. О ненадлежащем содержании опасного животного. — Чего? — вытаращился я. — Вот, пожалуйста, — участковый протянул мне какой-то листочек. — Ознакомьтесь. Я попытался вчитаться в текст, но с ходу не понял ничего. Какие-то длинные формулировки, сухой канцелярский язык, много циферок и прочего. Егор хмурился рядом и наконец вытащил бумагу у меня из пальцев. — Это Олег Евгеньевич постарался, — проговорил он через несколько секунд. — Он, что, совсем? — закипаю я. — Пишет, что мы перевозим Арчи в лифте без поводка и намордника и натравливаем пса на людей. На такую откровенную клевету даже Арчи недовольно щелкнул зубами и шумно задышал. — Но это же неправда! Мы постоянно в наморднике, хотя и не считаемся потенциально опасными. — Спокойно, — просит меня Егор и обращается к участковому: — В лифте есть камеры наблюдения. Можете изъять записи и посмотреть, как мы ездим. И кто на кого нападает первым. — Да я-то посмотрю, — вздыхает участковый. — Но раз сигнал есть, я обязан провести проверку, выяснить, в каких условиях опасное животное проживает. — Не то вы опасное животное проверяете, — бурчу себе под нос, но Егор покашливает, пытаясь замаскировать мое недовольство. Мы предъявляем полицейскому все документы Арчи: и родословную, и все наши удостоверения и сертификаты об успешной сдаче экзаменов по ОКД и ЗКС, и паспорт здоровья. На каждую новую бумажку он уважительно цокает и качает головой. Долго разглядывает чемпионский диплом двухгодичной давности и также долго смотрит на невозмутимого Арчи, который кажется, что спит, но на самом деле не выпускает опасного гостя из виду. — Ну что же, — участковый поднимается из-за стола. — Вижу, что все у вас в порядке. Хорошую собаку вы воспитали. — Это не я, — усмехается Егор, к которому полицейский и обращается. — Я просто примазался к славе. — Простите! — густо краснеет участковый, когда поворачивается ко мне. — Я просто… э-эм… не подумал. Всего вам доброго! Он подбирается, спешно отдает честь и практически бегом покидает квартиру под глумливую ухмылку Егора. — У него просто весь мир перевернулся, — заметил альфа, когда закрыл входную дверь. — Мир у него перевернулся, — бормотал я, зло собирая бумажки со стола. Коварные листочки все не хотели подцепляться, выскальзывали и не лезли в папку. — Родной, — Егор мягко обнял меня со спины и вытащил заламинированную картонку родословной из моих побелевших от натуги пальцев. — Все хорошо, ничего не случилось, я с тобой. — Нет! Ну ты это слышал! Натравливаем на людей! — все кипел и никак не мог успокоиться я. — Да Арчи просто побрезгует этого паразита кусать. Он же не ку-ку, как некоторые. А этот тоже хорош! Приперся проверки проводить, сексист хренов! — Ш-ш-ш, малыш, успокойся, — Егор повернул меня к себе и подул на лицо, остужая пыл и ярость. — Все обошлось, все хорошо. Никакие нам проверки не страшны, ведь мы же молодцы. Вы у меня молодцы! Кто молодцы? — Мы молодцы, — не прекращаю бурчать я, но медленно начинаю успокаиваться и поддаюсь ласковым рукам Егора и его словам. Мне все еще нравится, как он выговаривает «малыш», и альфа активно пользуется этим приемом, шепча на ухо «Малыш-малыш-малыш», и утягивает меня в комнату на кровать. Я дуюсь, но разрешаю устроить себя на груди альфы и растворяюсь в его морском запахе и упоительном поцелуе.***
Уф-уф-уф! У меня опять трясучка, потому что сейчас каждое соревнование как первое. Опять я вызубрил все правила и сотню раз, наверное, прошел всю трассу и с Арчи, и в одиночку, но все равно волновался. Помещения это вовсе не контейнеры. Ха! Ну конечно. В нашем большом ангаре сделают пять «комнат» с различными предметами внутри и множеством запахов. Снова от одной до пяти областей поиска, мне неизвестно, сколько и чего спрятано, и время ограничено. Но ведь Арчи же все сделает? Да, а еще и парковка! Я краем глаза успел заметить, что там сегодня две машины и телега! Настоящая деревянная телега. И где Евгений Владимирович умудрился ее достать? Так, надо собраться, выдохнуть, взять себя в руки. Мы хорошо готовы, Арчи заряжен, я чувствую себя хорошо. Мы немного мотаемся по свободной зоне в ангаре до начала соревнований. Тут много собак сегодня, и я замечаю старых знакомых из прошлой жизни. Кто-то подходит ко мне сам, здоровается, интересуется, куда это я запропастился. Я жму руки, улыбаюсь, радуюсь этой особенной «собачьей» атмосфере. Даже волнение уходит. О, кстати! Я вижу Артема и спешу подойти к нашему старому тренеру. Я реально рад его видеть. — Артем, привет! Альфа оборачивается, замечает меня и вместо ответного приветствия хмурит брови, хмыкает и быстро скрывается в толпе. Я ничего не понимаю. Почему он не поздоровался и убежал? Что я такого сделал? Перешел к другому тренеру? Но ведь Артем сам меня порекомендовал Акинину, потому что у него не было свободного места для Арчи. Странно, непонятно и неприятно. У меня даже настроение, успевшее подняться, портится. Таким загрустившим и загрузившимся я возвращаюсь к Егору. Он пока не ушел в зрительскую зону и ждал меня в отдалении от шума тусовки. — Эй, родной, что такое? — тут же подмечает альфа мою подавленность. — Я видел Артема… — Он тебе что-то сказал? — слегка сжимает Егор мои плечи, вглядывается в лицо. — Наоборот ничего. Даже не поздоровался. Странно это. — И ты расстроился? — Ну да, — я сам прилип к своему альфе, устраивая голову у него на плече. — Меня с утра трясло — волновался, а когда сюда приехали, и столько знакомых вокруг оказалось, то отпустило. Они подходили, здоровались. Многие рады были меня видеть. Я и сам обрадовался. А уж тем более Артему. А он просто хмыкнул и ушел. — Не обращай внимания на грубиянов, малыш, — Егор чмокнул меня в висок. — Просто твой старый тренер завидует твоим успехам у нового. С Евгением Владимировичем вы за две недели к соревнованиям смогли подготовиться. Вот Артем и бесится. — Да? — неуверенно протянул я. — Конечно. Ну, не кисни, родной! Все хорошо. Я тебя люблю. Я улыбнулся. От этих слов почему-то всегда становилось легче. От того ли, что это говорит Егор, или от того, что это взаимно. Хотя тогда тоже было… Нет, не надо про это вспоминать, а то еще печальнее станет. — Давай я тебя поцелую, — предлагает альфа, — а то ты совсем загрузился. — Давай, — соглашаюсь я, и на несколько минут мы выпадаем из реальности. Да, разгрузиться и выкинуть из головы странное поведение Артема получается, и в ринг мы с Арчи выходим уже почти совсем спокойными и собранными. Ну, я, по крайней мере. Арчи-то всегда спокоен и собран. В помещениях мы немного тупим. Моего медвежонка сбивает с толку какой-то чересчур резкий запах. Он даже пятится и чихает от этого. Мне кажется, что я тоже его чувствую — тяжелый, маслянистый, он оседает где-то в носу и долго держится на слизистой. Хочется прополоскать горло и высморкаться, потому что невозможно это терпеть. Арчи теряет несколько драгоценных секунд, но все-таки находит пятый предмет с нужным запахом, и мы перемещаемся на парковку. Приходится одеться, и после теплого ангара я моментально замерзаю. Ноги как две ледышки, пальчики почти ничего не чувствуют. Надо не забыть дома залезть под горячую воду, потом натянуть теплые носки и выпить Терафлю. Возможно, я не откажусь от личного обогревателя, от обоих сразу, ну или по одному. Мне все равно даже, кто именно будет меня греть — Егор или Арчи. Наконец мы выходим на парковку, и прочихавшийся пес бодро обходит первый автомобиль по кругу. Мы ищем снаружи, внутрь нам забираться запрещено, да еще и штрафные баллы начислят, если мы что-то сломаем. Вроде Арчи без проблем обычно залезает в машину, но правила есть правила. В первой машине мы находим сразу три места и сигнализируем судье об этом. Он чуть кивает головой. Есть, засчитано! Во второй машине ничего, Арчи даже не принюхивается. Оборачивается на меня, трясет головой, словно говоря «Тут ничего нет». Ладно, идем дальше. Телега нравится псу больше всего, и тут он выкрутасничает и хочет непременно на нее залезть, но это нельзя. Мне приходится перенаправлять его на поиск, и у нас улетают несколько баллов. Обидненько, но общей суммы хватает, чтобы победить. Плюс у нас время лучше, чем у второй пары. У меня опять легкая эйфория, не такая, конечно, как после Чемпионата России, но все же я прыгаю Егору на шею и слегка его придушиваю. — Мы победили, победили! — пищу я, чувствуя крепкие объятия альфы и радость Арчи. Он тоже хочет обнимашки и, естественно, их получает. — Мой золотой пес! — звонко чмокаю его в мокрый нос и получаю порцию облизываний. Арчи тоже доволен. И собой, и победой, а главное тем, что я улыбаюсь и треплю его за уши. — Чемпионы мои! — Егор тоже присаживается рядом, гладит пса, а потом обнимает нас обоих. — Ну что, сегодня празднуем? — А то! До празднования мы немного не добрались, потому что первым делом добрались до душа. Егор сначала намыл Арчи лапы, потом засунул в кабинку меня и вскоре присоединился сам. Было тесновато, но очень горячо — то, что надо. Тело мое постепенно согревалось, а от жарких поцелуев альфы просто таяло. Еще чуть-чуть и я утеку в канализацию. Вот только пальчики на ногах все еще как ледышки. Но Егор быстро придумывает выход. Он относит меня в спальню, достает наше вкусное ванильное масло и начинает согревающий массаж стоп. Ка-а-а-йф! Меня всего переполняют ощущения, хочется стонать в голос, и я потихоньку начинаю возбуждаться. — Иди сюда, пожалуйста, — зову альфу, и он охотно устраивается рядом, предварительно избавив нас обоих от халатов. Укладывается чуть сбоку, чтобы не раздавить меня, и проводит скользкой рукой от паха до подбородка. Меня нехило так встряхивает. В голове шумит, дышать трудно, а внутри полыхает пожар. Хочется больше прикосновений по всему телу и влажных долгих поцелуев. Альфа прекрасно угадывает мои желания, надолго присасываясь к моим губам и не забывая гладить мне грудь и живот. Намеренно или нет, но он не трогает больше мой пах. А там ой как требуется его внимание. — Красивый мой, — шепчет Егор, — сладкий. Люблю тебя, малыш. С этим вкусным шипящим словом он все-таки обхватывает мой член и делает буквально два-три движения, но мне хватает, чтобы кончить. Как же хорошо! Чудесное завершение чудесного дня. Я немного не соображаю, что происходит, слышу только, как рядом пыхтит альфа, наверное, помогает себе с оргазмом, но тоже справляется быстро и чуть прижимает меня к постели, наваливаясь сверху. Целует лицо, а когда наконец попадает по губам, то легко оттягивает нижнюю и отпускает. Я частично прихожу в себя, смотрю на Егора глазами-щелками. Я устал, я разомлел, я кончил. Мне сейчас хочется полежать, вытянувшись пластом. Возможно, поспать. Но время очень неподходящее — только восемь вечера. Если сейчас заснуть, то проснешься среди ночи, и весь режим долой. — К черту режим! — подслушивает мои мысли альфа. — Проснемся посреди ночи, закажем пиццу и будем смотреть кино до рассвета. А потом опять будем спать. А потом заниматься любовью. — Прекрасный план, — растягиваю я губы в улыбке и практически сразу же засыпаю, не чувствуя и не слыша, как Егор обтирает меня полотенцем, уносит халаты и кормит Арчи. Зато ощущаю, когда он возвращается, притискивает меня к своей груди и накрывает одеялом. Его пальцы привычно гладят мой шрам, словно пытаются стереть его с моей кожи. Это вряд ли получится, но вот неприятные воспоминания о прошлом постепенно вытираются из памяти благодаря этим ласкающим движениям.***
Отель вживую оказался еще красивее, чем на картинках. Особенно меня умилили сугробы, насыпанные в виде зайчиков. Заехали мы тридцатого вечером: я с Егором и Арчи, Данька с Джоем на своей машине и Виктор, который привез Константина Николаевича. Мы с ним были плохо знакомы. Только по рассказам Егора я знал, что он очень хороший бухгалтер и очень язвительный человек, а доставалось от омеги больше всех Витюше. Он пыхтел, сопел, бормотал себе под нос, но мало что мог возразить. А еще Константин Николаевич как-то причастен к нашему с Егором воссоединению. Но мой альфа на этот счет молчит. — А что, неплохое местечко! — сообщил Данька, хлопнув дверцей машины и втянув морозный воздух. Действительно, на территории было на что посмотреть. Здания немного футуристичного вида соседствовали со срубами в чисто русском стиле, необычные фонари, стилизованные под старину, а рядом потоки светодиодов, образующие белую стену, а еще большая, украшенная елка, дракон на шаре и целая избушка на курьих ножках! Да, сказочная атмосферка. — Блять! — раздается протяжно рядом и рушит все волшебство. Мы с Данькой морщимся, а Виктор с грустью обозревает окрестности. Он явно не рад, что забрался на новый год сюда, да еще и в такой тухлой компании. — Как вы лаконичны, Виктор, — возникает рядом Константин Евгеньевич. — Соглашусь с вашим посылом, но сформулирую по-другому — красота! Данька смеется в голос, мы с Егором улыбаемся, Виктор же взмахивает руками: — Я ведь и свалить могу! — Да-да, свалишь, — кивает Егор. — Пошли за ключами. Погуляете пока? Не замерзнете? — Не переживайте, Егор, — отзывается Константин Николаевич. — До посинения гулять не будем. А на улице и не холодно на самом деле, на улице хорошо, для погулять — просто превосходно, но альфы быстро возвращаются и принимаются доставать вещи из багажников. Данька возится сам, у него две довольно объемные сумки, одну он закидывает на плечо, со второй так гладко не выходит. Виктор, глядя на его попытки утащить все и сразу, закатывает глаза и мимоходом подцепляет и сумку беты. — Эй! — тут же взрывается Данька. — Это мое! — Ага. Ты с этими сумками до утра тут провозишься, — снисходительно замечает Виктор и широко шагает к домику. У него свой плотный рюкзак, вещи Константина Николаевича, но видимо он с легкостью сможет поднять еще столько же. — А я говорю — мое! — бета сдергивает сумку с плеча самоуверенного альфы. — Я сам справлюсь, без всяких помощников. — Да пожалуйста, — хмыкает Виктор как бы безразлично, но заметно, что ему не нравится пренебрежение его силой. — Ты собаку-то не забыл? — интересуется Егор. Мы идем последними, и Арчи мы не забыли. Он радостно скалится на белый снег и бодро трусит рядом. Тут дорожки просто расчищены и ничем не посыпаны, не то, что в Москве, где приходится обрабатывать псу лапы воском, чтобы соль не разъедала подушечки. А потом долго этот воск от лап отмывать. — Вот с ним-то я точно не дойду, — пыхтит Данька под двойным весом. — Лучше две ходки сделаю, а то этот дурак меня опрокинет. Молодой и глупый, только бы носиться! Егор хмыкает и косится на меня. В этом смешке явно угадывается намек понятно на кого, я же лишь качаю головой. — Завтра поедем на снегоходах кататься в поле, там его на вольный выпас и отпустишь. Набегается на несколько месяцев вперед, — мы поднимаемся по ступенькам на крыльцо. Тут крытая веранда, стол со стульями, и летом, наверное, можно пить чай. Классно! — С собакой на снегоходах! — в ужасе восклицает Данька. — Да ты что! Как можно! Одно неверное движение и все — раскатает собаку. Чистое самоубийство. — Извини, не знал, — покладисто замечает Егор. — Проехали, — отмахивается мой друг и тут же вопит, как мы оказываемся в прихожей: — Чур моя комната с ванной! — Э! — Виктор недоволен таким вероломным захватом удобной комнаты. — Чё это твоя-то? — А чья тогда? — подбоченивается Данька и смотрит на альфу прищурившись. — Твоя что ли? — Ну… — зависает Виктор и оглядывается на Константина Николаевича. — Не моя. — О! — поднимает омега руки вверх. — Прошу, не впутывайте меня в свои разборки. Он подхватывает свою сумку, которую Виктор скинул на пол, и уходит по коридору направо — там небольшая уютная спальня. — Ну так и чья? — продолжает наезжать на огроменного альфу мой микроскопический друг. — А даже если и моя! — взрывается Виктор. — Почему твоя-то сразу? — А лапы я собаке как мыть буду, дубинушка? — Снег на улице, нахуя их мыть! — Вот он когда по коврам потопает и на диван полезет, увидишь, зачем их мыть! — Так! — не выдерживает Егор. — Мы идем наверх. Встречаемся через полчаса. Смотрите — не поубивайте друг друга. Наша комната самая дальняя по коридору. Егор открывает дверь, запускает нас и щелкает выключателем. Спальня обширная, с вместительной кроватью, телевизором, столом и двумя занавешенными окнами, одно из которых очень широкое. Пахнет внутри приятно: хвойной свежестью и новогодними мандаринами. Арчи смиренно садится на пороге, хотя ему и хочется обследовать новое место пребывания на предмет угроз, но лапы у него грязные, и умный пес ждет, пока хозяева его помоют. — Ну как? — интересуется Егор. — Пока мне все нравится. А там что? — тыкаю я пальцем на то самое большое окно. — Завтра утром увидишь, — загадочно обещает альфа. — О, снова сюрпризы? — Да, пошли ужинать. Ужинаем мы в уютном ресторанчике, в котором наряженных елок оказывается больше, чем столов. Данька довольно лыбится, Виктор хмурится и сопит, а это значит, мой друг отвоевал себе нужную комнату. — Ну, какая на сегодня культурная программа? — интересуется бета. — В баре, наверное, кто-нибудь играет, можно сходить послушать, — отзывается Егор. — А ночные купания под звёздным небом? А заплывы в проруби? А ледяная сауна? — возмущается Данька. — Это все где? — Это все дневные мероприятия, — улыбается Егор. — Ночью купаться нельзя. — Э-эх! Пропала вся романтика, — сокрушается бета под всеобщие улыбки. — Не скажите, Даниил, — замечает Константин Николаевич. — Есть еще восхитительные прогулки под полной луной. — Не, это не для меня, — морщится мой друг. — Для меня все такие прогулки сводятся к беготне за Джоем. — Он че, дикий? — влезает Виктор. — Сам ты дикий! — взрывается Данька. — Он просто молодой, энергию ему девать некуда. Ладно, до завтра тогда всем. Пойду выведу своего чокнутого и спать. Кир, пойдешь? — Арчи все сделал, — мотаю головой. — Везет, — вздыхает бета и уходит. — А я, пожалуй, пройдусь, — вслед за Данькой уходит Константин Николаевич. — А я тогда в бар, хоть нажрусь, если тут больше не хер делать, — поднимается Виктор. — Егор, идешь? Мой альфа мотает головой. — Ну как хочешь. Мы остаемся вдвоем и сидим еще немного, наслаждаясь тишиной и спокойствием. — Как-то слишком весело, не находишь? — интересуется Егор. — Ты сам предложил большую компанию, — я допиваю воду из стакана с последней своей таблеткой. — Мне нравится, — жмет альфа плечами. — Давненько никуда вот так не выбирался. — Ты променял веселую компанию на старичка с собачкой. — Это ты кого имеешь в виду? Я тыкаю в себя пальцем. — Ну-ка, позволь, — Егор двигается ближе и пытливо вглядывается мне в лицо. — Хм… Что-то не вижу я тут старичков. Я вижу мою веселую компанию. И собачка твоя вовсе не собачка, а собачище! Видел я, как он тренировочные рукава одним движением челюсти рвет. — Удивляюсь, как ты быстро находишь нужные слова, — фыркаю я. — Я взрослею и умнею, — Егор захватывает мою руку, целует ладонь. — Пройдемся немного перед сном? — Давай. К ночи стало холоднее, легкий морозец кусал за щеки, нос покраснел как у Деда Мороза, и снег так приятно хрустел под ногами. Мы прошли по светящимся дорожкам, посмотрели на дракона — у него был очень хитрый взгляд, длинные пальцы с когтями и кожистые крылья, очень реалистично сделанные. Дракон по виду не восточный, но совсем не похож на дракона моего альфы. У Егора на спине мощь, огонь и опасность, а тут хитрость и коварство. Альфа сказал, что это Смауг. Что ж, ему виднее. Потом мы дошагали до какого-то стеклянного павильона. — Забавно, — протянул Егор. — Что именно? — В прошлый раз я так же дошел до сюда, посмотрел через темные стекла внутрь и ушел, так и не поняв, что это за место. — Там столики, — прилип я к стеклу. — Наверное очередное кафе. — Все может быть, — согласился альфа. — Ну что, спать? — Идем. В нашей спальне немного прохладно, потому что мы не стали включать обогреватель — Арчи и так мотался из угла в угол, шаркал лапами и искал местечко попрохладнее. Балкона у нас не было, на улицу собаку выпускать нельзя. Но вот если бы веранда была застекленная, то Арчи бы с удовольствием ушел спать туда. А так тяжело дышал в комнате. Мне же было хорошо. Тепло под одеялом и рядом с альфой под боком. Мы немного повозились, но быстро выдохлись и уснули. И проснулись от грохота и отборного мата примерно в три часа. Арчи коротко вуфнул и подскочил к двери. — Что там такое? — Егор зажег настольную лампу. — По-моему это Данькин голос, — сонно отозвался я. «… пьянь!» — донесся до нас крик, а потом сочный звук удара и собачий лай. — Может стоит прийти ему на помощь? — Егор прислушался к неразборчивому бормотанию после удара. — Данька справится, — зеваю я, — он боевой. — Да я не про него, я про Витька. — Ничего с ним не будет, — у меня глаза упорно не открываются, но свет от лампы бесит, поэтому я верчусь на другой бок, спиной к Егору. — Максимум, что Витюша получит, это кусь за жопу от Джоя. Ему это нисколько не повредит. «Катись отсюда, придурок! Джой, фу!» — опять долетает из коридора, и что-то ударяется в нашу дверь. Арчи недовольно рычит и подскакивает на пороге. — Арчи, ты-то хоть не шуми, — шикает на него Егор. — Шуми-шуми, медвежонок, — велю я. — Можешь вообще дверь открыть и добавить нашему искателю приключений. В коридоре возня, кто-то усиленно налегает на дверь, но ручка прокручивается вхолостую. Арчи вскакивает на задние лапы и толкается навстречу. Получается громко, я морщусь и пытаюсь зарыться поглубже в подушку. — Арчи, прекрати! — чуть громче просит Егор. — Фу, — подсказываю я. — Место. — Арчи фу! — повторяет за мной Егор, и пес настораживается. Оглядывается, проверяет была ли команда. Егор произносит немного строже: — Фу! Иди на место. Они недолго сверлят друг друга взглядами, но пес подчиняется. Шагает обратно в свой угол, топчется на подстилке и демонстративно бухается на пол. Опять громко. Зато за дверью все стихает. Одно из двух: или Витюша ушел к себе, или решил поспать у нас на пороге. — Ладно, вроде успокоились. Эй, где ты там? — полез Егор ко мне, выкапывая из одеяла. — Тут. Альфа подлез максимально близко, обхватил меня руками и горячо задышал в ухо. — Щекотно, — хихикнул я и уперся ладошкой Егору в лоб. — Не прекращай. — Противоречишь себе, — альфа закусывает мою мочку, и у меня по спине мурашки пробегают, я выдыхаю сквозь зубы, активизируя недовольное ворчание Арчи. — Мы его завтра отселим к Витьку. Пусть вдвоем ворчат. — Я не вынесу, если Арчи будет ворчать, как Витюша. — Ладно, тогда пусть охраняет дверь снаружи. — Договорились, — я вздрагиваю, когда альфа снова прикусывает мне ухо, а потом еще и проходится языком по шее. — Хороших снов, родной. Да, хорошенькие сны меня ждут после таких встрясок.***
Утром я просыпаюсь от лёгких поглаживаний и невесомых поцелуев куда-то в плечо. Лежу пару минут, наслаждаюсь и понимаю, что изнутри начинает подниматься сладкая истома. Под одеялом невыносимо жарко, пот струится по спине, а Егор все легонько гладит мне живот и бедро. Я прикусываю себе губу, чтобы заглушить стоны и не нервировать Арчи, и ловлю руку альфы, переплетая с ним пальцы. Жестко стискиваю и по возможности вытягиваюсь в струнку. Спина хрустит, но дискомфорта это не вызывает. Егор по-утреннему твёрдый. Он чуть подает бедра вперед, и мне это нравится, я чувствую желание, впервые за все это время такое острое и неболезненное. Стараюсь дышать носом, но не получается, изо рта вылетает задушенный стон. Альфа не помогает успокоиться, наоборот продолжает меня целовать и жмет мою руку в ответ. Мне очень хочется большего, я вожусь, задевая пах Егора, а он, пользуясь моей активностью, освобождает ладонь от захвата и ныряет под резинку белья. Осторожно ласкает член, но нам немного неудобно, не хватает смазки, чтобы скользилось легче, да и одеяло давит сверху. Поэтому Егор его отпихивает, раскрывая нас, давая вздохнуть свободнее, садится, а я перекатываюсь на спину. Ничего во мне не скрипит, боль не стреляет в поясницу, и как это прекрасно — не замирать в моменте, пережидая очередную вспышку, и не рассчитывать, как бы так повернуться, чтобы не скрутило. Альфа наклоняется и легко касается моих сосков. Я упираюсь в его темную макушку и подталкиваю голову ниже. Он не поддается, продолжая медленно кружить по груди, и, только вдоволь наигравшись, плавно стягивает с меня белье. Я поднимаю брови и чуть киваю головой, намекая, что и Егору стоит раздеться. Альфа переступает коленями, неуклюже избавляясь от лишнего, пока я подушечками пальцев поглаживаю себя по животу и наблюдаю за ним. Наконец все преграды между нами устранены, я вижу моего альфу полностью, и снова у меня захватывает дух от его красоты, и снова я не понимаю, почему он со мной, ведь он такой, такой! А Егор и не подозревает, какие мысли крутятся у меня в голове, он проводит по своему телу, разглядывая меня сверху, потом двигается ближе, соединяя наши члены. Я просто закрываю глаза, потому что невозможно на все это смотреть, все слишком будоражаще, и сглатываю. Получается с трудом, во рту просто пустыня. Прохладная комната очень быстро прогревается, а может это я сам киплю. Даже с закрытыми глазами ощущаю на себе взгляд альфы — голодный, изучающий. Он продолжает в медленном темпе и двигает рукой размеренно, а мне не хватает сейчас прежней Егоровой жесткости. Чуть-чуть бы побыстрее да немного погрубее, а то так альфа может долго меня мучить. Егор плавно подводит нас к оргазму и сам крупно вздрагивает от удовольствия. Мне тоже хорошо и на удивление бодро. Я открываю глаза и обнаруживаю, что одна моя нога каким-то волшебным образом оказалась у альфы на плече. Как-то этот маневр остался без внимания, но такие упражнения я в свое время делал, когда учился заново ходить. К счастью, у меня быстро получилось. — Доброе утро, — вполне буднично говорит Егор, словно и не было между нами нескольких минут блаженства. — Как спалось? — На удивление спокойно, — в тон ему отзываюсь я. И вроде бы и дальше надо играть так же просто и спокойно, но Егор нарушает правила и легко кусает меня за косточку на щиколотке и крепко обхватывает ногу, прижимаясь щекой. Я хочу ему что-то сказать, но сбиваюсь с мысли и просто хихикаю, закрывая лицо руками. Мне нравится это утро. Кстати! — А что там за сюрприз? — отмираю я. — Сейчас, — Егор выпускает мою ногу, слезает с кровати и, демонстрируя мне подтянутый зад, идет к широкому окну. Он находит сбоку веревочку, тянет, и сантиметр за сантиметром передо мной открывается офигенный вид* на заснеженное пространство. Что это? Крыша над крыльцом или что-то дальнее? Не ясно, но это очень красиво, я даже на локтях приподнимаюсь и присвистываю. — Офигеть! — Нравится? — лыбится Егор. — А то! Фантастика просто. Правда чего-то не хватает. — Чего же? — альфа разворачивается ко мне всем корпусом. — В постели как-то пусто, — жалуюсь я, стучу по соседней половине и падаю на подушку. Егор оказывается рядом буквально за секунду. Нависает сверху, подмяв меня под себя и обхватив лицо ладонями. Смотрит пытливо в глаза и потом просто прячется в изгибе моего плеча, утыкается туда носом и замирает. — Мы что, пойдем в душ так? Минут через пятнадцать мы все-таки нашли силы вылезти из постели. Было приблизительно восемь утра, и дом был тих. — А что такого? — переспросил Егор и притянул мою голую тушку к себе. — Ну как бы мы немного не одеты… — Нас никто не увидит. У Даньки своя ванная, Константин Николаевич воспользуется ванной комнатой на первом этаже, а Витек дрыхнет без задних ног и раньше полудня не проснется. Или раньше четырех часов. Так что душевая полностью в нашем распоряжении. Пойдем, я целоваться хочу. — Весомый аргумент, — поднял я брови, разглядывая нахального альфу. — Уговорил, пойдем. Он ухмыльнулся, и пришлось треснуть его ладошкой по лбу, чтобы не сильно задирал нос. В душевой мы зависли очень надолго, просто целуясь под теплой водичкой, и после мне уже не хотелось идти гулять, я распарился и мечтал завалиться обратно спать. Да еще и от усилившегося запаха альфы кружилась голова, и внутри вспыхивали пожары. Но Арчи так радостно скакал у двери, когда мы вернулись, и кинулся меня облизывать, что пришлось через силу одеваться и топать на выход. На первом этаже на диване в гостиной мы наткнулись на сопящего Виктора. Ночной дебошир неудобно скрючился в три погибели на довольно широкой сидушке, подтянув колени к груди. Арчи подошел поближе, принюхался и оглушительно чихнул. Да, амбре от Виктора распространялось совершенно невыносимое. Я если пил, то совсем чуть-чуть, меня и с половины бокала уже штормить начинало, Егор тоже не злоупотреблял никогда, так что такой запах Арчи чувствовал, наверное, впервые. — Мне тоже не нравится, приятель, — заметил Егор. — Ну что, пойдемте? — Да. Получается, он тут спал? — уточнил я. — Да ему по фиг, где спать, — махнул Егор рукой. — Мы по молодости где только не спали. Мягкий диван в теплом помещении это не самый ужасный вариант. — Это крайне интересные, но весьма пугающие подробности твоей жизни, — заметил я. — Да брось, — Егор как обычно меня приобнял. — Лютый пиздец, конечно, бывал, но не постоянно. Зашумела входная дверь, и на пороге гостиной возник Данька. С красными щеками, сбившейся на бок шапкой и весь в снегу. Настроение у моего друга было на высоте, он широко и солнечно улыбался. — Привет, сони! — взмахнул бета рукой. — Неужели вы соизволили выбраться из теплой постельки? — Мы не ранние пташки, — отозвался Егор. За нашими спинами раздался звучный всхрап. Данька выглянул из-за моего плеча и скривился. — У, дрыхнет, засранец! Ну сейчас я ему устрою веселое пробуждение! Данька ломанулся обратно на улицу, мы пожали с Егором плечами и тоже двинулись на выход. Джой заплясал, как нас увидел, и дернулся вперед, душа себя ошейником — его хозяин привязал поводок к резным перильцам лесенки на второй этаж. — Тихо-тихо, шебутной, — я погладил пса по голове, — а то задушишься. Вернулся Данька с пригоршней снега и коварной ухмылочкой на лице. Он потопал сразу в гостиную, злорадно посмеиваясь, и засунул все, что принес, сладко спящему Виктору за шиворот. У меня аж челюсть отпала. Пару секунд ничего не происходило, а потом альфа резко подскочил на диване и заорал. Залаял и заметался по прихожей Джой, Арчи тряхнул челкой и промолчал, решив поберечь связки, в гостиную влетел Константин Николаевич, оглядел нас широко открытыми глазами, но быстро понял, что все в порядке и, махнув рукой, ушел обратно к себе. Бета, довольный устроенным шоу, ткнул пальцем в Витька: — Будешь знать, пьянь, как по ночам комнатами ошибаться, — вздернул голову и ушел гордой походкой. Егор согнулся пополам от смеха, я качал головой, Виктор хлопал глазами, слабо понимая, что вообще вокруг творится. Мы вдоволь нагулялись, навалялись в снегу, хотя правильнее говорить Егор и Арчи навалялись, я так, рядом постоял, но мне прогулка все равно понравилась. За завтраком, где мы опять сошлись все вместе во вчерашнем ресторанчике, Виктор был хмур, сер, зол и помят, Константин Николаевич излучал пофигистическое спокойствие, сказав лишь, что он больше с детским садом никуда не поедет, и вообще Егор обманом заманил его в этот отель — «Вы говорили: тишина, спокойствие и свежий воздух. Пока нет ничего, даже свежий воздух какой-то чересчур теплый» — а Данька наоборот был весел, бодр и деятелен. Он тоже долго выгуливал Джоя с утра с обязательной пробежкой в несколько километров. Без таких ударных нагрузок молодой шебутной пес способен разнести дом. — Ну что, бассейн-баня-снегоходы? — спросил Данька. — Предлагаю наоборот: снегоходы-баня-бассейн, — заметил Егор. — Замерзнем, потом погреемся и поплаваем. — Идет, — похоже слишком громко согласился Данька, от чего Витек, хмуро молчавший весь завтрак и цедивший воду, скривился. — Я тогда пойду собираться. А вода не поможет. Надо, во-первых, таблетку принять, во-вторых, чай пить теплый или морс, а в-третьих, не надираться, как сапожник, тогда и башка трещать не будет. С этими словами мой друг выложил на стол перед немного обалдевшим гулякой блистер с таблетками и снова гордо удалился. — Ох, Виктор, — хитро прищурился Константин Николаевич, — вот уж повезло вам, так повезло. — Че это — повезло-то? — с подозрением уточнил альфа, расковыривая таблетки. — Да так, не берите в голову, — отмахнулся омега. — Константин Николаевич, вы поедете с нами на снегоходах? — уточнил у него Егор. — Нет, не хочу в сугроб свалиться. Я лучше в бассейн схожу и в сауне посижу подольше, косточки старые попарю. — Ну как хотите. Вить, давай подтягивайся. Виктор замычал, показывая нам большой палец и одновременно подзывая официанта, чтобы заказать чай.***
Со снегоходами у нас возникла заминка: Данька наотрез отказался садиться позади Виктора, меня с помощником Егор тоже не отпустил, — и мы взяли три машинки. Яркие, красные, блестящие, они красиво выделялись на белом снегу и были готовы умчать нас на долгую прогулку в лес. — Класс какой! — как обычно эмоционально воскликнул Данька, взлетая на сиденье одного. — Только не поворачивай резко, — пробурчал неожиданно Виктор, утягивая по руке непромокаемые перчатки, — а то занесет и перевернешься. С этими словами он забрался на свой снегоход и завел двигатель. Мы выдвинулись цепочкой: Виктор, как прокладывающий дорогу и впередсмотрящий, за ним Данька, чтобы неугомонный бета сильно не разгонялся, а то по нему было видно, что шило в одном месте не давало ехать спокойно, и мы в конце. Мне было довольно удобно и тепло позади Егора, лыжный комбинезон грел, погода радовала, и настроение было на высоте. Дорога была укатана и вела в лес. Виктор ехал небыстро, позволяя любоваться окрестностями, и снежные елки проплывали перед глазами, уже начиная немного надоедать. Мы ехали дальше, в поле, на простор, чтобы можно было прибавить газу и промчаться по целине, взметнув за собой белый вихрь. — Держись! — предупредил Егор, потому что впереди замаячил просвет, и это означало, что мы на месте. Виктор прибавил ходу, чуть пригнувшись к рулю, завопил Данька, устремляясь за ним, и у меня внезапно захватило дух от ветра в лицо. Я зажмурился, стиснул зубы и боролся с искушением закрыться руками. Нет, надо держаться, а то меня унесет со снегохода. Но вот пара минут и вроде меня отпускает, дышать становится легче, и на место испуга приходит эйфория от скорости и колких снежинок, бо́льшую часть которых принимает на себя Егор. Скорость это круто! Мы доезжаем до края поля, немного попетляв по дороге, и останавливаемся. — Это охренеть как классно! — сообщает нам Данька. — Только медленно. Кто наперегонки? И не слушая ответа, он заводится и улетает обратно к лесу. — Я, пожалуй, догоню, — хмурит брови Виктор и устремляется за бетой. — Они довольно милы, — замечаю я, потирая руки. — Ага, — соглашается Егор. — Особенно вместе. Ну что, поехали дальше? — Эм… А можно я сам попробую? — немного неуверенно тяну я, ведь когда-то наотрез отказался садиться за руль чего бы то ни было. — Конечно! Садись спереди. Альфа подпирает меня сзади, показывает, что надо нажимать и крутить и велит держаться прямее. Получается у меня, конечно, не сразу, но когда тяжелый снегоход трогается с места и медленно катится туда, куда я хочу, то меня просто распирает. Скорость я не набираю, еду медленно, но и этого хватает, чтобы проникнуться «водительским» духом. Большой ли наглостью будет попросить у Егора машину? Еще примерно час мы бороздим снежные просторы, альфы устраивают гонку и сходятся на ничьей, выиграв каждый по два раза. Они вообще очень хорошо друг друга понимают и дополняют: там, где не дотягивает Егор, вступает в дело Виктор и наоборот — годами отлаженный механизм. Мне нравится их дружба, и я считаю, что мой альфа мало внимания уделяет своему другу из-за меня, видно, как Витюше не хватает их прежних взаимоотношений. У нас с Данькой все не так, мы не близкие друзья, просто хорошо общаемся в последнее время, да и сошлись только на площадке благодаря собакам. У нас совершенно разные интересы и биоритмы: Данька ураган кипучей энергии и эмоций, необычно вспыльчивый для беты, я же спокойный. Может, в этом виновато мое прошлое… Да, скорее всего так оно и есть. — Я тоже хочу посоревноваться! — сообщает он, когда альфы возвращаются из своего последнего заезда. — Да ты на большой скорости из седла вылетишь! — отзывается Виктор. — Застрянешь в ближайшей елке. — Ага, хорошая отмазка, — фыркает Данька. — Зачем выдумываешь? Просто скажи, что боишься мне проиграть, я пойму. — Че! Я боюсь! — у Виктора даже жилка на лбу вздувается от возмущения. — Поехали, я тебя укатаю! — Это мы еще посмотрим! — бета устраивается за рулем, поправляет шлем. — Кто вторым приедет, тот лох. И он стартует. Альфа рычит вместе с двигателем и кричит, что так нечестно. Мы с Егором получаем порцию снега в лицо, когда Виктор резко снимается с места. — Ох, что-то сейчас будет, — качает головой Егор и оказывается прав. Данька мчится где-то впереди, красный снегоход и его яркого зеленокурточного водителя видно очень хорошо. Виктор немного отстает, но скоро он наглого провокатора настигнет. Видимо Данька оглядывается через плечо, на секунду теряет управление, снегоход естественно заносит, и он падает набок, затягивая под себя бету. От неожиданности и страха я кричу, опасаясь за жизнь и здоровье лихача. Виктор ускоряется, чтобы быстрее помочь пострадавшему, и Егор тоже добавляет газу. Вдвоем альфы оттаскивают тяжеленный снегоход и извлекают Даньку из сугроба. Они пытаются понять, не ранен ли он, а мой друг дергает руками и ногами, отбиваясь от спасителей, и кричит, что он в полном порядке, и чтобы его прекратили щупать. — Да цел я! Цел! — Данька отталкивает Виктора и встает — ровно, прямо и уверенно. Да еще и руки упирает в бока: — Ты проиграл. — Схуяли? — пораженно выдает альфа, глядя на оппонента из сугроба, снизу вверх. — Ну ты же второй, значит проиграл. — Че, блять? — у Виктора заканчиваются цензурные слова. — Ты, блять, перевернулся! Тебя этот снегоход размазать мог в кровавый фарш. — Ну не размазал ведь, — дернул Данька плечом. — А значит я первый. — Ебать… Ты псих. — Сам ты псих, — фыркает бета. — Все, я уже задубел. Я обратно в отель, греться. Данька загружается на снегоход и неторопливо рулит к лесочку под нашими недоуменными взглядами. — Он вообще адекватный? — через пару минут выдает Виктор, взглянув на меня. — Адекватный, — успокаиваю его. — Просто активный. — Активный он, блять, — ворчит альфа себе под нос, поднимаясь и отряхиваясь от снега. — Я тогда что, пассивный? — Кто знает, как жизнь повернется, — невпопад отзывается Егор и на вопросительный взгляд друга качает головой, мол «не обращай внимания, это я сам с собой».***
Как же хорошо в теплой водичке! Этот бассейн, в который мы занырнули, поистине волшебное место благодаря своей особой фишке — он под открытым небом, и зимой это особенно необычно. Вокруг снег и сугробы, минусовая температура, а мы плаваем в почти тридцатиградусной воде. — Я когда первый раз окунулся, сразу же подумал о тебе, — заметил Егор. — Подумал, что тебе тут понравится. — Мне очень нравится, — я висел, зацепившись за бортик и кайфовал. — Так вот как себя чувствуют японские макаки. Была бы моя воля, жить бы тут остался. — Переквалифицируемся в водоплавающих? — усмехнулся Егор. — Ага, тут кайфово. И тепло. Интересно, почему в обычных бассейнах такая холодная вода? — Чтобы люди плавали быстрее. Они же все-таки спортом пришли заниматься. Если будет тепло, плавать будет неудобно. — Удобно, еще как удобно, — пробормотал я, устраиваясь щекой на бортике, так мне было хорошо. Вода приятно согревала, волны убаюкивали, и в целом шевелиться не хотелось абсолютно. Я, наверное, даже заснуть так смогу. — Ну, че застыли, как статуи? — не дал раствориться в воде Виктор. У него окончательно прошло похмелье, и альфа стал очень громогласным. Без одежды он показался мне еще больше, чем обычно, уже выше меня не на две, а на три головы. Но из-за этого он так удачно заслонял затылком бьющее мне в глаза солнце, что грубое вмешательство в мой сон я ему простил. — Мы отмокаем, — отозвался Егор. — Тут слишком тепло сегодня. — На улице зато дубак. Поплыли! — Я повишу пока тут, плывите без меня, — приоткрыв один глаз, сообщил я. Даже это далось с трудом. — Смотри, не затони, как Титаник, — фыркнул Виктор. — Я буду как Наутилус наблюдать за вами из-под воды, — отмахнулся я, и альфы уплыли. Вот ведь неугомонные! Все бы им активничать. Они вскоре вернулись, остановившись рядом со мной, и принялись делиться впечатлениями. — Охренеть можно! — пронеслось над и так не тихим бассейном. — Ну-ка, ну-ка, ну-ка! Дайте посмотреть! Это мой активный друг пытался добраться до нас максимально быстро, разгребая руками воду. Он очень торопился и чуть не тонул — в середине бассейн был значительно глубже, чем около бортиков, это если идти, а Данька, судя по всему, шел по дну. — Дай посмотреть! — он бесцеремонно вцепился в плечи альф, насильно развернул их к себе спиной и принялся разглядывать цветастые татуировки драконов. Мне, конечно, было интересно, какой у Виктора дракон набит и насколько сильно он отличается от Егорового, но мне бы и в голову не пришло хватать чужих альф за плечи и тыкать пальцем им в спину, ища отличия. — Стой, не вертись! Раз, два, три, четыре, пять. Раз, два, три, четыре, пять. Эй! Разве у драконов пять пальцев? — А я ебу! — вывернулся Виктор из захвата беты. — Не надо драконов ебать, — сощурился Данька. — Они древние, величественные животные. Они не будут с тобой спариваться. — Чего?! — казалось, еще секунда и Витюша бету придушит. — Того! Не порть генофонд драконам! — Ну все! — зарычал альфа. — Иди сюда, гаденыш, я тебе башку откручу. — Пф! Ты догони сначала, — фыркнул мой друг и резво поплыл к противоположному бортику. Очень резво, чем застал Виктора врасплох. Он снова закричал, что это нечестно, и снова был вынужден догонять. — Не догонит, — зевнул я и перевернулся, чтобы посмотреть эпичную погоню. — Почему? — удивился Егор. Он, видимо, болел за своего друга. — Данька инструктор по плаванию. Мастер спорта и чемпион Европы в юниорах. — Ха! Ну Витек и влип! Мы наблюдали потешную картину, как бета уже доплыл до конца, умудрившись не врезаться ни в кого по пути, и уселся на бортике. От него валил пар из-за сильной разницы температур, но, казалось, холода он не чувствует. Наоборот, скалит зубы в довольной ухмылке и потешается над припозднившимся альфой. Но Витюша насмешки больше терпеть не намерен, он быстро стягивает наглого бету обратно в воду и довольно жестоко топит. Мы, было, дергаемся к нему на помощь, но Данька выворачивается сам и быстро гребет обратно, причем хохочет как ненормальный. — А ну стой! — летит ему вслед, но Виктор сам не торопится. Он как-то странно топчется на том месте, где они боролись, и старается прижаться к бортику. — Ха-ха! — останавливается рядом с нами Данька и крутит над головой черные плавки Виктора. — Ну и кто тут лох?! — Вернись, гаденыш! — Не-а! Хочешь мне башку открутить — иди сюда и открути. Что, слабо? Виктор лишь бессильно рычит. — Вас обоих выселят из отеля, — качает головой Егор, — а я сделаю вид, что вас не знаю. — А меня-то за что выселять? — искренне недоумевает Данька. — Это не я тут с голым задом. — Детский сад, — со вздохом заключает Егор. — Давай сюда. Он протягивает руку за плавками, но Данька чуть ли не груди их прижимает: — Эй! Это мой трофей. Пусть сам придет и возьмет. — Да-да, он-то придет. Только если он придет, он тебя точно утопит. И никакие мастера спорта не спасут. — Бе! — кривится Данька. — На! Он сует Егору в руки плавки, а сам направляется на выход. — Ты куда? — спрашиваю его вдогонку. — В другом месте поплаваю, — отзывается друг — он обиделся. — Гаденыш, паскуда, — шипит себе под нос Виктор, когда они с Егором возвращаются ко мне. — Мелкий говнюк. — Не надо так, — замечаю я, ловя Витюшин взгляд из-под насупленных бровей. — И не мешало бы извиниться. — Мне? — тыкает альфа в себя пальцем. — Это не я как паскуда себя веду. — Но ты первый начал. — Чего это? — выпрямляется Виктор. — Ты ночью вломился к Даньке в комнату и наверняка даже не извинился, — я чуть склонил голову набок. — Да я че, специально что ли! — возмутился Виктор. — Просто перепутал. Чего сразу кипиш поднимать. И он тоже быстро удаляется из бассейна. — Как дети неразумные, — тихонько вздыхаю я. — Не то, что мы, — хмыкает Егор, молчавший до этого. — Очень разумно было привезти их обоих сюда, очень по-взрослому. — Не грузись по пустякам, — альфа придвигается ко мне и коротко целует в лоб. — Разберутся сами. Лучше скажи, ты нагрелся? — Да, этот бассейн творит чудеса, — расплываюсь я в улыбке. — Отлично. Еще будем отмокать или все? — Все, хватит на сегодня, а то меня немного укачало. — Понято! Поплыли тогда, — Егор подставляет мне свое плечо, и мы медленно двигаемся поперек бассейна к выходу. В сауну я не пошел. Заглянул на секунду в огненную жару и тут же выскочил. Мне не очень нравится ощущать настолько горячий воздух, а уж про влажный я просто молчу. Поэтому я оставил Егора греться дальше, а сам пошел в дом — до обеда можно полежать и отдохнуть, а то утро выдалось очень динамичное.***
Обедали мы втроем — Виктор где-то мотался, а у Константина Николаевича был свой режим. Мы перекинулись с ним парой фраз, когда я вернулся из бассейна, и он сообщил, что уже поел и намерен проспать до шести, а потом снова отправиться плавать. — Вы не скучаете? — Я? Наслаждаюсь тишиной и спокойствием, — отмахнулся омега. — Лишь бы наши с вами товарищи снова не начали буянить. — Они могут, — вздохнул я, вспоминая неловкие минуты в бассейне. Вот так мы и оказались втроем. Данька успел погулять с Джоем перед обедом и не дергался поэтому, был расслаблен и ленив. Егор поинтересовался, когда бета успел заработать мастера спорта, и тот неторопливо рассказывал о своем плавательном детстве. В середине его истории в ресторане появился Виктор, порыскал глазами по залу, нашел нас и решительно двинулся к столику. Однако на подходе затормозил, замялся, чем и привлек общее внимание. Данька закатил глаза и всем своим видом показал, что совершенно альфу не ждал. — Прости, — неожиданно буркнул Виктор. — Чего? — Данька всем корпусом развернулся к нему. — Прости, что ночью перепутал комнаты. — Да ты их не просто перепутал! — вспыхнул бета. — Ты лапать меня начал! — Не было такого, — не совсем уверенного протянул Виктор. — Ага, значит, я выдумываю по-твоему? — прищурился Данька, испепеляя альфу взглядом. — Ну, я не то, чтобы… Я ведь не совсем… Я… — замямлил Виктор. — Мда, что и требовалось доказать. Спасибо за обед, — Данька поднялся. — Пойду-ка я, пока еще в чем-нибудь не обвинили. Проштрафившийся альфа проводил его полными недоумения глазами и повернулся к нам. — Ну что! — Ох, Витюша, Витюша, — покачал я головой, Егор же осуждающе промолчал. После обеда мы немного прошлись, но очень быстро замерзли и вернулись в дом. В конце концов, у нас из номера роскошный вид открывается, можно и не гулять совсем. Я скинул на пол плед, гору наваленных на кровати подушек и окопался, затащив упирающегося Арчи к себе. Внутри моей импровизированной норки было тепло, да я и сам надел пижаму и шерстяные носки, поэтому немного полыхал, и псу было нестерпимо жарко. Он поупирался, но остался на время, пока Егор где-то пропадал. Я привалился к собачьему боку, привычно забросил руку Арчи на шею и залип в окно. Там постепенно темнело, и один за другим зажигались фонари. Здесь, позади дома, на не парадных дорожках фонари были обычные, и светили они хорошо, видно, благодаря им, было все как на ладони. Атмосфера была поистине сказочная, такая, какой она и должна быть под новый год. Я никогда не воспринимал этот праздник, этот день, подчеркивающий, что у меня нет отца. Новый год ассоциировался только с этим, сначала из-за вранья папы про Деда Мороза, потом из-за правды. А нынешний год показывал мне, что все может быть иначе. Что может быть сказка, веселье, елка и прочие новогодние атрибуты. И все благодаря одному человеку. — Привет, — Егор опускается рядом со мной, тихо и незаметно подкравшись. Я чуть вздрагиваю от неожиданности, но не отвожу взгляда от окна — там снег пошел. Крупными, размером примерно с блюдце, снежинками. Они падают так неторопливо, что при желании можно разглядеть каждую и выяснить, наконец, действительно ли они отличаются друг от друга и уникальны. Только надо подойти ближе к окну, а я не хочу вылезать из моего теплого убежища. Я так сильно нагрелся, что ноги уже закипели, и дышать было трудно. Но момент созерцания затянул в себя и приковал к одному месту. В глазах только падающие снежинки. Егор освобождает Арчи из моего жаркого плена и устраивается рядом. Теперь я приваливаюсь к нему, и мы сидим вдвоем, смотрим на улицу. В принципе все пока идет по нашему старому плану — мы, плед, обнимашки. Но ближе к ночи придется переодеться в подобающий случаю наряд и отправиться в ресторан. Такое у меня впервые, и мне, если честно, не хочется пропускать ужин. Я сначала думал, что плед в моей голове победит, но любопытство взяло верх, и полночь мы встретим в шумной незнакомой компании. Администрация отеля обещала веселье, теплую дружественную атмосферу и грандиозный фейерверк сразу после наступления нового года. Что ж, жду с нетерпением! А пока не могу отвести взгляда от окна. Мне нравится встречать новый год.***
Я очень сильно нервничал перед тем, что планировал провернуть сегодня, особенно когда увидел принарядившегося Егора. Он нечасто носил костюмы, но этот вечер решил провести в немного небрежной классике. И ему это шло. Папочка родненький, как шло! Я аж сглотнул и не удержался, опустив ладони на крепкие плечи альфы. — Охренеть! — Ты удивлен? — довольно ухмыльнулся Егор. — Ты роскошно выглядишь. — Спасибо, — смягчает улыбку альфа и захватывает меня за талию. — Ты тоже восхитителен. Ну что, пойдем? — Одну секунду, — прошу я, освобождаюсь от объятий и вытаскиваю из нагрудного кармана рубашки кольцо. — В общем, я не знал, что тебе подарить. Что-то дорогое, но тогда бы получилось, что я сделал тебе подарок на твои же деньги. Что-то электронное или для машины… Не знаю. И я не придумал ничего лучше. Вот. И я протянул Егору кольцо. Довольно увесистое, из черненого серебра с рельефом драконьей чешуи. — Это не потому, что я хочу, чтобы все вокруг знали, что ты несвободен. Просто я как только его увидел, сразу о тебе подумал. А в магазине был только маленький размер, и мне пришлось делать специальный заказ. Ювелир сказал, что от большого объема чешуя может «поплыть», но похоже все на месте. Это вроде как твой дракон на спине, еще один амулет. Что? Я наконец поднял голову на альфу, натыкаясь на его внимательный взгляд. Егор взял кольцо, провел пальцем по чешуйкам, рассмотрел со всех сторон и кивнул мне — на внутренней стороне ободка была выгравирована дата. — День, когда мы встретились в первый раз, — чуть дергаю уголками губ, припоминая тот самый вечер. Парк, темно, и звуки смачных ударов. Так обычно бьют ногами по телу человека. Не самый приятный звук. — Кто бы мог тогда подумать, что все обернется вот так. — Никто, — хрипло отозвался альфа и протянул кольцо мне обратно: — Надевай. Повезло, что я угадал с размером — кольцо село на палец как влитое. Егор поднял руку на уровень глаз, рассмотрел обновку, сжал несколько раз пальцы в кулак и снова погладил рельеф. — Спасибо, родной, мне очень нравится. — Фух! — с облегчением выдыхаю я. — Как я рад. Егор притягивает меня обратно в объятия, чмокает в щеки несколько раз: — Так значит ты делал это кольцо на заказ? — Да, в частной мастерской. Боялся, что не успеют в срок, но они уложились. — Это второй самый ценный подарок, что я получаю на новый год, — признается Егор. — А первый какой? — Первый я получил год назад и сейчас держу в руках. Я одними губами шепчу «Балабол» и тянусь вперед, чтобы поцеловать этого несносного альфу.***
Ресторан, отведенный для праздничного ужина, сияет огнями, и кажется, елок тут становится еще больше. Ну, пахнут они точно сильнее — яркой, сочной хвоей. Играет музыка, пока гости рассаживаются за столами, поднимают первые бокалы и провожают уходящий год. — Хороший год выдался, — говорит Егор. — Плодотворный во всех смыслах. И заканчивается он тоже хорошо. — Ура! — восклицает Данька и первым тянет вперед бокал, чтобы чокнуться со всеми. Минут через десять в дело вступает ведущий, и уже он дает отмашку на новые порции алкоголя. Мы снова пьем за старый год, повторяя «ура» уже всем рестораном. Вокруг весело, слышатся обрывки разговоров, смех, и музыка на фоне. У меня краснеют щеки, мне немного душно, но без сомнения очень хорошо. Оказывается, в новый год можно не грустить, и как же сейчас я благодарен моему альфе. Он сидит напротив, иногда щурит глаза и выглядит очень довольным. Время неумолимо подбирается к полуночи, ведущий отсчитывает последние секунды этого года, а на пятом весь зал подхватывает: — Пять, четыре, три, два, один! — Ура! — С новым годом! Все вскакивают со своих мест, звонко стукаются бокалами, проливая шампанское на стол и себе на руки, обнимаются, целуются. Мне в пару достается Виктор, и я от души сжимаю его в объятиях, чуть постукиваю по спине и вдыхаю терпкий аромат его парфюма. Егор со своей стороны стола обнимает Константина Николаевича и Даньку, что-то шепчет каждому на ухо. Бета таращит на него глаза, а потом заливается звонким смехом и отмахивается от Егора как от сморозившего самую большую глупость человека. Константин Николаевич наоборот улыбается мягко, выслушав свою порцию поздравлений, и что-то говорит Егору в ответ. Я не слышу, потому что мой партнер по обнимашкам неожиданно активизируется: — Ну, там, это… с новым годом! — выдает Витюша. — Всего тебе самого… И за недостатком слов он показывает руками какого объема то самое должно быть. — И это, если я там обидел тебя в прошлом году, то, это, прости! — Я и не обижался! — отзываюсь я и расцеловываю альфу в щеки. — И тебе, Витюша, славного нового года! Такого же дерзкого и брутального, как ты сам. — Да чего уж там… — бормочет внезапно покрасневший Виктор. У нас за столом небольшое оживление. В уже почти усевшегося Даньку влетает кто-то, подхватывает падающего, вздергивает вверх, обнимает, поздравляет с новым годом и, рассыпая сотни извинений, уносится. — Вот черт! — отряхивается Данька — внезапный незнакомец обсыпал его неизвестно откуда взявшимся конфетти. — Засранец! Он выковыривает небольшие кружочки из выреза рубашки, недовольно бормоча себе под нос, и не замечает, как на все это смотрит Виктор. Я к нему ближе всех и вижу искру заинтересованности в глазах. — Все, остальное удалению не подлежит, — Данька оставляет в покое свою рубашку и оглядывается: — Ну чего, когда фейерверки будут? Словно подслушав его слова, оживляется ведущий и гонит всех на улицу, где уже все готово для огненного шоу. Артисты крутят зажженные стаффы* и пои*, и в воздухе долго висит след от них. Фигуры перетекают одна в другую и кажется, что артисты просто рисуют огнем в темном небе — настолько незаметно движение их снарядов. У меня аж руки чешутся попробовать самому закрутить какую-нибудь финтифлюху над головой. Со стороны все выглядит очень легко и просто, но на самом деле это очень и очень сложно. Как и вообще любое умение. Как и дрессировка собак, к примеру. Арчи выполняет все команды так четко и ненапряжно, что можно подумать, ему это в свое время не доставило никаких хлопот. И простым обывателям лучше не знать, сколько мы бились над командой «Ждать». Ну вот что в ней сложного? Ничего! А Арчи было нелегко усидеть на месте, даже если я отходил всего на два шага. Но мы все-таки одолели эту команду, потратив не один месяц для оттачивания. С последними взмахами фаерщиков высоко в небе расцветают шапки фейерверка, и получается, одно представление перетекает сразу в другое. На качество салюта отель не поскупился, и над нами шоу почти, как в Сиднее. Каждый залп сопровождает одобрительный гул, улюлюканье и аплодисменты. Меня сзади подпирает Егор, чтобы было удобнее стоять с задранной вверх головой, рядом подпрыгивает от переполняющих эмоций Данька, и прячет нос в воротник Константин Николаевич. Виктор старается казаться не сильно впечатленным, но у него не получается — детский восторг вырывается наружу, хочет того альфа или нет. Красные, желтые и зеленые всполохи цветут в его блестящих глазах и раскрашивают Виктора в разные цвета. Сейчас они с Данькой очень похожи: оба восторженные, ошеломленные и радостные, но каждый по-своему. Данька дарит свой восторг окружающим и напрыгивает на кого-то в толпе. Спешно извиняется и внезапно расплывается в улыбке. Это оказывается обсыпавший его конфетти незнакомец. Они смотрят друг на друга несколько секунд, но очередной залп заставляет их поднять головы в небо. — Красота, — одними губами проговаривает Данька.***
Данька периодически подлетает к нашему столу, чтобы сцапать очередную вкусняшку, и тут же уносится: его новый знакомый альфа оказался необычайно милым, о чем мой друг и сообщает нам на третьем своем заходе. Он снова упархивает, а Виктор немного зло хлопает полную стопку водки и тоже быстро уходит. Мы втроём провожаем его широкую прямую спину взглядами, но молчим. Следующим отбывает Константин Николаевич, но он просто идет спать, и мы остаемся вдвоём. — Ну, как тебе этот новый год? — интересуется Егор. — Мне понравилось, — киваю я головой с легкой улыбкой. — Все как будто заиграло новыми яркими красками. Спасибо тебе, что показал, как все может быть. — Пожалуйста, — так улыбается в ответ альфа, что у меня голова начинает кружиться. У нас сегодня в комнате тепло: мы выставили Арчи проветриваться в коридор и включили обогреватель. Мне тепло от этого и от взгляда Егора. Даже жарко. Он выдыхает мне в губы, устраиваясь сверху, и целует нежно и трепетно. Мы оба немного подрагиваем в предвкушении — так долго мы не были близки настолько. Но спустя полтора года мое тело наконец-то готово и в полной мере отзывается на ласки альфы. Я возбужден, распален, чуть ерзаю и потираюсь о живот Егора твердым членом. Он не спешит, отрывается от моих губ и просто поглаживает по щеке. Я сглатываю и прикрываю глаза: снова невыносимо от всего этого. Кажется, я сейчас сгорю от желания и против воли постанываю. Егор решает, что можно продолжать и спускается короткими поцелуями по моему телу. Мне, в принципе, хватает и этого, и от первого влажного касания головки моего члена кончаю. Спермы немного, альфа гонит языком капельки по моему животу, собирая их в единую лужицу, и втягивает все в себя, проглатывает. Раньше Егор не часто проворачивал такой трюк, и поэтому сейчас это чувствуется еще необычнее. — Да? — уточняет он на всякий случай. — Да, — расплываюсь я в улыбке и приподнимаю голову: — Но я настроен на продолжение. — Я тоже. Мы долго подбираем удобную для меня позу, чтобы спина не слишком напрягалась, и останавливаемся пока попой кверху как на массаже. С массажа Егор и начинает. Гладит мне плечи, лопатки, прихватывает бока, двигается все дальше и дальше, проходится по ногам, скользя по внутренней поверхности бедра, кружит рядом с дырочкой смазанными пальцами. Пока только гладит сверху вниз, что заставляет меня подбираться и сжимать простыню в кулак. Альфа проникает в меня очень осторожно и медленно, боясь травмировать. Он задерживает дыхание и наблюдает, как его пальцы оказываются внутри, как я и мечтал во Владивостоке. Мне нормально, мне даже очень хорошо, только поерзать я не могу, потому что Егор придерживает меня. Но это правильно, а то мозг мой немного плавится, и в пылу и горячке я могу вывернуться как-то неудобно. Вся надежда на альфу. Егор помогает мне повернуться на бок — так будет еще удобнее — обхватывает одной рукой поперек груди, вплавляет в свое тело, а второй помогает себе. Я чувствую его член и слегка зажимаюсь, потому что забыл какой он большой. Альфа останавливается, обвивает меня второй рукой и прихватывает губами мочку уха, а потом шею. Он причмокивает, и мне даже кажется, что капелька его слюны сбегает мне на грудь. Я снова расслабляюсь, сладко выдыхаю, и член Егора самостоятельно проскальзывает внутрь буквально на сантиметр. — Давай, — прошу я. — Я хочу. — Я тоже хочу, — с паузами говорит Егор. Я чувствую его шумное горячее дыхание, у меня у самого испарина — все тело блестит от пота. — Нельзя спешить. — Я готов, — пытаюсь я насадиться на альфье возбуждение. — Не-ет! — Егор перекидывает через меня ногу, и я оказываюсь в тисках. — Медленно. — Я сейчас сгорю, — предупреждаю его. — Не сгоришь, — Егор дует мне на шею. — Не торопись. Я хочу сполна насладиться этим моментом. — Какой ты романтичный! О-о-о! — выстанываю я, потому что альфа пользуется нашим разговором и входит до конца. — Да-а-а! — вторит он мне. Я заполнен до краев и кайфую от соединения с альфой. И такое наверное впервые. С бывшим мужем точно такого не было. Он просто трахал меня, мало заботясь о моем наслаждении, о какой-то нежности, страсти. Просто загибал в любом удобном для него месте и в любое время, сплевывал в ладонь и драл. А с Егором все совсем по-другому. Он скользит еле заметно, по миллиметру, одной рукой гладит мое бедро, живот, легко задевает член, второй держит крепко, чтобы я был поближе, но ближе уже просто некуда. Мне немного неудобно, я покручиваюсь и натыкаюсь на его губы. Они влажные и красные, припухшие от поцелуев, такие же, как и у меня. Мы приближаемся к кульминации, и мне очень хочется довести все до конца, до того самого конца. — Повяжи меня, — прошу у альфы. Он сбивается с ритма и толкается немного сильнее, чем раньше. Я резко выдыхаю и закатываю глаза — это то самое, та самая капля жесткости, которой мне не доставало. — Да-да, так! — облизываю пересохшие губы. — И узел. Пожалуйста, узел! — Ты уверен? — Очень уверен. Очень! Да! — несмотря на свой обеспокоенный тон, Егор не останавливается и двигается резче и сильнее. Ему самому это приносит огромное удовольствие. Держу пари, он скучает по жаркому, мощному сексу, когда можно схватиться за бедра, задвигаться быстро, каждый раз влажно шлепаясь кожей о кожу. Когда можно поменять позу, лечь на спину, устроиться на коленях или стоя у стены, облокотиться о стол или подоконник. Наверное около этого огромного окна будет классно, только немного холодно. Но сейчас я был бы не прочь прижаться огненной кожей к холодному стеклу. Егор совсем на грани. Он кусает меня в плечо и чуть наваливается сзади. — Не уходи, — хриплю я. — Я уже почти, я скоро. — Я здесь, здесь. М-м-м! Альфа отпускает себя, наконец, и кончает внутри меня, как я и хотел. Нас запирает в сцепку, и это снова ощущается по-новому. Было в моей жизни много таких моментов, особенно в течку, но про них вспоминать как-то не хочется, не хочется обесценивать текущий. Мой оргазм запускается от руки Егора. Его так много сейчас вокруг меня и внутри меня, что я даже слегка еду крышей. Вытягиваюсь, сжимаюсь, дополнительно стимулируя альфу и даря ему еще одну разрядку. Мы захлебываемся друг в друге, в нашем смешанном запахе, в нашей страсти и любви. — Люблю, я люблю тебя, — бормочу, будто в бреду, и вцепляюсь альфе в руку, переживая еще волну наслаждения. Рельефное кольцо Егора приходится как нельзя кстати. От него мне еще кайфовее, чешуйки мягко массируют член, а когда кожа становится гиперчувствительной, альфа перекладывает ладонь мне на низ живота. Тут тоже хорошо. Я весь в массажном масле, в сперме, в поту, но невероятно счастлив. Егор сопит сзади, чуть двигая бедрами. Ему удается кончить еще раза два. Он совсем без сил и просто намертво приклеился к местечку, где моя шея переходит в плечо, где обычно ставят метки. Но это не метка, это простой засос. Интересно, смогу ли я его завтра спрятать под одеждой? Мысли в голове тяжелые и громадные. Ворочаются еле-еле и ни в какую стройную цепочку не выстраиваются, просто существуют как отдельные шарики. «Как же хорошо», — один. «Я весь грязный», — второй. «Люблю Егора. Сил нет, как сильно», — третий. И чем дальше, тем бредовее и бессвязнее у меня в голове. День был очень длинный и насыщенный: заезд, беспокойная ночь, страстное утро, снегоходы, бассейн, мой подарок, ужин, да еще и вот это. Надо поскорее засыпать, вот и Егор уже спит — отрубился раньше меня. Я улыбаюсь и поглаживаю его по пальцам. Спасибо тебе, мой альфа, я снова живой. Сон мне в этот раз снится в принципе обычный: снова я и он, снова он пытается меня ударить, а я прикрываюсь руками и зажмуриваюсь, но у него не получается. Он замахивается, но неожиданно отлетает далеко назад, а меня загораживает собой Егор. Это что-то новенькое. Мой альфа задвигает меня себе за спину и просто ждет, пока второй поднимется на ноги и подойдет. Егор спокоен, он блокирует новый удар, а потом выкручивает нападающему руку и втыкает его носом в пол. — Я убью тебя, если ты появишься еще хоть раз, — шипит Егор на него. И он просто растворяется. Исчезает из моего сна и, видимо, из моей головы. — Он больше никогда не придет к тебе, — обещает мне Егор. — Теперь ты будешь спать спокойно. А я буду рядом. Я открываю глаза и просто пялюсь несколько минут в пустоту, переваривая увиденное. Этот сон был очень реален. Каждое слово звенело у меня в голове, но больше ничего там не было. Я не чувствовал его, я почему-то знал, что он больше не появится. Это осталось в прошлом, и теперь у меня действительно начинается новая жизнь.