Безысходность

«Неужели это всё - сон?» отстранившись от Нурлана в первые секунды прикосновения, Лёша стоял, боявшись пошевелиться, и просто смотрел. его зрачки бегали, словно мотыльки около дорожного фонаря, а слёзы отчаянья были готовы окутать лицо влагой в ближайшие мгновения. -это всё в моей голове, да? - шёпот Щербакова прозвучал слишком громко для оглушающей ночной тишины. -ты и так знаешь мой ответ, Лёш. ноги, уже уставшие держать тяжелую человеческую тушу, подкосились, и Щербаков упал на колени. -ты прав. знаю. - ветер трепал его пушистые русые волосы, но он не чувствовал его холодного дыхания. разве что, острую боль внутри, что становилась все больше, разрастаясь, словно плющ, по всей груди. - но когда я проснусь, то опять увижу тебя. увижу, как ты меня ненавидишь за то, что я сказал тогда. Нурлан из сна присел рядом с Лёшей, вглядываясь в лицо. -но по-другому никак. ты сам виноват. -ещё минуту назад ты говорил обратное. - вновь прошептал комик и сжал челюсти, почувствовав жгучие слёзы. нет, он не даст волю рыданиям. он, если надо, будет давиться этими слезами, но они не выйдут наружу. никогда. никогда больше. призрачный Сабуров приложил ладони к лицу Лёши и усмехнулся. «прямо как настоящий Нурлан»- подумал блондин. ему было невыносимо смотреть на него, хоть и ненастоящего, знать, что если он дотронется до его губ, то он совершенно ничего не почувствует. знать, что где-то извне его сна Нурлан и думать не хочет о нем, блаженно обнимая любимую жену, может, строя планы на будущее, где ему нет абсолютно никакого места. -отпусти. - Лёша коснулся своими руками кисти Нурлана и, сдавшись практически сразу, обхватил их, прижимная ближе. - я же не могу так. это всё глупый обман, ложь, сон. -да. - спокойно ответил Сабуров, поглаживая ладонями раскрасневшиеся щеки Щербакова. -зачем тогда это всё, если этого не существует? в чем смысл всего этого? -не плачь, Лёш. только не плачь. -что? - прохрипел он, а на губах уже почувствовал соленую влагу. - да я бы ни за что… -не плачь, Лёш. я с тобой, слышишь? я всегда с тобой. - призрачный Нурлан убрал с лица прилипшие волосы. -я каждую ночь, если захочешь, могу приходить к тебе. даже если не захочешь - приду. - Лёша поёжился от таких слов и отодвинулся. -но ты не существуешь. ты просто-напросто ничтожный сон, который я забуду, как только открою глаза. -ты действительно так считаешь? - кивок головы. - ты же больной на всю голову, Лёш. ты всё запомнишь. ведь ты выжил из ума, полюбив мужчину. если бы ты ещё влюбился в красивую молодую девушку, коллегу по работе, официантку твоего любимого кафе - ладно, без вопросов. ты бы стал просто скатившимся нравственно ублюдком. но ты решил сойти с ума, выбрав тайно воздыхать по своему другу. ты больной, Лёш. и ты точно запомнишь то, что я тебе сказал на всю оставшуюся жизнь. - Нурлан злобно посмотрел на Щербакова, чьи щеки были неестественно розовыми, выделяясь на бледном лице, но подходя под тон искусанных губ, на коих блестели слёзы. - а знаешь, что самое интересное. это не я тебе говорю - это ты сам себе говоришь. громко вдохнув душный воздух, Лёша закашлялся, безудержно глотая пробравшиеся вовнутрь слёзы. согнувшись на больничной койке, он дрожал, пытаясь привести в норму учащенное сердцебиение. Нурлан был прав. он не забыл, почему сейчас задыхается, корчась в постели, как червь. он всё запомнил, каждое слово, сказанное самому себе. запомнил и руки Нурлана, гладящие его по лицу, и пение сверчков, нарушаемое шепотом Сабурова. как тот солгал ему, в самом начале сна, а в конце растоптал, смотря так же ненавистно, как и в реальной жизни. но желание видеться с Нурланом, хоть и созданным собственным подсознанием, всё же было, противореча логике и смыслу. -кхм, - дверь неожиданно отворилась, и оттуда показался знакомый силуэт доктора с очками-половинками. - доброе утро, уважаемый. как вы себя чувствуйте? -прекрасно. - без нотки сарказма ответил Щербаков, не вспоминая, как задыхался до появления лишних глаз. - мне уже намного лучше. - и как в опровержение данного заявления голова пошла кругом, заставляя схватиться за деревянный край кровати. -чудно. - доктор достал тот же блокнот и поводил ручкой, и мельком не взглянув на блондина. - раз ничего не беспокоит, то можете собираться домой. ваши вещи во втором ящике тумбочки. всего хорошего. - и вышел, оставляя блондина в абсолютно негордом одиночестве. быстро собравшись и выйдя из больницы, Лёша не почувствовал свежего ветра, окрыляющую свободу или необычайную бодрость. он ощущал всепоглощающую усталость как в теле, так и мысленно. большего всего сейчас хотелось запереться в квартире и бездумно лежать, чтоб холодный пол проникал в органы, охлаждая мозг, а Нурлан из сна забрал свои слова обратно. но у него есть незаконченные дела на этой планете, к всеобщему сожалению. тем более, что домой к жене ему совершенно не хотелось. ему, если быть точным, ничего не хотелось, кроме как созерцать красоту Нурлана. во сне или наяву - теперь не имело никакого значения. -привет. - Лёша, зайдя в затемнённую, как обычно, студию приветливо кивнул головой. пройдясь глазами по коллегам, у него закружилась голова, острой болью отдаваясь в висках. было ощущение, будто он со всей силой ударился затылком об угол, так она неистово гудела. -тебя уже выписали? так скоро? - Тамби подлетел к застывшему Щербакову со стаканчиком ароматного кофе. - и как ты? -в норме. - коротко ответил комик и обошёл друга, недоумевающе смотрящего ему вслед, пытаясь самому удержаться на ватных ногах. - как… постановления? -ещё не пришли. присаживайся. - знакомый мужчина лет тридцати с ярко выраженными голубыми глазами указал на мягкое кресло. - я себе пока за кофе схожу. Лёша выдохнул. значит, он успел. глаза стали бегло искать знакомые чёрные волосы в толпе коллег, но, так и не наткнувшись на искомое, закрылись, почувствовав возобновляющееся головокружение. «чёрт, да что же со мной происходит…» -пришло. - всё тот же голубоглазый выкрикнул из кабинета. - читайте. - и подозвал всех сидящих на диванчиках. вся эта волокита с бумагами, документами и постановлениями утомила Щербакова ещё больше, что тот еле передвигал ноги, замечая, что порой не слышит звуки вокруг. он словно засыпает, слыша лишь то, как он громко вдыхает воздух. -Лёха! - Щербаков медленно поднял глаза на Макара, трясущего того за плечи. - ты слышал? -н-нет. -у нас сегодня эфир. ты остаёшься. -да, как скажешь. через сколько? -через минут десять. -угу. - перед глазами вновь всё закружилось, и Лёша схватился за футболку Макара, чувствуя, как ноги подкашиваются, возвращая его в состояние из сна. - в-всё нормально. я просто равновесие… потерял. -ты смотри, Лёх. - Макар отцепил трясущиеся руки Щербакова. - присядь лучше. усевшись на своё знакомое мягкое кресло, что стояло последним по счёту, Лёша закрыл глаза, откинув голову назад, отдавшись сладким мгновениям темноты. он вспоминал, как вспыхивают искрами глаза Сабурова, стоит его только рассмешить, как руки могут тепло касаться твоих плеч, невольно сжимая рубашку, как его полураскрытые губы могут заставить смотреть на них, не отводя взгляда. а чуть потянешься к ним - ничего не почувствуешь. ведь Судьба не рассчитывала для него счастливый конец. так он предавался секундным слабостям до тех пор, пока самый что ни на есть настоящий Нурлан, не потряс его предплечье. и Лёша, с горящими розовыми щеками, не заглянул в запрещённое ночное небо, пропитанное ненавистью и недоумением, не вспомнил картинки из недавнего сна, и провалился в небытие, сжав тёплую руку Сабурова. снова.