Подчинение сильнейшего ..

***

Ночь. Прошла неделя, как Коё попала в больницу. Чуя каждый день навещал её, он никак не мог смириться, что больше с ним никого нет. И вот, сейчас он сидит у себя в кабинете и пьёт дорогое вино под не самые лучшие воспоминания. «Кажись, я никогда не смогу забыть это» — подумал Накахара, а перед его глазами мелькали моменты с той ночи. * — Как тебе, Дазай, в этот раз? — с ехидством спрашивал ещё живой Мори Огай. Голова Осаму была опущена. Сам он застёгивал рубашку. Он промолчал. — Эх. Ты как всегда, Осаму. Что, даже удовольствия не получил? — будто с грустью в голосе спрашивал Огай. Слёзы медленно стекали с глаз младшего…* — Да. Это, несомненно, было самое удивительное, что я мог узнать и увидеть в ПМ, — отпив немного вина, сказал Чуя. Он знал секрет Осаму и Мори, и Дазай это знал, но не переживал о распространении, ведь знал, что Накахара никогда так не сделает. Как ни странно, но до ссоры они доверяли друг другу, они понимали, хотя отрицали этот факт. Но всё это было до их ссоры. После этого они даже старались не разговаривать друг с другом лишний раз. Чуя часто так сидит по вечерам и ночам и вспоминает их с Дазаем в прошлом. Как они дурачились, били друг друга и ходили на задания. — Весёлые были времена, не так ли, Накахара? — Неожиданно раздался чей-то голос. Резко развернувшись, Чуя направил дуло пистолета на человека. И каково было его удивление, когда он увидел Осаму. Он не думал, что тот придёт в его кабинет в столь поздний час. — А, это ты. — Рыжик положил пистолет на место. — Что же привело тебя сюда, Давай, в это время? — задал вопрос Чуя. — Я пришёл поговорить, — как ни странно, серьёзным тоном проговорил шатен. Чуя напрягся. Именно в этот момент он был не в состоянии с ним говорить. — Уходи, я не в состоянии с тобой говорить, — смотря ему в глаза, сказал Накахара. Осаму, не слушая бывшего напарника, сел напротив Чуи. — Как я понимаю, ты не отступишь. И о чём же ты хочешь со мной поговорить? — отпив ещё немного вина, спросил шляпник. Осаму смотрел прямо ему в глаза. — Я хотел поговорить о той ночи. — Чуя замер, он не мог даже предположить то, что будет с ним об этом говорить. — Я думал, ты не помнишь… — опустив голову вниз, тихо произнёс Накахара. Благодаря шляпе Осаму не видел выражение лица Чуи, а сам Чуя сидел с глазами, полными слёз, хотя говорил он довольно ровно, так и не скажешь, что прямо сейчас он готов разрыдаться. — Я и не помнил, только вот ночью мне приснился довольно реалистичный сон, и, поговорив с Фёдором, — сердце Чуи сжалось, — он рассказал мне. — Босс ПМ сидел и смотрел на бывшего напарника. Чуя, старавшийся успокоиться, поднял голову и посмотрел на Осаму. — И что с того? Что-то изменилось? Это было давно, — безэмоционально говорил рыжик, хотя сердце его стучало так сильно, что казалось, оно прямо сейчас вырвется из его груди. — Так-то это так, но мне интересно, ты ведь именно после той ночи стал меня так бояться, это так сильно на тебе отразилось? — На самом деле Дазаю самому было немного стыдно и нелегко говорить об этом, так как он сам был подвержен этому. — Тебе-то какое дело? Именно, должно быть никакого, поэтому, если вопросов больше нет… — Ему не дали договорить, заткнув поцелуем. Когда же Осаму отстранился от Чуи, то смотрел ему прямо в глаза. — Ты сам знаешь, Накахара, честно, я удивлён, что даже после этого ты молчишь о том, что делал со мной Мори, — отходят от Чуи, говорил Дазай. Накахара же продолжал сидеть на диване. Он очень хотел завершения этого разговора, несмотря на то, что Осаму его поцеловал, это не полностью успокоило его. — Ты тоже знаешь, что я не разглашаю тайны, особенно такие… Надеюсь, ты не станешь разглашать, что ты сделал со мной, — вставая с дивана и ставя бокал на столик, проговорил Чуя. — Я не буду говорить об этом, но ответь мне на вопрос. Что ты ко мне чувствуешь? — поворачиваясь к Накахаре, спросил шатен. Чуя замер в шоке, этот вопрос застал его врасплох…