Созвездие на ладони

Учитель истории что-то настойчиво пытается донести до учеников, которым абсолютно не интересно то, что было целые века назад. Его деревянная указка медленно проходит по поверхности старой доски, на которой изображена карта восемьсот сорок пятых годов. Три огромные стены окружали небольшую местность и являлись главной защитой предков на протяжении столетия. Об их величии слагались поэмы, а о бравых солдатах, что смело бросались в битву со страшными великанами, написаны целые тома книг, которые хранятся в национальной библиотеке под надёжной защитой. Сохраненные с того времени летописи являются главным всемирным достоянием. Подвиг и сердца отважных, которые они отдали во имя человечества, будут в памяти людей ещё долгие века. Поэтому Мистер Смит считает большим неуважением то, что нынешней молодежи совершенно плевать на прошлое, они не имеют и малейшего представления о том, через что пришлось пройти человечеству прежде, чем они пришли к тому уровню развития, которое имеют на данный момент. Энни даже не пытается делать вид, что ей интересно хотя бы маленькую каплю, она надевает наушник и подкладывает руки под голову, чтобы было комфортнее спать. Эти знания не принесут ей абсолютно ничего в жизни, поэтому забивать голову ненужной информацией она не желает, к тому же, выспаться ночью ей так и не удалось. Отец не стал в тысячный раз упрекать, кажется, понял, что это дело гиблое. Но уснуть все же не удалось из-за большого потока мыслей, которые пробегали буквально друг за другом без минутной остановки. И Смит её страшную незаинтересованность замечает почти сразу. — Леонхарт, скажите мне, пожалуйста, каким прибором пользовались солдаты для борьбы с гигантами? — Учитель вальяжно поправляет очки указательным пальцем левой руки. Девушка мешкается, она не читала ни единую страницу из учебника по истории за десятый класс, не посчитала нужным. Пытается что-то сказать, лишь бы растянуть время, но издаёт лишь невнятное мычание. Глаза разбегаются в поисках ответа, пока ее взор не падает на Гувера, который сидит справа от нее. — Упм, — он шепчет тихо-тихо, лишь бы никто не заподозрил. Энни повторяет слово, сказанное Бертольдом, и со спокойной душой вновь садится за парту под удовлетворительный кивок Эрвина Смита. Наконец выдыхает, аккуратно поправив косую чёлку, и чувствует лёгкий дискомфорт, ведь нужно поблагодарить парня, но с учетом вчерашней ситуации это будет максимально неловко. Она поворачивается и, едва раскрывая рот, полушепотом произносит: «спасибо» На лице Гувера расплывается улыбка, словно он перегрелся на солнце и растаял, как кусок льда в стакане кока-колы. Леонхарт чувствует облегчение, словно с души упал громоздкий камень размером с футбольный мяч и весом как десятикилограммовая гиря. Она шла в школу с надеждой, что юноша был под влиянием алкоголя и вообще не помнит ничего из того, что вчера произошло, а про нелепое признание в любви знать не знает. Не то чтобы Энни было особо тяжело отказывать, она натура весьма прямолинейная и лжи не терпит, да и чувства других ее в принципе мало заботят, но ведь это Бертольд. Даже если она не испытывает к нему каких-то трепетных эмоций, то хотя бы действительно уважает за отзывчивость. По этой причине она все ещё не послала его на три весёлых буквы даже при мимолетном намёке на желание романтической близости. Романтика... От этих розовых соплей ее блевать тянет, она не сторонница чего-то духовно высокого. Ее раздражают пары, что обжимаются за углами школы, они ещё вместе выкуривают последнюю сигарету и бесстыже трогают/изучают тела друг друга на виду у всех. Мерзко. Звонок оповещает учеников об окончании очередного урока, а по расписанию сейчас настало время обеда. Школьники пулей вылетают из кабинета, не дослушав нудный монолог учителя, и чуть ли не перепрыгивают через чужие головы, чтобы успеть урвать свежие булочки с маком в школьной столовой. Девушка не очень голодна, но знает, что если не будет питаться, то совсем потеряет силы. Если она будет слаба физически, то и морально весь прессинг не вывезет от слова вообще. Энни идёт следом, совершенно не оглядываясь по сторонам, просто машинально проходя через толпу голодных ребят. Хватает поднос и подходит к столику с какой-то кашей цементного цвета, которая вообще не вызывает аппетит. Все хлебобулочные изделия разобрали, так что придётся довольствоваться тем, что осталось. Это гораздо лучше, чем ничего, да и ела вещи в несколько раз хуже. Например, когда отец, имея нулевые или даже минусовые навыки в кулинарии, смог испортить лапшу быстрого приготовления. Это почти нереально, но ему удалось, ведь все невозможное — возможно. Девушка садится за самый дальний столик в углу, у какой-то картины с собачками, которые трапезничают, потому что там абсолютно всегда свободно. Картинка перед глазами вновь расплывается, становится размытой и нечеткой, она теряется в пространстве и уходит в глубины своего сознания, анализируя все происходящее за последнюю неделю. Всё ведь как обычно, но почему-то в каком-то сумасшедшем темпе, словно все, что происходит с ней за месяц — произошло за один миг. Время становится слишком быстротечным и оно ей не подвластно. — Извини, я могу сесть? — Чей-то голос назойливо вырывает ее из мыслей. И вновь Бертольд, который приходит именно тогда, когда хочется разобраться в своей жизни и аккуратно разложить все по полочкам. Словно он желает сделать ее ещё куда сложнее, чтобы Энни не смела жаловаться на нынешнее положение, мол, бывает и хуже, вот сейчас докажу. — Я хотел поговорить с тобой насчёт вчерашней ситуации на вечеринке, — Парень опускает глаза в пол, не находя в себе силы гордо вздернуть подбородок. «Этого мне ещё не хватало» — в голове Леонхарт слово «нет» перемещается из одной стороны черепной коробки в другую, как на старых DVD-проигрывателях. — Эй, Бертольд, передай Райнеру наши извинения за то, что так рано ушли, — Рядом к Гуверу подсаживается Эрен, толкая локтем и заставляя продвинуться дальше. Никогда бы Энни не подумала, что будет рада присутствию парня, который блевал на ее глазах так, словно бы вырыгал целый желудок. Но сейчас его появление как нельзя кстати. И за ним, словно хвостиком, подсаживается чья-то светлая макушка. — А, кстати, это ведь ты помогла мне дойти до дома? — Наконец-то Йегер обращает внимание на девушку и смотрит на неё глазами полными удивления. — Да, именно она помогла мне тогда донести тебя, — И тут до Армина доходит, что он, черт возьми, так и не узнал ее имя. Рассказал кучу личных подробностей и самых ненужных мелочей, а имя спросить забыл. Сейчас даже как-то неловко будет напоминать ей об этом. — Да как-то не верится, не слишком ли мелкая для того, чтобы меня донести? Но если это правда, то очень тебе благодарен. Вот только нагоняй от мамы сильный получил, но это уже чисто моя ошибка, — Эрен протягивает руку напротив сидящей Энни, она жмёт ее в ответ и не пророняет ни слова. Йегер кажется ей излишне активным, словно на затылке есть кнопка «пуск», с помощью которой активируется его открытый темперамент. — Ох, парни, вы на ее внешность не ведитесь, однажды ее настолько разозлил Райнер, что она кинула его на прогиб, — Бертольд вообще забыл о первоначальной цели диалога, и это улучшило ситуацию, потому что этот разговор хочется отложить на пару сотен лет. Арлерт не сильно удивлён, ведь сам знает, что по внешности не судят, а вот у Йегера глаза как два стеклянных шара. — Аху...афигеть, — У Эрена челюсть уже почти касается стола от того, насколько сильно он шокирован, — Тогда хочу выразить тебе свое огромное уважение. Кстати, как тебя зовут? — Энни Леонхарт. «Энни. Звучит очень красиво и изящно, словно имя какой-то девушки из английской знати» — Армин делает замечание, а в голове невольно всплывает образ юной леди в каком-нибудь бальном платье бежевого цвета с огромным количеством всевозможных украшений. После недолгого, считай навязчивого разговора, время обеда подходит к концу и все недовольно покидают помещение навстречу новым знаниям. Гувер уходит одним из первых, потому что есть какие-то дела, о которых он не может осведомить, ведь они сверхсекретны. Эрен идёт следом, потому что нужно подтягивать оценки по французскому языку, в котором он вообще не силен. А Леонхарт не двигается с места, словно ей никуда и не надо, спокойно допивает виноградный сок и глядит в пустоту. Арлерт слегка тянет ее за рукав в целях привлечь внимание. — Можем встретиться на крыше после школы? Он получает молчаливый кивок в знак ответа и провожает девушку лучезарной улыбкой. Что-то внутри сжимается слегка.