Абзац!

*** Вспоминая все прелести холостяцкой жизни, Лека забила на все и искушав полбутылки того же вина, что тогда на крыше, пялилась в телек… Да, прелести. Да, жизни. Затуманенный алкоголем рассудок вырисовывал красочную альтернативу сему времяпрепровождению. Жесткий безудержный секс с Сержем. Вот о чем думает неприлично милая девушка, в одиночестве, самостоятельно поставив точку в отношениях с этим самым Сержем. Все бабы – дуры. Но лишать человека, который хочет семью, всякой возможности – не круто. И после какого глотка она потеряла что-то похожее на мозг? Ну ладно, чего уж там… «Варить кофе, ждать любоооовь». Закаты, рассветы, страдание, истерики, одиночество – все это, не казалась таким уж страшным, если залакировать алкоголем. Бабы – дуры. Ну и хрен с ним… Поговорить с собой бывает полезно, но не на такие темы. И все-таки, с ним лучше всего… Их занятия любовью ни с чем не сравнимы. За пьяными рассуждениями, был замечен репортаж на каком-то гламурно-музыкальном канале. Около получаса втирали про Бритни Спирс. Сейчас что-то про ее несчастную любовь… Интервью в слезах, навзрыд, на показ… Лека так бы не смогла. Под действием анестезии, ноги почти не болели, и сейчас это было в кайф. «Бритни Спирс сбрила волосы» - мигало на экране. Лысая Брит, в полном упадке, дерется с папарацци. Весело… А зачем? «Бритни посчитала, что сбрив волосы, она расстанется с прошлым», ответил на беззвучный вопрос Леки смазливый голос ведущего. Смело, но глупо. Хотя… что-то в этом есть. «Уже через некоторое время Бритни встала на путь истинный, нашла в себе силы, и исправила все, что сумела погубить. Жизнь снова заиграла в глазах поп-принцессы. Падение сделало ее сильнее. Чего и вам желаем.» Прозвучало как вызов. А что бы и не позабавиться? Истерить, так по полной! Порыскав по полкам, Лека обнаружила ножницы. Блестящие, металлические, с красивым узором по лезвию. Ну а почему бы и нет? Одна маленькая деталь для атмосферы – музыка. Нужна музыка, с ней проще и веселей. Сплин – «Скажи, что я ее люблю». Tracktor Bowling – «Шрамы». Blondrock – «Но почему-то было лучше с этой чертовой любовью раньше». Би-2, сразу нет. Агата Кристи – «Любишь или нет? Секрет!». Помешались все… За долгими поисками таки последовал выбор. Ens Cogitans. Музыка Сержа. Невероятная вещь. На зло себе, Лека поставила диск в проигрыватель. Врать самой себе. Бабы же все дуры. Схватив початую бутылку, сжимая инструмент, пошатываясь, Лека пошла в ванную. Эти волосы так нравились Сержу… Больше не понравятся! Лека решительно отрезала локон в половину длины. Тот упал на пол. Под пнув его ногой, девушка заулыбалась. Музыка гремела на всю квартиру, вода хлестала из крана. «Я ему не нужна». Кончики ножниц сомкнулись. «Он не должен страдать». Лязг металла. «Лучше сейчас». Еще несколько десятков жертв пьяной истерики полетели на пол. Мысли гнали на огромной скорости, перебивая друг друга. Лека развлекалась, как могла. Доставляло дикое удовольствие кромсать свои волосы. То мелкой щетиной, то целыми прядями, волосы усыпали пол. Вода шумит. Музыка грохочет. Потихоньку рассудок возвращался к хозяйке, алкогольный туман спал. Все это перерастало в истерику. Не спеша, она резала свои волосы. Пол усыпан в прошлом по версии Бритни Спирс. Из глаз брызнули слезы. Теперь Лека зарыдала. Волосы летели. Красивые ножницы падали в раковину, тогда слышался звук удара металла об керамику. Оглушающая музыка скрывала и такие удары, и льющуюся воду, и всхлипы. Неожиданно музыка прекратилась. Леку как током пробило. В квартире кто-то был. Последние остатки опьянения исчезли. Стало страшно… Слезы продолжали катиться из глаз. Ножницы выпали из рук и с лязгом упали на пол… Подняв глаза, в зеркале Лека встретила любимый, невозмутимый взгляд. Мысль одна: «Бля». *** Подходя к двери подъезда, Серж все сильнее сжимал ключи. За каждым уверенным шагом скрывалось волнение. По пути к ее дому, гитарист вспоминал. Что-то с трудом, а что-то помнил, как вчера. Одним из таких воспоминаний была драка с Сашей, бывшим мужем Леки. …что-то среднее между ненавистью и болью десятками ножей в одно мгновение вошло в живот Понкратьева. «Он! Он! Это он!» - пронеслось в голове так же быстро, как и появилось. Подобно зверю, которому угрожает опасность, что-то инстинктивное пробудилось в Серже. Резким движением он ткнул кнопку вызова медсестры, и так же резко рванул к выходу. Медсестры, которые уже бежали выяснять что случилось, перегородили Сержу дорогу. «Там! Пожалуйста…!» - все, что он сумел сказать. Цель Сержа торопливо удалялась по длинному белому коридору, в конце которого стояли ребята. - Парни, это он, держите! – несясь, кричал Серж. На этот зов отозвался лишь сам Саша и, перейдя на бег, уже приближался к выходу. - Парни! Это… - Серж все истошнее кричал. Ему казалось, что он сейчас упустит своего обидчика. Именно в тот момент, когда до Кинза донесся звук голоса Сержа и он обернулся, Саша растолкал ребят и направился уже к выходу. Вит мгновенно возмутился. Еще ничего не успев понять, Леня уже несся за удиравшим. Вит и Ру подключились к нему после того, как услышали комканую фразу Сержа, в котором, как пароль звучало «это он». Не стоило объяснять, все было уже и так понятно. Серж, Рубен и Вит вывались из больницы, когда Леня уже оседлал Сашу, крепко держал его голову, прижав к асфальту. - Тихо, тихо, у нас тут не родео. Сам виноват, пидр! – обрадованный своей победой, барабанщик, украшал извивающегося под ним мужчину. Первым к обездвиженному Кинзом, подлетел Серж. Всегда добродушный и ласковый Серж пинал жертву с необычайной звериной жестокостью. - Подожди. Подожди, говорю! – орал на поехавшего Сержа Виталик. – Да дай я его подниму! К утихомириванию сопротивляющегося Понкратьева присоединился Рубен. - Подожди ты! Успокойся… - Не мешай, Рубен! - Серег! - Дайте мне его! - Серег, скажи мне внятно… - Пусти! - Да, твою ж мать, с Лекой все нормально?! Словно пораженный сильным разрядом, Серж застыл. Лицо гитариста мгновенно изменилось. Ярость сошла на нет, проявилась печать долговременного страха. Лека. Она… - Что с ней?! – перебив мысли Понкратьева, повторял Рубен. - Вы… Я сейчас, - когда обидчик был в руках друзей, которые упихивали его в машину, все мысли снова устремились к его любимой девочке. Серж скрылся за дверьми больницы. Почти не слыша нотации вахтерши об испорченных бахилах, Серж на автомате несся к палате. Константин Владимирович, с серьезным видом, выпал из двери. - С ней... – начал Серж. - Все нормально, - закончил врач. Прибор отошел… У вас есть время? Вижу, что нет, - замечая растрепанный вид Понкратьева. – Не переживайте вы так, все хорошо, жива, ничего сверхъестественного не случилось. Идите домой, к ней все равно нельзя. Кажется, что-то все-таки не так. Но Лека… опять жива. - Хорошо… Я завтра…? - Позвоните прежде, я должен убедится, что с ней будет все хорошо. - Хорошо…, наверное, хорошо. Врач кивнул и поспешно удалился. Упав на кушетку в коридоре, Серж крепко обхватил голову руками, переводил дыхание и внушал себя, что теперь все будет хорошо. Когда он вышел из дверей больницы, картина заставила его едва улыбнуться. Саша стоял у дерева, прижавшись к стволу с такой силой, что, казалось, вот-вот может исчезнуть внутри коры. На лице бывшего мужа Леки была кровь, а руки в ссадинах. Напротив него, в круге стояли парни и что-то усердно ему втирали, иногда делая взмахи руками, припугивая парня. Вит держался за бок, не отвлекаясь от разговора с загнанным, Ленька почесывал кулаки, а Рубену, похоже, не досталось. И он убедился: У него есть лучшие друзья… *** Судорожно вспоминая, все, что хочет сказать, поднимался по лестнице, вопреки работающему лифту. Так больше времени успокоится. Нужный этаж. Из квартиры валит что-то мелодично-тяжелое и знакомое… Ens Cogitans. Серж воспринял это как хороший знак. Черт побери, приятно! За дверью должно быть очень громко. То, как он войдет, Лека заметить не должна. Серж начал копошиться в замке… Однако, дверь не закрыта. Поколебавшись еще какое-то время, мужчина резко выдохнул и переступил порог. Пусто и громко. Музыка, кажется, сейчас выбьет окна. - Это, конечно, приятно, но сейчас есть кое-что поважнее, - пробормотал Серж, пытаясь отыскать кнопку выключения. Понажимав сразу на все блестящие хреновины, гитаристу таки удалось создать звенящую тишину. Хотя нет… в ванной шумит кран. Только бы очередных глупостей не натворила. Она может… Мозг уже давно на придумывал разные сценарии идиотизма Леки, однако, надежда говорила о здравом рассудке девушки. Из ванны послышался какой-то грохот. Главное - не терять самообладания и быть мужиком. Не поддаваться на… Мысли исчезли, как только он увидел Леку… Что ж она творит-то? Захотелось надавать по щам, наколоть успокоительным и убаюкать в объятиях. Жалость, злость, нежность, ярость. Вот и пойми, что сейчас внутри. Свет приглушен. Она невероятно красивая… Даже такая испуганная, заплаканная, забитая, потерявшаяся. И как положено женщинам, хрен поймешь из-за чего все это. Не терять самообладания. Зажав в себе все эмоции, черство, как знакомый на улице, бросил: - Привет. Молчание. Лека застыла. Ее ритуал был прерван. Дура глупая. Но красивая… Два больших круглых глаза уставились на Сержа. В руках крепко зажаты ножницы, хлещет вода, на раковине бутылка вина. - Я тут к Лене шел, - соврал Понкратьев. Главное – самому не истерить. Молчание. Она прижалась к тумбе, стоит недвижимо. Вокруг, на полу, волосы. Что ж она натворила? - Тебе помочь? – сделав шаг на встречу, спросил Серж. Лека еще больше вжалась в тумбу, и крепче сжала ножницы, так, что вены выступили на руке. Меряя каждый шаг, ступая, как полицейский к самоубийце на крыше, боясь спугнуть, Серж шел к ней. Остриженные волосы открыли изящную шейку, подчеркивали овал лица. Стройная талия, тонкие руки, красивая сочная грудь. Молодое, красивое тело. Милое личико, роднее которого – нет. Живот стиснуло от желания. Желание выражается словом «хочу». Серж хотел с этой девушкой чего угодно, главное с ней. Просто хотел ее душой и телом. - Я тебе помогу все-таки… - не дрогнувшим голосом, прошептал Серж. Почти вырвав из рук девушки ножницы, всматриваясь в её лицо, Серж держал себя и сохранял каменное лицо. Щелкнув лезвиями ножниц перед её носом, от чего та вздрогнула, он занес их над прядью волос. Стараясь обрезать как можно меньше, он начал свой монолог, временами заглядывая в полные слез глаза, со страхом и любовью на него смотревшие. - А знаешь, почему тебе сейчас плохо? Потому, что мне плохо. Нам обоим плохо... А знаешь, почему тебе еще хуже? Потому, что я не отговариваю тебя стричь твои чудесные волосы, я сам это делаю. Ты же думаешь, что я тебя люблю? Это так. Это больше, чем так... Ты упрямая дура. Вбила в голову всякие глупости и теперь думаешь, что ты мне не нужна... Я Юлю ударил в порыве, когда тебя не было, меня водой окатывали, чтобы успокоить, я забил на все и всех и просто надрал твоему бывшему мужу задницу. Мне совершенно все равно, что ты там придумала. Я буду с тобой. Будь ты смертельно больна, или завтра к тебе придут выбивать кредит на любое количество миллионов. Ты дура, если считаешь, что мне не нужна, - Серж вложил в её руку ножницы. - Я не надеюсь тебя переубедить, но знай, я всегда рядом буду. Если ты, конечно, не изменишь свое мнение после следующего... Коснувшись кончиками пальцев ее шеи, он провел носом о нос и буквально вцепился в губы напротив. Ножницы с грохотом упали на кафельный пол. Не спеша, отдаваясь каждому, возможно последнему с ней мгновению, Серж ласкал Леку в поцелуе. Нежно, уверенно, медленно, будто хотел свести с ума, пытаясь скрыть возбуждение. Вдруг ее руки сомкнулись на его плечах, объяли его шею, пальчики забрались в вечно лохматые волосы. В джинсах стало тесновато. Руки Сержа сползли вниз, по стройному стану, как бы невзначай коснулись груди, обняли за талию. Поцелуй стал многообещающим. На секунду оторвался, чтобы убедиться, что она хочет того же. Заглянул в глаза. Щеки, красные от слез теперь горели от стыда. В глазах читалось одно: «да!да!да!». Не успев начать наступление, Серж попал в плен. Лека прижалась к нему, и со всей страстью, обуявших уже обоих, целовала его. Контроль слетел, да и сейчас было бы правильным им пренебречь. Руки заползли под ее майку, беспорядочно нежа её спину, талию, животик, поднимаясь выше, от чего он получал нереальный кайф. Лека почувствовала напряжение ниже пояса у Сержа и начала расстегивать ремень джинсов. Каждый, казалось, торопился перейти к самому важному, и, наконец, овладеть друг другом. Обоих накрыла жажда. Майки слетели в одно мгновенье. Лифчик угодил туда же. Отдавшись страсти с головой, Серж ласкал грудь девушки, от чего та выгнула спину. Только блуждание губ, рук, пальцев по телу, уже сводили с ума Леку. Сейчас Серж только для нее, а она для него. Рука Понкратьева забралась под короткие шорты и стиснула попку. Спустив несчастную тряпку, Серж посадил Леку на тумбочку. Бутылка упала на пол и вдребезги разбилась, смачивая одежду влюбленных красным полусухим. По голой спине хлестала вода из крана, но сейчас никому до этого дела не было… Постанывая от наслаждения, целуя его шею, Лека небрежно стягивала трусы с Сержа, призывая уже, наконец, продолжить начатое. Понкратьев же не спешил. Этой девушке нельзя угождать, иначе она начинает наглеть. Поэтому подзадорить ее, даже в пылу страсти, было необходимо… Сладострастные стоны от ласк ниже пояса, разносились по ванной. Измученная Лека протянула его имя, но не успела закончить. Крик от ощущения мига единения окончательно снес башню обоим. Словно собаку, Сержа спустили с цепи. Запредельно быстрый темп. Стоны обоих. Треск сзади заставил освободить тумбу, и переключится на стиральную машину. Потерянные секунды казались вечностью… Достигнув экстаза уже на полу, среди волос, мокрой одежды, сброшенных тюбиков и полотенец, Лека прижалась к Сержу как можно ближе, как будто пытаясь слиться. Бешеное сердцебиение улавливалось в задурманенной голове стуком в висках. Убирая волосы с ее влажного тела, Серж еще долго заставлял Леку содрогаться. Не до признаний, поцелуев и объятий. Усталость и истощение… Омыв, почти спящую на его плече Леку, Серж обернул свое сокровище в полотенце с пола, и понес в спальню. Снова ощутив себя папочкой, ублаженный кот-Серж, закутал себя и ее в огромное одеяло, прижал к себе и уснул, обнимая хрупкие бледные плечики.