Гипно

      Он вошёл без стука, и я улыбнулся цоканью каблуков его лёгкой походки.       — Кексик, я вернулся пораньше. Как всё прошло?       — Было тяжело, но всё супер. Настоящий фурор! — Кокетливо и не без гордости отозвался я. Он довольно засмеялся и, мимоходом подразнив короткие топорщащиеся шерстинки на загривке, уселся на софу за спиной. Вокруг него, вспенившись и заполонив все поверхности, раскинулась меховая оторочка плаща.       Сколько его не было — пару суток, неделю? Репетиции поглотили всё моё время, дни сплелись в один клубок со спутавшимися обмякшими петлями. Эти отлучки, когда он исчезал один и неизвестно куда, а потом вёл себя, как ни в чём не бывало, пугали меня, всегда подспудно подозревал, что он может не вернуться с одной из них. Мне хотелось раскрыть этот тщательно хранимый, и, возможно, постыдный секрет, но босс не собирался делить его ни с кем; как-то я даже почти свёл с ума увозившего его в никуда шофера, но, увы, тот знал не больше моего.       Одно присутствие Валентино искушало, я по-идиотски скалился и не мог отвести взгляд. Как он умудряется выглядеть столь импозантно, не прикладывая ни малейших усилий?       Я был рад его возвращению и тому, что он первым делом решил уделить мне время, но не мог сходу понять, как он звучит на волне, которая тугой струной протянулась между нами. Это невозможно было поймать ни глазами, ни ушами, но она чуть дрожала, на уровне вибраций выдавая мне его настроения.       Хорошо или плохо то, что он соскучился? Случалось, после провальных сделок Валентино хотелось причинять боль. Я потакал любым его страстям и никогда не артачился — это было ему нужно, а раны заживали. Поплакать в подушку я мог потом, наедине с собой.       Мысли вяло толклись и путались в голове, обильно припорошённые слоем пыли, меня даже слегка подташнивало. Промедление было слишком долгим, и он приказал:       — Развлеки меня.       Я так и не понял, что за нотки звучат в его голосе, но уловил отчётливое нетерпение. И, гибко поднявшись, подшагнул ближе — ровно настолько, чтобы он не смог дотянуться своими длинными руками. Обольстительно улыбаясь и поводя бёдрами, я сделал несколько па из шоу, запуская руки под короткую пышную нижнюю юбку, и скинул её, оставшись в белье и алом корсете удлиненного силуэта. Начал, не сводя с него глаз и выгибаясь, неторопливо распускать шнуровку средней парой рук, остальными оглаживая себя и не забывая про призывные чувственные жесты. Он не сделал знака остановиться, я выскользнул из корсета, вместе с бельём уронив под ноги, глубоко наклонился и сжал в горстях пушок на груди.       …Целовать тонкие сардонически усмехающиеся губы, ощутить на себе ласку сильных пальцев… я уже горел, как в лихорадке.       — Папочка! Тебя нет, я так скучаю! — Простонал я. И запнулся, на мгновение сбитый с толку каким-то разладом в себе.       Валентино поёрзал, устраиваясь поудобней, и шире расставил ноги; плащ распахнулся, обрамляя затянутую в строгий деловой костюм худощавую фигуру, завлекательно блеснули начищенные носки туфель. Для прелюдии я бы снял их с его ног и покрыл поцелуями каждый пальчик, но он не был настроен ждать так долго.       — Давай, детка, ублажи меня.       Порывисто шагнув к нему, я присел на корточки, бесстыдно разводя сухопарые коленки. Склонился к распираемой изнутри ширинке, пробежался пальцами, сладострастно сжал содержимое сквозь ткань. Высвободил член, потёрся щекой, длинно лизнул снизу вверх и взял в рот, нежно обхватив губами. Валентино замычал от удовольствия, нетерпеливо качнувшись вперёд и назад.       Две пары рук сами по себе забрались к нему под одежду и принялись блуждать по странно незнакомому телу. Я столько раз оплетал его всеми руками, и думал, что изучил каждый дюйм кожи, но сейчас всё казалось искажённым и неправильным. Его дыхание не ощущалось, и горячка, охватившая тело, неприятно ломила кости. Меня кроет палёная пыль? Я попытался расслабиться и не обращать внимания, и не смог, некий изъян свербел внутри, как червяк в райском яблоке. Захотелось прерваться, но он погрузил пальцы в волосы на затылке, не оставляя шанса отстраниться, и шепнул на грани слышимости:       — Смотри в глаза.       Послушно закатив глаза, я вопросительно вгляделся в его склонённое плавающее надо мной лицо.       — Даже не моргай. — Велел он, ускоряя темп, мышцы размеренно напрягались под пальцами. Всё стало почти хорошо, вот только…       Его член едва заметно царапал меня, и при особенно резком движении что-то рассекло нёбо. Рот наполнился солоноватым привкусом. Я не понял, что случилось, у него не было никакого интимного пирсинга, но кровь возбуждала. Жадно задрожав языком и плотным кольцом сжав губы, я заглотнул его на полную, вжавшись лицом в пах.       — Да! Вот так! — Незнакомо вскрикнул он, двигая моей головой всё отрывистей; я и не думал сопротивляться, едва ощутимо подразнивая кожу коготками верхних рук, пока нижние игрались с его яйцами, перекатывая в мошонке и чуть сдавливая. Увлёкшись, я и не заметил, как глаза чуть прикрылись. Он тут же рывком сдёрнул меня с члена, вскочил и, протащив за волосы, швырнул навзничь на софу, повторив:       — В глаза. — И, когда я преданно уставился на него, добавил, скользнув языком по губам:       — Поиграй с собой, я посмотрю.       Пылко огладив себя по бёдрам и бокам, я, застонав, высоко задрал одну ногу и откинул в сторону другую. Прихотливо скользя кончиками пальцев по члену, другой рукой я принялся пощипывать нежную кожу вокруг, пока верхние руки вовсю ласкали грудь и живот. Мельком лизнув пальцы нижней пары, я сильнее развёл ими ягодицы и медленно, извиваясь всем телом, запустил в себя палец.       — Так плохо без тебя. Отделай меня, папочка!       Валентино зарычал чужим голосом и нетерпеливо схватился за член. Я всхлипнул, проталкивая глубже пальцы и вожделея его язык на их месте. Но, когда он навис надо мной с членом наперевес, легко отбросил это желание — здесь он заказывал музыку.       Плоть прижалась к плоти, я похотливо обхватил его торс ногами и выгнулся, направив внутрь себя.