Из огня да в полымя

      Открыть глаза было тяжело, как ни старайся. Апатия действовала слишком остро, чтобы сопротивляться ей. Большая часть фабрики, находившаяся под землёй, давно уже превратилась в подобии могилы. Ни холодные зимы, ни дождливая грязная весна не влияли на общий дух этого депрессивного места. Позорное существование давило, выламывая остатки радости, которые могли найтись только в работе. Да, работа. То, ради чего можно существовать, то, что вселяет жизнь в эти вены, заставляя кровь литься, работать механизмы и придумывать все больше и больше новых солдат, способных изувечить, содрать кожу и поесть мясо старой вороны. О да, это ему нравится.       Голова резко поднялась, мужчина потянулся на стуле, прежде чем в ускоренном режиме преступить к оставленной работе, которую он перенёс из мастерской к себе в комнату. Последний проект должен был быть завершающей изюминкой в победе над Мирандой, от чего требовал к себе всё внимание. От того было жаль, что чужак со своей малой объявился слишком рано, до того как он успел бы доделать кучу таких высококлассных солдат. Но надо признаться, скорая расправа возбуждала не на шутку, от чего руки слишком уж резво работали над механизмом, требующего холодного расчёта. Но он никогда таким не был, предпочитая импульсивность. После внедрения Каду, его психическое состояние стало ещё хуже.       Пыльный матрац, не тронутый десятилетиями, осуждающе глядел на него оставленными шляпой и очками. Будь здесь маман, она бы надавала ему пиздюлей, но её здесь нет, от чего можно расслабиться и не загонять себя в какие-либо рамки. Ей стоит сказать ему спасибо, за то, что он не выбросил её на помойку, хотя ей там самое место.       Мысли сменялись одна на другую, не успевая устаканиться в голове мужчины, увлечённого работой. Зажатая между зубами сигара наполняла комнату родным дымом, запахом гари, который Карл так сильно любил. Запасов ему ещё с лихвой хватало, но всё же стоило снова закупиться новой коробкой от Герцога. Впереди ещё много работы, а ему так необходимо хоть немного расслабиться. Включившееся по одному щелчку радио разразилось громкой музыкой на всё помещение, вместе с дымом утягивая и скрывая мужчину от всего мира.       - *Хрипловатый голос разносился из груди чуть повеселевшего Карла. Работа над реактором шла по маслу, любимая музыка играла на всю громкость, ударяя барабанные перепонки. Он давно бы уже стал глух, но «спасибо» паразиту, шевелящемуся в груди.       Благослови Господь чужаков, у кого был хороший вкус. Все их музыкальные устройства, диски и прочая техника всегда собирались Хайзенбергом, что подобно опытному мусорщику, знал на что обратить внимание. Он сам уже давным-давно был выброшен миром в богом забытой деревней. Одно дело, когда ты живёшь в ней припеваючи и можешь покинуть в любой момент, другое дело, когда ты заперт как пленник, вынужденный подчиняться сумасшедшей мамаше.       Цокнув, мужчина отложил улучшенный прибор. Ни дня не может прожить без нытья и ругательств в сторону своей «семейки». Самого уже тошнит от этого. Зажёгшийся телевизор беспорядочно начал показывать картины его слежки, разбросанное по всей деревни. Почти везде было тихо и ничего интересного.       - Ох, блять – лицо скривилось, как у детей обычно бывает от невкусной еды. Но заплаканная, перепачканная в слюнях и соплях блевотная рожа Моро от очередного ромкома была в разы хуже. – И почему ты всегда так близко сидишь к телеку, уродец...       Следующее изображение почти не видно, слишком темно под землёй, и всё же разглядеть копошащихся выживших деревенских было возможно. Ни черта интересного, только и могут, что молиться главной ведьме всей глуши. В первый раз стоило Карлу наткнуться на них, чудом выжившие людишки не придумали ничего, как молиться главному злодею их бед! От этого глаз так резво задёргался, что капилляры готовы были излиться кровью на глазном яблоке, превратив и так странный цвет его глаз в нечто совершенно устрашающее. Сначала он от бушующей ярости просто оборвал связь с этим местом, но потом успокоился и вместо этого выключал звук, лишь бы не слышать их воя. Этакое скучное шоу. Выживут ли крысы под землёй, откуда они пришли или нет? Он мог бы сходить за ними и отдать на растерзание ликанам или же сообщить Миранде, но в итоге забил на них. Нечего на них тратить время, забивать себе голову ненужной ерундой. Впереди его ждёт кровавая баня, в которую он с удовольствием окунётся.       Стоило мужчине закрыть глаза, как сразу же перед его взором возникла карта из мастерской, разрисованная красным маркером солдатиками и ракетами с чуть ли не возбуждающим его названием организации, чья помощь в борьбе с сукой будет неимоверной. «B.S.A.A.» Взламывание радиоволн ради просмотра фильмов или музыки вскоре пополнилось ещё прослушиванием организаций на подобии Амбрелла. Да уж, «дар», «способности» на деле оказались обычным биооружием. Только вот ему уже давно было насрать на всё это, чтобы грустить. Зато выдалась отличная возможность связаться с организацией, борющейся с этой хернёй.       Губы окрасила злорадная предвкушающая улыбка. Ну разве не прекрасно? Именно в тот день, когда Миранда будет встречать свою дочурку, нагрянут не только его солдатики, но и борцы с биотерроризом, ха. Скоро он поведёт настоящее восстание, как истинный борец, не поддавшийся на все эти ложные слова. А с поддержкой Итана Уинтерса это будет сделать проще всего. А после все эти людишки пополнят его армию, и тогда...       Нахмурившись, Карл уставился на телевизор, снова перелистывая «каналы». Никогда он не задумывался о том, что будет потом, лишь бы свергнуть эту суку Миранду. Может, дальше продолжит делать армию? Этим он занимался последние десятилетия, достаточное время, чтобы это занятие срослось с ним, как новый орган. Мысли о войне и способах повергнуть мир в крах трепетали его поганую душу. Даже если они были глупы и наивны, каждый мальчишка в любом возрасте мечтал о власти, не смотря ни на что. Сильные побеждают слабых, по таким законам живёт этот мир. Одно ясно, что бы не ждало его в будущем, для начала ему нужно было проложить дорогу к этой новой жизни.       Возникшее изображение с запертой на его фабрике девушке напомнила о том, что ему нужно сделать, раз хочет воплотить свои желания в жизнь. Локти мягко опустились на стол, тело приблизилось к столу, пока глаза неотрывно следили за явно скучающей девушкой. Если Карл всё правильно увидел и услышал, то психованная кукла сдохла, что уже хорошо. Всё-таки стоило присмотреться к Уинтерсу.       Сменившаяся песня** заводила ритмом, опаляя разум Хайзенберга. Шестерёнки как заведённые бились друг о друга, мозги придумывали одну идею за другой. Стул раскачивался под весом мужчины, уже привыкшего не сдерживать свои эмоции, дурачась, пафосно играясь, даже если никто не видит. Только иногда можно позволить себе «пострадать».       Усмешка воцарилась на жёстком лице от заводных слов. И вместе с этим пришло принятие, что нихрена Карл не знал, как общаться с обычными людьми, и как ни странно, тем более из деревни. В любом случае, попытка не пытка, а им надо было обсудить всё лицом к лицу. Идти на другой конец фабрики было лень. Мужчина, уже откровенно улыбался, по-хищнически (или по-скотски) притягивая к себе всегда готовый микрофон.

***

      Ночь была спокойной, не тронутая не только кошмарами, но и обычными снами. Одна лишь тёмная тишина, но Елене было это необходимо. После всех ярких красок, ей не хотелось и дальше испытывать ужас и стресс в моменты, когда она по идее должна отдыхать.       Сладко потянувшись, девушка только вдохнула спёртый воздух носом, привыкая к здешней обстановке. Вся одежда, кроме ночного платья скромно лежала на тумбочке. Вскоре и она присоединилась в стопку, стоило Лупу зайти в ванную. Вода, как и вся фабрика была восхитительно тёплой, вызвав новый шквал недовольства. В деревне чтобы искупаться вдоволь, приходилось кипятить воду на костре, тут же сразу она тебе даётся. Нечего сказать, обитель лорда.       Одевшись, не завязывая волосы, чтобы дать им просохнуть, Лупу ковырялась пальцами в еле как открытой банке с тушёнкой, не заботясь о манерах. Обида червяком ковырялась когтями в сердце, отбрасывая наивность куда подальше, оставляя её наедине с собой и новыми чувствами. Это было необычно и странно находить недостатки в своей жизни. И дело было даже не в том, что деревней правили монстры, с удовольствием убивающие и пытающие деревенских, а то, как они, простые жители так могли жить? Почему не хотели изменить уклад в деревне, жить комфортнее, чтобы у каждого дома была тёплая вода, которую не нужно кипятить? Почему деревенские жители не должны были одеваться броско? Как-то в разговоре с Еленой, Итан сказал ей, что он обычный человек, коих миллионы, и он был удивлён, как они бедно жили.       Это было неприятно, но терпимо. После всего увиденного и пережитого, Елена уже спокойно воспринимала то, что ими помыкали. Желание как можно скорее покинуть деревню обретало чёткий образ, расплываясь в картине. Вот она готовит ужин, за столом сидит Уинтерс, качая на руках свою дочку. Василь сидит рядом, читая газету, не страшась того, что Матерь Миранда застукает его за преступлением. В гости к ним часто заходит семья Олару с Антоном.       Грустная улыбка тронула юное лицо. Просмотренные фильмы с книгами создавали какую-то нереальную картину о том, как живут чужаки за их краем, то рисуя простенькие квартиры, то замки, перемешивая между собой множество эпох. Всё же, неправдоподобная картина выглядела привлекательнее и заманчивее иной деревни, в которой не было чудовищ. Сама действительность в которой она очутилась казалась тем ещё обманом. Привычные сердцу и душе молитвы, ранее облегчавшие жизнь показались тяжелее скалы.       Время тянулось медленно. Волосы, собранные в привычный хвост уже успели высохнуть, еда была доедена, серая ткань продолжила лежать на тумбочке, ибо из-за температуры в подземных чертогах, необходимость в ней отпала. Девушка уже успела не просто обдумать всевозможные идеи о светлом будущем вне деревни, повспоминать моменты из жизни, что в итоге она пошла по кругу. Ощущение, что прошёл весь день, но в реальности наверняка окажется, что это было всего полчаса. Мучительные полчаса.       Хождения по кругу утомляли, сидение на кровати тем более. Длинные пальцы начали массировать лицо, лишь бы хоть чем-нибудь себя занять. А после железная дверь распахнулась под удивлённый возглас девушки. Знакомый, странный, чем-то похожий на персонажей старых фильмов, голос раздался из динамиков чуть ли не над самым ухом.       - Сыграем в игру, дорогуша, - не скрыв возмущённый на грани усталости вздох, девушка незамедлительно получила всё такой же игривый ответ. – Ой да ладно, тебе понравится. Никаких догонялок, никаких врагов. Просто следуй моим указаниям и окажешься в хорошем, прехорошем месте. А теперь будь любезна, выйди наружу из своей берлоги.       И жертве ничего не остаётся кроме как подчиниться тирану, другого исхода для носивших людей эти роли нет. Свою клетку девушка покинула быстрее, чем она ожидала. Стены не смотря на мнимую безопасность, давили на нутро, сжимая его до самого основания. Следуя направлению, даваемым лордом, девушка не просто всё дальше и дальше уходила от своей так называемой комнаты, но если её память не изменяла ей, отправлялась в первый блок. Абсолютно незнакомое место.       Плохо освящённая фабрика уже не так сильно пугала. И хоть ассоциации с чёрным вырытым рвом не покидали юную голову, оставляя липкий след улиткой, тело уже не дрожало как банный лист, повинуясь направляющему голосу. Пару раз она путалась в направлениях, чем вызывала ответную негативную реакцию, но ничего более. Смрадный запах был похлеще в подземельях Димитреску, пропитанных кровью и вином. Муки сожаления цепью опутывали девушку, проходящую меж спящих трупов, едва освещённых кроваво красным цветом ламп. Дымная пленка туманом легла на пол, оставляя за собой сомнения, точно ли она на фабрике. Уж не в царстве мёртвых?       Как крысы находят желанный сыр в лабиринтах дома, так и она должна была прибыть в пункт назначения, под взглядом изучающего её монстра. Но животинки такие милые, с ними всегда хочется подольше поиграть, слегка помучить, не обращая на их страдания. Открытые ворота на свободу были всего лишь шуткой, на чью удочку Елена так легко попалась.       - Кажется, я не туда тебя завёл, какая жалость – еле скрываемое насмехательство просочилась сквозь сожалеющий голос владыки. Слышимый стук рукой о стол играл свою показушную роль, как дети пытаются убедить родителей, что они уже уснули. – Погоди, я поищу верное направление.       Остаётся только неравно поджать губы и смириться с участью, но Лупу не удерживается от убийственного взгляда направленного на найденную камеру у потолка. Кровь бурлила в девушке так сильно, что пожелавшие испить её ведьмы отпрянули бы с криками, как им горячо. Всегда спокойная с холодной внешностью, она тоже могла злиться и бесноваться, что люди часто забывали. Только это никак не поможет, не против чудовища, который только сильнее получал от этой картины мерзкое удовольствие.       Пожелтевшая трава раскинувшегося поля могла согреть любой взгляд. Заповедная гладь земли вызывала приятную тоску, мечтания о приятном ветерке и шелесте листве. Девушка отвернулась от поля, усматривая грязь на полу, ржавчину на стенах. Всё что угодно, лишь бы не закапывать себя дальше в могилу отчаяния, а того и не поддаться на провокации. Преступно так поступать с людьми, упиваться их болью, как комар кровью. Нет здесь владычества и мудрости, что возносил им пастор на собраниях в церкви, нет здесь величия. Только ложное притворство.       - Хм, а теперь поворот направо – раздавшийся бархатный голос, так презираемый Лупу, тот же, что ввёл её в бездну, оказался спасением, вырывавшим из иллюзии свободы, направляя дальше по чертогам тьмы. Не понять было, расстроился ли его обладатель её спокойствием или же обрадовался. Слишком холоден был его глас.       Воздушным саваном мгла как старая подруга вновь встретила девушку в своих объятиях, ведя дальше по коридорам, пока дверь, оказавшееся на пути не открылась, пуская в обитель лорда. Оно не было таким же пыльным и грязным, как то, где он хранил колбу, но тоже не самое чистоплотное. В особенности хуже всего было со столом, где книги, аккуратно завязанные письма соседствовали с инструментами и прочей техникой и огромной сворой телевизоров. Настольная лампа вместе с лампой на потолке ярко освещали комнатушку жёлтым светом, создавая подобие уюта в мрачном подземелье. Рядом стоявший матрац без кровати пугал своей пылищей, в отличие от потрёпанного старого зелёного дивана, которым пользовались куда чаще. Заваленные с верху до низу шкафы всякой всячиной вместе с бардаком на полу делали помещение ещё меньше, чем оно было на самом деле. Запах курева был настолько силён, что сдерживать кашель было просто невозможно. Попробованная сигарета в замке и рядом не стояла с долгое время не проветренным местом. За этой реакцией незамедлительно последовали смешки и хлопки, показавшиеся Лупу чуть ли не плевками в лицо.       - Ну и ну, совсем неплохо. – развернувшийся на стуле мужчина, без привычной шляпы и пальто, но всё в тех же чёрных очках, смирил несчастную пафосной улыбкой. Стереть бы её с его лица. - Даже не попробовала сбежать. Я впечатлён.       Желание закатить глаза на весь этот пафос с каждой секундой становилось только сильнее, отчего приходилось держать себя в руках, впиваясь ногтями в ладони. Неотрывно смотря на качающегося на стуле мужчину, Елена молчала, сжав губы в тонкую линию. Владыка продолжал сохранять возникшую между ними тишину, опустив голову на согнутые за спиной руки, выпятив живот на всеобщее обозрение. Странные, незнакомые штуковины и ожерелья пристроились на груди Хайзенберга, распаляя любопытство Но что это и с чем это едят, было страшно спросить. Терпение, в конце концов, вылилось за пределы чаши, обливая саму девушку.       - И зачем я здесь нужна? – голубые глаза неотрывно смотрели в чёрные окуляры. И как он может видеть в них что-то в таком тёмном месте? – Для чего нужно было меня вести сюда таким странным путём?       - Лень было тащиться – просто, как ни в чём не бывало ответил ей, владыка всё так же пристально осматривая девушку. Под чужим взглядом было неловко, но ещё более всего страшно. Нельзя было понять, что у него на уме, слишком уж он был непостоянен в своих решениях. – Подойди-ка сюда.       Бедняга, находящаяся на грани срыва, аккуратно подошла к повернувшемуся спиной Хайзенбергу, копошащемуся на столе, как собака ищет закапанную кость. Колба ярко засверкала в руках мужчины, как только он её нашёл в груде хлама. Лупу невольно сглотнула, приподняв бровь, не понимая, чего от неё хочет владыка. Тот поджал губы, и Елена готова была поклясться, что видела, как он закрыл глаза, сдерживая недовольство, перед тем как сдержанно ответить ей.       - Если хочешь выбраться живой-здоровой из деревни, ты должна сделать для меня одну вещь – мужчина резво соскочил со стула, подходя к девушке. Ей бы сейчас испугаться такого порыва, но единственное о чём она могла думать, то, как пафосно и артистично говорил и двигался мужчина. Будь он деревенским, участвующие люди в представлении "Девы войны" оторвали бы его с руками и ногами. – Как сюда заглянет Итан Уинтерс, убеди его сражаться на моей стороне. Раз уж он твой друг, то послушается. Ничего сложного, да?       От прежней весёлой мысли не остаётся и следа.       - С чего бы ему это делать? – глаза метают молнии, и Елена делает шаг назад от подошедшего лорда. Непонимание висит в воздухе, требуя разъяснений. – Вы расчленили его дочь. Он к вам никогда не присоединится. И глупо об этом думать! – из груди вырывается смешок.       - Глупо? – Хайзенберг уже успел пожалеть тысячу раз о том, что задумал, пока ярость поглощала его с быстротой, завидной ветру. «Аккуратно и медленно перетянуть мелкую на свою сторону.» Таков был план? Что ж, он официально проебался с задачей. Невольная мысль, выскочила из головы. - А ты что не против жить на пару с ликанами? Вместо собак будешь держать их, после того как семью твою растерзали?       - Нет! - Лупу чуть не задохнулась от столь наглой мысли. Здравая мысль о том, чтобы внимательнее выслушать лорда о предложении Уинтерсу, попрощалась с девушкой, обещая никогда не возвращаться. После всей этой погони по фабрике она не в силах была ему доверять, а беспокойство за семью чужаков превысило страх за собственную жизнь. – И с какой стати вам нужен Итан? У вас же под боком целая армия мертвецов!       Будь Карл не человеком, а чайником, из ушей давно бы пар пошёл. Его тыкала носом в слабость какая-то деревенская девчонка. Она хоть представляет, как долго он готовил эту армию, как долго учился пользоваться своим даром? Хуже всего то, что он наверняка выглядел жалким в её глазах, раз он и в правду носится с чужаком, как курица с цыплёнком. Он чёртов революционер, а не какой-то простак!       - А и вправду, зачем мне бедный папаша?! – мужчина, уже не сдерживаясь, повышал голос на девушку. Как собака, гавкал, разбрызгивая слюни к неудовольствию девчонки. Как легко ей удалось его выбесить, это ж надо. - Наверняка будет такой же обузой и надоедой как ты.       Из горла Елены вырвался возмущённый вздох. Кровь забурлила, как кипячённая вода, а глаза метали молнии. Разум неумолимо кричал, напоминал ей о том, чтобы она придерживалась плана, вела себя тихо, как и положено деревенской девушке перед лордом. Увы, но шторм из эмоций вышел из-под контроля. Ни дать ни взять, Лупу уверенно копала себе могилу.       - Это не правда! – тонкий голос преобразился, став чуть твёрже, и громче, от чего лицо владыки едва заметно вытянулось. Сдерживать свой гнев, Лупу больше не собиралась, продолжая кричать на окаменелого Карла. – Итан может со всем справиться. Ему не страшен ни один монстр! Если он захочет, он и вас сможет победить!       Чёрные окуляры скрывали пожар, развернувшийся в его глазах перед девушкой, да вот только мимика лица была слишком ясна, чтобы понять очевидное. Она его разозлила. И судя по сжавшимся в кулаки рукам очень сильно. Поднятая буря разгоралась с каждой новой секундой, готовая развернуться и крушить всё вокруг, что попадется на глаза. Особенно девицу, вздумавшую крикнуть на него и унизить его самовлюблённое эго. Чужак сильнее монстра, в это она верила, беззастенчиво говоря о своих мыслях чудовищу, в чьих лапах она сейчас находилась. Как наивно и глупо.       - Даже меня? – ядовито процедил мужчина, вызвав волну мурашек по спине собеседницы. – Ну ладно. – колба сжимается под грубыми пальцами и Лупу с ужасом подумала, что она сейчас сломается под его хваткой. Частичка Розы удостоилась грозного взгляда лорда, перед тем как он кивнул своим размышлением. – Тогда нам стоит проверить его, что думаешь?       Выплюнутые ранее слова вязко окутали ноги девушки. Было трудно пошевелиться или издать какой-либо звук, только затравленно смотреть на владыку, что так резво со злобным весельем подкинул колбу, прежде чем поймать и уже протягивал руку к ожидающему его молоту. При мысли об оружии, что так легко могло сломать ей ноги, если бы она была более медленной в салках, становится совсем уж тошно. Захотелось вернуться в свою камеру.       - Чего застряла? – одарив белоснежной улыбкой глупую девчонку, посмевшую показать свои коготки, Хайзенберг стоял возле выхода вестником плохих предзнаменований, как часто описывались персонажи из прочитанных книг. – Пойдёшь со мной, дорогуша.       Последнее слово вызвала смесь недовольства и отвращения на лице Елены, от чего Карл Хайзенберг заржал как конь. Девушка скривилась от глупой ассоциации, пронёсшейся в голове, вспоминая, что его герб – конь и подкова. Старше на много лет, с едва заметным брюхом и поношенной, грязной одеждой он не походил на лорда, чей титул носил. В Леонарде было и то куда больше благородных манер, чем в Карле, не говоря уже о всегда строгой и собранной Луизе. Признаться, чем-то Хайзенберг напоминал ей Антона. И ведь правда, не будь у этого мужчины власти над ними, титула и способностей, он был бы ничем не примечательным мужланом!       Маленькими шажками, девушка последовала за владыкой, не думая оказать какое-либо сопротивление, смиренно принимая судьбу услужливой деревенской, хотя внутри всё грохотало подобно пожару, развернувшемуся в доме старейшины. Следуя хвостом за Хайзенбергом, Лупу внутренне содрогалась от того в какое ещё место он может завести её, пока развернувшееся поле не встретило свежим воздухом. Лазурь неба ослепляла, стоило выйти из мрачных сводов фабрики. Застыв на мгновение, Елена непонимающе смотрела на удаляющеюся спину Карла. Тот, заметив отсутствие девушки, развернулся к ней, одарив победоносной улыбкой, от которой сердце совершило настоящий кульбит. Она так и говорила девушке, что это её и только её вина.       - Советую далеко не отходить от меня – наслаждаясь страхом запуганной мыши, мужчина оскалился, покрепче сжимая молот, перекинутый через плечо. От вида сжавшейся девчонки, осознавшей свою глупость повысить на него голос, по телу пробежала стая удовлетворённых мурашек. Хотя не сказать, что ему не понравилась её смелость. Всяко лучше, чем типичное деревенское поклонение, так приевшееся ему. – Иначе волки утащат.       Глупы будут те волки, посмевшие украсть добычу у более страшного зверя.