малыши

В полумраке задёрнутых штор уютно и сонно. Небольшой разложенный диванчик узкий и жёсткий, с выскочившими кое-где пружинами. Чтобы не свалиться с края, Тончик пристраивается как можно теснее, обхватив руками тёплое, горячее даже тело. Лошало в ответ сам прижимает его крепче, устало вздыхая, и думает, что в таборе, в его шатре с кучей одеял и мягких покрывал гораздо удобнее, но ехать через весь город после насыщенного делами дня им обоим не хочется. Поэтому они просто заваливаются на квартиру к Тончику и падают на разобранный диван, сплетаясь конечностями. Дышат тихо, щекоча воздухом кожу, и обмениваются время от времени ленивыми поцелуями. Лошало уютно. Довольно урчит внутри сила, не бунтуя и не подогревая кровь, и он проводит кончиком носа по чуть колючей Тончиковой щеке, касается губами подбородка, щеки, уха. Тончик в ответ фыркает и тянется погладить тёплыми ладонями по спине. Проводит приятно руками от лопаток до поясницы и пальцами касается голой кожи, подлезая под одежду. Лошало не осознаёт, что делает это, пока Тончик не говорит тихо и позабавлено: – Эт чё… ты… мурчишь, что ли? Лошало распахивает глаза. Смотрит на лицо Тончика перед собой – слабо улыбающееся и довольное, и снова расслабляется. Кивает, позволяя силе вибрировать под кожей с утробным урчанием, похожим на кошачий, и утыкается лицом в чужую шею, вдыхая запах. Тончик тихо посмеивается. Движения свои возобновляет, приятно водит ладонями по коже под рубашкой, и оставляет короткий поцелуй на посеребрённой сединой макушке. Шепчет тихо: – Мне нравится. Ты как трактор. – Лало фыркает ему в шею и легонько прикусывает тонкую кожу удлинившимися клыками. – Ай-ай, понял. Не трактор ты, ладно. Котяра. Будто бы соглашаясь, Лошало тут же целует место укуса. Чувствует губами трепетно бьющийся под кожей пульс и вздыхает, сжимая Тончика в объятиях чуть крепче.