***
Сенку еле отвёл семинары. Он не понимал, что с ним происходит. Во-первых, как он мог проспать? Во-вторых, что сбило его таймер? В-третьих… Да что в-третьих?! Ему и двух прошлых вопросов было достаточно! Быстро поговорив со студентами и сославшись на очень важные дела, Сенку, плохо скрывая нервозность в шаге, выскочил на улицу. Июнь. Всё тот же июнь. Солнце светит, термоядерный синтез работает, ветер дует, гонимый перепадами давления, трава растёт, фотосинтезирует… А вот Ишигами Сенку сломался. Он быстро проговорил внутреннее время и с лёгким страхом посмотрел на часы телефона. Чётко. Попал. Тогда откуда взялась ошибка на целых сорок четыре минуты сегодня утром?! Где он их потерял?! Не желая больше и секунды находиться на территории университета, Сенку быстро забежал в свою лабораторию за рюкзаком, внутренне радуясь, что не пересёкся с Хромом, запихнул все рабочие бумаги, до которых только дотянулся, и выдвинулся в сторону квартиры. Дома поработает. Можно было бы сесть на метро или вызвать такси, но Сенку чувствовал, что ему нужно проветриться: подумать в относительной тишине и не относительном одиночестве. Монотонное мелькание горячего асфальта под ногами успокаивало, шум машин за обочиной и гомон людей сливались в еле заметную сознанием песнь города — мысли юркими ящерками заполнили гудящую от тревог голову, мерно шепча длинными маленькими язычками… Сенку думал. Думал о том, как подступиться к сложной формуле в дипломе студента, думал, как улучшить КПД механизма, созданного коллегами по лаборатории, думал о том, как пополнить минеральную коллекцию Хрома новыми видами кварца… Много мыслей, одна сменяла другую, уступая место, как только Сенку находил решение для прошлой. Механизм работал отлажено, сбоев не было, система функционировала в штатном режиме. Даже утренняя катастрофа стала казаться страшным сном, будто и не было никакого проспанного семинара. И ночи с Геном в обсерватории тоже. Кстати об этом. Мысли Сенку переключились на формулы, которыми он, как последний вандал, исписал кусок стены у телескопа. Завхоз будет недоволен, но... А какая, собственно, завхозу разница? Это всё не важно, ведь за безликими знаками скрывалась важная мысль… Идея... Высокое жилое многоквартирное здание неожиданно быстро выросло перед глазами. Дом? Уже? Сенку остановил все размышления, а потом спохватился и назвал внутреннее время, чтобы сравнить с показателями телефона. Чёрт. Он ошибся. На три секунды. Но ошибся. Исправившееся во время прогулки настроение вмиг окрасилось в серые тона. В свою холостяцкую пещеру (так её называл Тайджу) Сенку входил уже злой как чёрт, он аж хлопнул дверью и зарычал на отозвавшиеся вибрацией стены. Бесит. Всё бесит. Сенку не понимал, где произошёл сбой. На каком моменте его клинит? Что надо делать в таких ситуациях?! Может, пойти поесть? Желудок согласно заурчал. Нет, правда, когда Сенку в последний раз ел? А сколько он сегодня спал? Час? А вчера? Три часа? Быть может, он просто устал? Только в глубине души Сенку прекрасно понимал, что не это является ответом на вопрос, где и как он потерял дорогие минуты. Мало ли когда он недоедал и недосыпал? Правильный ответ... Всегда? Что такое режим сна? Что такое сбалансированное питание? Придумки для тех, у кого нет дел, ведь настоящие учёные спят несколько минут в день, только чтобы перезагрузить мозг, а едят лишь когда глюкоза в нейронах кончается. Неприятные и лишние заботы — издержки несовершенного человеческого организма. Как бы сказал Ксено — неэлегантно. А Сенку был бы с ним на десять миллиардов процентов согласен. На кухне не оказалось ничего, что Хром или Тайджу назвали бы нормальной едой. Сенку с видом следователя заглядывал во все шкафы, надеясь найти хоть что-то, напоминающее питательную субстанцию, но повесившиеся мыши и чёрные дыры встретили его без особого энтузиазма. Блин, надо было зайти в магазин по пути. И Сенку бы точно вспомнил об этом, если бы не задумался о… О, дошик. Выудив из дальнего угла кухонной тумбы лапшу быстрого приготовления со вкусом вкуса чего-то вкусного, Сенку победно улыбнулся. Но вместо того, чтобы набрать чайник и с помощью магии под названием физика создать кипяток, он с хрустом сжал пакетик, ломая сухой человеческий корм внутри на мелкие кусочки. А уже через пятьдесят три секунды Сенку сидел за рабочим столом, разглядывал бумаги, писал заметки на полях и медленно пожёвывал лапшу всухомятку. Ему этот способ ещё в школьные годы показал Тайджу, невероятно поразив маленького Сенку своей житейской мудростью. Это же гениально! А главное быстро и удобно — хоть патентуй! Изголодавшийся мозг урвал небольшой заряд энергии — настроение снова немного повысилось вместе с работоспособностью... Ну ладно, всё не так уж и плохо. Жить можно. Кстати о птичках, кажется, эту задачу лучше брать методами нелинейной математики, здесь явно динамическая система, ну-ка, ну-ка… Спустя несколько часов кропотливого изучения материалов, когда часы опять перевалили за время, которое совы уже не называли ночью, а жаворонки ещё не называли утром, Сенку понял, что его нещадно рубит. Спасибо и на том, что хоть не отключился в процессе, как сегодня… Вчера. Как вчера ночью в обсерватории. Нет, серьёзно, это за гранью добра и зла. Так себя не контролировать? Нонсенс. Абсурд. Бред. С этими мыслями Сенку вяло выполз из-за стола, дошлёпал до спальни, скинул где попало дурацкую одежду и упал на постель выжатой тряпочкой. Хорошо, он готов признать, что устал и ему бы не помешало устроить хард ресет. Тем более завтра выходной, который можно провести так, как дурацкому организму будет наиболее комфортно. Уговорили. А вообще — двадцать первый век на дворе! Пора бы уже изобрести андроидов и технологию переноса сознания! Вот тогда бы Сенку зажил... Вот тогда бы он развернулся на полную! Эх. Сенку лениво завозился на чересчур большой для него одного кровати (Бьякуя, старик, я же говорил, что мне такой аэродром не нужен) и попытался найти ту самую идеальную позу для сна. Но сам сон не шёл. Он, как наглый кот, сидел на балконе и орал, чтобы его пустили в дом, абсолютно не замечая специально оставленную для него щёлочку. Всё-таки Сенку больше любил собак. Их хоть можно научить команде «молчать». Вот бы некоторых тоже можно было выдрессировать...***
— Так, Ген, мы сюда не пойдём, нет, и в этот бар тоже, фу, Ген, фу! Нет! К ноге! Да угомонись ты! Ты можешь объяснить мне, что происходит? Цукаса держал за шкирку явно намеревающегося штурмовать все пабы района Уэно Гена. Казалось бы, а что страшного? Ген человек взрослый, солидный, если хочет напиться посреди рабочей недели, так и ладненько, он, наверно, знает, что делает — не мешайте парню расслабляться. Но для Цукасы эти доводы не котировались. Потому что если капля никотина убивает лошадь, то капля спирта убивает все и так умирающие зачатки морали одного сумасшедшего менталиста. И если заставить курить лошадь — та ещё задачка, то Ген хотел залить в себя алкоголь добровольно. А это очень опасно. — Если ты так мне ничего и не скажешь, то я просто свяжу тебя и оттащу домой. — Не хочу домо-о-ой. — Великий Хионис, Ген, угомонись! Да что ты за ребёнок великовозрастный такой, как тебе докторскую-то дали? Детский сад, штаны на лямках. Цукаса закинул брыкающегося Гена на плечо и потащил аккурат мимо пивных. — Отпустиии, я хочу напиться и красиво умереть в канаве! — Напиться у меня нет. Умереть в канаве тоже. Есть только по жопе, будешь? — Если бы ты предложил мне это лет шесть назад, я бы не отказался, но сейчас я против! — Отлично. Тогда мы идём в парк. В парке причитания Гена чуть поутихли, он даже обещал не делать глупостей в обмен на то, чтобы его опустили на родную землю, ведь на радость женской половине Токио красавчик Цукаса так и пронёс грустно воющего и не менее прекрасного в своей печали Гена на плече через весь район. — Решишь убежать — догоню и прикончу, – Цукаса не очень бережно кинул Гена на лавку. — Я от тебя при всём желании не убегу, расслабься, – Ген потёр ушибленный бок. — На то и расчёт. А теперь выкладывай, во имя чего весь спектакль? Ген грустно вздохнул. Он так вздыхал минуту. И только когда Цукаса начал недвусмысленно разминать кулаки и шею, выпалил: — Я втюрился. — Эм, подожди… Разве это не хорошие новости? Наконец-то! Я уж думал: его высочество Асагири Ген окончательно убил в себе человека! — Спасибо за поддержку и веру в меня, конечно, но всё не так просто. — Я слушаю, – Цукаса сел рядом. – Давай, рассказывай, кто тот человек, что смог растопить сердце самого отпетого притворщика Японии, если не континента или мира? — Это… Мой клиент. Приплыли. — Блядь, Ген. — Я знаю. — Ген, фу! — Цукаса, прошу тебя, заткнись, я знаю. — Даже такой плохо образованный человек как я в курсе, что встречаться с клиентами запрещено. — Я тоже в курсе! И прекрасно осведомлён, почему это правило возникло. Но… Чёрт. То, что у нас происходит, вообще терапией если и можно назвать, то с натягом! А некоторые психотерапевты так вообще имеют сексуальные связи со своими доверенными прямо в процессе... Причём с несколькими… — Они мудаки. — Неужели поработав с человеком один раз, я лишаюсь возможности завести с ним отношения? — Да, жизнь жестока и несправедлива. Я думал, ты это ещё в детстве понял. — Ты решил окончательно меня добить и в довесок ещё и на эту тему сейчас пошутить? Лучший друг называется! Цукаса посерел и поджал губы. — Ладно, окей, прости, плохая шутка. Ген натяжно усмехнулся. — Забей, нормальная. Чёрная. Всё как мы оба любим. Я даже почти посмеялся. — Нет, правда, прости. В общем, я понял, к чему ты клонишь. Рассказывай: кто, что, почему, когда? Постараюсь переубедить. — Это бесполезно. Боюсь, я по уши. Твои доводы не дойдут до моего рацио. — О, великий Пифагор, короче. Тебе очень хочется? — Да... – голос Гена дрогнул. Такого Гена Цукаса видел только один раз в жизни. И это пугало. — Тогда просто убей партнёра, когда отношения закончатся, чтобы потом никто не узнал, что ты нарушал этику. — По-моему, после этого у этической комиссии ко мне будет ещё больше вопросов. — Тебя посадят, и больше ты никому не навредишь. Это лучший вариант для всех нас. — Ну ты скотина. А если я не хочу убивать? — Тогда придётся жениться. — Скорее выходить замуж. — Что?! — Что? — Я до последнего надеялся, что это женщина! — Ну извини, ты же знаешь, меня не интересуют такие вещи, как первичные и вторичные половые признаки при выборе пары. — Да. Я помню, – обречённо вздохнул Цукаса. – Очень, блин, хорошо помню. Чёрт, да что же у тебя на терапии такое происходило, что твоя би… — Деми… — Ой, да заткнись! Короче, почему твоя деми-мать-её-сексуальность проснулась? — Ну, сначала он просто показался мне интересным. Потом ещё интереснее… Потом ещё… А потом он пригласил меня в место вне кабинета, – Цукаса приподнял бровь. – Нет, ты не делай поспешных выводов, я его интересую чисто с рабочей точки зрения! В общем… Если так подумать, то, говоря психологическим языком, точкой невозврата стал момент, когда я пережил некоторое количество положительных эмоций вместе с ним и... Меня торкнуло. — Последнее слово совсем не психологическое. — Зато хорошо описывает ощущения. — А он-то вообще как? Готов идти с тобой на контакт подобного рода? — Хороший вопрос. Я практически уверен, что нет, но... — Но?.. Но. Цукаса взглянул на Гена и искренне посочувствовал тому, кто стал объектом его внимания. Потому что этот бесовский, хитрый, выжигающий любые поползновения сопротивляться взгляд не сулил ничего хорошего. Но. — ...Но скоро передумает.***
Сенку прекрасно понимал всю степень абсурда происходящего, но ничего не мог сделать, чтобы изменить ситуацию. Во-первых, это была почти нерешаемая алгебраическая задача, над которой лучшие умы бились столетиями, во-вторых, он биолог, физик, химик — кто угодно, но не математик, и уж тем более не компьютер, способный методом подбора искать тысячу ответов в секунду! А в-третьих... Как объяснить всё это Гену?! — Ммм, ай-яй-яй, доктор Ишигами, я не ожидал от вас подобного. Так медленно решать системы Лоренца, вы уверены, что ваши докторские имеют право на жизнь? Ох, сколько ошибок… Нет, так дело не пойдёт… Обжигающая сквозь ткань рубашки боль острым поцелуем прошлась по груди. Сенку сдавленно зашипел. — Ещё разок, мой дорогой Сенку, решите уравнение и найдите «странный аттрактор». — Вашу мать, Ген, сколько повторять, эта задача не решается вручную! Она вообще раньше была одной из нерешённых математических проблем! Отпустите ме… Звук разрезаемого воздуха — ещё один хлесткий удар. Теперь в плечо. — Ауч! В глазах помутнело от выступивших слёз. — Блядь! Ген! Это отвратительно! Тч-ч!.. Сидящий на полу, связанный по рукам и ногам Сенку получил очередную дозу боли от Гена, который невозмутимо расположился на стуле перед своей жертвой, изящно закинув ногу на ногу и зловеще помахивая стеком. Унять дрожь не получалось. — Если будете огрызаться, – кончик стека очертил линию от худого живота до острого подбородка, заставляя Сенку вскинуть голову, – я вас выпорю. — А не пойти ли вам нахрен? — Какой непокорный. Сенку, я уже говорил вам: меня эта перспектива не пугает. — Ну вот и валите тогда! Снова хлопок, теперь по губам. — А-ай! — Я хотел с вами по-хорошему, но придётся по-собачьи. Ген неожиданно легко схватил Сенку и кинул в сторону. Сенку зажмурился, ожидая боли от падения, однако... Он явно приземлился на что-то мягкое. Кровать?! — Продолжим тут. Теперь попробуйте доказать мне гипотезу Пуанкаре, эта задача хотя бы решена. — Ген, нет! — Сенку, дааа. Сенку бесцеремонно прижали к матрасу. Связанные за спиной руки неприятно врезались в спину — патовая ситуация. — Ген, я серьёзно, прекращайте! — Ох, как страшно, – Ген с нажимом провёл по губам Сенку, обнажая маленькие белые клычки. – Ну и кого же вы этим хотите напугать? И ещё до того, как Сенку прошёл все стадии мышления от «делай, потом разберёмся» до «ты точно хорошо подумал?», он уже впился в столь опрометчиво оставленные у его рта пальцы Гена. Кажется, это было зря. Ещё как зря. Потому что Ген даже не поморщился, даже не попытался убрать прикушенные фаланги. Нет. Только с огнём в глазах протолкнул их глубже — в горло, заставляя Сенку подавиться слезами и закашляться. — Надо же, какой дикий. Несколько мучительных секунд сопротивления… И Сенку всё-таки сдался, закатывая глаза. Ген удовлетворённо хмыкнул. — Хороший мальчик. За вытащенными пальцами протянулась тонкая ниточка слюны. Сенку жалостно всхлипнул, пытаясь прокашляться. — Ген, что вы, – сиплый вздох, – творите?! Чего вы вообще от меня такими методами хотите добиться? Что вам надо?! — Хочу твою душу, – холодные чёрные глаза сверкнули металлом. — Ха! Да кому нужны такие бесполезные теоретические конструкты? Вы вообще уверены, что она у меня есть? — Если у тебя нет души, я её создам. А потом заберу. — Какая дурость, – Сенку попытался вырываться, но только усугубил своё положение. Теперь его прижимали к кровати ещё сильнее. – Как можно создать то, чего не существует в природе? Жарко. Катастрофически жарко. — А если окажется, что душа всё-таки существует, ты бы отдал её мне? Раз она тебе всё равно не нужна. Не, ну это уже наглость. — Читайте по губам, Ген: о-бой-дё-тесь. Ген наклонился и мягко засмеялся в ухо: — Точно дикий, совсем не прирученный. Но у меня есть один приём, который выбьет из тебя всю дурь. Ладонь Гена с нажимом опустилась по груди вниз. Сенку проследил за ней как за холодным оружием. О, нет. Только. Не. Туда. — Оу. Что я чувствую? Кое-кто уже возбудился. Не вопрос — констатация факта. Сенку сам не заметил, в какой момент это произошло: когда чужая рука так грубо-приятно погладила живот? Когда Ген сел сверху и тесно прижался бёдрами? Или когда его пальцы по-хозяйски проникли в горло? А может, ещё раньше?.. Чёрт. Не думай об этом, дурак, не думай! — Мало ли, что там у меня в штанах? – Сенку тяжело задышал. — Конечно, у тебя же там, наверно, физический прибор. Все же доктора трёх наук ходят с такими в трусах? — Да, это у нас такой способ отличать своих от чужих. Мммм… – пальцы Гена забрались под ткань. — Какой у тебя чувствительный... Инструмент. Интересно, что он измеряет? — Плохость ваших каламбуров, Ген! Всё! Прекратите! Ох... Нет... Х-хва… Хватит… — Почему же хватит? Мы только начали наш эксперимент. Давай сделаем ещё несколько проб, – от следующих движений Сенку выгнулся дугой, уже совсем не обращая внимание на боль в связанных руках. Всё, лишь бы молчать, лишь бы не… — Мммааах! Чёрт, чёрт, чёрт!.. — Какой сладкий голосок. Хочу ещё раз его услышать. — О... Остано... Вись… — Только если назовёшь мне вескую причину для этого. — Я-я не… Сенку хотел сказать, что не хочет этого, что это всё противно и неестественно, но все мысли были выбиты из головы тем, как сильно его сжали там. Это было невыносимо приятно. Настолько, что если бы у Сенку взаправду была душа, то она бы сейчас разорвалась на кусочки. Его будто убивали. Он напрягся и громко вскрикнул...***
...А открыл глаза уже дома в родной постели. Сенку резко подскочил, чуть ли не падая с кровати. Сон, слава всем нейробиологам, это был сон! Сердце испуганной птицей билось в клетке из рёбер, упорно не желая верить, что испытанный стресс был надуман паникёром мозгом. — Я так свихнусь скоро, – шепнул Сенку, обессиленно падая на подушки и приложив ладонь к взмокшему лбу. – Свихнусь, а никто и не заметит. Звон в голове и сердцебиение поутихли, оставляя измученное ночными видениями тело в покое. Сенку прикрыл глаза, расслабляясь, стараясь не думать о случившемся. Это совпадение, это просто совпадение, это… Пальцы нащупали влагу. Что это? Сенку аккуратно приподнял одеяло и посмотрел на мокрое скользкое пятно. Пятно тоже посмотрело на Сенку. Только не говорите, что... Да нет... Да вашу ж мать! После того отвратительного случая в кабинете Гена, Сенку несколько дней ходил вокруг да около сообщения со статьями на почте. Он не решался их открывать. Нет, нет и ещё раз нет! Ему это всё было не интересно! В какой-то момент любопытство всё же взяло своё. Тогда-то Сенку и обнаружил, что, похоже, этот бесполезный болтолог не врал, и у него действительно были объективные доказательства того, почему Сенку стал чаще устраивать поджоги в лаборатории. Их в самом деле стало чуть больше обычного. Чуть. На одну целую восемьдесят три сотых в месяц больше. Да, Сенку считал. Нет, это число он Хрому не показывал. Он не самоубийца. Короче говоря... Да, Сенку готов был признать, что его внимание начало давать слабину, и если проблема действительно решается одним актом мастурбации в неделю... Хорошо. Он был готов рискнуть. Тогда Сенку не знал, на что подписался. В ту ночь он потратил три часа, четыре минуты и... Не важно! Это были три бесполезнейших в своём времяпрепровождении часа! Нет, это не смешно. Да, он прочитал, что в среднем акт мастурбации у мужчин длится семь минут. Да, семь минут и три часа — большая разница. Спасибо, он в курсе. Заткнитесь. За те три часа Сенку прошёл все круги ада. Началось всё как по учебнику, Ген не соврал, когда сказал, что «биология» сработает моментально. Сработать-то сработала, а дальше что? Кропотливое изучение техники держания мужского полового органа путём просмотра «практических туториалов» на порнхабе абсолютно не помогли. Сенку излазил весь контент, где мужчины в разных вариациях делали это на камеру. Понятнее не стало. Он даже в отчаянии хотел уже позвонить Тайджу… Но тот уехал в командировку. Вариант звонить Хрому отпал сам собой, этот придурок может подорваться и приехать, чтобы показать всё в лучшем виде, только Сенку этого «лучшего вида» не желал. Спустя ещё час попыток разобраться, порнхаб услужливо предложил назначить теги «геи» и «мастурбация» основными, и только тогда до Сенку дошло, что он абсолютно забыл про женщин. Они же тоже как-то это делают мужчинам, правда? Правда же? Следующие полчаса Сенку с глазами блюдцами наблюдал, как одна половина человечества коннектится со второй. Нет, это невозможно, он так не изогнётся! Это абсолютно не биологично! А вот эта поза обязательна? Подождите, куда?.. Стоп, чтооо?! Эти люди вообще знают, что такое рвотный рефлекс?! Сенку начал подозревать Гена в обмане. Может, человечество уже давно не занимается сексом и мастурбацией? Может, всех уже давно выращивают в пробирках, просто Сенку на курсах по анатомии забыли сказать? Homo Sapiens не могут всерьёз творить подобное! Это сложнее, чем клонировать овечку Долли! Сенку уже хотел было сдаться, закрыть компьютер и пойти работать или на худой конец спать, но сработавшая почти два часа назад «биология» продолжала упорно напоминать о своём существовании, назойливо посылая слабые тёплые сигналы в мозг. Через пять минут легче не стало. Тело настойчиво просило продолжения. И тогда Сенку смирился. Он закрыл глаза, попытался расслабиться и медленно, неловко, с частыми остановками, начал искать свой ритм, пока в голове не воцарилась какофония из неуловимых мыслей, ощущений и образов, а ровно перед точкой невозврата... Резко остановился, понимая, что только что познакомился с хаосом. На успокоение бушующей паники понадобилось катастрофически много времени. Он и представить не мог, что люди способны думать настолько бессвязно. Это не может быть правдой! Это безумие! Ладно извращения с техникой мастурбации, ладно сложные пируэты в кровати, окей… Но никто не предупреждал, что ещё и мозг отключится! Вот к такой подставе Сенку был абсолютно не готов. И самое ужасное... Хотелось закончить начатое. Узнать, что там. За гранью. На то, чтобы переступить через себя, понадобилось ещё три попытки. А когда третья завершилась успехом, Сенку потерялся. Он никому и никогда в этом не признается, но... Да. Там было хорошо. Там было чертовски хорошо. Сенку никогда не принимал наркотики, однако в тот момент он понял, как они работают. И тут же усомнился в их надобности. Зачем, если тело человека и без искусственной химии способно само себя довести до сумасшествия? А ещё ему показалось, что он осознал нечто важное… Нечто, что срочно нужно было обсудить с единственным человеком, который мог воспринять его мысли. Дрожащие после пережитого потрясения руки сами потянулись к телефону и нажали на кнопку вызова, однако сонный голос Гена вернул Сенку в реальность. Тогда он успел сказать только, что нашёл рациональное зерно в присланных статьях, пожелал хорошего семинара и быстро положил трубку. Зато твёрдо решил заглянуть к Гену перед парами. Ну а дальше вы знаете. И вот теперь он сидит в мокрой от собственной спермы постели после, прости Менделеев, эротического сна, абсолютно не знает, как дальше жить, и в душе не представляет, почему из всех возможных образов ему приснился именно Асагири Ген?! А когда Сенку понял, что, в довесок к его внезапной поллюции, вообще не в курсе, сколько сейчас времени, обречённо застонал, зарываясь глубже в подушки. Кажется, пора признать. Нелинейная математика — зло. Дрессировка тоже. А ещё ему нужна помощь. И нормальных вариантов, у кого её просить, к сожалению, нет.***
Через сутки, сразу после своих пар, Сенку поджидал Гена у психфака, в принципе не зная, что ему сказать. В голове вертелась каша из кучи вариантов, только каждый был хуже предыдущего. «Знаете, мне приснилось, как вы меня домогаетесь, и, ах, да, ещё я начал путать время…» Или, может, что-то вроде: «Знаете, я кончил во сне, пока вы держали меня за тестикулы». «Я возбудился от того, как вы меня связали и заставили решать задачи тысячелетия». «О, забыл сказать, ещё вы меня били стеком! И нет, мне не понравилось!» Чёрт! Это даже звучит как бред сумасшедшего! Но стоило Сенку заметить вышедшего из здания Гена, который с приветливой улыбкой попрощался со студентами, как паника в голове тут же успокоилась, а ноги сами твёрдым шагом направились вперёд. — Ген, со мной происходит какая-то фигня, – вот оно, идеальное начало беседы. — И вам добрый вечер, Сенку, но если вы хотели меня удивить, то извините, Хром-кун мне уже всё-ё-ё рассказал... Сенку нервно сглотнул, когда перед глазами промелькнули образы из позавчерашнего сна, но здравый смысл быстро подсказал, что в разряд «всё-ё-ё» этот позор не входит. Вряд ли Хром умеет подсматривать чужие сны. Эта тайна должна умереть вместе с Сенку. — ...Особенно мне понравилась история про ваши внутренние часы и невероятное опоздание на семинар. — У меня ощущение, что он ваш шпион. Чем вы его подкупили? – Сенку наконец пришёл в себя. — О нет, док, он сдаёт вас абсолютно добровольно. Мне даже интересно, что вы такого натворили, что он заботится о вас, как курица-наседка? Расскажете? — Не спрашивайте. И вообще, не втягивайте меня в это, я здесь за другим. — Случилось что-то ещё, кроме проспанного семинара? — Да, я… – Сенку замялся, не зная, что рассказывать, и неконтролируемо покраснел, вспомнив сон. – Понимаете, вчера у меня был выходной, и… Так вышло, что я не смог сказать точное время, когда проснулся, вот. А сегодня закончил лекцию на одну минуту и десять секунд позже обычного! Я не понимаю, где начал терять время! И раз вы уже знаете, что у меня сбился таймер, может тогда вы знаете, что со мной в целом происходит? Под пристальным взглядом Гена Сенку почувствовал себя голым. — У меня действительно есть одно предположение... Гипотеза, я бы даже сказал. — И какая она? — Не скажу, – Ген почему-то засмеялся. — Хватит. Это не смешно. Мне вчера впервые за всю жизнь пришлось заводить будильник! Я вообще еле эту функцию на телефоне нашёл! — Надо же, какие жертвы. Надеюсь ваши многочисленные докторские помогли вам разобраться в такой сложной вещи, как смартфон? — Я устал от ваших шуток. Выкладывайте, что со мной не так и как это исправить! — Не кричите, я обязательно всё вам расскажу… Но только после того, как проведу эксперимент, – Ген не переставал хитро улыбаться. — Этого ещё не хватало. Ген, отвечайте, живо. Я теряю терпение. — Как я могу делиться знаниями, в которых ещё не уверен? Ну всё. Сенку почувствовал, что дошёл до грани. — Блядь.***
Блядь? Услышать мат от Сенку было... Удивительно. Ген никогда не видел, чтобы вечно спокойный Сенку вёл себя... Настолько эмоционально нестабильно. Это пугало и будоражило одновременно, у Гена аж мурашки забегали от того, как сильно хотелось продолжать издеваться над Сенку дальше. Смотреть, как он проваливается в страх глубже и глубже, как тонет в торнадо из переживаний, не в силах разобраться в самом себе, как пытается ухватиться за этот абсолютно субъективный мир, ломая собственные «объективные» суждения о зыбкую реальность, как задыхается, не в силах даже попросить о помощи… Хотелось держать за горло. Смотреть в глаза. Сжимать. Мучить. Шлёп! Жжение на щеке и лёгкая встряска привели в чувства. — Ген, великий Броун, что вы делаете?! – Сенку оцепенел. Закономерная реакция. И правда, не каждый же день человек, с которым разговариваешь, внезапно бьёт себя по лицу? — Дал себе пощёчину. — З-зачем? — Изгнал парочку бесов, не обращайте внимания, – Сенку со смесью непонимания и даже паникой уставился на Гена. А тот стоял гордо и улыбался, точно зная как выглядит с покрасневшей щекой. — У вас... Точно всё хорошо? — Не просто хорошо, а прекрасно. Так прекрасно, что пришлось добавить ложку дёгтя. Но давайте сосредоточимся на вас, я действительно догадываюсь, что случилось, однако точно смогу сказать, только если вы выполните мои условия. Они не страшные, уверен, вам даже понравится, – сдержать кровожадную ухмылку далось с трудом. – Но, сразу предупреждаю, если вы откажетесь, я уже ничем помочь не смогу. — Чёрт. Ладно. Хорошо. Гену нравилась эта готовность Сенку на всё, лишь бы только ему давали информацию. — Что вам надо? — Ваше согласие на один ма-а-аленький эксперимент. — Подробнее. — Ну нет, мой дорогой испытуемый, я не могу раскрыть перед вами все карты. Это нарушит внутреннюю валидность исследования. — Грёбаные психологи. — Если вас что-то не устраивает, вы всегда можете отказаться от опытов. И решать загадку сбившегося таймера самостоятельно. — Чувствую, что пожалею об этом, но… Предположим, – Сенку медленно выдохнул. – Предположим, я согласен. Что мне нужно сделать? — Через несколько дней вечером прийти в то место, в которое я скажу. — Надеюсь, это не какой-нибудь подозрительный бункер за городом, где вы прячете трупы? — О нет, Сенку, это место находится в самом центре Токио. Так что вот вам совет, оденьтесь поприличнее. — Поприличнее? — А, да, забыл сказать... Это не просто эксперимент. — Не просто эксперимент? — Да. Я приглашаю вас на свидание. Сенку тут же побледнел. — Сви... Свидание? Ну примерно такой реакции Ген и ожидал. — Вы так и собираетесь произносить последние слова всех моих предложений? — Стоп, что?! — Я повторю, если вы не услышали, – Ген подошёл к Сенку почти вплотную, нарушая все границы личного пространства и заглядывая прямо в испуганные глаза. – Вы мне нравитесь, Сенку. И, да, я приглашаю вас на свидание. — Н-но… У меня скоро новый грант! Мне не нужны отношения! У меня нет времени на эту бессмыслицу! Сенку отскочил резко выбросив вперёд руку в отчаянном запрещающем жесте. Наивный, неужели он правда думал, что это поможет? — Грант? – Ген склонил голову на бок. – Это всё, что вас останавливает? — Д-да! Сенку так и остался стоять с вытянутой пятернёй. Бледный, но, кажется, готовый бороться до конца. А Ген с облегчением выдохнул. Лучше бороться с грантом, чем с сексуальной ориентацией. — Тогда не волнуйтесь. – Ген аккуратно, лишь бы не спугнуть, сделал ещё один шаг навстречу и взял выставленную ладонь Сенку. – Я ни в коем случае не помешаю вам готовиться к конкурсу, – невесомый поцелуй кисти, лёгкая улыбка. – Даже готов помочь. Вы же не просто так заставили меня читать ту ночную лекцию в обсерватории, верно? У вас определённо есть идеи. К тому же мы затронули только азы, нам в любом случае придётся встречаться дальше, – Ген отпустил дрожащие пальцы. — Д-да, но… – Сенку прижал освобождённую руку к груди и посмотрел на Гена как на монстра, чуть ли не сожравшего его конечность. — Вот и отлично. Ждите от меня сообщений. И, пожалуйста, постарайтесь не опоздать на ваше первое в жизни свидание.