***
На небе уже ярко светил месяц, но в тёмных подвалах было незаметно, что ночь сменила день. Чуя бессильно висел на цепях, с закрытыми глазами. Тело его всё было изранено. — Ну что ж, Чуя Накахара, уже 9 вечера, и я думаю, что пора тебя отпустить, — сказал Фёдор, подходя к Накахаре. Тело Чуи слегка дрожало, глаза были закрыты. Фёдор снял его цепей, и оказалось, что Чуя в обмороке. Достоевский взял его на руки, отнёс наверх и оставил около входа в Мафию.***
Осаму в это время уже собрался и шёл по зданию на выход, ему надо было всё обдумать и покурить. Курение — это его вредная привычка. . Всегда, когда ему надо расслабиться, он курит. Достоевский уже ушёл, а Дазай, выйдя из пустого здания, увидел его. Чуя лежал на лестнице, весь израненный… — Чуя! — закричал Осаму, подбегая к его телу. Одежды почти не осталось , и весь он был в синяках, порезах и крови. Он как можно аккуратней взял рыжика на руки и понёс в мед. крыло.***
Чуя лежал на кровати, уже весь перебинтованный и подключённый к аппаратам. Кокоро стоял за дверью вместе с шатеном. — Кто с ним мог так поступить?! — кричал Дазай, Кокоро же стоял молча и вдумчиво смотрел в пол. — Не знаю, кто так мог поступить с боссом, но он об этом пожалеет, —злобно сказал правая рука Накахары. Сам же Чуя до сих пор не очнулся, состояние тяжёлое. Он потерял много крови, из-за этого состояние нестабильно, он потерял 40-45% крови, что могло быть смертельно для него.***
Прошла неделя, состояние Чуи стало лучше, теперь он не подключён к аппаратам, но он всё ещё спал. Осаму приходил к Чуе каждый день вечером и разговаривать с ним, он думал, как и многие, что человек в таком состоянии слышит, и рассказывал ему многое, если не всё. В это время Чуя в своём сознании. — Где я? — раздался эхом вопрос рыжика. Вокруг он видел лишь черноту. Уже не было той адской агонии, с которой он отключился, и он был не в подвале или комнате. Это было пустое чёрное пространство. Тут послышались шаги. — Ты в своём сознании. — Послышался знакомый, чуть хриплый и ехидный голос. — Арахабаки, — с шокированным лицом, сказал Чуя, не спросил: такой голос мог быть только у него. — Да, это я. Но что случилось, что ты очередной раз в своём сознании, очередной раз со мной? — спросила вторая сущность мафиози. Чуя поник, голова опустилась, ноги задрожали. — Это был… Это был Достоевский, — дрожащим голосом сказал Чуя. Страх. Ему было страшно. Теперь он боится этого демона…