Песня главы: Tarja Turunen — Poison (Alice Cooper cover)
Утром Ген чувствовал себя чуть сонным, но ночное происшествие опять привело его в состояние истерического смеха. Святая Хорни, сам Ишигами Сенку позвонил ему посреди глубокой ночи, чтобы сообщить столь интимную вещь. Этот алекситимик действительно не умеет в социальное взаимодействие. Как же он невинен. Ген продолжал периодически всхрюкивать, даже когда добрался до аудитории. Студенты, обученные ловить любую динамику в поведении людей, быстро заметили столь странное изменение со своим семинаристом — доктор Асагири всегда славился непробиваемостью и способностью носить любые маски, а студенты боготворили его актёрский талант и никогда ещё не видели, чтобы тот давал смеху или любым другим эмоциональным проявлениям бесконтрольно выходить наружу. — Окей, ребята, давайте начинать. Подсаживайтесь ближе и готовьте самые стыдные истории. Сегодня мы с вами будем обсуждать табу, – Ген опять чуть хмыкнул и прикрыл рот ладонью. – Заранее прошу прощения за неподобающую ухмылку, но со мной этой ночью произошёл очень... Забавный кейс. — Это тоже связано со «стыдными историями»? – крикнул самый раскрепощённый студент, и в аудитории раздались смешки. — В точку, Гинро-кун! Понимаете, мне примерно в три часа ночи позвонил клиент, чтобы поделиться одной великолепной новостью... — И что же стоит того, чтобы разбудить человека в три ночи? — Мастурбация. Мой клиент впервые помастурбировал, – смех усилился, и Ген расслабился от того, что смог разделить эмоции с другими людьми, – Так что бойтесь тех, у кого есть сексуальные табу. Хорошо, что у нас тут психфак, а не какой-нибудь физфак. — Доктор Асагири, у вас какие-то претензии к физфаку? Этот голос мог принадлежать только одному человеку на планете. Гену даже не надо было поворачиваться в сторону двери — хохот сползших под стол студентов был красноречивее всего на планете. Даже таблички в кабинете доктора Ишигами. — Рад вас видеть, доктор! – Ген быстро нацепил свою самую обворожительную улыбку из всех, делая хорошую мину при плохой игре. Доктор Ишигами наоборот выглядел как страшная грозовая туча, казалось, его и без того объёмные светлые волосы аж поднялись от статического электричества. — А я вас нет. Студенты уже задыхались от уровня абсурдности происходящего. Доктор Ишигами был лучшим кандидатом на общение с доктором Асагири, они были как лёд и пламя, как день и ночь — как два разных полюса! И прямо сейчас вокруг них начиналась магнитная буря. — И тем не менее, вы сами ко мне пришли. Что-то случилось? — Да. У меня к вам дело. Но я думал, вы ещё не начали лекцию. — Семинар. У нас сегодня как раз обсуждение тех самых табуированных тем, не хотите остаться? Уверен, мнение доктора биологических и ещё двух наук о пользе и вреде секса в обществе ничуть не уступает мнению третьекурсника психфака. Третьекурсники же утёрли слёзы и снова зашлись в хохоте. — И вы будете тут обсуждать ваши терапевтические кейсы? — В том числе. — А это этично? — Без называния имён, личных данных и при условии, что на семинарах установлено соглашение о конфиденциальности, да. — Вы тут точно наукой занимаетесь? — Абсолютно. — Святой Уотсон, психология ужасна. — Это вы сейчас генетику или нашему бихевиористу помолились? — Освободите меня от ваших каламбуров. — Чувствуете себя голым, обсуждая такие вещи? Доктор Ишигами не ответил. Лишь потёр виски, резко развернулся и бросил через плечо. — До свидания. — А что за дело-то? — Я позвоню. Или напишу. — В три часа ночи только не звоните, умоляю! А то знаю я ваш физфак! И тут доктор Ишигами сделал то, чего Ген от него никак не мог ожидать. Ген уже выучил: доктора Ишигами можно вывести из колеи только двумя способами: указать на его ошибки и поговорить о сексе. Сейчас это был критический удар, бьющий в две области сразу, но... — Ничего не могу обещать. Ухмылка, щелчок двери, мерный стук мужских каблуков. Вау. Он парировал.***
Сразу после семинара Гену пришла лаконичная смска с текстом: «19:00 15.1.309». Ген улыбнулся. Как всегда, ничего лишнего. Первое, видимо, время, второе — номер корпуса, этаж и аудитория. И если Ген правильно помнил, это была та самая великая лаборатория не менее впечатляющего Ишигами Сенку. Надо же, простому смертному выдали особое приглашение. И чего вы от меня хотите, доктор? Ген посмотрел на часы. До назначенного времени был ещё целый час, а на то, чтобы пройти университетский городок и найти нужное здание, требовалось всего пятнадцать минут. С другой стороны, разве не может заведующий одной лабы зайти к другому просто попить чайку, верно? Ну подумаешь, придёт на полчаса раньше… Примерно с такими мыслями Ген радостно ворвался в лабораторию доктора Ишигами примерно через двадцать минут. Лишние пять минут были потрачены на войну с вендинговым автоматом, хранящим в себе напиток богов. Так что с двумя холодными баночками колы под мышкой и с одной уже вскрытой тарой в руке Ген переступил порог комнаты, оказавшейся просторным залом с большим количеством странной аппаратуры. По разным углам сидели люди, но никто особо не обратил внимание на пришедшего. Видимо, все заняты делом. У доктора Ишигами, несмотря на его юный возраст, не забалуешь. В нескольких метрах от входа на стене и потолке красовалось огромное чёрное пятно — вот и следы недавних поджогов. Красиво, кстати. Импрессионистски даже. — Доктор Асагири? – послышался удивлённый восклик со стороны. Этот голос принадлежал не доктору Ишигами, но был знаком Гену. — О, Хром-кун, добрый вечер! Тот, как всегда взъерошенный, сидел с ноутбуком на коленях у какого-то огромного агрегата и ещё секунду назад что-то судорожно высматривал на экране. — Добрый вечер! Рад вас видеть! А… Что вы здесь делаете? — Меня попросил прийти доктор Ишигами. Правда до встречи ещё полчаса, но мне некуда было податься. Колу? – Ген подошёл к Хрому, предлагая вытащить одну из зажатых между плечом и боком баночек. — О, спасибо. — Я тебя не отвлекаю? — Нет, что вы! – как-то даже слишком живо ответил Хром, с пшиком вскрывая тару. – Я просто люблю сидеть в лаборатории по вечерам. Тут думается лучше. Но, видимо, не сегодня. — А что случилось? — Да ничего, доктор. Правда. — Выглядите так, будто ваше «ничего» приносит вам кучу душевных переживаний. — Это так, только... Эх... Я просто запутался в одном датасете. Вот эта адская машина, которую мы недавно приобрели, – он похлопал стоящий рядом аппарат, – призвана сканировать состав пород, если хотите, как-нибудь покажу вам нашу университетскую коллекцию минералов, но она выдаёт данные в непонятном формате. Я смотрю на элементы в таблице — числа как числа, а комп считает, что это что угодно, но только не они. Я их, вроде, придумал как перевести в нужный вид, всё сделал, написал код… А цикл не работает, – Хром в очередной раз грустно вздохнул: он явно давно никому не изливал душу по поводу того, как тяжело победить вредный компьютер, не хотящий выполнять программу. – Хотя вам, наверное, все эти вещи кажутся скучными и очень глупыми… Простите, что начал подобную тему. — Мне совсем не скучно, Хром-кун. Покажи этот свой цикл. — Эм, доктор Асагири, а вы что?.. — Давай, давай, что тут у тебя? Ген присел рядом с забывшим как дышать Хромом на корточки, заглядывая в ноутбук у него на коленях, и по-деловому отхлебнул из банки. Режим «доктор Асагири спешит на помощь»: активирован. Итак, что тут у нас?.. Ген минуту читал строки кода, периодически прокручивая огромное полотно команд вверх-вниз… А затем переставил одну запятую и нажал на пуск. Короткая строка проверки… Отлично. Сработало идеально. — Хром-кун, тебя подвела досадная невнимательность. В остальном, всё было написано верно. Я бы даже сказал, у тебя талант. Потому что лично я ненавижу циклы, а ты такого монстра создал! — Вау. Я не знал, что вы тоже… — Думали, я простой любитель поболтать о всякой эфемерной фигне, не знающий как написать «Hello World»? — Да… То есть нет! – Хром покраснел до кончиков ушей. – Простите! — Ха-ха, Хром-кун, не пугайся, но мои коллеги уже очень давно обрабатывают данные тоже с помощью языков программирования, прямо как такие умные химики, как ты. — Невероятно… Гену льстили эти щенячьи глаза. — А хочешь покажу, как сделать цикл короче? — А можно? Ген засмеялся. — Конечно.***
Сенку никогда не видел такой ажиотаж в собственной лаборатории, но стоило ему разглядеть доктора Асагири в центре столпившейся у их нового агрегата кучи людей, как всё сразу встало на свои места. Этот болтун абсолютно не умел быть тихим. — Так вот, коллеги, в данном пакете программ есть функция, которая позволяет просто указать датасет и нужные колонки, чтобы построить график подобного типа без предварительных мучений с доверительными интервалами, выбросами, нормированием и… О! Доктор Ишигами! — Доктор Асагири, что вы делаете? — Знакомлю вашу лабораторию с новейшими способами визуализации данных! – доктор Асагири, как маленький мальчик, хвастающийся маме рисунком с её крайне схематичным портретом, показал на экран ноутбука в руках. – Недавно для психологов выпустили хорошую пачку, но она великолепно подойдёт любым учёным, работающим с большими объёмами информации! Сенку подвис, пытаясь вписать услышанное в образ бесполезного гуманитария, коим доктор Асагири, конечно же, являлся на десять миллиардов процентов. Студенты и младшие коллеги выжидающе смотрели на Сенку, ожидая реакции начальника. — Так… Вы закончили? — Ну, вообще мы только начали… Определённо, большего оптимизатора, чем Хром, тяжело было найти, Сенку знал его любовь до последнего сокращать код и дрожать над циклами, как над образцами пейнита, но... — Хром, вы закончили. Хром обречённо вздохнул. — А вы, доктор Асагири, идёте со мной. И Сенку, не дожидаясь, пошёл к выходу. — Простите, коллеги, продолжим позже! Но если что, заходите к нам в лабораторию! У нас даже есть печеньки! Сенку мечтал увести этого шумного псевдоучёного подальше ото всех. Он не понимал доктора Асагири. И его жизнерадостную общительность тоже. Но, на самом деле, это было слишком микроскопическим переживанием на фоне того, что Сенку собирался обсудить. На кону стояли воистину серьёзные вещи. Быстрая попытка найти хоть одну открытую аудиторию провалилась. Чёрт. Уже же вечер... Выхода нет, тогда придётся идти туда. И не дай Мейер доктор Асагири там что-нибудь сломает…***
— Ойк. Раздался металлический звон и что-то мелкое покатилось по полу. — Доктор Асагири, не трогайте здесь ничего! — Вы хотите невозможного! Это место буквально просит, чтобы его трогали! Так, мне нужны обе руки, подержите колу, я её для вас купил, кстати. — Эм, спасибо?.. Так, нет, стоп! Святой Бэкон, док, держите себя в руках!... Но Ген уже не слушал. Он как перевозбуждённый подросток носился от одного угла к другому. Ну... Насколько вообще было возможно найти углы в круглой башне. О да, его привели в обсерваторию. Здесь было всё: звёздные карты, глобусы разных планет, батарея астролябий, купольная крыша с двигающимся синхронно небу механизмом… И огромный, невероятно огромный, телескоп. Ген думал, что умрёт от счастья. Он никогда до этого не бывал в обсерваториях, а в университетской и подавно, ведь в неё можно было попасть только если ты «свой» или в дни открытых дверей вместе с толпами школьников и прочих зевак, поэтому сейчас, когда ему позволили зайти в святыню физфака практически в одиночестве, Ген ощущал себя так, словно выиграл джекпот. Он обожал звёзды. Ничего в них не понимал по сравнению с астрономами, но обожал. — Доктор Асаги… — Доктор Ишигами! Как вы узнали, что я мечтаю здесь побывать? — Вообще-то мы сюда пришли, потому что я не нашёл открытой аудитории. — А я подумал, вы меня поблагодарить решили… — Эм... За что? Доктор Ишигами на несколько секунд завис, а Ген моментально уловил несостыковку между своей и чужой концепцией мира. Ой. Но когда Ген уже открыл рот, чтобы перевести разговор в другое русло, его требовательно переспросили. — За что я вас должен благодарить, доктор Асагири? Нет, доктор Ишигами, вы не хотите знать, о чём я подумал… — Нет-нет! Ни за что, доктор! Я ошибся, всё в порядке! Ген, сворачивай лавочку, живо, вы сейчас не в кабинете… — За что? Отвечайте. Сила слов доктора Ишигами была настолько велика, что Ген чуть ли не потерял лицо. Ещё одна доля секунды, и он бы перевёл взгляд. А Асагири Ген никогда, ни перед кем не опускает глаз. — Если я скажу, вы меня забьёте секстантом. Давайте не надо? — Я настолько заинтригован, что готов пожалеть столь важный прибор и не разбивать его об вашу вычурную крашеную голову. — Вообще-то у меня витилиго. Это натуральная седина, – всё ещё пытаясь сбежать от неловкого разговора, изобразил обиду Ген. — О, как интересно. Но вы так и не ответили на мой вопрос. Ген не мог отделаться от ощущения, что ему мстят. Изощрённо, красиво, теми же фразами... — Ну так что? Доктор Ишигами небрежно сдул залезшую на лицо светлую прядку с зеленоватыми концами, отпил из баночки с газировкой и прислонился плечом к полукруглой стене. Хорош. Чертовски хорош. Ген мог ещё потянуть резину, придумать убедительную ложь, на крайний случай просто уйти. Однако доктор Ишигами был настолько интересен в своей уверенности, что Ген отпустил внутренние вожжи, практически слыша, как они с упругим звуком выскакивают из напряжённых ладоней. Ну что ж. Вы сами попросили, доктор. — Я подумал, вам так понравилось проводить ночь со своей рукой, что вы, будучи в полном восторге, решили не просто обрадовать меня этой новостью в полчетвёртого утра, но ещё и рассказать об этом в интимной обстановке вечером. И знаете, я даже немного разочарован, что мы здесь по каким-то другим, скорее всего менее важным, причинам, – Ген с невероятным удовольствием обнаружил в расширившихся глазах доктора Ишигами смесь презрения, смущения и даже лёгкой паники. Шах и мат, Ишигами Сенку. — Доктор Асагири, – крайне сдержанно, практически не открывая рта, сквозь зубы процедил доктор Ишигами, всё так же опираясь на стену и сжимая баночку колы в руке. – Вы здесь только потому, что мне надо было наедине и в тихой обстановке обсудить с вами несколько вещей, связанных с исследованиями, которые вы мне скинули. — Я уже понял. Глубокая пауза, заполняемая лишь мерным гудением электрощитовой. — Но, скажите, вам хоть понравилось? – не удержался. — Ген, вы сейчас вылетите из этой башни вместе с вашими тупыми разговорами! — Всё. Понял. Молчу. — Наконец-то. Темнело. Когда Ген поднимался в обсерваторию, он получил несравненное эстетическое удовольствие: во-первых, объективно прекрасная задница шедшего впереди доктора Ишигами, была как всегда выше всяких похвал, а во-вторых, Ген почувствовал себя почти что в сказке, ступив на винтообразную узкую лестницу, ведущую в мир далёких звёзд и планет. Его будто пускали в сокровищницу непостижимых в своей гармонии и абсолюте знаний, а проводником был мудрый дракон, ревниво оберегающий свой покой. Сам «дракон» же сжал губы, тряхнул головой и выдохнул, словно снял наваждение. А через секунду он уже оторвался от стенки и, забавно почёсывая ухо, направился к большому рубильнику у входной двери. На своей территории доктор Ишигами двигался мягче, раскрепощённее. Ген думал, что тот собирается включить свет, но раздался щелчок и… Купол начал раскрываться. Ген зачарованно наблюдал за столь масштабным действом, не в силах отвести взгляд от явившегося, ещё не до конца потемневшего неба. И от первых звёзд на нём. — Значит, вы мечтали здесь оказаться? Давно? — С самого детства, – шепнул Ген. — Как-то поздновато вы реализуете собственные мечты. — Пока я был ребёнком, моими мечтами никто особо не интересовался... А потом я вырос. — По вам и не скажешь. — Вы не представляете, какой для психолога это комплимент. — Я так и знал, что у вас факультет инфантилов. — Сказал человек с факультета эскапистов. — Мы не бежим от реальности, мы её изучаем. — Ага. Вот у нас так же с детьми. На этот раз в ответ раздался лишь пренебрежительный фырк. Но это всё не важно. — Хотите посмотреть на планеты? — А можно? – Ген не верил своему счастью. — Сейчас должен быть виден Меркурий, – доктор Ишигами сел за телескоп, он нажал на кнопку, и вся башня с мерным гулом начала поворачиваться. – О, вот и он. Идите сюда, доктор. Ген, почти не дыша, подкрался, не очень понимая, что ему делать и куда смотреть. Профессиональные телескопы отличались от по-детски простых подзорных труб — в реальности, эти махины размером с двухэтажное здание поражали своей сложностью. Даже немного пугали. — Вот, доктор Асагири, окуляр здесь, – Ген неуверенно склонился к месту, на которое указывал доктор Ишигами. — Только аккуратнее, волосы вам будут мешать… И тот мягко заправил лезущие в глаза светлые прядки за ухо Гена. У Гена же кончился кислород. Он не хотел думать о том, насколько красноречиво вспыхнул от столь нежного прикосновения прекрасных, чуть прохладных кончиков пальцев. Как хорошо, что вокруг царил полумрак, а алекситимики не умеют быстро распознавать эмоции, иначе это был бы провал века. А ещё Ген никак не мог сообразить, почему столь ущербный в понимании людских душ человек способен заставить его, короля контроля и регуляции… Покраснеть. Что? Нет. Серьёзно. Что? Ген, ты там вообще здоров? В голове зазвенело оперное сопрано Тарьи Турунен на пару с вторящим ей хриплым баритоном Элиса Купера. You're poison, running through my veins… Ген знал, что это могло означать, но старательно гнал от себя неприятные мысли, пытаясь сосредоточиться на маленьком красном пятнышке, виднеющемся через рефрактор. Красиво. Так же красиво, как блестели глаза этого до боли уверенного в своих дурацких формулах и теориях доктора Ишигами в их первую встречу. You're poison… — Доктор Асагири, вы там, что ли, совсем не дышите? Расслабьтесь, телескоп не развалится, Меркурий никуда от вас не убежит. Ген тоненькой струйкой втянул воздух, только сейчас заметив, что темнота в глазах принадлежала его страдающему от гипоксии мозгу, а не космосу вокруг планеты. Надо было срочно приходить в себя. — Простите, я был восхищён красотой вселенной. — Я называю это заинтересованностью в устройстве мира. — Тоже вариант, – Ген, всё ещё делал вид, что смотрит в окуляр, и прятал лицо. – Так что вы хотели обсудить? — Ах, да. Мне нужны ваши… Пояснения. В тех статьях про решение задач и эмоциональное предвосхищение было много диких терминов. — Диких? Они кусались? — О да, и, похоже, они заразны бешенством. — Вам нужно сделать сорок восемь уколов в живот? — Прошлый век, доктор, сейчас достаточно всего шести в плечо. Но лично мне помогут и нормальные объяснения от разбирающегося в теме человека. — Я правильно понял, вы хотите от меня индивидуальных лекций по психологии? — Можно сказать и так. — Прямо сейчас? — А у вас есть другие планы на вечер? Ген хмыкнул. Не, ну вообще, как бы да. Он понимал, что доктор Ишигами верно представляет себе работу Гена, как блаженное ничегонеделание и пустоболтание, но... У Гена вообще-то тоже грант стоит. И Рури что-то про очередную конференцию прислала. И у студентов защита дипломов скоро. И в двух публикациях библиография не поправлена, а в одной так вообще ошибка в вычислениях. И печеньки в лабе закончились, во. Но как бы и нет. — Ради того, чтобы посмотреть, как у вас опухнет мозг, доктор Ишигами, я готов отменить все свои дела. — Тогда начинайте. And I don't want to break these chains...