Хаос внутри

      Люди в таверне всё ещё настороженно поглядывали на них, но вслух свои претензии не высказывали. Благо барменом оказалась участливая женщина, одним своим суровым видом внушавшая уважение, которая и дала Леви стакан воды, а после усадила её и Люси за свободный столик.       — Как себя чувствуешь, деточка? — ласково спросила женщина, хоть голос её и был груб и громок.       Люси поёжилась от такого контраста. Эта деревня казалась ей всё подозрительнее и подозрительнее. Хотелось бежаться отсюда, сверкая каблуками, до ближайшего нормального города и ни в коем случае не оглядываться. Правда, та её часть натуры, что любила докапываться до правды, какой бы неприглядной она ни была, крепко держала её своей стальной хваткой, заставляя покорно следовать за загадочными подсказками и уликами.       — Нормально, спасибо, — сделав ещё пару жадных глотков, ответила Леви.       Выглядела подруга, конечно, неважно: вся бледная, лоб покрылся испариной, а голос чуть охрип и дрожал. Уж не заболела ли Леви? Или, может, это было как-то связанно с утренним недомоганием? Может, зря они всё-таки сорвались из Магнолии, так плохо подготовившись? Сейчас им явно не помешала бы помощь Полюшки и её целебных зелий.       — В городе есть целитель? — обеспокоенно глядя на измученную подругу, поинтересовалась Люси у женщины-бармена.       Та в ответ покачала головой, отчего чёрная бандана с черепами, скрывающая её короткие седые волосы, сместилась. Широкие густые брови съехались на переносице, а тёмные глаза, сузившись, заметали молнии. Люси поёжилась. Под тяжёлым взглядом женщины ей стало не по себе.       — Нет его, — жёстко отрезала она. — Уехал и не обещал вернуться.       — Это из-за зверей? — тут же спросила Люси, и только через секунду поняла, что, видимо, зря.       Тихий гул голосов тут же затих, а все посетители снова уставились на неё. Стало ещё неуютней. Вот бы Нацу оказался сейчас рядом! С ним было всегда так спокойно в подобных ситуациях, а сейчас она чувствовала себя такой маленькой и беззащитной… Но ведь именно поэтому она и отправилась в это путешествие, не так ли? Люси сглотнула и, расправив плечи, встретилась с жёстким взглядом женщины.       Та, видимо, почувствовав, что Люси не собирается сдаваться и будет ждать ответа столько, сколько это потребуется, всё-таки сквозь зубы процедила:       — Трус он. И вам здесь делать нечего. Уезжайте.       Развернувшись, она ушла обратно за стойку, явно дав понять, что разговор окончен.       Люси переглянулась с Леви — лицо подруги выражало крайнюю озадаченность, — затем обвела взглядом остальных посетителей бара. Почти все они, недовольно поджав губы, сверлили её сощуренными глазами, отчего по коже даже прошёл холодок. Что за чертовщина тут всё-таки творилась? Неужели всё было так плохо? Вопросы с огромной скоростью врывались в её сознание и не давали сосредоточиться ни на чём другом, хоть и где-то среди этого вороха загадок и билась одна настойчивая мысль.       — Пойдём отсюда, — тихонько сказала Леви. — Мне нужно на воздух.       Люси нехотя кивнула и помогла подруге встать. Сопровождаемые пристальным вниманием местных жителей они вышли на улицу и, пройдя немного по дороге от бара в сторону гостиницы, остановились в тени ветвей раскидистого дуба.       — И что это только что было? — возмутилась Люси, уперев руки в бока. — Никакого гостеприимства!       — Немудрено. Эти люди явно не хотят, чтобы мы добрались до правды. Местный целитель не просто так покинул это место. Надо бы его найти и узнать, почему он это сделал.       — Да какая разница? — в сердцах воскликнула Люси, всё-таки ухватившись за ту самую мысль. — Я уже ничего не понимаю про это место. Сначала Роза сказала, что они ждали магов из гильдии, а следом повела себя так, будто вообще не заинтересована в поимке зверей. А теперь ещё и эта женщина отправила нас куда подальше, хотя вся дверь в её таверну изрыта когтями! Я уже совсем запуталась.       Люси недовольно пнула камешек, подняв в воздух мелкое облачко пыли, и выжидающе посмотрела на подругу. Та, опершись о ствол дерева, задумчиво стучала пальцем по подбородку и хмурилась.       — Думаешь, стоит бросить это дело и отправиться дальше? — неожиданно серьёзно спросила Леви, словно прочитав не озвученные мысли Люси.       — Не знаю, — честно ответила она. — Но то, что этим людям не нужна наша помощь, это факт.       — В этом-то и странность, — чуть погодя заметила подруга. — И мне кажется, единственный, кто хоть что-то понимает во всей этой ситуаций со зверями, это отец Розы.       Задумчиво потерев переносицу и припомнив загадочное поведение мужчины и его творения на заднем дворе, Люси согласно кивнула.       — Ты права, пока только он действительно что-то делал для защиты хотя бы своего жилья. Правда, он же считает, что во всём виноваты вампиры. Не сходится как-то.       — А если он прав? — продолжала развивать мысль Леви. — Не в плане именно вампиров, а в том, что чья-то злая воля орудует в этом месте и это совсем не звери или люди?       — И только он ей не поддался?       — Возможно.       — Значит, нужно поговорить с ним, — твёрдо сказала Люси, почувствовав новый виток желания разобраться со всей этой чертовщиной. — Идём в гостиницу?       Леви согласно кивнула, и они медленно пошли в сторону своего временного пристанища. Оглядываясь по сторонам, Люси пыталась заметить то, что могла пропустить до этого: какие-нибудь знаки, подсказки о том, что же держало в страхе Анис. Но всё казалось совершенно обычным — точно таким же, как в родной Магнолии, где сейчас, скорее всего, бесновался Нацу, застигнутый врасплох её запиской.       И почему она снова вспомнила о нём? Она же ему ничего не обещала и ничего не была должна. Зачем же тогда разум раз за разом возвращался к мыслям о нём? И почему она вообще решила, что её уход расстроит его? К чему был этот самообман?       Люси сглотнула подступивший к горлу ком и сжала губы. Сейчас было совсем не время думать о Нацу. Куда важнее стояла задача разобраться в проблеме со зловещими зверями-вампирами-или-чем-бы-оно-там-ни-было, затем добраться до Розмарина и найти наконец-то ключ Водолея. А Нацу… Нацу в этом списке не было и быть не должно было.       Но почему тогда от этой мысли так заныло сердце?

***

      Вчерашний день прошёл для Эрзы, как в тумане. Она то просыпалась, то снова проваливалась обратно в сон, а в перерывах между этими увлекательнейшими занятиями Джерар вливал в неё какие-то разноцветные снадобья, от которых голова казалась совсем ватной. Единственное, что радовало, так это то, что боль почти ушла. Сейчас она лишь далёкими отголосками гуляла по хрупким костям и израненной коже, напомнив о себе лишь после глупой случайной попытки вызвать доспех.       Беспокойство в словах и действиях Джерара, когда её неожиданно скрутило от боли, заставило Эрзу серьёзно задуматься. И теперь, поглядывая искоса на него из-под широких полей шляпы, она внимательно всматривалась в его уставшее лицо и пыталась ответить себе на многие вопросы. Спал ли он этой ночью? А прошлой? Да и вообще, как много сил отняла у него забота о ней? Что было бы с ней, не встреть он её на вокзале?       О последнем думать совсем не хотелось, но настойчивое и очень неприятное чувство собственной беспомощности ехидно шептало, что ничего хорошего не произошло бы, поэтому ей стоило поблагодарить Джерара за заботу. Но простое «спасибо» так и застряло в горле, зацепившись за гордость и остатки уверенности в собственном всесилии. Разве она не Титания? Разве это не она в одиночку справилась с сотней монстров на Великих Магических играх? Не она ли укладывала одним ударом десятки врагов и побеждала сильнейших магов своего и чужого континентов?       Не она ли задыхалась от ужаса, скованная болью, всего два утра назад, бессильно глядя в потолок своей комнаты в общежитии?       Глаза защипало, и Эрза моргнула. Что с ней происходит? Куда девалась вся та сила, что бурлила в ней годами? Та самая мощь, что дала ей возможность сбежать из Райской башни и начать новую жизнь могучей и независимой волшебницы «Хвоста феи»?       Как вернуть всё назад? Как снова стать собой — здоровой и всесильной?       По щекам уже текли слёзы, а горло сжалось от еле сдерживаемых рыданий. Эрза совсем перестала понимать, что с ней происходит и как с этим бороться. И ведь вроде вчера утром она решила довериться Джерару, решила позволить ему помочь ей справиться со свалившейся на неё бедой, но при этом всё её нутро до сих пор противилось этому. Ей было больно от одной лишь мысли, что он видит её такой слабой, такой растоптанной и расклеившейся. Что тот образ, над которым она работала много лет, рассыпался на глазах, исчезая, как до этого её волосы.       Что это всё может его отпугнуть.       Ей не нужна была его жалость. Само лишь подозрение в том, что именно это и держало Джерара сейчас рядом, вызывало неподдельный ужас и отвращение к самой себе. В глубине души Эрза понимала, что то, как долго она от него убегала, не отвечала на письма и не делала шагов навстречу, не могло не сказаться на их отношениях в худшую сторону, поэтому ей справедливо казалось, что только жалость и ничего больше объясняло его присутствие.       От всех этих переживаний и раздумий голова закружилась, и снова ужасно захотелось спать. Возможно, виной тому ещё стали и целебные снадобья в связке с ласкающим кожу теплом полуденного солнца, но факт оставался фактом. Глотая горькие слёзы, она держалась из последних сил, чтобы не разреветься в голос, забыв про остатки гордости, и не броситься в объятья Джерара, чтобы снова почувствовать себя защищённой.       — Эрза, — Голос Джерара раздался так неожиданно, что она вздрогнула. — Сейчас я задам тебе один вопрос и очень хочу, чтобы ты ответила на него честно.       Не доверяя себе, она лишь поспешно кивнула в ответ и постаралась незаметно вытереть слёзы. Длинный рукав свободного лёгкого платья мазнул по щеке, скрывая следы слабости, и лёг обратно на подлокотник. Интересно, когда Джерар успел купить ей эту одежду?       — Почему ты не отвечала на мои письма?       — Потому что я их не читала, — выпалила она на одном дыхании, чтобы не было заметно, как дрожит её голос.       — Почему? — удивлённо спросил он, отчего её сердце болезненно сжалось.       Эрза сглотнула. У неё и самой не было ответа на этот вопрос. Иногда ей казалось, что она это делала, потому что не хотела ничего знать про его путь искупления, а иногда, что боялась увидеть там точку, которую он ставит в их непростых отношениях. Оба варианта заставляли бы её сделать выбор, который она делать совсем не хотела.       Выбор в отношении её чувств к Джерару.       Видимо, истолковав её затянувшееся молчание как-то по-своему, он сказал:       — Эрза, пожалуйста. Ты обещала мне честный ответ. Это очень важно.       — Я боялась.       — Чего ты боялась? — вновь оказавшись возле неё на коленях, он осторожно сжимал её ладонь и пытался поймать её взгляд.       Слёзы потекли по щекам, стоило только ощутить его тёплое, нежное прикосновение к её подрагивающим от переживаний пальцам. Неужели он снова просто её жалел? Почему он был так добр к ней? Почему снова оказался рядом?       — Я боялась, — голос охрип и задрожал, но Эрза всё равно продолжила: — боялась, что ты вернёшься к тому нашему разговору.       — Почему ты этого боялась? — он сильнее сжал её пальцы, и она невольно встретилась с ним взглядом.       В его глазах плескалось одновременно столько боли и надежды, что она готова была вот-вот разреветься от того, как много чувств и противоречий бурлило сейчас в ней самой. Как сказать ему, что кроме него ей с детства никто не был нужен? Как признать вслух, что та его фальшивая смерть чуть не уничтожила её саму? Как обнажить перед ним свой страх снова потерять его, если никакой в мире доспех больше не был способен защитить её измученное сердце?       — Это… — начала она и запнулась, — это сложно.       — Позволь помочь тебе.       Что-то в интонации Джерара заставило Эрзу удивлённо посмотреть на него, а затем ещё более удивлённо тихо выдохнуть «о», когда его губы коснулись костяшек её пальцев. Сердце бешено забилось в груди, готовое вот-вот вырваться из неё, а голова вдруг так закружилась, что перед глазами потемнело.       Сознание медленно ускользало, утягивая Эрзу в уже знакомую холодную тьму.