Красная аура

      Антон собирает чемодан. Арсений тоже. Перед мужчинами стоит выбор в том, что же лучше взять в дорогу. Один считает, что нужно взять одно, второй считает, что это совершенно бесполезная вещь. Одним словом — ужас.       Попов всё это время настаивал том, чтобы они поехали на поезде вместе, а там уже разберутся, кому куда. Шастун поначалу сомневался в правильности этой идеи, ссылаясь на слишком уж слабые аргументы, но позже, под ненавязчивыми уговорами Арсения, плюнул и согласился.       Антон уже представлял себе встречу с Ирой. Они несколько дней назад списались и решили, что встретятся около главного входа на вокзал. Антон до изнеможения волнуется. По сути, это его первая самостоятельная поездка куда-то, поэтому парень наказал себе ни за что не ударить лицом в грязь.       Арсений же воображал себе этот «приятнейший» процесс слежки за человеком. Он чувствовал себя отвратительно. За все те годы, что он провёл в своём времени, ему ни разу не доводилось подсматривать за кем-то. Он считал, что это ниже его моральных принципов. Вот если эмоция «отвращение» прекрасно работала, когда человек видел пауков или тараканов, то в случае Арсения это работало по отношению ко всей этой ситуации.       Пока Антон отсутствовал и пропадал в институте, тратя там свои нервы, Арсений не упустил шанса истощить запас собственных, успев списаться с Фёдором. Тот крайне рекомендовал быть осторожнее и всегда начеку (как будто Попов сам об этом не знал). А ещё передавал, что Дима не особо рад таким частым уходам друга из своего времени.       На сборы ушёл целый день. Но когда дело было закончено, оба, хоть и были с немного ноющими руками, сияли от счастья.       — Мы молодцы, — улыбаясь, как бы завершил всю проделанную работу Антон и в этот момент заметил, что Арсений умильно заглядывается на него, не отрывая взгляда ледяных глаз. Шастун смущённо сдвинул брови, но всё же нашёл в себе силы полностью повернуться в сторону Попова. Так, смотря друг другу в глаза, они простояли всего несколько мгновений, но их сполна хватило, чтобы почувствовать некое напряжение, смешанное со странным, непонятным чувством. Нет, оно не было враждебным. Совсем нет. Даже наоборот. Это было что-то наподобие спокойствия и чего-то ещё.       — Ужинать будешь? — нарушил тишину Арсений и вместе с ней их гляделки и отвёл взгляд в сторону.       — Нет, не хочу, — Антон замолчал, а после продолжил говорить голосом, который в одно мгновенье дрогнул: — Спасибо.

***

      Через пару часов оба уже шли по улице. Антон чуть спереди, а Арсений сзади, делая при этом вид, что совсем не ориентируется в здешних местах.       Питер был действительно прекрасным городом. Эти ровные проспекты, старинная архитектура. Всё это погружало людей в особую атмосферу, которая, к сожалению, быстро испарялась, стоило им начать жить тут на постоянной основе.       На улице уже смеркалось, а это означало, что время уже далеко за девять вечера. Солнце прощально махало красными лучами, освещая крыши высоких домов.       Наконец, мужчины подошли к большому зданию, выполненному в очень необычном, величественном стиле. В принципе, как и весь центр Питера.       Арсений, хоть и несчётное количество раз видел здание собственными глазами, всё же ахнул. Эта красота никогда не переставала его поражать. И вряд ли перестанет в ближайшее время.       Мужчина посмотрел на Антона: тот тоже заворожённо вглядывался, но не прекращал идти к главному входу.       Зайдя внутрь, Шастун двинулся к одной из касс. Арсений подоспел тогда, когда Антон уже купил билет для себя.       — Ну, что в Воронеже планируешь делать? — уже с билетом в руках, на которым чёрными буквами было написано: «Санкт-Петербург — Воронеж 22:30», присаживаясь на свободное кресло, покрытое маленькими отверстиями, спросил Арсений.       — Как минимум, отдохну от универа, — юноша посмотрел на огромные часы и увидев, что показывают они 21:45, обратно повернулся в сторону собеседника: — А ты?       — Сдать пару бумаг нужно, — Арсений соврал. — Кстати, когда мы собирались, ты положил какое-то кольцо в чемодан, — стал уводить тему разговора Арсений и вспомнил первое, что пришло в голову.       — Ну да, положил, — пожал плечами Шастун, по всей видимости, не понимая смысл только что сказанного утверждения.       — А чего не надел? — продолжил мужчина, превращая сказанную фразу в вопрос. Он увидел мгновенное изменение в лице Шастуна: тот добродушно улыбнулся.       — А-а, — потянул Шастун. — Оно на мне было, когда я только очнулся. Ну, помнишь, когда я ещё память потерял? — Арсений утвердительно кивнул. Сейчас ему желательно было узнать как можно больше о прошлом парня. Интерес буквально сжирал его изнутри. — Я с тех пор его больше не надевал, но стараюсь всегда носить с собой. О, видишь, вот этот рисунок кошки на нём? — заинтересовано воскликнул Антон.       — Теперь понял, — Попов никогда раньше не приглядывался к кольцам Антона. А теперь стало жуть как интересно, ведь наверняка каждое кольцо посвящено какому-то событию. — А вот это кольцо что значит? — указал на перстень мужчина и положил руку к себе на колени, готовясь слушать.       Когда часы уже приближались к нужному времени, мужчины стояли на перроне.       Длинный локомотив подъехал к пассажирам с неприятным громким скрипом.       Ехать было долго, чуть больше суток. За это время Арсению нужно было подложить жучок. Делать этого очень не хотелось.       Зайдя в вагон, мужчины проследовали к своим местам. Арсений намеренно купил билет, чтобы ехать в том же купе.       Тот факт, что кто-то наверняка подсядет к ним, осложнял поставленную задачу.       Антон сразу залез на верхнюю полку, всем своим видом показывая, что спать он будет здесь. Арсений плюхнулся на нижнюю, прямо под юношей. Сказать честно, Попов никогда не был в диком восторге от такого рода поездок. Как-то его очень сильно укачало в вагоне, и с тех пор он предпочитает другой тип транспорта. А Антон, кажется, наоборот радовался этому.       Ближе к ночи Антон ушёл чистить зубы. В купе пока никого не подселили, поэтому для Арсения настал просто чудеснейший шанс осуществить план, который он выполнял не по своей воле.       Осторожно, стараясь ничего не повредить, мужчина достал из кармана маленькое, чуть приплюснутое устройство овальной формы. Такой, совсем недавно изобретённый тип жучков был просто прекрасен для прослушивания на дальнем расстоянии. У прибора была высокая чувствительность, что тоже облегчало задачу.       Превозмогая внутреннее отвращение, Попов положил устройство в маленький кармашек, который находился между двумя большими. Благодаря малым размерам устройства и его способности крепиться почти на любую поверхность, шанс того, что он будет обнаружен, становился крайне мал. К тому же, как подметил уже сам мужчина, устройство имело необыкновенную схожесть с обычной стирающей резинкой, поэтому подозрений это вызвать не должно было.       Всё это было слишком грязно, что ли. Антон ведь не виноват, что именно ему выпала честь стать «подопытным». У Арсения кровь в жилах стыла, во-первых, от того, что парня вряд ли во что-то ставят в его времени, а он ведь был особенным в своей истории, а во-вторых, тот факт, что за Арсом ведь трое могли наблюдать.       Голова просто кипела от этих мыслей. Хотелось взять и разломать этот жучок. Но Попов слишком дорожит доверием Димы и Серёжи. Он правда не знал, на чью же сторону ему встать.       Посмотрев на уже положенный жучок, он всё же решил, что разберётся по прибытию в город. Как? Он не знал.       Арсений закончил ровно в тот момент, когда в купе зашёл Шастун. Уже после того, как из ванной комнаты поезда вышел Попов, объявили остановку.       Не долго думая, парни отправились спать. Но как это часто бывает, заснуть получилось не сразу.       Антон смотрел на лес, который простирался за станцией и размышлял: все эти гляделки с Арсением вызывали в нём крайне смешанные чувства. Он не мог разобраться, были ли они ему приятны или нет. Если да, то почему? Если нет, то ответ, по сути, логичен.       А ещё как назло он вспомнил ту ночь, когда его поразил сонный паралич. И тот заспанный Арсений… нет, с этим нужно явно что-то делать. Но что, он пока не знал.       Арсений тоже не спал. В отличие от Шастуна, который мог свободно смотреть в окно и видеть за ним красоту мелькающих пейзажей, Попов мог лишь разглядывать узоры на лакированной деревянной двери вагона.       Его голова тоже была забита мыслями о происходящем.       Признаться честно, парню было почти всё равно на «обречённых», как их называл Фёдор. За свою долгую жизнь он успел повидать большое количество смертей, а уход из жизни какого-то паренька или девушки не станет для него мегашоком.       Поговорить с ним или ней от силы минут двадцать для того, чтобы разузнать о мышлении людей того времени — да, общаться на постоянной основе, заводить дружбу и отношения — нет. И в своём времени желающих хватает.       Ага, Арсений.       Поговорить от силы минут двадцать? Ну что же, вот тебе медаль за самые крепкие и правдивые обещания самому себе.       Антон был таким… многоликим, что ли. С одной стороны его хотелось согреть, укрыть и спрятать от всех в мире бед, а с другой, посмотрев на сосредоточенного Шастуна, который с усердием грызёт гранит науки, посещают мысли, что этот человек действует как взрослый и вполне самостоятельный.       А все эти случайные касания и неоднозначные взгляды заставляли Попова краснеть как четырнадцатилетнюю школьницу, пришедшую на своё первое в жизни свидание.       Арсений прекрасно знал, как это всё называется, но признавать это не совсем хотел.       Вот так незаметно к ним подкралась стадия «отрицание». Проскользнула через серость быта и начала трансформироваться в жизнь, принося её обладателям больше новых ощущений. Но были ли они рады этому, пока ещё не ясно.       Арсений перевернулся на другой бок и теперь смотрел на стену, обшитую деревянными досками. Уснул он ближе к раннему утру, когда за холмами уже стал мелькать алеющий закат.       Ребята ехали уже около пятнадцати часов. Удивительно, что ещё одного пассажира к ним подселили всего пару часов назад. Это был седовласый мужчина лет шестидесяти на вид. До этого они ехали в гордом одиночестве.       Пару раз Арсению приходилось искать укромное место, чтобы оповестить научное сообщество о том, что сейчас всё хорошо. Сказать правду, делать этого всё ещё не хотелось.       Наконец, спустя ещё столько же времени в пути, поезд наконец прибыл в пункт назначения. Затёкший Арсений потянулся и поманил к выходу Антона.       Спрыгнув со ступенек локомотива, Арсений принял чемодан Антона в свои руки, хотя тот явных признаков о желании, чтобы ему помогли вынести багаж, не подавал.       Попов всё ещё думал: ну выдали ему жучок, а что дальше? В смысле, вот, допустим, Антон у Иры, они сидят, пьют, к примеру, чай. Кузнецова отворачивается на пару мгновений, а в этот момент на Антона падает холодильник. Что в этой ситуации сделает Арсений? Он же не может просто так взять, переместиться домой к девушке, забрать с собой парня. Нет, не может. Тут даже Ира, которая будет рядом, не поможет. Естественно, Попов попытался добиться с ответа от Фёдора, но получил лишь что-то невнятное о том, что они хотя бы будут знать, из-за чего это произошло. Арсений негодовал, но следить всё же решился.       — Спасибо, — пробубнил себе под нос Шастун. Он наконец смог встать на твёрдую землю и вдохнуть пусть и не очень свежий, но явно лучше, чем в вагоне, воздух. Он оглянулся по сторонам. — Слушай, не хочешь познакомиться с Ирой? Она должна быть на месте через пять минут.       Арсений немного не ожидал такого, но всё равно согласился.       Выйдя к главному ходу, мужчины остановились. Антон выискивал в толпе девушку, а Арсений нервно ожидал.       — А ты потом куда? — разворачиваясь к Попову, спросил Антон.       — За мной минут через десять такси должно подъехать. А дальше не могу сказать.       — Ну ладно, — Антон поджал губы и провёл ладонью по брюкам.       Шастун был выше Попова почти на десять сантиметров, однако сейчас казался сам себе маленькой полторашкой.       Вдруг на спинку юноши легла чья-то рука. Вздрогнув от неожиданности, он развернулся. Прямо перед ним стояла Ирина. Девушка была одета в лёгкое зелёное платье и такого же цвета босоножки.       Антон широко улыбнулся и кинулся обнимать девушку. Та, недолго думая, приняла объятия. Через некоторое время молодые люди отстранились друг от друга. Шастун кинул взгляд на Арсения, и отошёл на один шаг от девушки.       — Знакомься, — он жестом указал на Кузнецову, — это Ира. Ира, это Арсений.       — Очень приятно, — мужчина протянул руку для рукопожатия. Девушка тоже вытянула свою. Её ладонь казалось совсем крохотной на фоне арсеньевской.       — Мне тоже, — девушка обворожительно расплылась в улыбке, а после на недолгое время замолкла. — Постараюсь вернуть Антона в целости и сохранности, — после некой паузы продолжила она.       — Расписку брать не нужно? — Попов засмеялся бархатистым голосом, ответив на шутку Иры.       — Даю честное слово.       — Ну, тогда ладно. Всё, я побежал. Удачи вам, не скучайте, — и мужчина отдалился от них на несколько шагов, сворачивая за угол здания.       После того, как мужчина скрылся, Антон произнёс:       — Ну, вот и познакомились.       Добравшись до квартиры примерно за час, Шастун вдохнул запах. В воздухе витал аромат новой мебели.       — У тебя тут уютно, — выразил он свои мысли и провёл рукой по тумбочке, стоявшей в прихожей.       — Я старалась, — девушка посмотрела на юношу. — А ты похорошел, — уже тише прошептала она.       — Серьёзно? — Шастун комично оглядел себя.       — Ага.       Ещё через полчаса молодые люди развалились на мягком диванчике, смеясь с различного рода шуток.       Антон чувствовал спокойствие. Ему было хорошо. Но он ощущал это же чувство, когда находился рядом с Арсением. Это пугало. А самое главное, что эта мысль озарила его, когда он заметил необычайную схожесть в манере говорить у Кузнецовой и у Попова. Но, отложив эти мысли хотя бы на пару часов, он постарался расслабиться и насладиться этими прекрасными моментами.       — Чай будешь? — спросила девушка, посмотрев на открытое окно, но при этом всё равно обращаясь к юноше.       — Давай, — ответил тот, и, по всей видимости, считав мысли девушки, подошёл к распахнутому настежь оконцу.       Девушка, не медля, поднялась с лежбища и направилась на кухню.       За ней последовал и Антон. Пройдя на кухню, девушка жестом указала на закрытый шкафчик. И на этот раз поняв Иру, он отворил дверцы и достал оттуда конфеты «Кис-Кис» и «морские камешки», то есть орехи и изюм, полностью залитые сладкой глазурью.       Через пару минут чай уже был разлит по кружкам. Аккуратно сев за стол, юноша посмотрел на девушку: та усердно размешивала сахар в чае с помощью ложки.       — Ир, — начал Антон. Продолжил он только после того, как поймал заинтересованный взгляд девушки. — А ты не хочешь на море?       — Естественно, хочу, — Ирина даже усмехнулась.       — А поехали? — Шастун озорно свернул изумрудными глазами.       — Ты видел в Воронеже море? — Кузнецова хихикнула и посмотрела на ещё не до конца растворившейся сахар. — А поехать меня даже не уговаривай. Я и так чуть не померла со страху, пока сюда ехала.       — Блин, — Антона опустил взгляд. — Кстати, ты мне тогда так и не рассказала, почему поездов боишься.       Девушка замялась. Было видно, что в ней борются две стороны: одна настаивает на том, чтобы она рассказала, а другая наоборот.       Помолчав ещё с минуту, она, вздохнув, всё же начала:       — Помнишь, как в пятьдесят шестом произошло столкновение двух поездов? Я не рассказывала, но тогда я жила именно там, где оно произошло. Близко совсем. У меня мама с папой тогда врачами работали. Им тогда приказали работать там. Ну, раненых с того света вытаскивать. А я тогда же мелкой была, всё время просилась туда. Отец не выдержал, да и взял меня с собой. Я, по прибытию, была, мягко говоря, в шоке. Меня поразили эти груды камней, и пятна крови на песке. Я захотела домой, но было уже поздно. Папа должен был остаться тут, а потом уехать в больницу. Мне пришлось ехать с ним. Не знаю как, но я забрела в морг. Ума не приложу, что я там забыла. Не помню уже. Но, отодвинув покрывало, я увидела одного из людей, погибших в этой аварии… Раздробленное в мясо лицо и оторванная рука сделали своё дело, напугав меня до смерти. Прибежала к папе вся в слезах и ещё долго не могла нормально объяснить, что произошло. А потом мне стали сниться кошмары. Дабы от них избавиться, пришлось переехать в Питер. А, ещё, очень сильно повлияла рассказанная каким-то местным мальчишкой легенда: мол, нашли там мальчика. Лет десять ему было на вид. Кто родители — неизвестно. Да и вообще, не числился он пассажиром в этом поезде. На него вообще документов не нашлось. Никто не знал, кто он. И вот, кто-то из врачей, служивший в другой части, не в той, где мои родители, усыновили его. Говорят, отличительной чертой у него были торчащие уши и кольцо с котом. Не знаю, правда ли это, но образ этого пацана стал мне тоже сниться. Хотя, я его не разу не видела. А потом отец подтвердил, да, действительно усыновили. Но кто, он не знал. Знал только то, что это пара врачей.       Антон впал в ступор.       У Антона затряслись руки.       Антону стало жаль Иру.       Антону стало жутко от этой истории.       У Антона округлились глаза.       Антон понял, что парень, по описанию, слишком смахивает на него.       Антон сопоставил время, и понял, что именно тогда потерял память.       Антон, не к месту, но вспомнил про Арсения. Очень сильно захотелось, чтобы сейчас кто-то сильный и крепкий успокоил его.       На ум пришёл только он.       Ну не-е-е-ет…