***
— Знакомься, — отчим тянет Антона за руку на себя, отчего тот почти влетает в накачанное тело, — это Саша. Из дверного проёма показывается парень, на вид старше Антона. Он смеряет его цепким взглядом и улыбается одним только краешком губ, протягивая худую, ещё тоньше, чем у Антона, ладонь. — Привет, я Саша, — высокий голос резанул слух, отчего юноша на мгновенье отвёл глаза, — надеюсь, мы подружимся. — Да, я тоже надеюсь. Антону ничего не оставалось, кроме как протянуть руку в ответ. За спиной тут же послышались тихие хлопки матери. Честно, парень не разделял этой радости, ведь: «Эй, какой брат? Какой отчим?» Зачем вот это вот всё. Ему тринадцать, поздно как-то для новых членов семьи. Хотя, в глубине души, он был рад за мать. Конечно, эти двое из ларца, неприветливых с лица, доверия особого не внушали, но если у Антона действительно появится любящий отец, он, в принципе, не против.***
Антон вертелся на мягком стуле, оглядывая «семью». Это был их первый ужин, потому перед этим мать настоятельно просила не ударить в грязь лицом. Антон старался. Стоящая на столе водка, дорогой кофе, рыба, курица и свежие овощи не внушали доверия. Обычному гражданину, для того чтобы достать эти товары, требовалось отстоять несколько часов в живой очереди. Да и то не факт, что к тому моменту, когда всё это торжество дойдёт до тебя, там что-то останется. А тут — на тебе. Всё есть, и Антон не помнил, откуда эти продукты взялись. Юноша повертел на вилке кусочек помидора и курицы и отправил в рот. Действительно. Курица. Самая настоящая. Жареная, вкусная курица. У Антона появились подозрения. Отчим выпил рюмку и закусил огурцом. — Тош, нам нужно поговорить, — мать положила руку Антону на колено, а тот в ответ лишь напрягся. Не предвещает этот жест и фраза ничего хорошего. Никогда. — Андрей, начинай. — Тох, — сказал отчим, поднявшись из-за стола. Он на секунду замялся, но тут же взял себя в руки. — Ты знаешь, что значат эти татуировки? — Нет, — Антон не знал точно, но догадывался, что ничего хорошего они не значат. В голове пробежала мысль, что сейчас что-то будет. — Они значат… — В общем, папа в мафии состоит, — выкрикнул Саша, но тут же получил подзатыльник от стоящего совсем близко к нему отца. Антон от такого заявления подавился компотом. Какая ещё мафия? Нет, этого не может быть. С кем угодно, но только не с ним, пожалуйста. Он поднял голову и поймал на себе леденящий душу взгляд отчима. Теперь он окончательно был уверен в придурковатости этой семьи. Раньше он ссылался на то, что это он себя накручивает, что всё хорошо. А теперь нет. — Ну, так что я хотел сказать, — попечитель говорил спокойно, но от такого тона становилось ещё страшнее. — Ты хочешь вступить в банду? Пока только смотреть будешь. <i>Что? Этого ещё не хватало. Мне всего тринадцать! — Нет, — Антон машинально отодвинулся от стола и повернул свою русую макушку в сторону матери: та заворожённо смотрела на спутника и, казалось, даже не обращала внимания на сына, который с каждой секундой начинал паниковать всё больше. — Не хочу. — Почему? — попечитель искренне удивился. — У тебя ведь будет всё: деньги, власть. Всё, что душа пожелает. Хм, интересно, почему же я не хочу? Антон встал изо стола и отошёл на пару шагов назад. Отчим повторил эти же движения по направлению к парню. Антон ускорился. Отчим тоже. — Да потому что! Вы убиваете людей, грабите! — прокричал Шастун. Он не знал точно, каких котов в мешке несёт эта банда, но был уверен, что это просто аморальные уроды, у которых нет ни чувства собственного достоинства, ни совести. Что ж, пожалуй, он прав. — Я никогда не стану таким, как ты! — он ткнул пальцем в Андрея. Антон шокирован и разочарован. В первую очередь в матери. Он знал, что она не сахар, но чтобы выбрать себе в спутники это…***
— Антон, ты меня слушаешь? — худощавый учитель в белой рубашке и чёрных брюках постучал линейкой по доске, привлекая внимание всех в аудитории, в первую очень Антона. — А, да, — Шастун потёр глаза и посмотрел на преподавателя: тот склонился около своей парты и держал в руках линейку. — Повторите вопрос, пожалуйста. — Ох, Шастун, — мужчина покачал головой и посмотрел в учебник, судя по всему, собираясь прочитать вопрос, который Антон только что пропустил мимо ушей, — ты обычно более собранный. Повторяю вопрос ещё раз: когда наступил последний период старомосковской Руси? — Во времена регентства Софьи, — на вздохе ответил парень и повернул голову к окну. — Верно, — учитель повернул голову в сторону парты, где величественно восседал одногруппник. — Ростислав, потише! Итак, продолжаем… Абсолютизм угас, началось боярское правление. Все государственные решения принимались через приговоры боярской думы. Цари были малолетними — внимание: Петр — десять лет, Иван — пятнадцать. Абсолютистского режима не было. Антону было скучно. Вчера он всё это перечитывал, готовясь к контрольной, которую неожиданно решили перенести. Но это не мешало ему всё равно всё конспектировать. Знания лишними не бывают никогда. Хотелось спать. Антон лёг спать глубоко за полночь, поэтому сейчас чувствовал себя хуже сонной мухи. Он провёл рукой по учебнику, и именно в этот момент звонок развеял относительную тишину в классе. Он вышел из аудитории одним из последних. Около выхода его уже караулила его знакомая. — Ну что, Шаст, — неунывающая девушка с карими глазами, порядком ниже самого Антона, вскочила из-за угла, тем самым напугав парня. — Как пара? — Да не спрашивай, — Антон с грустью посмотрел на учебник истории России, который ещё не успел убрать в портфель. — Насть, пошли в столовку, есть хочу жутко. — Пошли, — девушка в чёрных брюках и цветастой рубашке пошла первой, а Антон поплёлся чуть позади. Настя была единственной, с кем Антон более-менее общался. Да и то, это общение распространялось только на время, проведённое в стенах института. Но Шастун признавал — девушка была довольно милой. Со своими тараканами (а кто в наше время без них-то?), но милой. Она была на год младше самого Антона, поэтому и училась на курсом ниже.***
— И как тебе? — Настя говорила с набитым ртом. Постоянная её привычка. — Нормально жить с двоюродным братом? Да, с братом Естественно, на расспросы девушки, почему Антон не селится в общежитие, он ответил первое, что взбрело в голову. Да, вот и соврал. Первый раз услышав это заявление, девушка хихикнула, вызвав тем самым у Антона подозрения. Но потом никаких признаков того, что она о чём-то догадывается, не подавала. Настя была поверхностно осведомлена о событиях в семье, но особо туда не совалась. Видимо, понимала, что лучше не стоит. — Нормально, ничего необычного, — Антон наколол кусочек котлеты на вилку и отправил в рот. — Лучше, чем в общаге. А у вас как? — Ясно, у нас всё по-старому. Живём, — Настя ткнула в огурец и противно поморщилась. — Слушай, я пойду, у меня пара скоро, — она встала из-за стола. — У тебя тоже, кстати, — девушка лучезарно улыбнулась и невесомым движением подхватила сумку. — Спасибо, что напомнила, — Антон рассмеялся и тоже встал.***
Арсений шёл не спеша. Шёл по подъезду. Шёл по подъезду дома, в котором живёт. Шёл с чемоданом. Шёл туда, где его***
Антону больно. Антон рыдает. У Антона идёт кровь.***
— Мне жаль, — единственное, что смог выдавить из себя Арсений. — Прости, что спросил об этом. Он положил руку на плечо Антона. Антон не отстранился.