Лекарство для любви

Мы сидим на парковой лавочке напротив озера с мороженым в руках уже минут пятнадцать, слушаем птиц и отдалённый гул машин. Людей, обычно катающихся на катамаранах, заменили дикие утки — сезон прошёл. Брови Мины чуть нахмурены, а сама она как ни в чем не бывало ест любимое лакомство. Сестра определенно копается в себе: думает, прокручивает, анализирует, принимает решения. — Эта дура упомянула маму, — неожиданно говорит она тихо. Я даже не сразу понял, что голос принадлежит Мине, а смысл ещё не дошёл. — Что? — Я бы не стала отвечать на тупые провокации, но ты же знаешь… это мама, — продолжает сестра, устремив взгляд на отрывающихся от воды птиц. — Подожди, подожди, — останавливаю Мину, потихоньку улавливая её мысли. — Она, — сука такая (не материться около сестры!!!), — перешла на личности и оскорбила нашу мать? — повышаю немного голос из-за того, что ситуация выводит из себя. И о каком пресечении насилия «как физического, так и морального» может идти речь, ебаный нахуй?! Она кивает. — Мина, что именно она сказала? — Забудь, с ней я разберусь сама, оппа. Я знаю на что надавить, — серьезно, по-взрослому и с ненавистью. Её большие глаза сужаются в полоску, и деревянная палочка от мороженого падает на землю поломанная на две неровные части с острыми краями. — Мина. — Оппа нет, — твердость в глазах и словах у такого маленького комочка. Этот ребенок не заслужил такого несправедливого мира, где ей приходится сталкиваться со всем дерьмом. — Извини, что из-за меня тебе не удалось отдохнуть после работы, обещаю, больше такого не повторится. Тема закрыта. Спорить нет смысла, я всё сам узнаю. — Кстати, кого ты там огреть успела? — интересуюсь с полуулыбкой ближе к дому, вспомнив, как та лицемерная сука в винном упомянула мальчишку, который знает причину драки. Сестра смеётся, вспомнив, под громкое «ааа», того бедолагу. — Он сам виноват! Не надо было лезть. Теперь мне что, перед ним извиняться ещё? Не дождётся! — и складывает руки на груди, топнув ножкой совсем как в детстве. — Так ты его знаешь? Кто этот «везунчик»? — играю бровями, просовывая ключи в замочную скважину и одновременно толкая её коленом: дверь иногда заедает. — Ты уверен, что хочешь это услышать? — кидает такой же игривый взгляд. О, боже! Нет! Рано! Она ещё ребёнок! Неужели моя сестра начала использовать свои женские штучки? — Нет. Нет. Нет. Это же не тот хре… кхм хрыч, который ну, тот… как его там… — напрягаю свои три извилины, хмурясь и потирая затылок. — Да. Да. Да. Это Ён, — строит не то недовольное, не то… не то… какое? Не могу понять, прочитать. — Я же не виновата, что он оказался рядом. Сам себе заработал синяки и поход к Мегере, — довольно хмыкает Мина себе под нос и прошмыгивает в дом. В универ я опоздал всего на пять минут, потому что задумался в душе, прокручивая сегодняшнее утро, плюс плечо ныло. Все же тот урод не хило так прислонился. Да еще рабочая рука. Препод с недовольным видом сначала не хотел меня впускать в аудиторию, но потом махнув рукой, разрешил, кажись, не припомнив мои частые опоздания. — Ты где пропадал Чимин? Я писал тебе, так сложно ответить? — накидывается Хо, а я ведь даже свою задницу ещё не успел приземлить на стул. — Потише Хо, вопросы потом, ок? Я пока прилягу. Ничего сегодня не успеваю. Телефон сдох опять, зарядник есть? — откидываю на стол мертвое устройство. Определенно не мой день. — Да, есть. Хосок сразу же всё подсоединяет и решает не донимать меня, знает, что я частенько после работы бываю без сил. Но обычно к обеду, я уже более бодрый. Сегодня исключение — я почти не спал. — Тебя искал Чонгук с утра, — говорит Чон и кладет руку на повреждённое плечо из-за чего меня снова пронзает боль, и я мычу от неприятных ощущений. Как будто об меня снова приложились с той же силой и раздробленные костные осколки плечевого сустава вонзились в мышцу. — Что с рукой ещё, блять? — День не мой же говорю, зачем малой меня искал? — шипя отвечаю. — Да хуй знает, он написал, что не может до тебя дозвониться и подумал, может мы вместе. Чонгук редко пишет смски в принципе, что его заставило написать Хо? — А ты чё? — Ничё. Сказал передать тебе, чтобы позже написал или позвонил. — Хорошо, разбуди меня через часок. Вы же в курсе на фармфаке даже на третьем курсе бывают бесполезные пары? Так вот… — Да, бля, перестань Хо, — хрипловатым голосом гоню на друга. Ну а хули, час не должен был ещё пройти. Мне отбитых ребер не хватало для полного счастья. — Мистер Пак? Пак Чимин, покажитесь. Блять! Он же не опрашивает на лекциях. — Да, профессор, я здесь, — поднимаю руку, привлекая ненавистное мне всеобщее внимание, прочистив горло. — Мистер Пак, верите ли вы в судьбу? Если да, то почему говорят, что у нас есть свобода воли и право выбора, если судьба предполагает предопределение? Что я могу ответить? Очевидно, я попал. Блять. Хоть и эта пара сраной философии, мне приходится напрягать мозги, чтобы получить зачёт в конце семестра. Принципиальный, твою мать. — Очень интересный вопрос, профессор, — начинаю я, оттягивая неизбежный провальный ответ и встаю со своего места. — Если действительно существует судьба, то мы, получается, живём по чьему-то написанному сценарию, следуя от одной главы к другой, наивно полагая, что сделали выбор сами, когда на самом деле, его сделали за нас и уже давно. И жить будет неинтересно, даже не зная дальнейших событий, потому что, априори, мы не в силах изменить что-то. А если же судьбы нет… Если нет… — задумываюсь, а что, если её действительно нет? — Если же судьбы нет? — заинтересованно смотрит на меня профессор в ожидании продолжения. — То выходит, что мы строим свою судьбу так, как нам хочется? Да, именно так. Например, я сейчас могу дальше изъясняться по поводу судьбы или же наплевать на всё и устроить тут черт-те что, — улыбка, которая хочет стать дьявольской. Ну, а если… — Чисто теоретически, конечно. Я ведь прав? — Всё возможно, мистер Пак, — скрещивает пальцы философ и проходит медленно от одной части помещении в другую ближе ко мне. — Как вы и сказали, либо вы следуете чьему-то сценарию или творите сами. Но ответ на главный вопрос я не получил: по какому принципу живёте вы? Доверяете судьбе или сами управляете своей жизнью? — А Вы? Может быть, зря я спросил, точнее, оно само вылетело. Язык мой — враг мой. Правду говорят. — Речь о вашей жизни, но всё же я отвечу — по воле судьбы, ибо я верю в неё. — А я — хозяин своей. Если раньше я не придавал этому значения, то с этого дня так и будет.

***

Сегодня у меня выходной и к тому же я не успел поспать по понятным причинам. Время близится к вечеру, если сейчас завалюсь спать, то всё на свете просплю и не дай бог проснуться посреди ночи. Черт, я же забыл позвонить малому! Хотя если дело было бы срочным, то он бы перезвонил. — Чонгук, бро, сорян, телефон сдох, а потом совсем из головы вылетело, — на деле я реально думал всю обратную дорогу о чертовой судьбе. — Да, все нормально Чимин-хён, хотел увидеться, но учитывая время, да и ты после работы… — запыхался Чон на том конце. Снова бегает или тягает железо. — Гук, ты же знаешь, что можешь прийти в любой момент, давай, бросай свои железяки и дуй к нам, — закидываю свое тело на мягкую постель. Боже, какой кайф! — А может… может я не один сейчас и без моих железяк? Этот пацан решил пошутить? Хах! Попытка хорошая. — Я в жизни не поверю, что ты сейчас трахаешься, Гук-и, потому что что-то я не припомню отчего ещё можно запыхаться. Или трах или спорт, — насмехаюсь. — Да почему сразу не веришь, что я тр… ну, ты понял!.. Ладно, скоро буду, — я ржу в трубку, хватаясь за живот, малой отключается. Я же говорил, этот малыш даже слово «трах» не может произнести, о каком соитии тел может идти речь. Кстати, как так получилось, что Чонгук остался непорочным? Ведь как я предполагаю, его хён-друг тот еще «профи», настоящий гуру в постели. Надеюсь, что профи. Ну, то есть… вы поняли. Чонгук натаскал всевозможные виды гандонов из моей аптеки, оправдываясь тем, что «я снова проиграл» или «ему лень, а я всё равно к тебе иду». Спасибо хёну-другу за то, что делал мне выручку. И брал он не маленькие пачки, так, для справки. Хоть с сексом у меня туговато. Но с дрочкой всё стабильно. И шутки проскальзывают все время на такие темы, а Чон словно школьница: ни «секс» не может сказать, тем более больше одного давнейшего поцелуя (и то который украла одноклассница) ничего серьезного мне не рассказывал. Так нельзя, если бы я число гипотетически был из этих, то точно не прошёл бы мимо Чонгука, что уж говорить о девчонках. Выглядит-то он как секс-машина! Но самое главное, я точно не гей. В этом я уверен на сто процентов. Звонок в дверь, немного напугал меня. Чонгук долетел что ли? — Мина, открой! Это Чонгук! — ору из приоткрой двери душевой. — Хорошо! Пока я обматываюсь полотенцем и рукой зачесываю волосы назад, Чонгук уже должен был пройти в комнату. Только я не слышу привычных возгласов сестры, которая накидывается на Чона. В комнате тихо, слышится шёпот со стороны входной двери. Свет тоже выключен. Что происходит? — Мина? — Это ко мне. — К тебе? Суа или Лиен? Так почему не впускаешь внутрь? Я знаю, что эти школьницы текут от вида обнаженного торса парней постарше. Поэтому я могу покрасоваться иногда. Я же должен показаться? Несомненно. Но Мина прикрывает дверь и не даёт увидеть свою подружку. — Дай хоть поздороваться, если не пускаешь сама, впущу я. — Оппа не надо, ты же не одет, хватит смущать моих друзей, — всё ещё не пускает. — Да они к нам только и ходят, чтобы поглядеть на меня, сестрёнка, — шепчу с улыбкой. — Так что дай пройти. Но передо мной стоит далеко не Суа и не Лиен. — Здрасьте. Ну нихуя себе «здрасьте». Пацан ростом чуть выше меня с серыми волосами, в черной косухе стоит с голливудской улыбкой, даже с ухмылкой я бы сказал, и смотрит в упор. А я в полотенце. — Ты кто такой? Чего надо? — твёрдым голосом обращаюсь к этому персонажу, нарисовавшемуся у нашего порога. А Мина что? Рука-лицо, вот что. — Я Ён. Мин Ён, одноклассник Мины. Приятно, наконец, — выделяет, — с вами познакомиться. — Не могу сказать того же самого, миньон, — надо же так назвать ребёнка. — Так чего приперся, мультяшка? Домашку не записал, книжку потерял? — усмехаюсь я, поправляя полотенце. Хотя понимаю, что этому не нужно делать домашку, скорее за него сделают. — Очень смешно было бы, если не каждый об этом упоминал. И нет, хотел погулять с Миной, — теперь усмехается он. Что блять? Погулять? С Миной? Перевожу взгляд на сестру, у которой тоже на лице недоумение. — Я же предупредил, что зайду. Почему ты всё ещё не готова? — обращается к ней. — Я думала, ты не серьезно, — бубнит под нос Мина. — И не спросила оппу… — Ён? — доносится позади мультяшки. — Чонгук хён? — в шоке миньон. — Не ожидал увидеть тебя здесь. — Я вообще-то тоже. — Так стоп! Вы знакомы? — Или у меня окончательно поехала крыша или тут что-то не сходится. — Кажется, я сплю или что тут, блять, происходит?! — присаживаюсь на корточки. Хорошо, что мы живём в отдельном доме, небось уже бы налетели соседи, чтобы посмотреть на этот цирк. — Чимин хён, почему ты в одном полотенце? — интересуется малой. — Не успел переодеться, — впиваюсь взглядом на мультяшку. — А можно нам зайти, кажется, вы простудитесь, если так и дальше будете стоять. — Оппа, отойди, дай пройти людям, ты же так хотел, чтобы гости зашли, и переоделся бы уже давно. Точно заболеешь ведь. — Но не этот! — тычу пальцем понятно на кого. — Чимин-хён, давай зайдем внутрь и все спокойно обсудим, — спокойным голосом говорит Чонгук. Я сдаюсь. Всё-таки я промёрз после душа и так стоять тоже не очень. Господи, мы сидим за маленьким столом друг напротив друга, как в комедийном сериале, и смотрим в ожидании кто первый начнет говорить. На фоне закипает чайник, гудит холодильник и можно услышать тиканье часов из другой комнаты. Я, уже переодетый в тонкую толстовку и мягкие штаны, сестра в своей пижаме с единорогами… и эти два, словно вышли из какого-то крутого фильма. Блять. Орать в голос или рвать себе на голове волосы? — Для начала я хотел бы узнать, — начал я, раз все молчат в тряпочку. — Откуда вы двое знаете друг друга? — загибаю один палец. — Что делает здесь этот миньон? — второй, — и… и пока не придумал. Вперёд, господа. Парни переглядываются и как-то странно улыбаются. — Ты или я скажу? — ухмыляется миньон Чону, поправляя длинные волосы и я замечаю маленькую тату за ухом в виде маленького ножа, или клинка, или же меча… Он же ещё совсем мелкий. Куда смотрят родители? — Его хватит инфаркт, да и я не спешил бы, если… — тише говорит Чонгук, наклоняясь ближе, будто мы не услышим. — Только не говорите, что вы двое… вместе, — предполагаю я с кислой миной. Ну а что? Что мне остаётся думать, когда они кидаются недвусмысленными взглядами. Чувствую себя дерьмово, а они только ржут. — На самом деле история длинная, Чимин-хён. Может, мы как раз отпустим детишек на часок погулять и сами спокойно поговорим? — он сразу видит протест на моем лице и поспешно добавляет. А мультяшка жестами Мине, что-то «говорит», та смотрит непонимающе, у нас, кажется, это семейное. — Мальчишка хороший, я ручаюсь за него головой, так ведь Ён? — Конечно, хён. Собирайся Мина, я подожду во дворе, — сероволосый встаёт и направляется к выходу. — Я еще не дал согласия! — напоминаю этому самоуверенному сопляку. Мина покорно сидит, ждёт моего одобрения. — Но вы не против! — слышится из коридора, а я прям вижу его довольную рожу. — Был рад познакомиться, надеюсь, в следующий раз вы не откажите мне в кусочке пирога! — У тебя час мультяшка! Час понял?! И если Мина придет расстроенной тебе не жить! — Оппа, — бормочет Мина, тянет за рукав. — А с тобой я поговорю потом, миледи. Иди, собирайся. И будь аккуратна, прошу тебя, ближе, чем на метр, не подходи к этому мультяшке. — Хорошо-хорошо, — лепечет уже на лестнице радостная девчонка. — Ты похож сейчас на гиперзаботливого родителя, — ржёт Чонгук, наблюдавший за всем этим за чашечкой кофе, сделанный им же. — Я бы посмотрел, как ты свою сестрёнку или дочку отпускал с такими наглыми рожами «погулять», — выделяю специально. —Знаю я, как они гуляют. Ох, как хорошо знаю. — Мина мне почти как сестра, я тоже за неё волнуюсь, но не в случае с этим парнем. — Почему это? «Я пошла» кричит из коридора Мина, хлопает дверь, и только потом Чонгук говорит. — Я живу с ним. — Что ты, сука, только что сказал? Мне же не послышалось? — кажется, можно заметить пар из моих ушей. — То есть это младший брат хёна с которым я живу, — буднично сообщает этот гандон ЗНАЯ, что яблоко от яблони. Это значит… НЕТ, нихуя! — Ты же шутишь? Просто мне не смешно нихрена. Я встаю со своего места и ищу глазами, чем можно треснуть этого оленя. — Неа, но ты не волнуйся, хорошо? Зачем ты берешь половник? Я же… — Беги, нахуй. Гоняясь за Чоном, я выбился из сил первым и остановился передохнуть перед лестницей. Зараза! Точно олень быстроногий! Надо больше заниматься. Совсем выдохся я что-то. — Ладно, хватит, я устал. Спускайся, — восстанавливаю дыхание. — Точно? — выглядывает Чон, проверяя меня, прищуривается. —Да, да, хотя я сам поднимусь, нужно срочно прилечь. — Ладно, только половник оставь на столе. Неужели я до сих пор гонялся с этим половником? Когда же закончится этот день! — Чимин-хён, а включи свою любимую песню, — вдруг говорит мой татуированный друг, пока я лежал на кровати молча. — У меня её нет, просто она часто меняется, — отвечаю и думаю прежде, чем добавить, — но… у меня есть любимая группа. — Ещё лучше, включи что-нибудь! Обычно, то есть никогда, я не слушаю с кем-то мои песни, но Чон с таким восторгом улыбнулся и подсел ко мне, и я подумал почему бы не попробовать? — Я… даже не знаю какую включить, — сразу весь плейлист разом вылетел за пределы разума. — Тогда позволь мне выбрать. Я открываю плейлист с Sum 41 и с сомнением передаю телефон малому, который лёг возле меня, следя за каждым движением как тот прокручивает от начала до конца, читая названия и приподнимает уголки губ, обнажая резцы. — Думаю идеально подойдет. И включает Heart Attack. Как же она описывает мою жизнь в последние месяцы. Телефон лежит, между нами, и я искренне улыбаюсь впервые за день. Чонгук первый с кем я поделился своим спасательным кругом, и он не против, кажется слушать и, вроде, ему нравится: покачивает ногой в воздухе в такт. Когда песня заканчивается, я немного убавляю громкость и спрашиваю: — Почему ты не сказал, что к другу-хёну прилагается смазливая мультяшка? Или у вас там Диснейленд или что-то в этом роде? — заглядываю в глаза. Тот закатывает глаза и смеётся. — Точно не Диснейленд, и я не думал, что это важная информация, — простой ответ. — Хотя… — Миньону можно верить? — если читать между строк «Он не обидит/не изнасилует?» — Ён действительно хороший и мне он как настоящий тонсен, как и Мина, заметь, — с теплой улыбкой вспоминает. — Даже с хёном они иногда не могут нормально общаться, стычки и всё такое, а со мной ни разу. С братом у них только характеры похожи и то есть много исключений. А на счёт Мины не переживай, в том самом плане братья точно разные. — Неужели старшего обделили в Диснейленде? — вспоминаю серые волосы и голливудскую улыбку. — У хёна свой шарм, — лыбится загадочно, — но как по мне он красивый, если ты об этом. Он не так часто улыбается, как Ён, чаще вообще без эмоций. К нему нужен особый подход. Хм, всё равно не клеится образ. Но спрашивать каждую деталь я не собираюсь. — Было бы неплохо с ним познакомиться, — рассуждаю, — его же брат познакомился со мной, было бы разумно и мне наконец с ним встретиться. И не только из-за Мины, я знаю о нём негласно несколько лет, — вспоминаю переданный «привет». Эх… были весёлые времена. — Он хоть знает обо мне? — Конечно, знает. Понимаешь, он нелюдимый, всего пару друзей имеет, клиенты сами к нам приходят и предупреждает, чтобы не болтали лишний раз, почти не выходит из мастерской и не пускает в свою комнату. Ни разу, никогда, никого. — Вау, за несколько минут я узнал больше, чем когда-либо. — Я дома! — громко сообщает о своем прибытии принцесса и подозрительно радостная. Проверяю часы. Вовремя. Мультяшка точно подлизывается. — Чонгук оппа, Ён ждёт тебя внизу. — Отлично, тогда я пойду, — встаёт с кровати легко и быстро. — Подойди сюда Мина, — которая хотела сбежать к себе. — Он точно вёл себя прилично? Или ты его покрываешь? Колись. — Оппа, — ноёт сестра. — Ну зачем вот всё это, а? Всё нормально, конечно. — А что с шеей? Она то чешет её, то прикрывает рукой невзначай. — Что с ней не так? — нервно. — Почему ты ее чешешь? — Комар… укусил. Только не это. Приличный значит. Ну-ну, сейчас проверим. Встаю не так резко и ловко, но быстро оказываюсь около сестры и убираю её руки. Пизда! — Оппа… — ЁН, ТВОЮ МАТЬ! Миссия не материться около сестры окончательно провалена.