***
Погода испортилась и теплее уже не станет. Ноябрь взял правление в свои руки и летающих белых мошек стало больше. Идя по белому свежевыпавшему снегу, я погрузился в воспоминания о школьных годах, потом в детство. Сам того не заметив, дошёл до старой площадки, где часто проводил время. Почему мы возвращаемся в те места, которые были для нас особенно значимыми? На глазах разворачиваются события далёких лет. Теперь всё кажется таким незначительным, бессмысленным. Но я понимаю, что оно, детство, было беспечным и весёлым. Если уже сейчас у меня такие мысли, что я буду чувствовать через лет двадцать, сорок? — ПАК ЧИМИН! Я вздрагиваю от оглушающего голоса, точнее писка, взорвавшего тишину улицы. Ким Тэхен стоит на другой стороне дороги и ждёт пока загорится зелёный, хотя дорога чистая. — Стой на месте! Не смей бежать! Если бы я даже очень сильно захотел, я бы уже не успел. Успешное игнорирование и беготня от Кима на протяжении недели давалась легко, но вот такой прокол! Как он вообще оказался в этой части города? — Пак, знаешь что?! — сразу налетает Мистер зануда. — Мог хотя бы нахер послать, но ты решил, что игнор меня остановит, а нихера, понял? А теперь ответь: какого хуя ты меня игнорил?! Ким пыхтит как чайник, щеки аж покраснели и вена на шее вздулась. — Таким образом, я дал понять, что я не намерен отвечать и помогать тебе с Чонгуком, если тебе важны его чувства, попробуй его узнать, найти подход… — разогнался я как-то автоматически. — Погоди, фу. Что я такое говорю? И почему я должен помогать тебе залезть в трусы моего друга? А? — Но он мне действительно нравится, — замешкался Тэхен, засовывая руки в карманы пальто. — И как ты это понял? Тэхен задумался. — Со мной такое впервые. Просыпаясь утром, я думаю не о себе или даже не о нужде, а о Чонгуке. Представляю, проснулся ли он? Как он спал? В какой он позе спит вообще? Часто ли он видит сны или не видит? Увижу ли его сегодня в твоей компании? Любит ли он шоколадное мороженое или ванильное?.. Хочется видеть его, слышать его прекрасный голос, смех, знать его мнение, держаться рядом… Я чувствую это всё. Знаю, всё в куче. И… Может я ошибаюсь, но пусть эта будет самая большая ошибка влюбиться в него. Мне нужен всего лишь один шанс. Знаю, его не переделать в гея, как бы я этого не хотел. Мне он нравится потому, что это он… — он говорил впервые так со мной. Серьезно так, без насмешек, сарказма, яда, всегда сочащегося изо рта, и резко замолкает. Ого. Я ни в жизнь бы не подумал, что Ким может так мыслить. Неужели, реально так сильно влюбился? А вообще, как это влюбляться? Неужели, если я влюблюсь у меня тоже будут такие же «симптомы»? Боже упаси. — Тогда ещё один вопрос… — Конечно, — Тэхен, как верный пёс ждёт, не хватает только виляющего хвоста. — Как ты понял, что тебе нравятся парни? — Причем тут это? — Притом, что Чонгук парень. И главное — мой друг. — Я уже даже не помню, со школы. Тогда у меня была девушка. И к нам перевели нового ученика. А он был до неприличия красив как бог, но до Чонгука не дотягивал, если честно. Но тогда… — Ближе к сути, — прерываю его. — Ну так вот. Он оказался геем. Прижал меня как-то после физры, когда меня заставили убирать инвентарь. И как итог подрочил мне. Я несколько дней боялся приходить в школу. Специально градусник грел в чае пока мама не видела. Я боялся своих чувств, которые испытал. А именно того, что мне очень понравилось. Ещё через неделю я всё-таки разбежался с девушкой и пошёл в школу. Он не подходил, не смотрел на меня. Тогда я сам его выловил, и мы поговорили, у меня снова встал. После этого мы стали любовниками. Не встречались, он настоял на этом. Постепенно меня перестали привлекать девушки. — Но ты же би вроде? — Нет, это слухи тех сучек, кому я отказал. — Понятно. А с тем парнем что? — Он уехал через полгода, даже не сказав мне, я услышал от одноклассников, которые обсуждали его с классным руководителем. Вот и вся история. — Ну и гандон тот парень, — я бы набил ему морду за Тэхена. Ну это чисто мужская солидарность. — Я его простил и в какой-то мере благодарен, — улыбается Ким. — За что? За то, что превратил тебя в гея? — За то, что помог найти себя и не стыдиться этого. Теперь задумался я и отряхнул с рыжих волос снежинки. — Ну так что? Убедил, что всё не просто так? — хлопает глазами Мистер Прилипала. — У каждого должен быть шанс… Ладно! Я попробую поговорить с ним. Дальше сам. Если он откажет, и ты продолжишь липнуть, то… то лучше не знать, что я сделаю с тобой. — Пак! Спасибо тебе! — жмёт мои руки придурок, лыбясь так широко, что глаза превращаются в маленькие щёлочки. — Кстати, а может, ну, закопаем, наконец, топор войны и объединимся? — В твои голубые войска я не собираюсь вступать, — отхожу на шаг, скрестив руки. Он лишь смеётся. — С таким характером тебе только пассивом и быть, — подмигивает. — Чегооо? Я тебе покажу сейчас пассива, понял? Костей не соберёшь! Я самый активный актив из всех активных активов, которые могут быть! — повышаю голос, я сам уже надышался холодным воздухом и от этого начало горло царапать изнутри. — Вот ты сам и записал себя в «голубые войска», — передразнивает ещё падла, мой убийственный взгляд и раздутые ноздри, кажется, заставяют передумать. — Ладно, шучу-шучу. А насчет дружбы подумай, окей? Он смотрит на часы и говорит, что уже очень сильно опаздывает и убегает. Так странно. Обычная прогулка по старым местам привела к такому неожиданному исходу, рождая новые воспоминания. По сути своей, Ким классный чел, несмотря на то, что он открытый представитель сообщества ЛГБТ, его уважают в универ, хоть некоторые считают открыто «парнем лёгкого поведения». Он организатор многих мероприятий и пользуется уважением у старшего поколения. Но и не мало неприятелей, на которых он кладет большой хер. Насчёт побоев не знаю. Но точно в стенах вуза ничего такого не было, а вот там, за стенами, не исключено.***
Работа в последнее время даётся тяжело. Снова бессонница, много смен, большой поток народа. Сезон ОРЗ и ОРВИ обострился как по графику в это время года и, к большому счастью, всё же многие пользуются хоть простыми средствами защиты, как маски. Однако ослабленному иммунитету все нипочем. Так слегла и Мина, а потом Чонгук сказал, что и миньон. Очень надеюсь, что они не обменивались слюнями. С Чонгуком я всё-таки поговорил. Конструктивно объяснил, почему ему стоит наконец поговорить с Кимом, чтобы тот перестал, извините за выражение, ебать мозги нам обоим. Чон послушал и согласился. После встречи, друг был тихим, много не говорил, но и не возмущался, много думал. Что такого там наговорил Ким? Придётся вытряхивать всё дерьмо из него в универе что ли? Хотя Гук и сам может. Тогда почему молчит? Обычно он делился со своими мыслями даже по пустякам. — Чимин-и, может рванём на этих выходных в Авалон? — предлагает Хосок, так же, как и я, не слушая препода. — В Авалон? — Ну да, Нам всегда держит для нас хорошее местечко, так что не переживай. — Да не переживаю, просто я же работаю. — Да бля, друг, я тебя вообще не вижу, кроме учёбы, и то мы здесь приходим не учиться, а спать. Всё, хватит! — Хо решительно ударяет по парте, и ручка скатывается на пол. — На тебя больно смотреть, берёшь и меняешь смену с той, как её, блин, ну ты понял? Или я сам сделаю это. Эти круги под твоими глазами… я не уверен можно ли их убрать. Тебе надо расслабиться, выпить, может выспишься, наконец. Вообще-то, я не против сходить в клуб, да и сменщица не откажется от лишней смены. Намджун показался хорошим человеком и поёт он классно. К таким людям всегда тянет. Ди тоже крутой, хоть и не многословен. А вот недовольную рожу одного экземпляра не хочется видеть ни при каких обстоятельствах. После того инцидента в их доме (я уже и не вспомню, когда это было) мы ни разу не виделись, хотя пару раз я зависал с Чоном и мелким у них. «Работает», — ответ домашних. Мне-то что? Ничего. Эта информация совершенно лишена смысла. Человек молодец. Человек работает. — Ладно, идём, — коротко отвечаю, Хосок скептически смотрит на меня. — Так просто согласился? Что, даже не будешь ломаться и говорить, что у тебя куча дел? — Ага. — Да, ладно?! — Мгм. — Почему нельзя было и в предыдущие разы так же просто соглашаться? — Решил в этот раз поберечь твои голосовые связки и плюс запас твоих аргументов стал скупее, — высовываю язык, подмигивая. — Чимин-иии, — машет пальчиком перед моим носом, — в этот раз прощу тебя, потому что у меня хорошее настроение, — хихикает друг.***
В голове целый день крутится кусочек трека, который я услышал в кафетерии. Зараза. Заела, и не даёт сконцентрироваться на другом. Так на повторе гоняет в миллионный раз «Baby Shark». Через два часа Хосок заедет за мной, поэтому можно собираться без спешки, принять душ. — Оппа! — стучится Мина. Школьница уже неделю не ходит на учебу, Нана у нас целыми днями — лечит дитё. Я даже рад, и Нане не скучно одной, и сестре. Она ещё немного сопливит, но температуры уже нет. Педиатр настояла на том, что лучше отсидеться дома. — Что хотела? Я обычно не запариваюсь по поводу одежды, но сегодня решил подумать, что бы надеть в Авалон. Чонгук как сквозь землю провалился, целый день трубку не берёт, гад, — хотел у него спросить совета. — Можешь помочь мне? Побыть моделью. — Мина. Ну какая с меня модель, м? — Ну оппа, пожалуйста, полчаса максимум, — она складывает ладошки вместе и выпячивает свои губки. Я снова смотрю на часы и прикидываю, успеваю ли я всё сделать. Мне хватит часа. — Хорошо, только без фанатизма. Что ж. Жизнь меня ничему не учит. Почему я не могу уточнить некоторые моменты ПЕРЕД тем, как соглашаться на какую-то авантюру? Почему в итоге я сижу в «дизайнерской одежде» сестры, с «лёгким» смоки айс? Смотря в зеркало, чувствую себя дешёвой проституткой. И это самый большой пиздец. Но в глазах Мины восторг. Самый настоящий. Что я могу сказать? Я рад, что у неё есть амбиции и есть куда расти в будущем. И ещё более рад тому, что она не красится в школу. Потому что в таком раскрасе только на… Звонок в дверь. Неужели Хосок уже приехал? Ещё час и двадцать пять минут у меня в запасе. Или Чонгук объявился? — Мина открой, я пока смою это, — показываю на лицо. — Кто старый, тот и открывает, — и убегает из комнаты. Вот же блять. Перед пацанами в таком виде появляться не ок, конечно, но можно объясниться. Оно мне надо? — Привет? ВОТ ЖЕ БЛЯТЬ! На секунду прикрыв дверь, не знаю куда орать. — Чего тебе? — спокойно «приветствую» гостя, которого никогда не ожидал тут увидеть. — А говорил не пидор, — с усмешкой сканирует меня Шу. То есть Юнги. Не могу привыкнуть к тому, что это его имя. — Какого ты тут забыл? — пропускаю мимо ушей коммент, незаметно приспуская кроп-топ на пупок. Блядство. А он смотрит, даже не отводит взгляд. Ну вот. Клеймо. На всю жизнь. — Гук не у тебя? — Нет, а что? — Его со вчерашнего дня нет, телефон вне зоны, я думал, он у тебя. Вы же часто тусуетесь вместе, — да тусуемся, а тебе что? — Мама его звонила, три раза уже. Просила перезвонить, — а вот это уже серьёзно. — Я ему тоже звонил — не брал. Бля, где его носит? — Поехали, минут пять хватит? — крутит в руках ключи от машины. — Куда? С тобой? Сейчас? Чонгук тебя дери. Где тебя, блять, носит?! — Умывайся, принцесса, или поедешь при полном параде? Сука. — Сестру не могу одну оставить, — помню об этой подставнице. — Позвоню малому, присмотрит за ней, — вытаскивает уже гаджет. — НЕТ! Мои глаза стали больше, и я вижу в стеклянном отражении двери. — Проблема? — изгибает бровь басист. — Я позвоню соседке… — Я хочу поехать с вами! Бежит мелкая, стоило услышать, что говорят о ней. — Без б, детского кресла только нет, малышка, — наклоняется Шу к ней. — Не смешно. Она быстро накидывает на себя куртку, небрежно заматывает шарф, надевает капюшон и уже стоит с Юнги в паре в тапках. — Не задерживайся, принцесса, — напоминает Шу, смотря на меня, а я хочу выйти в окно. Сидя на переднем сидении, я чувствовал себя крайне странно. Хотя ничего такого, я часто сижу спереди, но с ним… Мина выбрала радио совершенно не стесняясь Шу, он тоже не ворчал, а наоборот даже поддержал её выбор. Я наспех смыл косметику, но тени и липкая тушь не смылись до конца, подчеркивая мои мешки и круги, делая их ещё ярче. Я будто сбежал или, наоборот, еду на рок концерт, в добавок чёрная одежда. Только волосы рыжие, как огонь. Хорошо в салоне темно и пока не поступили насмешные комментарии. По пути отзваниваюсь Хосоку и говорю, что тут у нас форс-мажор, обещал приехать, как только найдём малого. Он тоже предложил помощь, но я сказал, что не стоит, смотря боковым зрением на водителя. Завершив звонок, почему-то вспоминаю, что член группы же здесь, которому, наверное, надо готовиться к выступлению. — Ты… никуда не спешишь? — спрашиваю, смотря как скорость на спидометре стремительно растёт. — Нет. Без меня справятся. Если ты об Авалоне. — Понятно. Значит тебя сегодня не будет. Мы объезжаем все места, где может быть Чонгук: спортзалы, бассейн, его трёх знакомых по учёбе, кафешку в соседнем районе, парк с фонтаном. За это время к нам присоединяется и Мин мелкий, которого забрали по пути. И теперь с задних сидений исходило больше шума. А Чонгук всё так же — без известий. Время перевалило за полночь. Детей завезли по домам, несмотря на то, что завтра выходной. Может, не стоило? Они хотя бы заполняли собой звенящую тишину, в которой я боялся пошевелиться в этих кожаных штанах. — Думай, где он может быть, — стучит по рулю Шу, выворачивая руль и глуша двигатель. И непонятно кому задаёт вопрос: себе или мне. — С чего он вообще решил исчезнуть так резко? — я тоже решил что-то ляпнуть. — Он не вёл себя подозрительно в последнее время? — коротко поворачивает голову парень и снова звонит младшему. — Да, вроде, нет. В салоне темно, только панели светят приглушенно, а потом он закурил, заполняя дымом и так небольшое пространство. И в этот раз не вейп, а настоящую сигарету. Я морщусь и задерживаю дыхание. А потом начинаю кашлять. Он оборачивается и приспускает окно. — Сорян, забыл. Ничего, ты не обязан помнить. — Попробуешь? Я мотаю головой. Ты молчишь и блокируешь телефон после седьмой попытки дозвониться. Хочется сказать что-нибудь остроумное или смешное, но пока получается разговаривать с тобой только в голове. — Тебя, кажется, ждёт друг. Сигарета медленно тлеет в твоих длинных костлявых пальцах. — Но Чонгук мой друг тоже. Хосок найдет чем себя занять. После пары минут. — Ты… ничего не… — замолкаешь резко. — Я что? — Забудь. — Ты бы просто так не начал. Говори. Ты снова молчишь, выбрасываешь сигарету, не докурив. И резко наклоняешься ко мне, я прилипаю к сидению и чувствую, как спина напрягается. — Не помнишь? Совсем ничего? Я сглатываю. Чё бля? — А должен? Ты хмыкаешь и достаешь из бардачка что-то. Только потом я вижу очертания знакомой игрушки — вейп. А вот его покурить я не против. — А я помню. Сука. Что за прикол? Я почти подпрыгиваю на месте, когда телефон в кармане куртки начинает петь и вибрировать на полную громкость Sum 41. Мистер-Любитель-сладких-задниц вышел на связь в час ночи. Я вздыхаю, его не хватало сейчас. — Ким, я сейчас взял только потому, что, чтобы ты не… — Чимин-хён? Голос слабый, но его я узнаю из тысячи. — Чонгук, мать твою, ты где блять и почему ты звонишь с тел… — Ты можешь меня забрать? Прямо сейчас желательно. И… не говорить хёну. — Конечно, ты где? Разговор слышит Шу, но тактично молчит и кивает мне. — Я скину смской. Спасибо Чимин-хён. — Он плакал, — тихо выдает Юнги, когда экран выключается. — Чонгук? Но… Что могло его…? Неужели Ким его обидел? Уму непостижимо. — Его голос всегда был таким в детстве после плача. Телефон коротко вибрирует и на экране появляется адрес. — Едем, — даю указания и боюсь увидеть моего друга.