малыши

Васе странно. Он не привык к любви. С ранних лет видевший в свою сторону только суровую жестокость, Вася считает, что другого он никогда не получит. Если отец – человек, который должен был стать для него самым близким, – причиняет ему только боль, то что говорить о других? Поэтому Вася ни от кого нежности и теплоты не ждёт. Ни от гипотетически будущих девушек, ни тем более от парней, когда он осознаёт, что его тянет больше на вторых. Женщины в его подростковом сознании создания хрупкие, способные подарить хоть капельку ласки, но вот мужчины – точно нет. Поэтому, когда один из подчинённых солдат отца проявляет к нему недвусмысленное внимание, Вася идёт навстречу с чёткими ожиданиями, которые подтверждаются. Его первый раз болезненный и не особо приятный. Солдат не смотрит Васе в лицо, берёт сразу грубо и сзади, не особо заморачиваясь над состоянием партнёра. Всё сумбурно, непонятно, припорошено налётом страха и боязни быть обнаруженными. В следующие разы всё повторяется, только смекалистый Вася подготавливается заранее, из-за чего эти встречи становятся для него чуть приятнее. Когда отец показывает ему избитого окровавленного солдата, рассказывая, в какую точку его отправят, а спустя неделю указывает на цинковый гроб, в котором того привезли обратно, Вася ощущает внутри только мёрзлую ненависть. Для него искренняя нежность – непонятный, неизведанный феномен. Поэтому, когда профессор впервые ласково касается его спины, спрашивая о делах и самочувствии, Вася напрягается. Закрывается весь, пытаясь сдержать ответный порыв чуть прижаться к тонкой руке, но у него не выходит, и он поддается навстречу касанию. Смотрит на просветлевшее лицо Штоллена и немного расслабляется. Спустя несколько недель он назовёт его папой и впервые почувствует, каково это – слышать искренне заботливое «сынок» в свой адрес. Макс не похож на того солдата. Он жутко тактильный, ласковый и открытый до такой степени, что Васе порой становится невыносимо. Невыносимо ждать того момента, когда всё это закончится, потому что всё хорошее, что было в его жизни, существовало недолго. Исчезало, утекало сквозь пальцы или из-за обстоятельств, или из-за самого Васи. Он разочаровывал и разочаровывался в людях, ожидая от них всегда самого худшего, ведь лучше быть подготовленным заранее, правда? Лучше ощутить лёгкое разочарование от того, что ты ждал этого – предательства, непонимания, страха – чем потом страдать. И Вася ждёт, потому что все люди одинаковые. Лживые притворщики, глупые и слабые. Он ищет это в Максе, чтобы ухватиться и вцепиться в какой-нибудь изъян, но не может найти. Все мысли вылетают из головы, стоит только заглянуть в эти тёмные глаза, смотрящие с теплотой и обожанием. Макс и в первый, и во все последующие разы любит смотреть ему в лицо. Сцеловывает стоны, касается губами кожи, гладит, сжимает легонько, кусает, зализывая красные метки. Макс всегда следит, чтобы Васе было хорошо, не лезет, когда он не хочет, и с тихим удовлетворением может втянуться и в страстный поцелуй, и в спокойные ленивые объятия на узком диване. Макс может командовать и может подчиняться, быть покладисто мягким в одном и совершенно твердолобым в другом, сводя с ума этим контрастом. Неизменно только одно – это взгляд. На Васю никто и никогда так не смотрел. С теплом, нежностью, с л ю б о в ь ю. Впервые ощутив этот взгляд на себе, Вася теряется. Оглядывается нервно, проверяя, а действительно ли на него он направлен, после чего возвращается к прерванному разговору, стараясь заставить свои уши не краснеть. Он думает, что ему показалось, или что Макс был в каком-то особом расположении духа в тот день, но взгляд это не исчезает. Макс смотрит так на него постоянно, и в один день Вася просто не выдерживает. Замолкает на полуслове и тихо говорит: – Пожалуйста, не смотри на меня так. И тут же жалеет о своих словах, потому что Макс уязвлённо отводит взгляд. Нервно сжимает плечи, смотрит в сторону, извиняется, глупый, за что-то, и Васе практически физически больно слышать, как он также тихо отвечает: – Но я не могу не смотреть, ты такой красивый. – Я не… ты просто… Вася осекается, вздыхает тяжело и чувствует, как ложатся на его щёки чужие тёплые ладони. Поцелуй медленный и нежный. Васе придётся привыкать к любви, ведь спустя десять лет взгляд Макса не изменится. И Вася будет смотреть на него точно также.