Бутылка, зарядка,
Девиз, новый лидер,
Мы — белые чайки.
Арсений, ты педик?
Просыпается Антон от того, что кто-то — оказалось, Никита — тормошит его за плечо. Зеленые сонные глазки открываются и видят прямо над собой двухлитровую пластиковую бутылку, наполненную водой, которая угрожающе нависает над их обладателем. Антон резко подрывается с кровати, озираясь вокруг: кто-то еще вовсю дрыхнет, видимо, игнорируя пока неофициального командира, а кто-то отборно матерится на всё помещение, потеряв в куче тряпок полотенце, — от бутылки им уже досталось. Следом сонный мозг Антона распознает мелодию «Вставай, с первыми лучами вставай!», которую подросток всей душой ненавидел, и, когда она откуда-то возникала в его плейлисте, тут же ее пролистывал. Не проходит и пяти минут, как в комнату заходит Виолетта и вчерашняя новая знакомая Шаста: — Ребят, чуточку поживее, серьезно! — младшая подходит к еще спящим на соседних кроватях Вадиму и Артему, похоже, оценивая ситуацию, самым безобидным образом забирает у Никиты бутылку, тут же выплескивая всё оставшееся им на лица: — Вчера вас предупреждали, не бесите! Вадим, Артем, я вам не буду повторять по двадцать раз! — Первый отряд, мальчики! — вожатая начинает тормошить следующего храпуна — Сережу, который и в ус не дует на нее реагировать. Дима с самым озабоченным видом носится вокруг него, пытаясь заставить встать и хотя бы переодеться от пижамы для приличия. Позов сейчас напоминает неваляшку или какую-то куклу, которая при нажатии на живот говорит указанную фразу, пока батарейка не откажет, упорно повторяя Серому «поднять свою жопу с кровати», в ответ слыша такое же непоколебимое «дорогой, заткнись, ради всего святого». Самое странное — Дима, похоже, не видит ничего такого в этом обращении, что наводит Шастуна на определенные мысли. Все, полусонные и в пижамах, выходят на зарядку. Шастун, вытекая и магнитясь к любым вертикальным поверхностям, вываливается из комнаты, напрочь забыв про порог. Он готов шмякнуться прямо на асфальт, — он наверняка тёплый — на улице-то солнышко — и задрыхнуть, и даже никакая крапивная хворостина бы его не разбудила. А сейчас Антону кажется, что у лагерного диджея нет вкуса, который ставит попсовую песню пятнадцатого года «Я шоколадный заяц», он тут же вспоминает Арсения, свои вчерашние мысли, и это слегка бодрит, знаете ли. Следом Шаст с внутренним воплем осознает необходимость сегодняшнего похода к психологу, чего на самом деле делать совершенно не хочется — гитарист, безусловно, внушает доверие, но отдалённо похож на Марка Тимофеевича — директора и, по совместительству, психолога детского дома. Видимо, у Тереньтьева шарики поехали за ролики, уже когда он нанимался директором, а когда пошёл на социального работника — там нечему было ехать. Образования в этой сфере он либо не имел вовсе, либо имел его настолько в скудной мере, что едва ли мог дать определение своей профессии и её цель. Мотая башкой вверх-вниз под счёт как собака на приборной панели автомобиля, подросток успел казнить себя за то, что поранился. Грамм расторопности, и ничего бы не произошло. Но мы предпочитаем падать как дети годовалые, обременяя всех вокруг, когда «бобонька» заболела. Царапины от осколков на руке быстро затягиваются, а желание разодрать пострадавшую ладонь в кровь растёт — от мази она почему-то жутко чесалась. Аллергия, да? Последний компонент большой премьеры фильма «Неудачник 1», в главной роли — Антон Шастун!***
«Откровенничать с психологами — себе дороже» — считал Антон. Ему постоянно казалось, что Тимофеевич, если в его черепушке всё же сохранилась хоть капля от обучения на психолога, тут же скажет, что у него психика трещит по швам, и надо бы уже не в детдом, а в отделение. Это самое отделение находилось в нескольких десятках километров от места, где жил подросток до этого. Шаст потерял бы тогда всех знакомых, пришлось бы приспосабливаться, искать слабые места охранника. (К примеру, охранник приюта с точностью до двух раз в месяц напивался в хлам из-за того, что какая-то Маргариточка ему не дала опять — это он узнал от Воли, который приходил к Антону и столкнулся с Алексеем Ивановичем, который был в «зю-зю» всю прошлую ночь, и, видимо, ради солидарности решил ещё и на будущий отказ выпить прямо на посту.)***
Льёт как из ведра, и на улице холодно. Всех сгоняют в пятнадцати-местку придумывать название и девиз отряда. Конечно, нетрудно понять, что мозгами пораскинуть никто не пытается, ну как «никто»? Диана — Антон даже запомнил, как зовут ещё одну девочку! — и Даша без конца носятся то вокруг пустого ватмана, то успокаивают мальчиков, то делают карандашные наброски, ложась прямо на пол, при этом шутя про тряпки. Шаст по-турецки сидит на кровати в самом углу, и, какой бы ленивой скотиной подросток ни был — сейчас он хочет помочь девочкам. Рисовать Антон не то, чтобы не умеет, у него в детстве в накаляканной планете узнавали колбасу на чёрной тарелке. Тоже розовая и пятнистая вроде. — Так, нам похуй, что вы думаете, мы пишем стих для девиза! — на удивление спокойно заявляет Диана, наклоняясь к Даше, которая уже пытается создать первые строки. Спустя некоторое время, когда первая успевает заскучать, знакомая Шаста показывает девушке что-то в своём телефоне, и по комнате разносится радостный вопль, а потом ничего не понимающего автора чмокают поочерёдно в обе щеки — Антон тайком делает фотографию, когда девочки смеются, валяясь друг на друге, и пытаются поднять телефон, упавший с кровати. — Слушаем, ребят! — Даша несколько раз щёлкает пальцами у себя над головой, и готовится читать, хотя потом резко замолкает и передаёт телефон подргуге с тихим: — Читай сама, мне стремно как-то. Отдавая гаджет, она ловит на себе укоризненый взгляд, а Диана громко цитирует: — Название: «Белые чайки». Девиз: «Мы белые чайки, Живём без утайки, Нам дружба поможет Себя осознать! Мы белые чайки, Закручивай гайки! Победа за нами — Обязан ты знать!» — она дочитывает, в комнате тишина. Даша, распахнув глаза, выглядит как следователь, фонариком светящий каждому в ебало и для атмосферы делающий это на фоне фотографий убитых, преступников и свидетелей, между собой соединённых красными нитками и канцелярскими кнопками — так старательно пытается уловить эмоции на лице товарищей. — Молодцы, очень круто, правда, — всё, что может выдать Антон, зато от всего сердца, а девочки начинают светиться, как два лучика. За ним повторяет ещё парочка воспитанных людей. Антон подключается к девочкам с рисованием плаката. Он всей душой надеется, что закрасить ватман серо-голубыми разводами ему под силу — его же не заставили чаек рисовать, за это берутся девочки. Наверное, эти милые белые птички, которые водятся почти везде и смешно задирают бошку, когда пытаются что-то проглотить, ещё никогда не получали столько нелестных комментариев в свой адрес. И «припизднутыми» их называют, и «инвалидами», вот же блять? Обычно, любые дети, видя этих созданий на каком-то водохранилище или озере в парке, разводят родителей на крендели из дорогущего ларька рядом, а тут так грустно. Одна чайка прямо сейчас поняла, кому в следующий раз обеспечить материальное благополучие. В кружок «очумелые ручки» скоро вступает и Никита. (Антон выбирает думать, что название расшифровывается как «очень умелые».) Богдан, которого Шаст про себя обзывает твердолобым бараном, кажется за всё время, пока четверо пыхтят над отрядным плакатом, успевает задымить им всю комнату своей наверняка дешёвой парилкой, которую побрезгует попробовать даже самый заядлый курильщик. Чайки получаются не самые реалистичные, но хватит уже того, что при взгляде на ватман становится понятно — рисуют целый час они не петуха. Путем переговоров было решено добавить на заднем фоне маяк и волны; делать это отправляют Диану, Даша выписывает утвержденный Никитой девиз отряда, а Антон и Никита отправляются искать скотч в библиотеку. Навстречу ребятам идет изрядно вымокший Арсений — спортивки уже буквально блестят от количества воды, которое впитала чёрная ткань, а рубашка прилипла к телу, только подчёркивая всю красоту. Отдельные пряди волос как будто с ювелирной точностью расположены на лбу — смотрится как-то идеально. И Антон, черт возьми, засматривается! Из раздумий его выбивает немного хриплый голос Арса, который пытается перекричать дождь, барабанящий по лужам. — Да, Никита, скотч возьмёте у меня, я его брал для своих тетрадок, — он проводит рукой по волосам, фактически выжимая их себе же на рубашку. — И, Антон, ты же понимаешь, что ещё нужно будет пройти обследование из-за того инцидента с тумбочкой? Уже порядком замерзший Антон только сильнее зарывается ладонями в слитный карман на толстовке с изображением звезды, круга, квадрата и, напоследок, треугольника, которую отхватил на какой-то мегараспродаже, и фыркает: — Ну, разумеется, да. — Тогда я жду тебя сегодня после обеда в медпункте. Если не найдёшь меня там, то заходишь в библиотеку, вперёд до упора и дверь справа, там моя комнатушка, — Арсений, безусловно, очень мило смеётся, но Шасту хочется уже куда подальше, желательно в лес, где можно покурить. Уже прошло больше двух дней без никотина при том, что до лагеря рекордом была одна сигарета в день, и то, когда ближайший ларёк на время закрыли, и ему пришлось режимить, потому что у Антона тогда оставалось чуть больше половины пачки. Никита прощается с Арсением, они пожимают руки и мимолетно соприкасаются плечами — обычно так делают взрослые дядьки со своими близкими друзьями, и Антон слегка офигевает — откуда его друг так хорошо знаком с психологом, что позволяет себе такое?