***
За окном моросит. Арсений стоит на балконе с чашкой кофе в руках, вдыхая чуть прохладный питерский воздух. Всё-таки, в СССР намного меньше машин, чем сейчас. Воздух чище и людей меньше. Свежий ветерок заставил мужчину поёжиться и уйти вглубь квартиры. Попов допивает ароматный кофе, одевается и выходит на улицу, на которой к этому времени прекратилась морось, а небо осталось просто пасмурным. Заводит чёрную «Волгу». Арсений направляется в сторону отделения милиции. Зачем? Чтобы найти Антона. Да, мужчина всё же принял решение найти этого парня. Совесть загрызла. Да и в случае чего, Арсений будет знать, что умер Антон не по его вине. Но это не точно. Он собирался подать заявление в отделение по вопросам миграции территориального органа МВД. Если ему память не изменяла, то найтись должен. Ну а если нет — попытка не пытка.***
Антон разлепляет глаза от боли, которая разлилась по левой части тела. Встаёт и оглядывается: грязная одежда, синяки и… Вчерашняя ночь. Точно. Садится на лавку и трёт глаза, совершенно не думая о том, что в них может попасть грязь. Голова раскалывается, словно по ней приложили чем-то тяжёлым. По груди пробегается щемящее волнение, и Антон молниеносно хлопает себя по карману. Деньги на месте. Чудо, не правда ли? Откидывается на спинку лавочки и оглядывается: людей нет. Странно. Хотя это наверное и лучше. Его, такого красавца, никто не увидит. А нет, увидят. В милицию за паспортом нужно идти. Антон поднимается и быстрым шагом направляется в уже известное всем направление. Позориться, так позориться, что уж тут. Со стороны могло показаться, что это очередной пьяница, выпивший вчера слишком много. Помятая одежда, шаг немного вперевалочку и многочисленные синяки говорили сами за себя. Но первое мнение, как говорится, не всегда правильное. На удивление Антон добрался до участка относительно быстро. А учитывая тот факт, что по пути ему пришлось зайти в фотосалон, то он справился с дорогой даже быстрее, чем она есть на самом деле. Распахнул дверь и направился к милицейскому. — Здравствуйте, я по поводу паспорта, — быстро протараторил Антон, попутно протягивая справку. — Да, здравствуйте, — обыденно произнёс полицейский, кидая свой взгляд на стопку бумаг, стоявшую рядом и читая что-то на ней. — Антон Шастун, верно? Давайте фото, — милицейский протянул руку. Антон машинально вытянул руку с фото, тем самым положив его аккурат в ладонь милицейскому. Его отправили ждать, сказав, что примерно через час паспорт будет готов. Шастун покорно отошёл, листая журнал, каждые секунд пятнадцать кидая на часы пронзительный взгляд.***
Юноша посмотрел на часы, поняв, что посидел тут уже пятнадцать минут. Хотел встать, но его остановил хлопок двери, который, казалось, эхом разнёсся по всему зданию. По плитке, немного спешной походкой прошагал голубоглазый мужчина. Так, стоп! Арсений?! У Антона глаза по пять копеек сделались. Казалось бы, ну когда они бы ещё встретиться могли? Вот прямо сейчас. Арсений прошёл мимо Антона, но, по всей видимости, заметил его периферическим зрением. Остановился, медленно поворачиваясь к удивлённому Антону всем телом. — Антон? — недоумевающе произнёс Попов, подступая на шаг ближе. — Что ты тут делаешь? — Сижу, — Антон, всё ещё находящийся в недоумении, сказал откровенную чушь, отложив газету. — А ты? — Тебя ищу, вообще-то. — Что? Зачем я тебе? — Антон пробежался по Попову цепким взглядом. Отодвинулся от того, что он сел рядом с ним. — Ты точно не бредишь? — Ну, скажем так, совесть замучила. Шастун мысленно усмехнулся. Как забавно: нас начинает загрызать совесть только после того, как мы совершили какое-то действие. До этого она мирно спит, не желая подавать признаков жизни. Мы о её существовании даже не задумываемся. — Ты понимаешь, насколько это странно звучит, — буркнул Антон, зарываясь руками в свои волосы. — Более чем, — совершенно обыденно пробормотал Арсений, поворачиваясь к парню. — Так ты согласен? — Мне нужно подышать, — прошептал Шастун, поднявшись с диванчика, направившись в сторону двери. — Я не могу согласиться на то, о чём не знаю. Вязкая мысль растеклась по мозгу: если Антон откажет, то Арсению заденут не только чувство совести, но ещё и самолюбие. Ведь во время их короткого разговора, он успел заметить периферическим зрением, что внимательный и пронзительный взгляд милицейского был направлен на них. Решив, что долго медлить в его положении не принесёт явной пользы, Арсений встал и спешным шагом последовал за Антоном, который стоял на крыльце, опёршись о перила, и закуривал сигарету. — Антон? — Да? — Можно? — спросил Попов, взглядом указывая на место рядом с юношей. — Ага. Мужчина встал рядом с Шастуном, глядя куда-то вдаль. В этот момент Антон повернул голову, наблюдая за сосредоточенным лицом собеседника. Обратил внимание на россыпь родинок на руках и лице, которые словно были частью единого созвездия, пронзительный голубой цвет глаз, необычную форма носа и залёгшие под глазами синяки, по всей видимости, от недосыпа. «Повезло его девушке, наверное», — пронеслась мысль в голове у Антона. Свои отношения не сложились, так хоть за других порадуется. — Я понимаю, что говорю сейчас как полный идиот, Антон, но позволь мне сказать, — затараторил Попов, на секунду замолкнув, но как только получил утвердительный кивок, продолжил, — я думал над тем, что произошло и решил, что не могу так: просто взять и оставить человека фактически умирать. И решил тебя разыскать. Честно, не знаю, на что я надеялся, но, видимо, сегодня мне везёт, — Арсений замолчал, смотря притупившимся взглядом в пол. — И ты типа поэтому хочешь меня к себе взять? — Да. — Я не знаю, это… Странно. Ну, знаешь, переехать просто так к мужику. Вдруг ты… — на последнем слове Антона замолкнул, словно сказал что-то запретное. Арсений уже хотел проложить недосказанную фразу, но резко осёк мысль, вспомнив, что за это к нему придёт конституция РСФСР и хорошенько приложит его страницами с законом о мужеложстве. Да уж, вроде сто лет разницы, а мышление, как будто прошла добрая тысяча. — Да и просто вот так взять к себе человека. Вдруг я болею чем-нибудь? — Нет, ты что?! Хочешь, чтобы меня за решётку посадили? Да ни за что! — затараторил Попов, всплеснув руками. Спасибо, как говорится, актёрскому прошлому, которым он занимался ещё до революции. Оно помогло ему натурально сыграть искреннее удивление и не выдать свою «сущность». — Я верю, но вдруг… Мне мужчина никогда не предлагал просто так взять и переехать к себе. Это странно. — Обижаешь. — Ладно, извини, что так подумал. Ну, я, наверное, приму твоё предложение. Но у меня же есть ещё полчаса? Я тогда тебе скажу ответ. — Вот и чудно, — Арсений отрывисто засмеялся, но тут же замолк, пробегая обеспокоенным взглядом по лицу и рукам юноши. — Антон, что у тебя случилось? — Давай я расскажу тебе это чуть позже. Я пойду, а то холодно. Спасибо тебе огромное.***
Антон с Арсением просидели в помещении ещё минут десять, пока наконец не дождались получения паспорта. Новая, как всегда не удачная, фотография красовалась на одной из страниц. Поморщившись от собственного вида, Шастун захлопнул его. — Ну так что? — кинул Антону Арсений из-за плеча. — Ты согласен? — Да, наверное, — всё так же неуверенно протянул юноша. — Спасибо тебе. Оба двинулись в сторону парковки, что уже вызвало у юноши странное чувство. У него есть машина, а это говорит, что он довольно состоятельный. Если что, он сможет откупиться от милиции. Но когда они подошли к чёрной «Волге», у Антона и вовсе челюсть отвисла. Чёрная «Волга» — точь-в-точь как у отца. От этого на мгновение подкосились ноги, а сердце пропустило несколько бешеных ударов. — Что-то не так? — сказал мужчина, приглашая сесть. — Ты побледнел. — Нет, всё хорошо. — Шастун заставил себя медленно вдохнуть и выдохнуть. Сел в машину, осматриваясь: точно так же, как и у отца. Точно так же, как и у отца. От одной этой фразы мороз по коже. Арсений завёл машину, тронулся, и спустя миг перед глазами замелькали однотипные строения. По дороге каждый молчал. Антон думал. Думал о том, что, наверное, всё же не ошибся. Он ведь уже был у него. С ним, вроде как, ничего не случилось. Ну, по крайней мере, он этого не помнил и не чувствовал. Доехали они довольно быстро и остановились у всё того же дома. — Выходи. Мужчины спешным шагом поднялись по лестнице, оказавшись в квартире. Шастун тут уже был, потому особого шока не испытал. — Слушай, я… — прошептал юноша, но Попов всё равно услышал это и перебил его. — Всё позже, сейчас иди в ванную. Я за лекарствами, тебя закрою. Арсений подошёл к тумбочке, достав оттуда клетчатые штаны и красную футболку, а сам удалился из квартиры, оставив Антона наедине со своими мыслями. Шастун подошёл к ванне, отрегулировал воду и залез под тёплый поток. Вода приятно разливалась по телу тонкими струйками, смывая переживания дня, очищая голову и тело. Она, словно проникала под кожу, следуя по венам, проникая к самому сердцу. Вода уже доставала до груди, а Антон всё сидел и ни о чём не думал. Как всё-таки круто ни о чём не думать. Сидишь в тёплой воде, как медуза, и всё. Кайф. Набрал в ладони немного яблочного шампуня и начал массирующими движениями мыть голову. Массаж расслабляет тело. В чувство Шастуна привел лишь хлопок двери. Быстро вытерся и оделся. Штаны были словно на него пошиты, а вот футболка из-за общей худощавости Антона немного висела. Но это было непринципиально. А ещё необычный стиль. Сколько бы Антон не путешествовал по магазинам — ни разу не находил подобных штанов. Такие просто не шили, и это было странно. Насторожился, решив, что надо выяснить о месте работы этого Арсения. Парень вышел и увидел стоящего с пакетом наперевес Арсения. — Держи, — в паре сантиметрах от лица Антона пролетела мазь от ушибов и какая-то коробочка. — Что это? — спросил юноша, вертя в руках неизвестный предмет, который успел поймать за пару секунд до того, как тот с характерным «шмяк» упал бы о землю — Успокоительное, — бросил Арсений из-за плеча, направляясь в сторону кухни, — пропьёшь курс, — Антон на мгновение задумался: «а зачем?». У других людей, вон, и похуже бывает, и ничего. Терпят как-то. Но рассудив, что пока он живёт в доме у Арсения, стоит следовать его правилам и действительно пить эти несчастные таблетки. Антон неопределенно хмыкнул и пошёл вслед за мужчиной. Арсений стоял около холодильника и разбирал продукты. — Тебе помочь? — неуверенно и тихо даже для самого себя протянул Антон, смотря из-за спины мужчины на продукты. — Давай это обсудим за ужином, хорошо? Когда, где и в чём ты мне помогать будешь. Жду тебя на кухне через час, — резким голосом отчеканил Попов. Шастун на секунду даже вздрогнул от такой резкой смены настроения. Юноша одарил Попова вопросительным взглядом, но в комнату всё равно удалился.***
Спустя ровно час Антон радостно прискакал на кухню, на которой Арсений, словно заботливая хозяюшка в фартучке, ставил на стол аппетитно пахнущий пирог. Антона такой вид позабавил, но он решил всё же помолчать, а то мало ли что. Мужчины сели за стол, и только тогда Антон неуверенно начал: — Слушай, так когда я смогу тебе помочь? — А, точно, — чуть не поперхнувшись куском пирога выдавил из себя Арсений. — В общем, первые три дня ты у меня как гость, поэтому можешь ничего не делать, но следующие дни ты уже на правах сожителя убираешься, готовишь так же, как и я. Понятно? — Ага, — неожиданно громко для себя сказал Антон. — Вкусно готовишь. — Ещё, если ты вдруг захочешь уехать, то я держать тебя не буду, — всё продолжал мужчина, но на этот раз не с набитым ртом, — но пока ключи не дам. — Хорошо, я понимаю, — тут Шастун заметил пристальный, словно прожигающий кожу, взгляд, направленный на руки. — Ты, верно, хочешь узнать, что случилось? — Антон поочерёдно смотрел то на сосредоточенного Попова, то на свои руки. — Так вот, меня побили, но не переживай, — постарался успокоить Антон, видя крайне обеспокоенное выражение лица, — сейчас всё хорошо. Дальнейший ужин прошёл относительно нейтрально. Каждый из них постарался задать больше вопросов о прошлом друг друга. Нужно же всё-таки знать того, с кем живёшь неопределённый срок времени, верно? К концу ужина Арсений знал, что до этого Антон жил с отцом и матерью сначала в Воронеже, а потом в Москве, сейчас учится в институте, в который ему нужно будет ездить почти каждый день начиная со следующей недели, про криминальное прошлое семьи и про то, что у него есть лучшая подруга, которая буквально с ним с пелёнок. А ещё, что юноша довольно улыбчивый и разговорчивый, если не упоминать при нём о его семье. Антон же узнал, что Арсений раньше жил в Калуге, но сейчас перебрался сюда, работает статистиком в химической промышленности и то, что сейчас он иногда уезжает в Подмосковье, якобы на вызовы, поэтому в течении нескольких дней он может пропадать. Антон, конечно, во всё это слабо верил, но решил, что время покажет. Расспросы о жизни друг друга, недовольные ворчания Арсения из-за того, что юноша не подал заявление на тех алкашей, что побили его и перебивающий его смех смешались в один бесконечный поток, где фразы, словно цепи на якоре, цеплялись друг за друга. Тарелки уже давно убраны, а парни всё сидят и болтают. «Как два гомика, ей богу», — пронеслось в голове Шастуна, но он тут же поморщился от этой мысли, словно лимон съел. — Слушай, Антон, — резко сменил тему Попов, — а как мне тебя назвать? — В смысле? — вскинул брови Антон, явно не понимая, что от него хотят. — Ну, может, тебе не нравится, когда тебя Антоном называют, я ж не знаю. — Меня мама, когда я совсем маленьким был, называла Тошей. Но представь, как это будет выглядеть, если ты меня так будешь назвать. — Хорошо, Тошей, так Тошей, — чуть радостно пролепетал мужчина, вставая из-за стула, видимо ожидая, что сейчас услышит протесты. — Эй, нет, — вскинув брови и всплеснув руками, кинул Антон, но Арсений уже, словно малый ребёнок, скакал прочь с кухни. — Какой я тебе Тоша? — Шастун вскочил вслед за мужчиной, но обнаружил его стоящим по центру комнаты. — Ничего не знаю, я в домике! — Арсений мягко рассмеялся, заставляя юношу подхватить этот приступ. — Ладно, ладно, буду называть тебя Антоном, — капитулирующе поднял руки вверх Попов, когда юноша с довольно забавным выражением лица начал приближаться.***
Антон сидел за столом, немного спешным почерком выводя письмо Ире, решив, что отправит его в ближайшие дни.«Привет, Ира! Ты не представляешь, что произошло. В общем, меня сначала из дома выгнали и чуть не убили (сам в шоке), потом я забежал в подъезд, и там мужчину какого-то встретил. Короче, так получилось, что я в каком-то бессознательном состоянии ввалился к нему в квартиру. Не спрашивай как, я не помню. Меня на утро, естественно, тактично выпроводили. Но вот, спустя день иду я в милицию за паспортом, а тут он: «Давай у меня жить, я виноват и т.д.» Ну а я что, дурак отказываться? В общем, я теперь живу у мужика и, если честно, очень очкую. А, он меня ещё Тошей назвать собрался. Кирдык полный. И ты давай тоже пиши, что там у тебя»
***
Арсений проснулся от жалобных писков, которые доносились из другой комнаты. Сонно оглянувшись, он немного нестабильным шагом направился к Антону. Тот лежал на кровати, вертясь и дёргаясь. Похоже, ему снилось нечто очень страшное. Честно, мужчина плохо понимал принцип появления кошмаров и как с ними бороться, но решив, что помочь всё же нужно подошёл к юноше и плавно положил руку на его плечо. — Тише, всё хорошо, — плавный голос переливался, и, наверное, если бы Антон не спал, то тут же успокоился бы. Антон дёргался, а вместе с этим менялось и красноватое свечение вокруг него: оно то вспыхивало алым, заставляя Арсения болезненно прижмуриваться, то почти тухло, оставляя лишь лёгкий, колеблющийся свет. — Нет, отстань от меня! — пытался кричать сквозь сон Антон, но получалось у него только лишь непонятное бормотание. По щекам текли слёзы, крупными каплями скатываясь на подушку. — Отойди от меня! — Тише, Тош, тише, я тут, — в голове всплыли воспоминания о том, что Антону навалилось, когда его так назвали. Решив, что это может помочь, Арсений начал повторять это снова и снова, но Антон никак не реагировал, продолжая брыкаться и рыдать во сне. Антон резко распахнул глаза, отчего Арсений на мгновение вздрогнул, на секунду потеряв равновесие, и чуть не свалившись с края кровати, но руку с плеча так и не смог убрать. Юноша тяжело дышал, а со лба стекали капельки холодного пота, сердце бешено колотилось и казалось, что вот-вот сделает кульбит и остановится навсегда. — А, — крикнул Антон и отполз на другой край кровати, прижавшись к стене. — Тише, Тош, тише, — старался как можно более мягко говорить Арсений, — тебе что-то снилось? — и тут мужчина мысленно хлопнул себя по лбу. Человек рыдал во сне. Интересно, ему что-то снилось или нет? — Д-да, — заикаясь ответил тот. Арсений сел подполз чуть ближе, неумолимо сокращая расстояние между ними. Антон, ещё не отошедший от ощущений, отодвинулся, вжимаясь в кровать так, словно она могла его поглотить и не отпускать ровно до того момента, пока Арсений не уйдёт. — Что тебе снилось, Тош? — ещё ближе подполз Арсений, и Антон совсем стушевался. Подумал ли Арсений о том, что может легко спугнуть Антона, и тот решит, что он до него домогался? Нет, конечно. — И-ира, отчим, — всё так же заикаясь пробубнил он, — они все были мертвы и бежали за мной. Меня кто-то догнал, и я стал кричать. «Я знаю, Тош, я знаю» — Это всего лишь сон, все живы, я тут, с тобой, — Арсений забил, что сейчас он может выглядеть максимально по-пидорски, ведь если сейчас он не успокоит Антона, то бог знает, что ему ещё приснится. — Тебе дать успокоительное? — Антон отказался, сославшись на то, что и без них справится. Попов, конечно, попытался уговорить его, но всё без толку. И на уговоры остаться с ним он решительно махнул головой, сказав, что он не гей и с мужиками не спит. Да и не маленький, чтобы спать с кем-то, если кошмар приснился. Арсений на это лишь пожал плечами и удалился из комнаты, пожелав Антону спокойной ночи, по пути обдумывая, что ему нужно сделать, чтобы Антону не снились кошмары, и ему не приходилось вскакивать с кровати посреди ночи. Оглянулся и увидел яркий свет, который доносился из комнаты Антона…