Внутренний карман чемодана

Тогда был погожий летний день. Подросток четырнадцати лет, может, и понимал, что с Еленой Владимировной что-то не то в последнее время, но ему было слишком не до того. Антон видел одно: воспитательница стала чаще отпускать его гулять, в магазин и по своим делам. Да, она реже появлялась рядом с Антоном, но всегда была будто добрее и ласковее, чем в предыдущую их встречу. Она стала приносить ему дорогие подарки; недавно, вот, подарила ему наушники-вкладыши, которые были жутко популярны на тот момент. Сегодня утром она зашла к нему в комнату, поцеловала в висок и сказала, что сегодня днём её не будет: свои у неё, говорит, «старушечьи» дела. Попросила его закрыть глаза и вытянуть руку. Шастун улыбается её словам, но просьбу выполняет. Чувствует на левом запястье холодные пальцы Елены Владимировны, а потом смотрит: на руке красуется фенечка. На ней был узор из ромбиков бежевого, коричневого, бордового и зелёного цветов. Как же она была детально проработана! С какой щепетильностью и вниманием её вязала пожилая женщина! Воспитательница касается своими трясущимися руками, на которых от старости уже вздулись фиолетовые вены, плечей Антона, шепчет: — Антош, ты сильный мальчик. Я люблю тебя, знай об этом. А теперь иди погуляй. — Елена Владимировна, ну чего вы так? Спасибо большое, я буду её носить. Подросток не знал, к чему это она так заговорила: да ему и дела особого не было. Волнует его кое-что другое. Сегодня с друзьями они наконец-то смогут пойти на во-о-он ту заброшку рядом с приютом, на которую он заглядывался несколько месяцев, да воспиталки не разрешали. А теперь благословение как будто сошло! И все можно! Антон, радостный и счастливый, подрубает музыку, а новые наушники приятно касаются кожи и дают хороший звук, не то, что его старые проводные. Фенечка болтается на худом запястье. Бежит к своим друзьям, пожимает им руки. Да, кажется именно в тот день пацан попробовал курить. Его самые-самые близкие друзья — Ваня и Макар, предложили ему потертую пачку дешёвого «Camel», отпраздновать удачный поход на заброшку все-таки надо! Шаст успевает затянуться пару раз, даже не кашляя, Макар хлопает его по плечу. Это значит, что он теперь настоящий взрослый мужик? Его приняли? Вблизи слышится вой полицейской сирены, а в сгущающихся потемках видны красно-синие огни, и парни быстро уносят ноги с полуразрушенного трехэтажного здания. Когда в детском доме через считанные минуты будет объявлен отбой, Антон вваливается в свою комнату, которую он делил с ещё тремя ребятами, но всякие бабушки-дедушки забрали их на лето на дачи. Кстати, про Антона его родная бабка так и не вспомнила. Спустя полгода его нахождения в «Надежде» к нему она перестала приходить даже раз в месяц. Антон видит опускающуюся ручку двери. Сейчас точно зайдёт Елена Владимировна, спросит, как прошёл его день. О, Боже, ему столько всего хочется ей рассказать! И про то, как они нашли старый шкаф на заброшке, как они писали на старых стенах маркерами, какие удивительные истории про это здание рассказал Макар! Но вместо воспитательницы дверь открывает директор приюта. Поганый Терентьев. Антон не хочет видеть его ни сегодня, ни завтра; вообще никогда. — Пришли отчитывать меня за опоздание, да? — подросток садится на свою кровать, скрещивая руки на груди в защитной позе. Он уже привык к подобному. Этот мерзкий мужик лет пятидесяти поорет-поорет да и замолкнет. Но Марк Тимофеевич только смотрит на него нечитаемо. — Почему Елена Владимировна не пришла меня укладывать? — Антон.., — директор и, по совместительству, психолог детского дома садится рядом с Антоном на его кровать, заставляя Шаста отодвинуться, скривившись. Оттягивает рукой ворот синего пиджака и рубашки, пытается ослабить галстук: тот как будто душит его. — Она умерла сегодня вечером. Мне жаль. Из Антона как будто весь воздух вышибли. Как... как умерла!? Этого быть не может! Терентьев протягивает свою потную противную руку, пытаясь коснуться плеча Шастуна в знак поддержки, но подросток бьёт его по кисти, съеживаясь ещё сильнее. — Ты... Ты врешь, паскуда! — у Антона от лица мигом отхлынула кровь, и мир начал вращаться в разные стороны. В груди как будто что-то тяжёлым колом падает вниз, протыкая все внутренности на своём пути, а сердце заходится в бешеном ритме. — Уходи отсюда, тварь! Лена сейчас придёт ко мне! Не мешай нам! Марк Тимофеевич молчит пару минут, не находя слов. Да что уж там! Этот урод никогда не находил слов для поддержки! — Онкология сгубила её. Мне жаль, Антош. — Не называй меня так, уходи! Уйди! — Шастун, вцепившись в фенечку на запястье так, что точно останется красное пятно, орёт, что есть мочи. Терентьев захлопывает за собой дверь. Гулкая тишина режет по ушам. Антон не верит. Это все ложь! Она не могла оставить его, она никогда бы не поступила так с ним! Но Елена Владимировна не приходит. Ни через час, ни завтра, ни через неделю. Антон перестал слушать музыку в нашуниках. Антон перестал выходить на связь с Ваней и Макаром. Они больше не его лучшие друзья. Похороны состоялись через пять дней. Семнадцатое июля две тысячи девятнадцатого года он не забудет никогда. В этот день его семьи не стало. Он остался теперь совсем один. Они больше не будут сидеть в ее захудалой серой квартирке и пить чай с лимоном. Они больше не будут лежать на траве, смотря на облака. Они больше не будут ходить в городскую библиотеку, чтобы найти ему книги для чтения на лето. Ее руки больше никогда не обнимут его, не защитят от руководства приюта, не спасут от исключения из этого места. Всё оставшееся лето для него проходит расплывчато.

***

Антон просыпается на рассвете весь в холодном поту. Перед глазами — пелена слез и лицо воспитательницы. Правая рука цепляется за левое запястье с той самой фенечкой на нем. Он так и не снял её спустя три года. Антон смотрит на дату в телефоне. «13 июля, среда, 6:24». Скоро будет ровно три года, как её не стало. Стараясь не разбудить Руслана и Выграновского, Антон вылезает из палатки, и, даже не скрываясь, закуривает.

***

Вылезает к завтраку на свет божий он совершенно помятый. Все тело ломит: после того кошмара ему так и не удалось заснуть. Улыбаться почему-то не выходит тоже. Он отмахивается от взволнованного Арсения, который донимает его вопросами за завтраком, занимая свое внимание телефоном, потому что тут у Дианы ловил интернет. Сегодня, кстати, их покормили печеньями и вручили каждому по груше. Кусок в горло откровенно не лез: это воспоминание преследовало Антона только первые полгода после трагедии. Почему оно сейчас всплыло!? дон Воля, 10:03 Шаааст, а ты смотри, где мы Следом Антону на телефон прилетает фотография с улыбающимися Лясей и Пашей в солнцезащитных очках на фоне бирюзового океана. дон Воля, 10:04 Целых две недели на Гавайских)) Антон одновременно и рад, и расстроен. Ему очень важно посетить эту чёртову могилу, и он сделает это, чего бы оно ни стоило. Кладбище находилось в округе Воронежа, километров тридцать от лагеря, Шаст уже проверил всю информацию по картам. Хотел попросить Пашу, а оно вон как вышло... Антон подумает об этом, но немного позже. Из мыслей его выдергивает Николай Викторович, слишком резко подошедший сзади. — На речку все! Раз-два, раз-два, все за мной! Шастун, вставай! — мужчина не слишком аккуратно треплет его за загривок, пытаясь растормошить провалившегося в прострацию юношу. Антон без особого энтузиазма поднимается на ноги. Несколько ребят остаются в палаточном лагере вместе с Сашей, который желания купаться не изъявил. Виола остаётся с ними готовить обед. Неровный строй ребят, который больше напоминал разгоряченную толпу, бросается вниз по склону, к реке. Мелкая она была, конечно, в этом месте, но жара была настолько сильной, что ополоснуться хотелось «ой как». У реки росли осока и камыши, а ее берега состояли из смеси речного песка и мелких камней, по которым было приятно идти босыми ногами. Даша и Диана, обе в ярких цветастых купальниках, приволокли с собой пенку, расположившись на ней, и пригласили к себе Шаста. Антон, забегая в воду и попутно охреневая от того, насколько та холодная, их слов расслышать уже не мог. Ледяная вода обжигает все тело разом, когда Шаст несётся со всей дури по мелководью, смеясь и создавая кучи брызг. Привыкнув к воде (которая уже не казалось такой ужасно холодной), парень отправляется вверх по реке. Находит место, где ему — палке под два метра ростом — воды почти по шею. Особо не поплаваешь, но полежать на воде звёздочкой — на здоровье. В уши затекает вода, заставляя поморщиться, но Шаст наконец-то полностью расслабляется. Весь отряд, намочив, наверное, только пальцы ног, решает, что сегодня купание не для них. Серёжа заходит по колено, но тут же выбегает оттуда и говорит, что чувствует под ногами что-то, похожее на дерьмо. Это был обычный ил, но Матвиенко это не волновало: он провел весь остаток вылазки, нацепив очки и лёжа на полотенце под солнцем. Позади себя Шаст слышит визг: Арсения, который зашёл в реку по щиколотки, обрызгивает водой Николай Викторович, которому явно доставляет удовольствие наблюдать за мучениями психолога. Попов весь съеживается в попытках укрыть ещё не намокшие участки тела, и орёт, что называется, как девчонка. В конце концов муж директрисы летит на мужчину со всех ног, и Арс с громким плюхом падает в воду, начиная орать, насколько хватало голоса. — Коля, елки-палки, да за что мне такое наказание! — Арсений, уже с ног до головы промокший и порядком дрожащий, поднимается на ноги, и, издав что-то похожее на воинственный клич, начинает брызгаться уже сторону Николая. Даша с Ди падают со смеху, облакачиваясь друг на друга.

***

Антон, на самом деле, любил воду. Когда-то давно ещё родной отец учил его плавать и хотел отдать в бассейн: то ли для поддержания здоровья, то ли хотел сделать сына олимпийским чемпионом или вроде того. Это было много лет назад, ещё в то время, когда Андрей не подсел на тяжёлые наркотики, которые и свели его в смрадную яму под названием тюрьма. Эти воспоминания до сих пор теплились в сердце юноши.

***

Они возятся в воде ещё несколько часов. Арсений и Николай Викторович заставляют их делать короткие перерывы и вылезать на нагретый солнцем берег, но выходит не особо: мужчины сами проводят в воде чуть ли не все время. Арсений уже свободно плещется в реке, окатывая холодными струйками Дашу и Диану, которые, сидя в купальниках на берегу, разве что сделали фотки на свои страницы в социальных сетях. Девочки визжат, подскакивая с пенки, и убегают подальше от Попова. Решение возвращаться было принято, когда активизировались комары, в том числе и болотные — огромные, с длинными лапками, торчащими во все стороны, и хоботком, который ночью постоянно бился в пятнадцати-местке в окна и экраны телефонов. Часы показывают двадцать минут пятого, когда отряд отправляется назад, предварительно укутав пострадавшего психологически Арсения в полотенце. Виолетта и Саша подают им в пластиковых тарелках картошку с тушеным мясом. Позов, оставшийся с вожатыми, хвастается тем, что нашёл в лесу лисички, пожарил их и, конечно, уже сожрал в одну харю. От Матвиенко за такое предательство ему прилетает подзатыльник. Быстро собрав все вещи и свернув палатки и спальники в трубочки, отряд отправляется обратно в «Чайку», обходя место с осиным гнездом.