***
А начнем мы с хуёвого первого сентября. Если бы я знал, что предстоит пережить, выпилился в тот же день.Десять лет назад.
За стеклом блестела и переливалась листва, слышались смешки и разговоры. А мне пришлось сидеть в душном классе и наблюдать за потугами высокой женщиной. Она старательно вела долгую, заученную речь про учёбу и разговаривала с каждым ребёнком. –С днём знаний! Мальчик, а ты почему не улыбаешься? Семилетний я и сам не мог понять, почему нет той радости, которая отражается на загорелых лицах других ребят. Такие невинные и беспечные... Как будто счастливые. –Тут слишком шумно, хочу домой... Я не дочитал детектив с высокой полки, почему надо тратить время на бессмысленную линейку? Я нахмурился и чуть слышно пробормотал: –Не знаю. Впрочем, учительница уже не слушала, переключив внимание на других детей своего нового класса.***
–Эй, ты, высокий страшный пацан в очках! Дай пройти. Я обернулся и взору предстал одноклассник: рыжевато-каштановые, отливающие красным волосы, сосредоточенные глаза, задиристый голос. Мне тогда даже на долю секунды показалось, что этот мальчик не глупый, и достоин внимания. Но эти мысли растворились со следующей фразой Невежи. –Чё уставился? Ладони сами сжались, и я молча отошёл в сторону, пытаясь перестать привлекать одноклассника. Но, как назло, он и не думал пройти. Нет, это было бы слишком просто. –Я Зайон. Если ты будешь строить такую типо-умную рожу, не найдёшь друзей. –Лоуренс. И у меня не рожа, а лицо. –Да ты обиженный умняшка, как я посмотрю! Ладно, впрочем, мне пора. Ещё минут пять я находился в раздражении, размышляя над репликами этого Зайона, пока не услышал зов родителей. –Ну ты чего один стоишь? Шёл бы ко всем. –Они чересчур шумные. –Ты мог подойти к нам... Ох, сын, ты так вырос! Отец вторил матери: –Да! Мы надеемся, что ты станешь отличником и лучшим учеником. После недавнего инцидента эти слова стали не самыми приятными, но я промолчал, лишь кивая кончиком подбородка. Ну не стоит перечить таким людям, как мои родители.***
Девять лет назад.
–Итак, поздравляю вас со вторым учебным годом! Напоминаю, что лучшими учениками в первом классе оказались Лоуренс и Сью. –Наши ботаники... Я сидел за третьей партой и даже не обернулся на шуршащий сзади шёпот. И так понятно, кто стал создателем этой «гениальной» фразы — надоедливый Юджин. Вместо этого мои глаза направились к Сью — её же тоже оскорбили. Второклассница сидела, подперев рукой щёку, и внимательно слушала педагога. Будто и не сказали ничего. –Неплохая реакция... А классная руководительница тем временем продолжала: –Ничего смешного, Юджин. Всем бы достичь таких высот. Также помните, что сейчас вам будут ставить оценки, и к школе следует относиться серьёзней.***
–Ты просто никчёмен. Как можно быть таким идиотом, чтобы получить тройку за самостоятельную!? –Дорогой, не дави на него сильно... –Лучше молчи, баба! А ты, мальчишка, не смей говорить о случайностях! Лишь ты и твой щенячий мозг виноват в неудачах. Запомни на всю провальную жизнь! Понял!? И исправь этот позор завтра же. Иначе мне придется вспомнить о ремне в шкафу и розгах на даче. –Да, отец...***
Восемь лет назад.
–Чего? Джей, ты настолько туп, что не понимаешь с первого раза простые слова — «Я не дам тебе списать»? –Да блин, сложно помочь? Ты действительно зазнавшийся зубрила. Мне странно это признавать, но Зайон был прав. Насупившись, темноволосый одноклассник с обидой направился к своей парте. –Если я поделюсь с кем-то своей работой, то это будет означать, что я не уважаю собственный труд! И вообще, какая мне выгода с помощи? –Он тебе тоже это сказал? Прищурившись, я разглядел своё отражение в стёклышках круглых очков. –Сью? Оу, ну... Да. –Знаешь, не воспринимай всерьёз. Джей может лишь бездумно бухтеть, не принося в мир ничего интересного. –Вау, тут что, остались адекватные люди!? –Наверное, ты права. Он такой идиот. А что ты хочешь принести в мир? Так сказать, оставить после себя? –У меня куча планов!... Сью начала рассказывать, а её глаза блестели от предвкушения за призмой хрупкого стекла. Честно говоря, я не слушал девочку. Мне казалось её стремление слишком уверенным. Никогда нельзя рассчитывать на безукоризненное соблюдение плана. Все тени раздумий легли на Джея. «Может лишь бухтеть, не принося в мир ничего интересного»? –А ведь это действительно так. Слабый? Ненужный? Бесхребетный? Да! Он ведь не может вступить в спор. Всё, на что способно сознание этого парня - лишь плоские оскорбления. Мне надо быть выше. И всё же я запомнил, что именно Сью помогла мне успокоиться.***
Семь лет назад.
–Лоуренс, ты пересаживаешься на вторую парту к Джуди. Я собрал вещи, сел на новое место и сразу же наткнулся на взгляд активных, будто бы аметистовых глаз. –Будет круто сидеть вместе! А как ты отдохнул летом? Лично я прекрасно провела время! Девочка болтала, активно жестикулируя и вставляя в рассказы сумасшедшие подробности. Изредка она спрашивала меня, нового соседа по парте, и приходилось бурчать что-то нечленораздельное. –Только отстань, прошу. –Ну что ты такой скучный? Не молчи! Лоуренс! Лоуренс! Одноклассница не заткнулась даже после замечания учительницы. Единственное, до чего додумался её маленький мозг — снизить тон. И эта бессмыслица продолжилась. Вникнуть в урок, само собой, не получилось. Джуди раздражала. Но не потому что приукрашивала свои глупые бредни, переходя на фальцет писклявым голосом. Джуди беспокоила и отвлекала от учёбы, назойливо вещая о ерунде. Как птица, которая мешает спать теплым майским утром своим ужасным визгом. Серьёзно, это даже пением назвать нельзя.***
Шесть лет назад.
Рыба гниёт с головы, а класс – с учителя.
Наш преподаватель начала халатно относится к работе, предпочитая ускользать «типо-на-совещания». Ну чистая змея по натуре.***
Смутно помню сценку, что нашему классу следовало поставить к новому году. –Лоуренс, ты будешь руководителем. –А почему именно ботаник? Но классная уже ушла, оставив после себя лишь тонкий аромат женских духов. Опять слилась... Недолго думая, мой мозг приступил к распределению обязанностей. Закрутились же шестерёнки. –Ага... Получается, Юджин отвечает за музыку, а Хэйли будет в главной роли. Ну, всех устраивает? Скарлетт, ты уже занята в роли Снегурочки, тише. –Лоуренс... А можно мне быть за кулисами...? Девушка с длинными русыми волосами подошла ближе, еле слышно шепча. –Что не так? Я выделил тебе самую крутую роль. –Понимаю, с-спасибо, но... Я боюсь сцены. Пришлось кардинально всё менять. Другие бы давно забыли, но не моя натура. –Я считаю, что страх — признак слабого человека. И это так убого — бояться сцены. Мда. Меня окружают лишь недостойные люди.***
Пять лет назад.
–Я ещё раз повторяю, что напоминать учителю о домашнем задании — абсолютно нормально. Почему вы вообще такие агрессивные из-за какой-то мелочи? –Тебя не учили держать язык за зубами? Папочка добрый и не журит? –Заткнись! Ты не знаешь ничего о моей семье. –Ой-ой-ой, а кто ты такой, что мы должны знать? Уважаемая личность? –Я такой же человек, как и ты... Ах, впрочем, ты не поймёшь. Зайон и Скарлетт. Два противных недочеловека.***
Четыре года назад.
Я молча читал новую книгу, купленную на деньги с дня рождения. Рядом сидела мать. В то время ей часто нездоровилось, поэтому женщина взяла больничный. Внезапно до моих ушей донеслась заставка вестей на федеральном канале. –Всем здравствуйте, в эфире новости. Самое обсуждаемое событие за прошедший день — трагедия в столице. Утром в государственной школе произошла стрельба, учащиеся стали выпрыгивать из окон. Очевидцы рассказали, что стрелок беспрепятственно прошел в здание и расстрелял всех, кто был на первом этаже. Затем он забаррикадировался в левом корпусе и открыл беспорядочную стрельбу внутри здания. Далее репортаж с места преступления. Всё оставшееся эфирное время я был поражен до самой души. Давно моё сознание не волновалось в такой степени. –А что, если... Так, это полный бред. Но просто если предположить... А если это произошло бы в нашей школе? Как безопасней вести себя с преступником? Нет, как понять его? Как узнать причины, мотивы его действий? Из ступора меня вывел голос матери. –Ты слышал? Что думаешь по этому поводу? Ответил незамысловатой фразой. Сейчас некогда общаться. Всё равно отношения с семьёй давно перестали играть какую-то роль. Да и она не расстроится. Давно смирилась, что я не тот, чьими успехами мать бесстыдно хвастается подругам. –Если вообразить... Я же понимаю мотивы стрелка... Так, хватит думать о столь тревожных вещах. Но мне запомнились глаза того стрелка. Отрешённые, агрессивные, уставшие – я видел подобный взгляд. Видел, когда смотрел в зеркало.***
Три года назад.
В восьмом классе произошёл серьёзный конфликт между мной и компанией Скарлетт. Вот же заноза в заднице. –Лоуренс, никто даже не хочет поддерживать тебя. Видишь — ты никому не нужен. Полная бездарность, зубрилый ботан, умник, подлиза учителей. Тебе не выжить в реальном мире, потому что личность твоя ничего не стоит. Ни-че-го. Зайон продолжил. –Она права. Теперь я осознаю, почему мы с тобой, Скарл, поладили. Умные ведь тянутся к умным. Кто бы сомневался, что этот цирк закончит Джей. –В самом деле, Лохуренс, тебе следует обратить внимание на себя. Никто не захочет общаться с таким, как ты. И тогда я удивился. Сознание заставило посмотреть по сторонам — на миролюбивого Гарри, тихого Итана, испуганную Джуди... Никто из них не произнес ни слова в мою защиту. Как крысы, боящиеся отравы-Зайона. Все, кого считал нормальными. Лишь прогибающиеся под псевдолидера дешёвки. Разочарование накатило в горло. Я не стал продолжать спор, оправдываться, доказывать правоту. Заебали. Они не поймут. Им не дано услышать и подумать, вникнуть и прозреть вдаль моим фразам. Кроссовки гулко шелестят по лестнице коридора. Стойкий запах краски, слезающая штукатурка, грязный пол, неровные, шершавые стены. Тут никого не бывает, и можно развеяться. –Не думаю, что ты выглядел недостойно в данной ситуации. Вздрагиваю. -Это... Сью? Неужели она за меня?***
Два года назад.
Запись из дневника: „...Итак, я полностью убил своё здоровье. Сплю по паре часов за ночь, плохо питаюсь и готовлюсь к государственным экзаменам. Это такая хуета. Под моими глазами давно синие круги, пальцы хрустят сами собой. Я начал курить. Долбоёбы, называющие себя одноклассниками, так хвалят «Парламент». Иронично, но впервые в жизни они правы. Не буду расписывать и романтизировать курение, как младшеклассница. Только отмечу, что мне нравится. Кстати, вчера отец снова напился и начал распускать свои чёртовы руки. Уже не больно, и я лишь из жалости не дал сдачи. Из всего этого дерьма меня вытаскивает Сью. Мне с ней и правда повезло. Никто в жизни не волновался за меня в столь большой степени...”***
–Ты составишь мне компанию в библиотеке послезавтра? –Конечно! Наши встречи со одноклассницей возобновились, и мне стало легче. Находится та самая отдушина, успокаивающее лекарство, утешающий пластырь на кровавой ране. Появляются чувства. Неимоверно страшно.***
Не буду говорить о возникновении моей сопливой симпатии к Сью. У нас здесь жёсткая биография, а не топ 10 моих ошибок, как никак.***
Год назад.
Примерно в этот период в моей голове началось возвращение мыслей о терроризме. Очень скоро стадия отрицания и «Я что, больной?» сменилась планированием и «Да, больной. Но кого это волнует?». Продумать начало оказалось легко — эти выродки слишком недальновидны, чтобы что-то заметить. Учительнице всё равно, а с родителями я стараюсь не поддерживать связь. Заготовка есть.***
Полгода назад.
Неожиданно скончалась мать. Не то чтобы мне было безумно жаль, я никогда не любил родителей. Но всё могло сложиться по-другому, не потрахайся она с отцом. И отголоски похоронной процессии навсегда останутся в моей памяти. В то время я усиленно погружался в учебу и второстепенно прорабатывал план террора. Так, для забавы. Периоды умственной деятельности стремительно сменялись желанием повернуть всё на круги своя. Не могу описать подобные ощущения словами. Скажу лишь, что моя позиция резко переворачивалась на противоположную. Я даже предположил, что развивается какое-то двуличное расстройство.Докатился.
***
В один из «оптимистичных периодов» я сорвался, о да. Потерял контроль над собственными принципами.***
–Ты хотел мне что-то сказать? –Ага. Сью, послушай, сейчас это действительно важно. Ты... Чёрт, я совсем не умею говорить об этом. Просто ты... Скрасила мои глупые школьные годы. И знаешь, я впервые понял, что неравнодушен к тебе. Спасибо за поддержку и понимание. Ты будешь... Моей девушкой? Окей, признаюсь, мой тон дрогнул. И когда я заглянул к ней прямо в глаза, увидел... Счастье? Радость? Восторг? Сожаление. Шок. Непонимание. –Ммм... Не пойми меня неправильно, Лоуренс. Плохое начало, слишком плохое начало. –Я отношу себя к асексуалам по ориентации, и не умею любить. –Но любить не надо уметь! –Подожди. Не стоит говорить, что можешь научить. Поверь, ты нравишься мне как человек, как друг, и как личность. Прости, если вызвала разочарование. О да-а-а, так круто, когда вам разбивают сердце. Да и на что я надеялся?***
Сглупил, забыл о том, что людям нельзя ни за что доверять, поддался эмоциям, перепутал, признался... Разбился. Вероятно, это тот самый момент точки невозврата, когда пути в прошлое нет. Пессимистичная сторона проглотила моё жалкое нутро.***
У нас в учебном заведении есть несколько автоматов для занятий ОБЖ, и можно по-тихому украсть парочку. Я вырос в строгих условиях, и умел незаметно воровать. Полезный навык, вообще-то. Патроны мне достал друг из университета. Мы понимали друг друга, и быстро нашли общий язык. Сейчас держу в руках холодные снаряды. Металлические, как моя бесчувственная душа. Как иголки, когда-то уколовшие сердце. Сегодня последний день этой обдолбанной школы. И последний час одноклассничков. Каждый ёбаный год я думал, чтобы убить всех. Эта задумка настолько глупа и безумна, что до дрожи привлекает. Тянет, как магнит на холодильнике пыльной кухни. Резко, больно и невероятно красиво. Из месяца в месяц, из года в год я терпел. И вот настал день, когда чаша равновесия наклонилась, а вода вылилась. Пора действовать.***
Крики, страх, быстрое сердцебиение, заляпанные очки, маниакальный шёпот, полицейские сирены, аромат крови. Вот каким был лучший день моей жизни.***
Без дрожи достаю сигареты и чиркаю зажигалкой. Курить не хочется от безумного адреналина, но следует осветить эту милую темноту огоньком. –Хэй, хэй, что же согреть? У меня где-то завалялась проваленная контрольная по алгебре... Сжимаю листочек с сияющей красной единицей, и медленно подношу его к пламени. Материал тлеет и сворачивается в черную кляксу. Эх, а я когда-то тоже испытал это чувство. Подношу практически догоревшую контрольную к новой, белоснежной шторе. С одной шторы на другую, с одного кабинета в другой... Хочется нервно смеяться назло смертям, но в горле так сухо. Даже в террорах я неудачник. Отец разочарован. Сейчас на фоне должна играть органная музыка, но у меня её нет, поэтому убедительно представляю мелодию в голове. Поворачиваюсь, и эпично, прямо как в клише фильма, ухожу.Я псих.
И нет, мне не стыдно.
***
–Одна из самых масштабных трагедий потрясла страну сегодня ориентировочно с 14:00 по 15:20 часов. Старшеклассник пришёл в школу с двумя заряженными автоматами и лезвием. Точное число жертв пока не известно, скорая эвакуировала около 500 раненых. После этого ужасного кошмара неизвестный скрылся с места преступления. Половина здания требует долгого ремонта. Мы соболезнуем всем родственникам и друзьям погибших. В данный момент проводятся тщательные расследования событий. А я передаю слово одному из приглашённых одноклассников предполагаемого террориста. –Меня зовут Гарри, сегодня я не ходил в школу по причине болезни. Если честно, пребываю в данный момент в глубоком шоке. –Щёлк! Рука сама потянулась, чтобы выключить это нытьё Гарри. А сейчас мне предстоит долгий вечер, полный никотина, органной музыки и красок заката. Всё, как положено. Не мешайте.