Лучше быть счастливым в этой жизни, чем мечтать о счастье в следующей! Покойся с миром! Эцио Аудиторе
Тихие, но отчаянные крики донеслись до моего слуха. Я недовольно заворочалась на старом диване, на котором заснула после шаткого договора с Антоном. Он даже без едких высказываний отдал место для ночлега в его доме, объясняя это тем, что до завода возвращаться долго, а Миранда должна прийти не раньше, чем через пару дней. Откинув колючее покрывало, я прислушалась к странным возгласам. В приоткрытой двери мелькнул низкий размазанный силуэт, и уже через миг раздался снова наполненный ужасом крик. Это не к добру. Вскочив на ноги, я подбежала к двери, чтобы аккуратно выглянуть на улицу, но через секунду резко закрыла ее и для уверенности задвинула засов — хотя против того, кто гуляет снаружи, эта защита могла не сработать. Было всего лишь несколько мгновений, но и этого хватило, чтобы распознать опасность, представленной в виде человекоподобного существа, который мощными прыжками догонял убегающего жителя. Вспомнив мельком увиденные когти, откуда-то появилась невероятная сила, и я почти за минуту сдвинула стоящий рядом шкаф. Я отбежала в глубь дома, чтобы быть как можно дальше, и только потом поняла, что всё это время почти не дышала. Что-то пошло не так, и, я бы сказала, полностью вышло из-под контроля. Смутный разговор, выплывший из глубины памяти, перенес меня в лавку с товарами, где когда-то торговала Илинка. «Страшные чудовища, что вышли на охоту». Удивляться тому, что я смогла запомнить столь незначительную деталь, не было времени; было важнее другое — если они на свободе, значит Миранда каким-то шестым чувством догадалась о засаде? Отвлекшись на истошный предсмертный крик, я решила потихоньку приближаться к кладовке, которая находилась в комнате с синей птицей в клетке. Как убивать быстрое чудовище без какого-либо оружия и без умений — я понятия не имела, поэтому решила не рисковать понапрасну. Со стороны двери я услышала скрип и тихий шорох. Дыхание непроизвольно задержалось, пока я судорожно пыталась понять, что делать, если монстр прорвется внутрь дома. — Джо, быстро открывай, пока тут никого нет. Я облегченно выдохнула, распознав в тихом голосе Антона, и добежала до двери, чтобы растерянно замереть у нее. Теперь импульсивный поступок забаррикадировать дверь казался абсолютно глупым и непродуманным. — Прости, я… Заблокировала дверь шкафом и вряд-ли обратно его сдвину. С той стороны образовалась тишина, и мне на секунду показалось, что Антон уже ушел с крыльца. — Это даже лучше. Тогда они не зайдут отсюда. С другой стороны есть черный выход, — он на миг замолчал, и я услышала далекое рычание; когда оно отдалилось, Антон продолжил, — открой там замок и впусти меня. Если придут еще выжившие, пока я ищу нам оружие, то не бросай их. Последние слова были еле слышны, будто мужчина шептал их, отходя все дальше, пока они окончательно не утихли. За дверью больше не раздавался скрип лестницы под чьим-то телом, да и крики жителей почему-то не раздавались — я догадывалась, почему, но не было времени ужасаться. Антон сказал, что тут есть черный выход? Надо сторожить его, так как это единственное слабое место дома. Быстрым шагом добравшись до неприметной двери в дальнем углу комнаты, я остановилась и аккуратно заглянула в щеколду. Залетел легкий порыв ледяного ветра, а вместе и с ним скромно залетали маленькие, едва заметные снежинки — первый снег в этом году. Когда я уже почти встала, чтобы отвести взгляд от замочной скважины, ворота, которые находились прямо перед черным выходом, немного отворились. Пожилой мужчина с оружием вошел первым и, не заметив ничего опасного, махнул кому-то за воротами рукой — это оказалась женщина средних лет. Они целенаправленно пошли к черному входу, и уже через несколько мгновений мужчина требовательно стучал в дверь. — Антон, открывай! Наши скоро должны подтянуться сюда. Я вспомнила про указание Антона и начала снимать многочисленные цепочки и щеколды. Последняя застежка упала, дверь открылась, и пожилая пара мигом оказалась внутри. Только я успела захлопнуть дверь и обернуться, как в меня уперлось холодное дуло ружья, которое целилось точно в сердце. — Кто ты? — я заметила, как женщина осторожно коснулась его плеча, чтобы успокоить, но мужчина резко сбросил руку. — Я тебя раньше не видел. Кто ты и что здесь делаешь? Учти, что мне хватит одной пули, чтобы прекратить твою ложь. Ах, точно. Наша договоренность о сотрудничестве была озвучена только между мной и Антоном, и никто больше об этом не знал. И как теперь донести это до них? — Я вступила в ваше сообщество вчера, — даже дышать было трудно, так как оружие давило на грудь слишком ощутимо, — Антон еще не успел вам рассказать. Тем более, как я бы здесь оказалась — в штабе организации? — Поговори мне тут, — он надавил еще сильней, из-за чего я начала опасаться синяка, — мало-ли как ты могла тут очутиться, хоть с канализации прийти, пока от чудовищ спасалась. А если они тебя покусали? Мы не можем так рисковать. Какие все тут не доверчивые, что Антон, что этот дедуля. Женщина, которая весь наш разговор тихо стояла позади, тихо подошла и заговорила: — Юлиан, в такой ситуации не думаю, что девушка стала бы нам лгать, ты запугал ее достаточно. Юлиан лишь злобно фыркнул на это, не отрывая от меня своих глаз. — Луиза, будешь всем верить, то проживешь недолго. — Как скажешь, но не лучше ли дождаться Антона и спросить обо всем его? Твоя манера рубить с плеча никогда не делала тебе чести, — размеренная речь Луизы, несмотря на напряженную обстановку, спокойно струилась, остужая пыл собеседника. Юлиан, как я поняла из их разговора, подозрительно сощурился, но все же опустил оружие. Я незаметно выдохнула, все же ожидать можно было чего-угодно, если бы не Луиза. — Скоро подойдут наши знакомые, думаю нам нужно их дождаться и строить наши дальнейшие действия. Женщина слегка улыбнулась и направилась на кухню.***
Пока мы ждали Антона, к нам пришли еще старушка с еле шагающим дедушкой, который держался за окровавленный бок. Юлиан на них оружия не наводил — значит, знакомые. Однако после того, как Юлиан заметил поврежденные бок, он наотрез отказался впускать дедушку, пока женщина с Луизой на пару не опознали пусть и глубокие, но царапины от когтей. Лишь позже, когда Луиза принесла с кухни заваренный чай, мне рассказали, что после укуса люди вскоре сами становятся чудовищами и уже никого не различают. — Как все случилось? — спросила я, грея замерзшие пальцы о горячую кружку. Со стороны кресла, где сидел Юлиан вместе с его неизменный оружием, донесся голос: — Мы и сами не знаем. Все в деревне были готовы встретить великую Матерь Миранду, мы же готовы были встретить врага. Вот только никто не ожидал встретить армию мерзких чудовищ, которые без слов стали вырезать жителей. — Пули и порох хорошо работает против них, но у нас их немного, — Луиза перехватила нить повествования, — большинство вооружено обыкновенными топорами и вилами, но в ближнем бою с ними сражаться — значило практически мгновенную смерть. — И как я уже говорил, всего один укус, и человек будет пожирать даже своих детей. После мрачных слов мужчины все погрузились в гнетущие мысли, даже пожилая пара, которая и так почти не разговаривала, а заматывала страшные раны дедушки, испуганно взглянули на остальных. Вскоре дедушку уложили на диван, так как ему становилось все хуже: дыхание было рваным, кровь просачивалась даже сквозь тугие повязки. Вроде прошло немного времени, но с приходом Антона все уже сильно устали от напряженного ожидания. Когда он вошел в гостиную вместе с прихрамывающим мужчиной и оценил обстановку, его взгляд потемнел. — Это все? Из Синей Птицы остались только всего пара человек? — Мы не знаем, что с остальными, — Луиза поджала губы, — вполне возможно, что их уже и нет в живых. Удар. Стена поглотила большую часть вибрации от кулака, но отголоски все равно достигли каждого. Антон спиной к нам, но все понимали, что он в ярости и отчаянии. Всего пара часов и от долгого, упорного труда, который приближал к свободе, не осталось и намека. Это было поражение даже без начала битвы.***
Раненый дедушка не протянул долго, и его жена уже горько оплакивала печальную смерть. Ее всхлипы были единственными звуками в этом доме. Антон медленно, но верно напивался каким-то самогоном, который он нашел в кладовке, на все мои уговоры взять себя в руки и придумать дальнейший план он лишь злобно шипел и просил оставит его в покое. Я искренне не понимала, как он мог так быстро сдаться, ведь еще недавно Антон зубами готов был рвать за каждую возможность выбраться, а теперь только и мог, что топить свою беспомощность в спирте. За отсутствием других действий, ничего не оставалось, как погрузиться в свои мысли, задумчиво шевеля кочергой угли в камине. Интересно, Карл знает, что весь план рухнул, так и не успев начаться? Мы даже отпор не успели дать, армия чудовищ быстро проредила ряды. Кстати, а ведь я здесь быть не должна, ведь моё дело — дать отмашку и вернуться, чтобы позже перейти в замок Димитреску. Надеюсь, что мое отсутствие в замке к назначенному сроку, Альсина спишет на небрежность Карла к точному времени. Мы все, за исключением мертвого на диване, вздрогнули, услышав аккуратные стуки со стороны черного входа. — Ох, неужели еще кто-то выжил? — радостно проговорила Луиза. Она уже резво для своего почтенного возраста вскочила, чтобы самой открыть дверь, но Юлиан оказался быстрее и уже вышел в ту часть, где был вход, держа оружие наготове. Я услышала высокий женский голос, но слов было не разобрать. Юлиан почему-то не впускал новых гостей, хотя предыдущих он не удерживал. Луиза, почуяв неладное, все же пошла проверить, даже Антон на миг оторвался от бутылки, чтобы проводить ее взглядом. Непонятное бормотание со стороны гостей, спокойный голос Луизы и возмущенный Юлиана, и вот еще пара людей пополняет наш коллектив. Молодая девушка с осторожностью вела согнувшегося мужчину, которому на вид было столько же, сколько почившему недавно дедушке, даже ситуация была похожей: они оба были ранены. — Садись сюда, отец, — она медленно довела его до стула и опустила. — О, Леонардо, выжил все-таки, сукин ты сын. Слова Антона остались висеть в воздухе, который прерывался тяжелым дыханием пришедших. Почти сразу же к нам заглянула Луиза и шепнула, что пришел какой-то чужак не из деревни, чем вызвала новый мрачный взгляд от мужчины, который, видимо, уже исчерпал свои запасы язвительности. — Вот сюда, все уже ждут. К нам зашел молодой мужчина, который тут же недоверчиво оглядел всех — сразу стало ясно, что он, и правда, не отсюда и никак не связан с организацией. Короткие светлые волосы были сильно взлохмачены, бежевая куртка чуть запачкана, а серые глаза переходили от одного к другому, не упуская никого. Когда его взгляд дошел и до меня, я также с любопытством рассматривала его. Чужак, как и я. Меня кольнула острым любопытством: как он попал сюда? Также с «другой стороны»? Или его привела Миранда? Я осознала, что мужчина уже давно не смотрит на меня и прошел дальше к нашему столу, где сидел Антон и новый гость. Мне хотелось встать с кресла, чтобы присоединиться к их небольшой группе, но отметила, что уже не осталось свободных стульев. — Это что за хуй? —немного заплетающимся языком воскликнул Антон, опуская бутылку. — Чужаки… Нас всех перебьют! — Тихо, Антон. Он друг Леонардо и Елены, — осадила его Луиза, жестом указывая на пришедших. Раненый мужчина, который пришел вместе с девушкой, чуть поморщился и прохрипел: — И без него бы справились! Я со своей стороны видела, как замер новый чужак и как возмущенно блеснули его глаза, когда он взглянул на Леонардо — видимо, ситуация была чуть другой, как он описывает. Луиза разумно решила пропустить мимо ушей реплики, которые могли вызвать ссору. — Сядь, Итан. Я прошу, — она отодвинула тот стул, к которому Итан шел изначально. Гость, поглядывая на остальных, медленно сел прямо напротив Леонардо, который его игнорировал, и сразу же задал вопрос, видимо, беспокоивший его с первых минут: — Здесь все, кто выжил? Из целой деревни? Ой-ёй, Итан. Ты с первых слов наступил на больную мозоль Антона, который уже допил свою бутылку и который не был способен трезво мыслить. — Кто выжил? Кто выжил?! Да кто здесь вообще?! — он яростно обернулся. — Какой-то калека! Тупая плакса, блять… Никто не смел его перебивать. Антон брезгливо осмотрел теперь уже вдову и двинулся дальше, подходя к Луизе и тыкая в нее пальцем: — И ты впустила этого полудохлого, да еще и чужака и надеешься выжить? У нас уже есть одна чужая, только толку с нее, — мутный взгляд уперся в меня, — еще недавно хвалилась, что будет делать всё, чтобы выбраться, а сама сидит в уголке и, блять, ничего не делает. Я ошалела от таких слов. И это говорит Антон, которому я пыталась донести, что пора что-то решать? И что он предлагает — выйти мне, поздороваться с чудовищами, мол, подружимся? Антон, разошедшись не на шутку, потихоньку выдыхался и его голос звучал скорее устало, чем зло: — Не выжить нам! Этих всех убогих снаружи порвали в клочья! Ну а завтра… — он поднял бутылку, что снова отпить, но с разочарованием опустил, — Завтра мы все подохнем. Как её сраный муж! Женщина вновь зарыдала, уже не смахивая слезы. — Да заткнись же ты, Роксана! Луиза уже не могла слушать эти речи и вскинула руку, как бы огораживая женщину от Антона: — Довольно! Наш дом столетиями защищал всю мою семью, а я отдала этот дом Синей Птице, чтобы он и дальше служил во благо. Ведь цель у них была одинаковой: дать надежду. Пьяным, старым, вас всех здесь встретят. И всех спрячут. Она аккуратно дотронулась до мрачного Антона, чтобы успокоить, но он лишь со злостью вырвал руку. — Да к черту. — Может, вы объясните мне, что за хрень здесь происходит? — не дал установиться гнетущей тишине Итан. — Ад здесь происходит, — я не удержалась и вставила своё слово, — а мы в самом его эпицентре. Итан уже открыл рот, чтобы расспросить меня обо всем, но Луиза перебила его: — Боюсь, нечего рассказывать. Мы просто жили мирной, праведной жизнью, а потом пришли твари и напали. Они…Они рвали… и рва… — Стой, Луиза, а где же твой муж? Все в комнате замерли, вспомнив, что Юлиан так и не вернулся с тех пор, как пошел встречать гостей. С Луизы схлынули все краски и она, запинаясь, произнесла: — Нет, н-нет. Он… снаружи…где-то…Он за подмогой… — она с надеждой обернулась к остальным, — Да, он пошел… За подмогой. Он скоро придет. Женщина будто сама себя уговаривала, пытаясь не поддаться панике. Она уже потеряно теребила краешек платья, боясь услышать, что Юлиан так и не придет. — Помолимся, — я уже и забыла, что кроме нас тут была и вдова Роксана. Она уже не плакала, лишь красные глаза и насквозь мокрый носовой платок напоминали о потере. Роксана убедилась, что все ее слушают и продолжила уже чуть увереннее: — За него… И за всех нас. — Это мысль. Да. Вместе. Люди начали подтягиваться к столу. Эта простая идея пришлась всем по вкусу, только Антон презрительно изогнул губы, оставаясь в стороне. Я также решила встать со всеми: если есть чудовища и Лорды, значит, есть и Бог? Никогда всерьез не верила в него, но в такой ситуации ухватишься за любую тростинку. Я встала между девушкой, имя которой не запомнила, и Итаном — он в это время растерянно переводил свой взгляд, но все же не вышел из импровизированного круга. Когда я протянула руку чтобы взяться, то заметила, что его левая рука была замотана окровавленной тряпкой. Он вложил руку, и стало заметно отсутствие мизинца. Не представляю, какая боль была, и какая она сейчас — на вид кровь была еще не потемневшей, а значит, что потерял палец он недавно. Но Итан стоически терпел эту боль, на мой брошенный сочувственный взгляд он чуть нахмурился и отвернул голову к столу. Жители деревни начали свою молитву, которая была мне не знакома. Её слова были далеки от светлых: жуткие слова наполняли комнату, взывая тьму уберечь их от беды. Когда в конце начали упоминать Матерь Миранду, укрепилось ощущение, что они приносят жертвоприношение, а не молятся. — Чай! Наверное, готов. Елена, поможешь мне? — Молитва… Я слышал её. Там, у кладбища, была старуха, — проговорил Итан. А я-то думаю, почему Итан выглядел задумчивым во время молитвы. Неожиданно раздался тихий смех от Леонардо, который был еще бледнее, чем раньше. Когда он повернулся, мне показалось, что на шее были видны черные разводы вен, но я списала это на темное освещение. — Ты про каргу? Она больная, там же крыша поехала… — Но есть разум в ее преданности. Если это спасло её, то поможет и нам. Леонардо опять рассмеялся над словами Луизы, да и я была в чем-то с ним солидарна: уже поздно менять сторону, когда она проиграла. Надо было или вообще не начинать эту битву, или идти до конца по выбранной дороге. Внезапно смех прервался, и теперь из горла мужчины стали вырываться болезненные возгласы, переходящие в рычание. Леонардо покачнулся и упал на стол, снеся единственный фонарь на пол. — Ты чё, сука, творишь?! — Антон пытался притоптать пока еще небольшой пожар, пока мы испуганно смотрели на мечущееся тело. — Леонардо, ты что? Тебе плохо? Я успела лишь на шаг приблизиться к нему, когда несколько капель крови упали на лицо. Еще не осознав всей ситуации, я следила, как красной полоской сверкнула сталь, чтобы замереть в середине тела Луизы, быстро обрывая её жизнь. — Нет! Антон разбил бутылку об голову теперь уже чудовища, чтобы хоть как-то нанести урон. Леонардо, казалось, ничего не почувствовал и совсем уж неестественно подпрыгнул, зацепившись руками за балки на потолке и вывернув голову. — Отец! Пожар начал разгораться всё сильнее, задымляя комнату до легкого кашля. Теперь мы, и правда, были в Аду, в самом его эпицентре.