Огненный пепел

— А-Чжань! — с громким криком просыпается Вэнь Сюй. Тяжело дыша, он пытается забыть тот сон, омерзительно холодным комом оседающим в груди. После той встречи прошло две луны, где Сюй смог убедиться, что Ванцзи жив, но кошмары не прекращались до сих пор. Ему снился уходящий куда-то в пустоту Лань Чжань, и сколько бы он не звал его, не пытался догнать, тот даже не оборачивался и не позволял себя коснуться, тая эфемерной дымкой, но если получалось поровняться с ним, то юноша в белоснежном ханьфу мгновенно оборачивался холодным мертвецом. Сюй резко сел на кровати, с силой надавил на веки, пытаясь стереть выженный на сетчатке глаза образ мёртвого Ванцзи. Легче не стало. Напротив проклятая память без всякого сожаления радостно подкинула воспоминания о полмертвом Лане, спящего на поле из сонного мака, его окровавленное ханьфу в день сожжения Облачных Глубин и израненные пальцы о струны гуциня, вызывая тягучую, ноющую пустоту в груди, которую хотелось хотя бы на время залить алкоголем. Наследник клана Вэнь, с трудом накинув на плечи тяжёлый плащ, поспешил покинуть палатку и посетить, наконец, Илин, где в последнее время обитал его младший братец с наложницей. Тем более и повод есть: нужно узнать как продвигается постройка наблюдательного пункта в Пристани Лотоса, если учесть, что простые люди так и норовили, что-нибудь испортить, не страшась наказания. Сюй негромко фыркнул, заметив демонстративно развешенные флаги клана Вэнь на стенах города. Вообще, в последнее время его всё сильно раздражало, а в особенности багровый цвет — предвестник беды и богатства, трусость солдат и давно осточертевшая каша с пресным мясом. Заклинатель просто хотел увидеть Ванцзи, убедиться, что он жив и не злиться на него, а ещё хотелось нормально помыться и надрать свежих ягод, что было уже несбыточным: сезон ягод давно уже прошёл. Эх, мечты-мечты... Вэнь Сюй, горестно вздохнул, затормозив перед дверью в винную лавку, из которой доносился громкий шум и нежнейший шлейф вина переплетенный с запахом давно немытых тел. Юноша резко распахнул дверь, привлекая всеобщее внимание завсегдателей и хозяина лавки, чувствующего вкус наживы, который тут же подобострастно улыбнувшись начал нахваливать свою «коллекцию» вин, а затем льстиво похвалил выбор Сюя, остановившегося на трёх кувшинчиках рисового вина. Вэнь Сяолун, опустошив два горшочка и прихватив последний полупустой кувшинчик направился к выходу, не желая находиться в столь сомнительном заведении, где уже пять минут летали столы, посуда и гурьба разъяренных мужиков неподеливших то ли осла, то ли женщину. Лениво потягивая алкоголь, Вэнь Сюй, так и не получивший долгожданного забытья, медленно брёл вперёд до тех пор, пока с удивлением не заметил весёлую стайку пёстрых девушек и юношей, столпившихся в одном месте. — Здесь бесплатно разливают алкоголь? — негромко рассмеялся Сяолун, разбивая пустой кувшин о брусчатку. —Конечно, же нет, — загадочно протянула тёмноглазая красавица, притягивая к себе двухлетнего мальчика. — Они соревнуются в меткости. Вон глядите, — девушка указала ладонью направление, — Там лежат призы, если сможете накинуть на них кольцо с со ста шагов, то приз ваш. — А если я случайно «поймаю» человека, то он станет моим... слугой? — ехидно спросил Сюй, невольно втягиваясь в разговор. — Ну что вы? — с укоризненной взглянула на Вэня собеседница, незаметно отойдя от него на полшага в бок. — Мы против любого насилия. — Точно! Она просто сходит с вами на одно свидание, — грубо вклинилась в разговор дородная женщина, сверкнув пожелтевшими зубами. — Не боись, красавчик — без выигрыша точно не останешься! Или ты струсишь? — Я? — неприятно удивился наследник клана Вэнь: в трусости его ещё ни разу не обвиняли. Будь он чуть трезвее, то не обратил бы внимание на чужое подразнивания, но задетое самолюбие и ещё невыветрившийся алкоголь из организма подтолкнули его выхватить деревянные кольца из рук хозяина лавки и, не глядя, метнуть одно из них куда-то вперёд и промахнуться. Разочарованный проигрышем Сюй во второй раз сосредоточенно прицелился и выиграл шёлковую ленту серебристого цвета. Правда, следующие шесть раз ему не повезло ни разу. Негромко выругавшись, Вэнь Сюй со всей силой швырнул кольцо в глубину толпы то ли желая кому-то снести голову, то ли сломать само кольцо. Громкие крики, советующие из какой позы стоит бросать снаряд, стихи. — Чжань-эр, — неверяще шепчет Сюй, разглядывая знакомый одинокий силуэт в полупрозрачной солнечной дымке. Толпа людей обходила этого человека, как река обтекающая огромный камень, словно испугавшись его холодного облика. Наследник клана Вэнь осторожно подбирался к Лань Ванцзи, настороженно высматривая других заклинателей, но похоже, что Второй господин Лань был один и что-то, а может быть кого-то искал. — Чжань-эр! — отрывисто повторил он, всё ещё не веря в увиденное. Неверно протянув руку, юноша коснулся худощавого плеча, обтянутого хлопковой тканью, ожидая что ладонь провалиться в зыбком мареве иллюзии, но под пальцами ощущалось живое тепло и шереховатость ткани. Перед ним действительно стоял Лань Ванцзи, растерянно сжимающий древко кольца. — Ты... Я... Тебя поймал! Должен мне свидание, — хрипло шепчет Сюй, ещё недавно испытывающий отвращение к идее свидания с незнакомкой. — Таковы правила, слышал? — Мгм, — покорно соглашается Ванцзи, неловко сжимая край чужого рукава, чтобы найти точку опоры в этой оглушающе-галдящей толпе. Юноша шёл не задумываясь в след за Сюем, который постоянно оглядывался в поисках тихого местечка. Завернув в тёмный, полуразрушенный квартал, он замер, чуть не врезавшись в грудь внезапно повернувшегося Вэня. — Я рад, что ты жив, — негромко выдохнул Сяолун, прикрывая глаза, чтобы собраться с мыслями. Почему рядом с Ванцзи всё его красноречие куда-то испарялось, оставляя после себя гулкую пустоту. — Я тоже, — неожиданное признание Ланя вызвало странное щемление в груди, отдаваясь мягким теплом по всему израненному от тревоги сердцу, позволяя наконец-то Сюю задать вопрос, тревожащий его со дня сожжения ланьского дома: — Ты меня ненавидешь? — на выдохе произнёс он, пристально вглядываясь в жёлтые глаза в поисках, хоть капли неприязни, но, кроме, мягкого тепла и лёгкой печали ничего не получалось отыскать. — Нет, но сначала злился, — виновато отозвался Лань, крепче сжимая в руках чёрный рукав с алой вишивкой. — Надеюсь ты сможешь меня простить, — тихо шепчет Сюй, заметив не понимающий взгляд Ванцзи, уточнил: — Я не смог тебя защитить и... — Это не твоя вина, — тепло прошептал Ванцзи, сжимая Сяолуня в объятьях. — Ты не должен извиняться за, в чём не виноват. — Ну, хорошо, — весело фыркнул Вэнь Сюй, чувствуя как ледянящих холод в даньтяне растаял под тёплыми руками Ланя на спине, заставляя липкую пустоту забиться в глубину нутра. — Тогда расскажи мне, что тебя тревожит? — Мой друг пропал, — горестно вздохнул Ванцзи, неосознанно крепче сжимая заклинателя в своих руках, словно пытаясь то ли спрятаться от чего гнетущего, то ли защитить его. — Только не говори мне, что это тот дурак, что стащил мою ленту с твоего лба? — насмешливо улыбнулся Сюй, успокаивающе поглаживая Ванцзи по волосам. — Мгм, — согласно пробурчал Лань в сгиб вэньской шеи. — Вэй Ин. — Ты серьёзно? — замер наследник клана Вэнь, изумленный чужой искренностью. Эта новость порадовала его: делиться Ванцзи ещё и с Вэй Усянем не хотелось. — Мне жаль, — негромко произнёс Вэнь. Он не солгал: ему, действительно, было жаль, но не Усяня, а Лань Чжаня, беспокоющегося о сыне слуги клана Цзян, а потому юноша вместо того, чтобы сообщить о том, что Вэй Ина сбросили с Могильных Курганов, прошептал: — Я уверен, что он к вам вернётся. — Вернётся, — глухо повторил Ванцзи, неуверенно улыбаясь Сюю. — Вернётся, — эхом отозвался Вэнь, чуть наклоняясь к Ланю, чтобы легонько поцеловать того в уголок губ. — Не беспокойся! Давай вместо этого лучше продолжим наше свидание? Мягко улыбнувшись, Сюй, крепче обхватив ладонь Ванцзи, потянул его за собой, шутливо показывая местные «достопримечательности», выбирая места потише. Вскоре Сюй заметил, что Ванцзи расслабился настолько, что прекратил обращать внимание на редких прохожих, сосредоточив всё внимание на нём. Наверное, в этот момент его и посетило странное желание — вытащить Ланя покататься на лодках. Найти свободную джонку было легко, а вот уговорить Ванцзи взобраться на деревянную посудину оказалось сложнее: заклинатель отказывался выходить на воду, беспокоясь о том, что у Сюя может начаться морская болезнь. Всё же у людей, выросших в дали от глубоких озёр часто возникал подобный недуг. Но Вэнь Сюй и здесь умудрился отличится — в отличие от большинства своих сокланевцев он, выросший в дали от рек, безумно любил воду, дарящую прохладу и умиротворение. Озеро Лин, действительно, было прекрасным: голубая вода была настолько прозрачная, что можно было увидеть, как на дне резвятся пёстрые рыбки, снежно-белые кувшинка, казалось, парят над округло-зелёнными листьями. Вэнь Сюй умиритворенно вздохнул, облакачиваясь на борт лодки. Он заворожено наблюдал за тем, как последние лучи закатного солнца играют по водяной глади и путаються в длинных, распущенных волосах Ванцзи. — В такие моменты мне хочется сбежать куда-то в не знакомое место, — доверчиво поделился Сюй, с нежностью наблюдая за тем, как его Лань, невозмутимо окунает длинные, тонкие пальцы в озеро. — Мгм, — согласился Лань Чжань, вздрагивая от неожиданного прикосновения мокрого рта к ладони: пока он наслаждался тишиной вокруг него собралась небольшая стайка рыб. Под негромкий смех Сюя, не желающего пугать неожиданных гостей, Ванцзи раскрошил маньтоу в пару цуней над поверхностью воды. — Я бы хотел встретиться с тобой ещё, — нарушил тишину Вэнь, внимательно наблюдающий вместе с Ванцзи за юркими голодными рыбками. — Например, в Ланьлине? Ты не против? За пару ударов сердца Вэнь Сюй не только нашёл безопасный способ передачи писем, но и умудрился создать шифр с помощью Ланя. Слишком увлеченные друг другом, они не заметили, как настало утро и пришла пора растования. * * * Вэнь Сюй хотел, чтобы Лань Ванцзи был всегда рядом с ним и принадлежал только ему. Но, увы, этому не суждено было сбыться. Наследнику клана Вэнь пришлось смириться с тем, что тайные встречи с Лань Чжанем происходят лишь пару раз в месяц, это если не считать (не)случайные совместные Ночные Охоты, на постоялых дворах Юньмэна и Ланьлина. Но этого времени было ужасающе мало! Сюю не хватало изящних тёплых ладоней Ванцзи на собственной талии, его нежного взгляда и призрачных улыбок, от которых нервно трепыхалось сердце, крепких объятий до боли и горячих поцелуев с привкусом вина и зелёного чая. Он сам не заметил, как стал жадным до чужого внимания и тепла, ставшим так правильно родным. Вэнь всегда с нетерпением ждал их встреч и старался не расстраиваться, когда всё срывалось из-за гуевого долга, так не вовремя «выскочившего из-за угла». Наверное, это всё же вошло в привычку — терпеливо ждать А-Чжаня. Сюй всегда первым приходил в назначенное место, заказывал комнату и не спеша поднимался наверх. Он успевал заварить и не торопясь разлить горячий зелёный чай по чашкам к приходу Лань Ванцзи. Заклинатель всегда неторопливо поднимал взгляд, чувствуя как в груди медленно разгорается тепло, вытесняя лёгкую тревогу из сердца, чтобы увидеть перед собою изящного простоволосого юношу в безликом сером шеньи, чья налобная лента давно уже была повязана на его запястье. Вэнь точно знал, что через три удара сердца, — его крепко, до боли сожмут в неожиданно сильных руках, словно желая проверить не сон ли это. Потом они разопьют чай, и пока Сюй будет делиться новостями, Лань Чжань доверчиво устроит голову на его коленях, позволяя играть со своими тяжёлыми чернильными прядями и тонкими, длинными пальцами. Сюй по опыту прошлых встреч мог предугадать, что А-Чжань первым потянется целоваться и, подхватив его на руки как невесту, понесёт на кровать. И как только медленно угаснет пламя любовного жара, всё ещё оставаясь тлеющими углями где-то в глубине костей, Сюй будет любоваться маняще растрепанным Ванцзи, который первым уснёт, так и не выпустив его из тесных объятий. Вэнь знал, что А-Чжань проснётся только в час змеи и будет ждать его пробуждения, тихо играя на гуцине, и лишь после позднего завтрака, на котором Сюй снова будет ворчать из-за саднящих укусов по всему телу, складывающихся в причудливый узор, уйдёт, бесшумно затворяя дверь. Наследник клана Вэнь уверен, что, не смотря на недавно появившуюся неприязнь к постоялым дворам, придёт на их тайные встречи ещё, даже если сам утверждает обратное, он привычно будет ждать мгновение исчезновения тянущей пустоты в груди, жаждущей родного тепла, хотя бы на расстоянии шага, и в который раз не сможет признаться вслух, что любит своего А-Чжаня. * * * Сюй хочет назад в объятья Ланя, но, увы, это невозможно, — Лань Ванцзи сражается с войском А-Чао на юге, а он... А он третью декаду осаждает крепость Цинхэ Не, которая скоро должна была пасть — по его подсчётам провизия заклинателей из клана Не должна была закончиться семнадцать дней назад, а солнца было слишком мало, чтобы питаться инидеей — всё это кричало о том, что скоро защитники крепости решат с боем прорваться сквозь кольцо осады... Не Минцзюэ решает вести решающий бой лишь спустя четыре дня на рассвете... Поначалу вэньские солдаты давили численностью, но спустя три часа всё изменилось: на помощь главе клана Не пришли остатки боевых музыкантов клана Лань вместе с Лань Ванцзи. Вэнь Сюй старательно поддерживал боевой дух своих солдат, но всё медленно катилось к гуям... Сюй не мог различить своих солдат — всё настолько смешалось, что некоторые заклинатели убивали своих и лишь потом осозновали, что натворили. То здесь, то там вспыхивало пламя, создовая дымовую завесу, из которой мог с лёгкостью выскочить, как Лань с гуцинем, так и Не с саблей наперевес. С трудом прорвавшись сквозь учеников клана Не, Сюй приказал всем отступать. Алознаменные слаженно уходили, прикрывая друг другу спины и головы, но, похоже солнце навсегда отвернулось от великого клана Вэнь... * * * Лань Чжань ненавидел толпы. Ему всегда казалось, что его раздавят люди и он задохнётся из-за того, что кончится воздух, даже такой со вкусом гари и боли. Морщась от громких криков, лязга металла и пронзительного вопля гуциня, заклинатель сосредоточенно шёл вперёд, пытаясь отыскать брата, которого после битвы в Атулер, где Лань Хуаня тяжело ранили, было страшно отпускать даже на секунду. Услышав пронзительный визг сяо, Ванцзи замирает и, старательно душа зарождающееся беспокойство, бежит вперёд, на помощь брату. Сичень ловко раскидывал Вэней с помощью боевой мелодии, а какой-то молодой ученик клана Не добивал обескураженных противников. Лань Чжань, тяжело вздыхает, понимая, что помощь его брату не требуется. Он взглядом ищет Не Минцзюэ, точно зная, что тот всегда сражается рядом с его братом, но сейчас его не было видно, хотя, где-то в гуще огня и груды мёртвых тел, слышился боевой клич главы клана Не. Ванцзи, заметив, что к Сиченю подбираются со спины достаёт гуцинь и создаёт Смертельные струны. Он не помнит сколько играет, но в какой-то миг струна на музыкальном инструменте звонко лопается, а потому ему приходится убрать теперь мешающийся Ванцзи за спину и, крепко обхватив окровавленными пальцами рукоять меча, ринуться в гущу боя. Лань Чжань, перерезав горло очередному Вэню, замечает как кружатся две до боли знакомые фигуры в смертельной пляске невереще замирает, чувствуя как сердце предательски пропустило удар и забилось с бешеной скоростью. Ванцзи бросается к Сюю, распихивая учеников своего клана и чужого, чтобы спасти его, защитить от Не Минцзюэ, но... Сабля с глухим чавком врезается в грудь наследнику клана Вэнь и Ванцзи кажется, что это его сердце пронзили сталью. Он успевает поймать печально-любящий взгляд и спокойную улыбку Сяолуня прежде чем Бася, направляемая твёрдой Минцзюевской рукой вскрывает рёбра наследника клана Вэнь. Ванцзи кажется, что весь мир вылинял до безжизненного серого цвета, а затем разбился фарфоровой чашей на сотни осколков. Ему кажется, что он спит, но резкая боль в правом плече настойчиво шепчет, что всё увиденное правда. Лань Чжань чувствует как в груди разгорается яркое пламя, выжигая ровные ручейки духовных вен, а перед глазами появляется алое марево, сквозь которое он пытается пробиться к главе клана Не, чтобы отомстить за смерть А-Луня. Ему всё равно, что за нападение на главу пусть даже чужого клана полагается смертная казнь. В какой-то миг мягкие звуки сяо полностью гасят гнев Лань Чжаня, затем появляются тёплые руки твёрдо сжимающий в объятьях и нежный шёпот: — Тише, А-Чжань, поплачь... Ванцзи подчиняется совету и беззвучно давится слезами, истово желая вернуться назад и сбежать... Сбежать куда-нибудь, подальше от войны...