О братской любви и маньяках

      Серёжа отклонился от прямого удара в живот, пригнулся, ощущая колыхание волос на затылке, задетых махом чужой ноги, а затем резко двинулся вперёд, плечом сбив противника на землю и выбив из его груди весь оставшийся воздух. Разумовский перевернулся, крепко сцепив ноги на чужой шее, удерживая руку в стальном захвате и уже торжествующе улыбаясь.       Под спиной футболки, насквозь пропитавшейся потом, живот противника затрясся в тихом кашле. Внезапный крепкий укус под коленкой заставил Серёжу вздрогнуть и ослабить хватку. Разумовского лихо перевернуло в воздухе. Тяжёлое тело придавило животом к мату, а мозолистая рука унизительно потрепала по голове. И низкий смех разнёсся по пустому залу.       — Игорь, это было нечестно! — недовольно промычал в грязный пол Разумовский. Освободившись от сильных рук, сел, подтягивая ноги под себя и с шипением потирая место укуса, — Ты же знаешь, какая у меня чувствительная кожа! Теперь синяк останется…       — Неженка, — фыркнул Гром, на ходу снимая с себя уже серую от пыли и грязи футболку, — А если тебя на улице бандит в коленку укусит, ты тоже лапки откинешь и сдашься?       Сергей задохнулся возмущением:       — Как ты себе это представляешь?!       Игорь ничего не ответил, только плечами пожал, откидываясь лопатками на потёртые столбики ринга и переводя дыхание. Конечно, Разумовскому было ещё далеко до Громовского уровня владения уличным боем, но с каждым разом он совершенствовался и уже был способен сильно загнать брата. Возможно, если бы он не был так пьян и контужен тем вечером в казино, то смог дать отпор отморозкам, зажавшим его в глухом переулке. А были бы при нём его горячо любимые колюще-режущие…       Серёжа ещё некоторое время попыхтел на полу, а потом с громким кряхтением поднялся, не прекращая показательно потирать свежую рану и хромать.       — Да перестань кривляться! — возмущённо-шутливо воскликнул Гром, — Не так уж и больно это было!       — Откуда тебе знать! — отозвался Серёжа, теперь натягивая свои пижонские шортики ниже, будто бы стыдясь ярко-красного полулуния со следами зубов, — Давай я тебя в ответ укушу, и посмотрим!       — Не надо! — язвенно-притворно рассмеялся Игорь, как он обычно делал перед очень плохой шуткой, — Не хочу бешенство подцепить!       — Девочки, не ссорьтесь! — громко вывалился из своего кабинета Игнат, прерывая едва начавшуюся благородную ярость Серёжи, — Я принёс вам холодненького.       Разумовский всё же пробурчал что-то нецензурное под нос, но от напитка не отказался. Только пихнул брата острым локтем в бок, пристраиваясь рядом. Ему достался слегка сколотый с боку стакан из зелёного стекла, подозрительно напоминающий половинку от бутылки пива. Серёжа заинтересованно поднял посуду, оглядывая зазубрины на донышке и убеждаясь в том, что да, когда-то это была бутылка пива. Не то чтобы миллиардер брезговал самодельной утварью, но треснутый край доверия не внушал. Хотя и пить хотелось жутко.       — Фу, — скривился Серёжа, стоило ему сделать глоток, — Апельсиновый сок?       — А что не так, Ваше Высочество? — притворно удивился Игнат, грузно садясь на край ринга и доставая телефон, — Вы предпочли бы шампусик?       — Да колу хотя бы, — смерив стакан печальным взглядом, выдохнул Сергей. Содержимое допил залпом, давя в груди желание откашляться. Уж очень он цитрусовые не любил, — Или энергетик какой.       — Ага. А спать ты принципиально не собираешься? — недовольно заметил Гром под боком.       — Надеюсь, ты понимаешь, насколько двулично это звучит из твоих уст.       — Эй-эй! Вы же только друг друга по рингу размазывать прекратили! — возмутился Игнат, — Сделайте хотя бы небольшой перерыв и дайте мне спокойно послушать тишину.       Братья почти одновременно глаза закатили, но послушно замолкли.       Могло показаться, что Серёжа, как и его брат, был глубоким затворником и одиночкой. В большей степени так и было. Всё детство они провели в компании друг друга, прыгая по улицам и крышам Питера, пока отец был слишком занят на работе. И вообще-то Серёжа не был неженкой, как любил выражаться Гром. Он просто был аккуратным и имел достаточно развитый инстинкт самосохранения, поэтому редко получал травмы и больницы посещал исключительно ради того, чтобы отвести туда в очередной раз сломавшего руку брата.       Игнат был единственным лучшим другом Игоря ещё задолго до появления Серёжи в их доме, но он легко принял Разумовского в свой ближний круг и никакой ревности не испытывал. Серёже он какое-то время нравился даже больше чем сам Гром: искренний, мягкий, отзывчивый. С ним легко можно было обсудить какие-то свои глупые страхи и не наткнуться на непонимание. Можно было раскритиковать новый дизайн фантиков их любимой жвачки, а потом обсудить безрассудство Игоря, сидя в приёмной травматологии. С Игнатом было спокойно с самой первой секунды их знакомства, и Разумовский это ценил даже спустя десяток лет.       А теперь Игнат был в равной степени лучшим другом и для Игоря, и для Серёжи. Теперь он содержал неплохой зал на окраине города, и Разумовскому правда больше нравилось тренироваться здесь, чем в каком-нибудь дорогом и красивом фитнес-зале. Потому что Игорь был спокоен, когда лично раз в неделю обучал его искусству драки. Потому что журналисты и репортеры не решались сюда соваться. И потому что было здесь что-то очень знакомое и близкое. Ностальгическое.       — Игорёнь, — подал голос Игнат. Дождался ответного «ау» и продолжил с гаденькой ухмылочкой:       — А ты чего мне про своего нового парня не рассказал? Волков… Глянь на него! На фотке такой суровый мужик. Афганец что ли?       И пока Серёжа заливался истеричным смехом, Гром яростно поливал нецензурными выражениями «ублюдочных журналюг», которые «вечно суют носы не в своё дело». Разумовский, всё ещё слишком широко улыбаясь, тихо попросил друга переслать ему ту статью про новую интрижку майора, что он нашёл. Захихикал, увидев явно фотошопленную фотку на обложке, а затем переслал её самому Олегу. Пусть тоже повозмущается.       — Так ты с ним не мутишь? — почти разочаровано протянул Игнат, — Слушай, а такой он классный с виду, да? Почему не мутишь? Не даёт?       — Бустер, ты норм? — не улавливая издёвки, всерьёз начинал злиться Игорь, — Я по девочкам, помнишь?! Я не пидор! — Серёжа за его спиной ухмыльнулся саркастично и переглянулся с другом с каким-то тайным знанием. Игорь этого не видел, но в попытках спасти свою гетеросексуальность выкрикнул:       — Да я вон Пчёлкину на свиданку пригласить собираюсь!       — А, ну раз Юлю, то да, не пидор, — наконец подал голос Разумовский, — Прости, а в какой момент ты это собираешься сделать? До или после того, как извинишься за сломанный телефон? А, подожди! Ты же ещё за ноут не извинился.       — Не вмешивайся! — махнул на него рукой Гром, — Это мой стиль заигрывания.       — С таким стилем заигрывания она тебя после первого свидания отстрапонит, — буркнул Серёжа достаточно громко, чтобы его услышали, и тут же ускакал в сторону душевых, — И будет права!       Игорь ошарашенно выдохнул, кинув на Игната взгляд, полный недоумения и непонимания:       — А что не так?       Но тот ничего не ответил, собирая стаканы и не прекращая улыбаться. Любил он этих дурил, что поделать.

***

      В стареньком холодильнике, который был старше Серёжи раза в полтора, уже даже пустота пахла плесенью. Разумовский выдохнул разочарованно, захлопывая дребезжащую дверцу и на ходу доставая телефон.       — Доставку сюда заказать или ко мне?       Игорь на диване, кажется, проснулся от слишком громкого в унылой тишине голоса. Майор с трудом поднялся, потирая ноющие с последней ночной вылазки рёбра, и продолжил переодеваться. Сменив футболку, наконец поймал всё ещё ожидающий ответа взгляд брата и постарался вспомнить вопрос:       — Да к тебе, наверное, — зевнул на половине фразы. Точно спал, — Зачем сюда, если мы сейчас всё равно к тебе поедем. Олег уже в башне?       — Я есть хочу, — насупился Разумовский, разворачиваясь в сторону кухонных шкафчиков и начиная шарить по ним в поисках хотя бы чего-нибудь, — Да, я отправил его разбираться с охраной офисов, документацией и системой безопасности Марго. Вещи он перевезёт вечером. Хотя мне всё ещё не нравится эта идея…       — Личная охрана должна быть рядом постоянно, в этом нет ничего плохого, — поучительно выговорил Гром, — О, знаешь, там на полке сверху были зерновые батончики!       Сергей быстро отыскал желаемое лакомство и так же быстро вгрызся в него. Второй найденный батончик благородно вручил не менее голодному Игорю и мысленно поставил себе заметку о том, что стоит хотя бы раз в неделю принудительно заполнять холодильник брата какой-нибудь едой. Полуфабрикатами или готовыми блюдами. Что угодно будет лучше одинокого полусгнившего яблока.       — Меня не это волнует, — спустя некоторое время вымолвил Разумовский, расслабленно заваливаясь на диван, — А твоя беспечность.       — Моя что? — едва не подавился Гром, — Обоснуй.       — Почему ты так доверяешь Волкову? — резко выпалил Сергей, нахмуриваясь почти строго, — Ты обычно очень осторожен с новыми знакомствами. И меня этому учишь чуть ли не с детства. Так почему ты так сильно доверяешь человеку, которого знаешь меньше месяца?       — Ну, — Игорь сел рядом, тоже нахмуриваясь, будто стараясь тут же придумать достойный ответ, — Он военный, мы с ним немало общались за это время. А ещё он мне помог. Не раз. И тебя вон спас, — Серёжа выгнул бровь, явно не впечатлённый, — Ладно, я тихо пробил его по своим связям в первый же день знакомства, — сдался Игорь под довольный хмык брата, — Олег вырос в детдоме, потом пошёл в армию и воевал несколько лет по контракту в Сирии. Там были награды всякие за мужество, несколько боевых ранений и удачных миссий. После сильной контузии его отправили домой с приличной пенсией, но он не смог бросить военное дело и ушёл учиться на телохранителя. В общем, ровный тип. Никаких призраков прошлого, никаких подозрительных связей.       — Тебе не кажется, что он даже слишком ровный?       — Кажется, — согласно кивнул Игорь, — Но я правда не думаю, что он представляет для тебя опасность. Моя чуйка ему доверяет, поэтому и я ему доверяю. Но, если что, держи Марго в режиме быстрого набора, хорошо?       Серёжа кивнул, улыбаясь уголком губ. Ему всегда доставляло особое удовольствие проявление заботы Игоря. Он был немного чёрствым и закрытым с окружающими, но к брату всегда поворачивался мягким боком, позволяя дотронуться до самой души. Разумовский довольно завалился на колени ойкнувшего от неожиданности Игоря и потянулся, как сонный кот под утренними солнечными лучами. Практически промурлыкал:       — Может, по пути в башню зайдём в магазин?       — Зачем?       — Колу хочу. Или энергетик. Лучше энергетик, а то засыпаю на ходу.       — У тебя в офисе целая стена автоматов с газировками, — Гром легко спихнул брата вниз, не обращая внимание на злобное бурчание и поднимаясь с места, чтобы надеть куртку, — Давай, не тормози. Чем быстрее доедем до места, тем быстрее выпьешь свою химическую бурду.       «Спорим, он первым же делом в офисе откопает себе то мерзкое безалкогольное пиво со вкусом мяты?»       — О, Боже, — закатил глаза Разумовский, выходя в коридор, — А я ведь почти про тебя забыл.       «Ты хотел сказать — про нас?»       — Я хотел сказать — замолкни. Марго, — ИИ в смартфоне приветственного пиликнуло, — Напомни мне купить таблетки.

***

      — Всегда хотел спросить: почему каждый раз ты говоришь «сводный брат»? Разве в вашем положении это не называется «приёмный брат»?       Игорь хмыкнул, снимая свою неизменную кепку и швыряя её на диван. Они приехали в башню буквально несколько минут назад, а Серёжу уже на пороге выцепили сотрудники из пиар-отдела, чтобы обсудить какие-то заявления касаемо недавнего вечера открытия казино. Разумовский пытался, конечно, отвязаться, но что он мог сделать, оказавшись в окружении недовольных акул собственной прессы?       Сам Гром тихонько поднялся в пентхаус, где наткнулся на уставшего и давно уже скинувшего пафосный пиджак Олега. Тот не прекращал сыпать указаниями в сторону рядовых охранников, периодически отвлекаясь на какие-то бумаги и протоколы, пока не увидел Игоря. Волков тут же оперативно разогнал всех, пообещав обсудить оставшиеся вопросы позже, и теперь они сидели на кухне и ждали, когда вернётся из плена сам владелец башни.       — Серёжа всегда очень резко реагировал на всё, что было связано с его прошлым, — начал тихо Игорь, улыбаясь чему-то своему, — Когда я представлял его кому-то как «приёмного» брата, собеседнику чаще всего не хватало ума догадаться не спрашивать про детдом. Поэтому я начал использовать «сводный». Так вопросов меньше.       — Не спрашивать про приют, я понял, — кивнул Олег серьёзно, закатывая рукава своей чёрной рубашки до локтей, — Есть ещё что-то, что я должен знать?       Гром вздрогнул и замер, разрываясь в сомнениях. Моментально вспомнился недавний разговор в его квартире. Да, он доверял Волкову настолько, что был готов вверить в его руки жизнь своего брата, но доверял ли он настолько, чтобы рассказать о самом страшном и сокровенном секрете Серёжи? Конечно, как личный телохранитель, Олег был обязан знать про особенности своего объекта и быть готовым ко всякого рода сюрпризам. Олег был обязан узнать о Птице.       Но не от Игоря.       — Он тебе сам расскажет, — спустя некоторое время вымученно выдавил Гром, — Когда будет готов.       Волков выразительно выгнул бровь, но, если и собирался что-то спросить, то не успел. В помещение с громким стоном ввалился Разумовский, противно скрипя по полу кроссовками и агрессивно сдирая с себя разноцветные пластыри.       — Это что? — не постеснялся посмеяться Игорь.       — Это меня фотографировали для обложки статьи про нападение в казино, — Серёжа ойкнул, отодрав последний пластырь с переносицы и плюхнулся на место рядом с братом, жмурясь и потирая покрасневшую кожу, — А у меня уже почти все синяки сошли, вот и.., — оборвался на половине фразы, наконец столкнувшись взглядом с теперь уже своим личным телохранителем. Почему-то осознание того, что предполагаемый разговор для двоих оказался широким обсуждением в присутствии красивого, уже почти полураздетого мужчины, сильно выбило Серёжу из колеи. Олег ещё смотрел на него в ответ смешливо и заинтересовано, так что у Разумовского уши загорелись от смущения и голос дрогнул, — П-привет?       «Привет?! Тебе сколько? Десять?!»       Он тут же глаза закатил, слишком неожиданно для Олега сменив тон с елейного на саркастично-язвенный:       — «Мне»? А как же «мы»?       «О, нет! Я за твою тупость не отвечаю! Здесь ты сам рулишь.»       Игорь, наблюдая за этим со стороны, сочувственно улыбнулся Волкову, а затем лёгким движением руки вытащил из кармана оранжевый блистер с таблетками и протянул брату. Тот кивнул благодарно, спрыгнул с высокого барного стула и практически подбежал к своим автоматам. Выбирал напиток недолго: всё-таки весь день этого момента ждал.       Но выпить желаемый энергетик так не успел.       — Эй! — возмущённо вспыхнул он, прожигая Олега своим самым злобным взглядом, — Ты чего творишь?       Волков отстранённо покрутил жестяную банку в руке, внимательно вчитался в название и состав, недовольно цокнул, а затем молча вышел из комнаты. Вернулся спустя несколько мгновений со стаканом холодной воды и торжественно вручил его Разумовскому. На откровенно охреневший взгляд ответил:       — Запивать нужно водой. Это правило. Не знаю, что ты принимаешь, но не думаю, что этот препарат исключение, — даже руки на груди скрестил, чтобы выглядеть ещё более строго, — К тому же энергетик во второй половине дня лучше не пить. Тем более в комплексе с таблетками.       «А нам с ним жить… Блеск.»       Серёжа так до конца и не понял, чьи конкретно это были мысли: его собственные или его глубокого пернатого подсознания, но это только сильнее подстегнуло его послушно замолкнуть и выпить уже наконец лекарство. Игорь на фоне что-то довольно говорил Олегу про воспитание и дрессировку, но Разумовский уже мало вслушивался. Его запоздало настигло осознание, что теперь он будет не один. Теперь рядом с ним будет жить Олег, и для человека с преимущественно затворническим образом жизни это было большое испытание.       Теперь каждое утро он будет встречаться с телохранителем на кухне, видеть его в пижаме. (Он же спит в пижаме? Или просто раздевается до белья?) Теперь каждый официальный приём и каждый совет директоров Олег будет стоять за плечом и дышать ему в макушку. (Интересно, а насколько далеко он обычно стоит? А как он смотрит на присутствующих в зале, и отличается ли это от взгляда, который будет бросать на самого Серёжу?) Теперь каждый вечер они будут вместе ужинать и устраиваться спать. (Он будет смотреть с ним фильмы? Или играть в приставку? Или слушать музыку? Болтать? О чём они будут болтать?)       А ведь и ванна у них одна на двоих…       — Всё ещё хочу энергетик, — недовольно захныкал Разумовский, наконец выныривая из пучины торопливых мыслей и давя очередной приступ смущения, — Почему в собственной башне я не могу выпить энергетик, купленный на мои же деньги?       — Потому что теперь у тебя есть собственный телохранитель, который не даст тебе заиметь язву желудка, — тут же выдал Волков, нагло ухмыляясь, — Не за что.       Серёжа моментально растерял мечтательное настроение, недовольно нахмуриваясь. Что-то ему подсказывало, что жизнь с Олегом мало сказку напоминать будет.       Но он не успел ответить что-то настолько же меткое и наглое. Телефон в кармане задребезжал стандартной мелодией, и Разумовский раздражённо его вытащил. Хотел уже перевести на беззвучный режим, чтобы всякий спам не мучил, но, прочитав имя контакта на экране, побледнел, даже слишком резко подскакивая на месте.       Гром нахмурился, озадаченно кивая в сторону телефона, но Серёжа в ответ кинул какой-то напряжённый взгляд и выскочил из комнаты. Плотно двери в офис закрыл, Марго попросил камеры отключить и двери заблокировать и, только убедившись в том, что никто не мог его подслушать, почти не дрогнувшим голосом ответил на вызов:       — Август? Чем обязан?