***
— Ну что, — пробасил мужчина, — вернулась всё-таки? — человек имел очень типичную внешность: пухлое лицо, крючковатый нос и маленькие серые глаза, но что-то в этом безобидном и обыкновенном виде внушало страх и заставляло сердце биться чаще. По крайней мере, так считала Майя. — А я тебе говорил! — воскликнул он с лёгкой укоризной. — Папа, — девушка замялась на пороге, всё ещё крепко держа за руку маленького ребёнка — Антона, — прекрати. — Значит, теперь у нас в доме, — он кинул выразительный взгляд на свою супругу, стоящую совсем близко к ним, — будет два Шастуна? Было два, и осталось два? — он усмехнулся. Майя почувствовала, как по щекам начинают течь горячие слёзы. Ничего больше не сказав, она прошла вглубь дома. — Мама, — начал зеленоглазый мальчик по имени Антон, — мы будем жить тут? — Да, Тош, да… — девушка произнесла фразу сквозь сомкнутые зубы.***
Антон пялится в белый потолок, который казался тёмным из-за быстро наступившей ночи. Он всё ещё думал над рассказом Иры, который, естественно, потряс его до глубины души, ибо такое каждый день не случается. Кузнецова, всегда жизнерадостная и неунывающая, скрывала это от друга. Но Шастун не обижался. У него самого было тайн, хоть отбавляй. И у Арсения. Он был уверен в этом. Его больше волновало то, что уж слишком тот неизвестный парень смахивал на него, Антона. И время совпадало. Но парень не хотел верить, потому что в противном случае вся его жизнь перевернётся с ног на голову. Всё, абсолютно всё, что он знал о себе, окажется ложью. Но он пытался убедить себя в обратном. Нет, это не он. Просто совпадение. Он просто остался дома. Всё хорошо. Он надеялся. Ира не видела его реакции. Эта ситуация и так для неё слишком трудная, чтобы нагружать её ещё. К тому же, лучше не делать поспешных выводов. Обычно эти мысли приходят ночью. Днём мозг будто бы перенастраивается на другой лад. Нравилось ли это самому Антону? Он не мог сказать точно. У него есть моменты, которые он хотел навсегда оставить в своей памяти. А очернять их такими раздумьями совсем не хотелось. Поэтому Антон откладывал это в не совсем дальний, но и не близкий ящик. До ночи. Антон с Ирой неспешно прогуливаются по парку. Воронеж город не маленький, однако достойный парк поблизости нашёлся всего лишь один. Зато какой! Аккуратно высаженные деревья, вымощенные дорожки и приятное жужжание пчёл. Всё это дарило атмосферу некоего спокойствия и блаженства. Шастун нёс с собой небольшую корзинку, доверху набитой разными бутербродами и соком. Да, всё верно, Ира вытащила Антона на пикник. Честно сказать, он против и не был. Зайдя на небольшую лужайку в том самом парке, молодые люди разместились на свежей зелёной траве, не забыв при этом выстелить небольшой клетчатый плед. Ира ловким движением достала всё содержимое корзинки. Антон смотрел поверх, разглядывая парк: где-то в дали был слышен шум фонтана и возвышалась отливающая серебром статуя Ленина. Место было уютным. Шастун сделал невесомое движение головой и поправил лезущую в глаза чёлку. Ира, тем временем, уже всё разложила и коснулась плеча друга, привлекая его внимание. Юноша посмотрел добрым взглядом на Кузнецову: та была просто прекрасна. Смотря на неё, в груди подымалось чувство спокойствия. Но нет, оно было другое, не такое, как с Арсением. Девушка мягко улыбнулась и жестом пригласила сесть парня поближе. К Антону снова заползают мысли о поезде. Всего лишь на мгновение его лицо меняется, но он быстро с этим справляется и снова возвращается к своему нынешнему состоянию. Сейчас он явно не хочет думать о тех страшных событиях. Есть он, Ира и этот чудесный парк. Антон, наконец-то, маленькими шажками стал выползать из своего апатичного, предсуицидального состояния. И он точно не даст испортить такой счастливый и спокойный момент какими-то не теми мыслями. Потом он обязательно с этим разберётся. Потом. Но не сейчас. Антон прикрыл глаза и вдохнул приятный запах благоухающих акаций, исходящий от Иры.***
У Арсения открыто устройство, похожее на ноутбук. На относительно большом экране высвечена комната, а если быть точнее, зал, в котором спала Ирина. Запись была вчерашняя. Вот Антон только зашёл в квартиру, а вот пара только что села на диван. Он видел и слышал, как они непринуждённо лепечут о своём. На удивление, Арсений пока довольно хорошо улавливал нить разговора. Из рассказа стало понятно, что Ира начала работать на каком-то заводе. Попову по названию не было понятно. Да и вряд ли это было настолько важно. Ещё одна тема, за которую удалось ухватиться — это то, что Антон собирался пойти гулять дня через три. По Воронежу. Один. Ира, поначалу, удивилась, но Антон ловко аргументировал это тем, что он хочет осмотреться. Да и интерес разбирал изнутри. Арсений решил на всякий случай запомнить эту информацию. Мало ли, пригодится. Дальше разговоры не заходят о чём-либо интересном или важном для Арса. Что-то про торты и различия Питера и Воронежа. Попов всё ещё чувствует себя паршиво. Слишком это для него аморально. Внутри распирает подымающееся волнами волнение. Возможно, свою роль играет шанс разоблачения. Но что-то переломилось в нём: он был почти на сто процентов уверен, что в такой ситуации поступил бы по-другому. На этот раз ему было морально плохо видеть дуэт Иры и Антона вместе. Смотреть, как они смеются, радуются и живут. Без него. Арсений с самого детства был собственником. Тяжело принимал других друзей у своих друзей. Не желал делиться ни с кем ничем. С возрастом, конечно, он научился подавлять с себе эти черты характера, заменяя их на менее эгоистичные. Но вот сейчас они, словно долго копившись, стремились вырваться наружу. Попов всё ещё старался засунуть их куда подальше, но они уже давали себе знать. Это всё накладывалось на саму ситуацию. Арсений всё ещё считал, что это не правильно. Н е п р а в и л ь н о. У него мурашки по коже бегали, когда к нему приходила мысль, что за ним тоже могут следить. За ним. За случайным прохожим. Да уж, столько лет назад они боролись с нарушением личных границ, а теперь сами занимаются этим. Самое обидное, что Арсений принимал в этом непосредственное участие. С одной стороны он, конечно, понимал, что это всё необходимо, это всего лишь эксперимент, а другая сторона упрямо твердила, что это всё начинает перерастать в нечто большее. Эти две стороны боролись в нём последние несколько часов. Кажется, Серёжа был прав, выражая своё мнение о нынешней власти. Об Арсении. За что боролись, на то и напоролись. Пару раз Попов порывался закрыть устройство и прекратить слежку. Но каждый раз его останавливало… чувство долга? И вот уже добрые несколько часов он просто просматривал действия дуэта. Ничего интересного, если брать в расчёт тот факт, что это запись однодневной давности, то ситуация вообще становилась донельзя смешной. Арсений подумал ещё минуты с три, захлопнул крышку устройства, потёр виски и отключил камеру. Нет, он так не может.***
Фёдор немного отодвинулся, увидев, что экран компьютера погас. Просто погас. Арсений ничего не сказал, просто отключился. Он вскочил и попытался нажать кнопку включения около большого монитора. Но ничего не произошло. К нему тут же подбежали пару сотрудников, сидевших рядом. Они проделали те же действия, что и мужчина, однако и это не увенчалось успехом.