***
если кто-то ещё подумал, что в то утро чейз сжалился и хотя бы отвязал руки ноена от трубы — это неверные рассуждения. все остальные три дня ноен всё также просидел в этом мрачном холодном подвале, уже совершенно не чувствуя своих конечностей. ему стало плевать на пауков и крыс; для него главное — остаться в живых, а для этого у него есть заботливый похититель, который не обделяет его едой. — кролик, сегодня поешь овощной салат с растительным маслом и куском хлеба. я ещё сварил два яйца всмятку, — хадсон снова неожиданно открывает дверь, по-хозяйски направляясь к ноену размеренными шагами и перечисляя всё то, что сегодняшним вечером входит в ужин парня. — я ничего не успеваю; а на готовку уж вообще времени нет. ох, эти экзамены, — как обычно присаживается напротив него и тут же подносит вилку к чужим губам. — я бы мог тебе помогать в доме, чейзи, — наконец-то они дошли до этого разговора. юбэнкс старается невозмутимо жевать овощи, однако на лбу выступает испарина, которая говорит о его волнении. он боится, что чейз его за такие слова и вовсе без еды оставит. а тот молчит. и это заставляет ноена переживать ещё сильнее. зачем я это спросил? не выйти мне из этого подвала никогда. ноен жуёт ещё быстрее, чувствуя как еда в желудке начинает буквально переворачиваться от волнения. боже, он убьёт меня. а чейз продолжает молчать. и кажется, что время идёт быстрее. капли пота уже словно текут рекой. но нет; прошло всего полминуты. и хадсон уходит. уходит, унеся с собой даже ту жалкую тарелку овощного салата. не оставил за собой ни крошки, ни звука — ничего. не закрыл лишь дверь. и это вознаграждение за мои страдания, длящиеся три дня? ноен затихает. кажется, даже дышать перестаёт. ему настолько больно от этого человека. и он до последнего не хотел бы этого признавать, если бы ледяные наручники не сдавливали его выпирающие кости на запястьях. и слёзы уже не катятся. а может, и катятся. ноен уже ничего не чувствует. не чувствует до тех пор, пока не видит в проёме двери чейза. чейза с ключом в ладони, поднятой вверх.***
— ты сказал, что поможешь мне с уборкой и готовкой, зайка, — парень треплет белёсые волосы на макушке ноена. мягко улыбается, словно это не он кинул того в подвал и запер там на четыре дня. жмётся ещё ближе. — а ещё я тебе доверяю, ноенси. а ноен дрожит. его глаза выражают лишь ужас. кажется, что кожа на всём его теле стала белее полотна. он жмёт сжатые ладони к своей груди, даже не пытаясь вырваться из чужой хватки. теперь вместо режущей верёвки, запястья сковывает лишь страх. — а ты мне доверяешь? — внезапно хрипит чейз над ухом ноена, из-за чего тот снова содрогается. — доверяешь, а? — доверяю, чейз, — чувствует, как по щекам уже текут слёзы, но ничего не может с этим поделать. он уже стремится смахнуть их ладонями; останавливается, слыша настойчивый стук в дверь. слёзы течь перестают, а в душе появляется мелкая надежда. он отстраняется от чейза, пытаясь прочитать его мысли по одному лишь взгляду. — ты кого-то ждёшь? — даже нота смелости теперь начинает проявляться в опасных на его взгляд поступках. тот молчит, а ноен всё читает: видит ту неуловимую каплю страха в чужих голубых глазах, что мгновенно спешит смениться гневом. теперь же чейз смотрит на дверь в упор, всё крепче и крепче стискивая в своих руках, казалось бы, маленького зверька — ноена. — а ты? — не отвечает на вопрос, решив поставить свой поверх чужого. его голос звучит пугающе и насмешливо, словно у ноена совсем не остаётся шанса, каковым бы его ответ не был. снова стук в дверь, однако после него почти сразу же слышится разгневанный голос приятеля чейза: — хадсон, твою мать, открой уже! чейз, крупно вздрогнув, выталкивает из своей хватки ноена и тут же жмёт его к стене, вдавливая в его горло свой же локоть. его взгляд стал совсем иным, что и не скрывается от влажных глаз второго. он не может поверить, во что смог превратиться чейз в считанные дни; а тот продолжает давить всё сильнее, второй рукой наспех вытирая слёзы с чужих слёз и покрасневших век. — не знаю, когда ты успел оповестить о всём произошедшем остину, — хадсон начинает истерично смеяться, напоследок вдавливая юбэнкса в стену с такой силой, что тот аж взвизгивает; но тут же хрипит, хватаясь за горло и больше не ощущая давление в области горла. — но знай, что я этого так не оставлю! — он спешит встретить своего приятеля, что уже снова хочет постучать в дверь, однако встречается с чужим в взглядом, тут же по-хозяйски войдя в чужой дом. — трахались? — он хмыкает, проследив за тем, как ноен пытается незаметно отдышаться под строгим взглядом хадсона. — впрочем, сейчас меня это волнует чуть меньше, чем то, где тебя носило все эти дни, — он усаживается в кресле, закидывая ногу на ногу и теперь уже смотря на старшего в их паре. — кто тебя вообще звал сюда? — тот пытается аккуратно разузнать у него, нервозно посмеиваясь и усевшись визави него, вторив его позу. — ноен? — что ты, нет, — тот сразу же начинает махать руками перед собой. — ной здесь ни при чём. — тогда кто же? — несмотря на то, что в ночь с понедельника на вторник ты помогал энту. — с этих слов ноен навострил уши, жутко краснея. значит, чейз не лгал. чейз никогда не лгал ноену. это только ноен виноват во всей этой ситуации, за что просто обязан слёзно молить его прощения. он ловит на себе мимолётный взгляд лазурных глаз. — это не означает, что его можно оставлять одного на несколько дней, — продолжает изъяснять своё мнение остин, не замечая их взглядов. — что ж, ещё я пришёл напомнить тебе о предстоящем самом последнем и важном в нашей жизни экзамене, который, вообщё-то, состоится уже в следующий понедельник.***
— чейз, милый, прости меня! — прямо в этот момент ноен со слезами на глазах, стоя на коленях и держа обе хадсоновские огромные ладони, пытается вымолить у него прощение. — я провинился… сильно провинился! — заканчивай со своими фразами из французких романов, ной, — тот гордо выхватывает свои ладони из чужих, точно понимая то, что ноен, в общем, ни в чём и не виноват. принимает свою позицию хозяина в этом доме и хватает его за локоть, не смея смотреть в его лицо. — ужин уже ждёт тебя… милый. и если бы ноен видел его злорадствующую улыбку, не предвещающую ничего хорошего. но он следует за ним, чуть ли не спотыкаясь под напором чейза, что тянет его за руки. они останавливаются ровно напротив обеденного стола, а ной всё также держит того за ладонь обеими руками, рассчитывая на примирение. целует его в шею и, проследив за его насмешливым взглядом, ведёт свой в ту же сторону. — это. — он прерывается, немного потупив взгляд на единственную тарелку. подходит чуть ближе, медленно выпуская чужую ладонь из своей. — присаживайтесь, милостивый государь, — чейз, подобно настоящему джентльмену, выдвигает мягкий стул, хищно прослеживая каждое действие, каждую эмоцию ноена, который садится на этот же стул под напором чужого взгляда. — ты же так любишь сюрпризы, ной, — парень присаживается визави того, чтобы вид на прекрасные эмоции был виден лучше. — ты так хотел выйти из того тёмного подвала. я кормил тебя, поил… — на секунду прерывается, театрально шмыгнув носом. — ты такой неблагодарный. — чейз, скажи честно. — я и не думал лгать, милый. — то, что в тарелке… — нервно сглатывает, славливая на себе ожидающий взгляд. — это пецилия? повисла давящая на ноена тишина. он уже понимает значение это тишины; понимает, что ни к чему хорошему она точно не приведёт. и пока он сидит, как на иголках, держится за стул обеими ладонями, дабы вскочить в крайнем случае с места и дрожит всеми конечностями; чейз медленно-медленно меняет расслабленную позу, наклоняясь к испуганному лицу напротив. хадсон прослеживает каждую эмоцию младшего, улыбается его влажным зелёным глазам, что так выделяются и почти сверкают на фоне красных и опухших от слёз щёк. казалось бы, что слёз у него уже не осталось, но они снова полились ручьями, когда широкая ладонь чейза больно приземлилась на его макушку, а белые пальцы сжали длинные волосы, вытягивая их вверх. — хочешь ты этого или нет, но ты должен сожрать малютку-пецилию, — вены на его весках устрашающе вздуваются, а глаза, такие родные и добрые глаза, темнеют от гнева. — и я прослежу за каждым съеденным кусочком; я буду следить за каждым твоим действием; я буду наслаждаться каждой твоей эмоцией омерзения, каждой твоей горькой слёзкой. — он хватает его за плечи, вынуждая привстать с места; а тот уже буквально захлёбывается в собственных слезах и соплях, качая головой из стороны в сторону. — да, милый, да. а если ты осмелишься со мной спорить, я прямо на этом столе.. прямо на этом столе я распорю твоё брюхо и всуну эту сраную рыбу в твои кишки. — чейз, прошу... — это твоё последнее предупреждение, кролик. ещё одно лишнее слово, и... — он толкает его на место, тут же хватая вторую вилку со стола, которую припас именно для такого случая. — и я приставлю вилку к твоей тонкой шейке, надавлю, а дальше. как пойдёт.***
жизнь ноена превратилась в непрерывные мучения. он был готов отправиться обратно, в уже породнившийся ему тёмный подвал; он был готов к тому, что чейз оставит его там совсем без питья и еды. он был готов к своей смерти. нет. он хотел свою смерть. единственным его развлечением были уже несколько раз перечитанные книги. перечитывая их сейчас, он стал понимать смысл некоторых строк, на которые он даже не обращал внимания будучи наивным парнем, в сердце которого был один и единственный — голубоглазый брюнет. — веришь мне? — чейз снова внезапно появляется в поле зрения ноена. колени того задрожали, а на губах растянулась нервная улыбка. — конечно… я верю своему любимому парню. ты не сделаешь мне больно, правда? — наивно хлопает глазами, уже почти скуля от страха. знает, что пытается врать самому себе. — меня всё устраивает… мне даже нравится всё это! — нравится?.. — старший в одно мгновение оказывается рядом с ним, обвивая его шею длинными пальцами. глаза младшего удивлённо округляются, волосы, казалось, встали дыбом от такой неожиданности, колени моментально начинают дрожать сильнее. комнату оглушает небольшой смешок. — передо мной стоит лгун. лгун, который хочет жить. ноен непонимающе пялится на него, не моргая. он хочет заплакать от безысходности, хочет убежать от этих голубых глаз, хочет спрятаться от этих длинных рук, которые так и норовят придушить его. а что ему мешает это сделать? он резко вздыхает, судорожно скидывая чужие лапы с себя. озноб проходит по всему его телу от страха за будущее. он стоит ещё половину минуты, пытается запомнить каждую родинку чейза, каждую небольшую морщинку на любимом лице ещё не полностью утонувшего в пропасти безразличия парня. он хочет запомнить его таким. всматривается в его глаза и может поклястся, что видит в них почти потухший огонь. огонь, вокруг которого пляшут черти. и он срывается с места, предварительно толкнув старшего в грудь, рассчитывая на его падение. слёзы с новой силой полились из зелёных глаз, но ноен продолжает бежать к выходу, пока не не чувствует чужую хватку на своём локте, а потом и вовсе оказывается перекинутым через чужое плечо. всё стало ясно. чейз снова несёт его в подвал. поняв это, по дому раснёсся протянутый скулёж, полный боли.всё чаще вижу смерть – и улыбаюсь
улыбкой рассудительной. ну, что же?
так я хочу. так свойственно мне знать,
что и ко мне придёт она в свой час...
так хорошо и вольно умереть.
— убей меня, чейз. — заткнись. — прошу, чейз, убей меня, — он снова проскулил от удара по бедру. — скажи, ты хочешь мучительной смерти? — я хочу быстрой смерти прямо сейчас. я не вынесу этих мучений. просто воткни вилку в моё горло… ты дал обещание, что сделаешь это в противном случае. выполни своё обещание! — тараторит, как скороговорку. — замолчи! — хадсон сбрасывает его с себя, в миг наклоняясь и хватая за волосы. — закрой рот, придурок! — ноен замечает катящиеся по его щекам слёзы. — ты делаешь мне больно… — ты трус, — ноен перебивает его, с неверием качая головой из стороны в сторону. — ты не видишь моей боли. ты погряз в этой пропасти… тебя уже не спасти. — какая пропасть? закрой рот, — он снова хватается за его патлы, тем самым подняв с пола и потащив за собой. — ты же так этого хотел… ты так желал убить меня. желал ведь? ты так мечтал придушить меня, пока я сплю в тёплой постельке, а ты... валяешься в этом вонючем подвале, как полудохлая псина. ты же просто малолетка, выплёскивающая на меня свой детский гнев и злобу, а также развлекающая меня своими выходками. ты выносишь мне мозг, но я так люблю тебя... и если я смотрю,.. не бойся. скажи, ты мечтаешь о моей смерти? — мечтаю! — ноен верещит, снова оказываясь в тёмном помещении и разбивая коленки об ступени. — в каждом сне я вижу твою смерть, трус! — ты назвал меня трусом? — тот начинает смеяться, показательно прикрывая рот рукой. — а ты труп. будущий труп, — и он уже норовит оставить ноена одного, пока не слышит похожий смех позади себя. — да ты даже убить меня не можешь! говоришь, но не выполняешь. и кто ещё из нас тупая малолетка — ты или я? — сучонок, — это было последнее, что прорычал хадсон, закрыв ноена на замок.***
— выходи. — зачем? — юбэнкс недоумевающе смотрит на вновь вошедшего в его жилище чейза. отползает, как можно дальше от него. — убить меня хочешь? — хочу. — какое.. смелое заявление. ещё недавно ты хотел сыграть со мной свадьбу. помнишь? — помню. — ты собираешься убить меня прямо сейчас? — нет. — ты собираешься убить меня потом? — я понял тебя, кролик, — хадсон сдержанно кивает, в предвкушении закусывая нижнюю губу, чтобы не улыбнуться. а ноен надеется лишь на то, что всё это было затянувшейся и неудачной шуткой, иначе почему чейз так пытается не выдавливать самую искреннюю улыбку? — не хочешь выходить — не выходи, — он медленно-медленно шагает к нему, всё шире и шире улыбаясь. — я принёс твой ужин. — стакан воды. как мило, — тот с отвращением пялится на старшего, который отблагодарил его за все мучения жалким стаканом воды; тем не менее всё же тянет руку, принимая. — когда сидишь в подвале, даже несколько миллилитров воды не помешают. хадсон ничего не слышит, лишь наблюдает за его ртом, из которого будет выплескиваться поток алой крови. может, и бордовой. это его первый опыт, он ещё не знает, какая кровь польётся из этого милого ротика. к его счастью, ноену уже давно неинтересно читать его взгляды, так что он даже не спешит смотреть на него; лишь хочет поднести стакан к губам, но останавливается на половине пути. чейз хмурится. — ты уйдёшь отсюда? дай мне побыть в одиночестве хотя бы пару минут, — ноен хмурится в ответ, всё же отпивая жидкость из стакана.