Руки ломило от перетаскивания тяжёлых предметов, спина гнулась как прутик, а ноги были ватными. И всё же Елена продолжала работать из-за всех сил, перетаскивая металл по размерам или одной и той же формы, что угодно. Так-то Хайзенберг не дал ей никакой наводки, просто оставил с этим делом, явно заставляя заниматься бесполезным делом.
Сначала Лупу думала уклониться от обязанностей и не сильно старалась, но вскоре поняла, что её начало клонить в сон, а потому девушка продолжала ботрачиться, как настоящий «пионер», кто бы или что бы это ни было. Порой у её складывалось ощущение, что Хайзенберг своими прозвищами поднимал её по ступенькам импровизированной башни, складывая определённое отношение к ней. Она же совсем не заметила, как нелюбимое ей «дорогуша» исчезло с его обращения, будто бы он никогда так не называл её. На вершине девушку явно ждало её имя, вот только она даже представить себе не могла, что нужно было ей сделать, дабы заслужить его чаще слышать с его уст.
Работа с каждым шагом утомляла её все больше, но по крайней мере, это занятие отвлекало её от разных и пугающих мыслей, к которым она невольно вернулась, стоило отойти от лорда на приличное расстояние. Остановившись передохнуть, Елена невольно снова вернулся себя в горькие думы.
Лупу не понимала, что совсем недавно прочла в дневнике Хайзенберга. Всё это время она тешила себя надеждами, что после того, как он объединится с Итаном и победит Миранду, отпустит их всех с деревни. И после проведённых с лордом времени, Елена была готова поверить. Компании ему были не нужны, как и верующие деревенские. Но он прямо написал, что с помощью сил Розы может победить Миранду. Как он это провернёт? Пострадает ли Роза от этого? А вдруг он не отпустит дочку с отцом...
Всё это давило на мозг, отчего порой сложно было думать, давать какие-то объяснения сложившейся ситуации. Елена не могла соображать, не понимала, как она дошла до такого, как сможет предупредить Итана и вместе с ним продумать план действий. Не могла же она просто подойти к Хайзенбергу и напрямую его спросить о девочке? Даже если она ошиблась, лорду не понравятся его слова. Ведь это буквально обвинение.
Вздохнув, и поняв, что ни к какому решению девушка не сможет прийти, Лупу медленными шажками вновь подошла к свалке, намереваясь продолжить дело. Пока не почувствовала, что не одна.
То ли тень пробежала чуть вдалеке, то ли она ощутила на себе чужой взгляд. Ей стало не по себе. Сарай был больших размеров, как в ширину, так и в длину и кто угодно мог прятаться здесь. Включая неудачные эксперименты, наподобие Штурма. От одних воспоминаний о монстре, девушке стало не по себе.
Ком в горле давил, и сглотнув, Елена и сама не заметила, как направилась к месту, где ей почудилась тень, не спеша, но всё же и не так медленно, как стоило бы. Ожидание убивало. Фабрика продолжала эхом шуметь, успокаивая нервы. Сарай же был тихим и одиноким, куда не часто заходили люди. Повернув направо, девушка осторожно вгляделась в новое пространство, надеясь обнаружить крысу или Клауса.
Но там никого не было. Кроме другой горы мусора и странного сооружения, больше походившего на танк, хотя он был более открытым. “Какая же я дура, до сих пор пугаюсь.” Вздохнув, девушка только развернулась, чтобы пойти обратно в свой уголок. Вместо этого она ощутила чужие руки на своём рте и талии.
- Ммм – сердце застучало с бешеной скоростью, воздуха стало мало, пока в голове у Елены была чистая каша, неспособная мыслить. Только бояться. Не могла закричать, только издавать мычащие звуки подобно корове, глупому скоту, которым она всегда являлась в глазах Матери Миранды. Голова закружилась, руки и ноги забарахтались, пытаясь ударить своего врага, но это больше походило на борьбу котёнка с невидимым тигром. Жалкое зрелище. И ужасающее. Стук сердца стал громче, готовый навсегда остановиться, стоило ещё одному человеку выйти из другого конца. Если это конечно было человеком.
У него не было лица, только чёрная маска, скрывающая его, да каска с какими-то лупами вместо глаз. Выглядело так, будто бы он был в броне, цвета зелени и грязи, с огромным ружьём, которого Лупу никогда в жизни не видела. Он излучал опасность, излучал неизведанное. Елена захныкала, продолжая биться с новой силой в руках врага, когда другой человек стремительно начал подходить к ним. Ещё немного и она забудет как дышать от ужаса.
-Эй, эй. Не волнуйся, мы друзья. – мягкий мужской голос раздался рядом, останавливая перепуганную девушку от других действий. Мужчина вытянул руки в успокаивающем жесте, прежде чем так же осторожно потянулся к шлему. – Вот, смотри, мы люди, а не эти зомби.
Лупу не знала, кто такие зомби. Но незнакомое слово отдалось приятной знакомой дрожью, будто бы она уже поняла, что бояться нечего. Девушка окончательно успокоилась в чужих руках, стоило страшному шлему исчезнуть. Вытянутое, грубое и всё же доброе лицо мужчины с беспокойством смотрело на притихшую девушку. Чёрные, почти серые короткие волосы обрамляли белое лицо, на котором горели карие глаза. Человек. Нет, не просто человек. Чужак, как и Итан.
Податливое тело девчушки расслабляется, пока глаза горят огнём надежды. Невозможно не заметить это зрелище. Мужчина успокаивающе улыбается ей и кивает напарнику. Цепкие руки, не причинявшие ей боль, но крепко держащие, отпускают девушку из цепких лап. Она не шевелится, не пытается убежать или повернуться, будто боясь спугнуть своих гостей. Хотя это они должны опасаться её реакции.
Второй мужчина осторожно подходит к своему напарнику. Всё ещё в полной экипировке. Елена заметно съёживается. Нет ничего страшнее, не знать лица незнакомца, да ещё и чем-то своим видом похожего на солдат. Она ни разу не была на войне, но уже как будто бы получила серьёзную травму, побывав на поле фронта.
Чужак легко видит её смятение и позволяет шлему соскользнуть, обнажая истинное чужачье лицо. Лысый мужчина порядком удивляет своей чернокожей внешностью. Но черты лица такие добрые, что он сразу же притягивает к себе, подобно Уинтерсу. Такой же добрый карий взгляд.
- Не бойся нас. Зови меня Сероглазым – тонкие губы, поверх которых расположилась щетина, трогает добрая улыбка. – А мой напарник – Ночной Вой. Ты же из деревни, да? – малейшего кивка хватает, и мужчина подходит ближе к девушке. Она не отходит назад, продолжая доверять, прокручивая смешные имена чужаков. Или это их тайные прозвища? – Как тебя зовут?
-Елена. Елена Лупу.
-Приятно познакомиться. – мягкая улыбка вмиг пропадает и на месте её возникает обеспокоенное лицо. – Мы уже думали, что все погибли. Ты как сюда попала?
-Я – девушка давится словами, не зная как реагировать. Пара дней, но казалось прошла целая вечность, утягивая за собой воспоминания как общаться с людьми. С лордом был иной подход, нужно было подстраиваться, ходить по канату над пропастью. Здесь же просто доверится, как обычным людям. – Меня похитили, но лорд Хайзенберг не сильно меня обижал, он-
- Не сильно? – мужчина, зовущийся Ночным Воем, противно кривит губы, услышав маленькое, но правдивое замечание. Поворачивается к Сероглазаму, проговаривая «ну и мудак», прежде чем вновь обратиться к притихшей девушке. – Ты здесь на фабрике одна?
- Да, да. – девушка кивает болванчиком, не успевая соображать. Кровь, покинувшая мозг от страха, вновь возвращается на место, двигая шестерёнки, запуская процесс по новой. Будь она чайником, из неё давно бы пошёл пар от возбуждения. – Я подруга другого чужака, может, знаете его. Итан Уинтерс! – стоит произнести имя и двое мужчин вздрагивают, заполняя сердце Лупу теплотой. – Лорд Хайзенберг хотел объединиться с ним против Матери Миранды и потому взял меня, чтобы я могла его уговорить! Он хочет помочь.
- Он совсем запудрил ей мозги. – первый мужчина, снявший шлем, выглядит совсем недовольным. Презрение к лорду тянется от него подёрнутой дымкой, заползая в самые ноздри. Мужчина разворачивается к ней, всё ещё хмурый, но не злящийся на глупую деревенскую девушку. Ей и так досталось. – Не собирался он помогать вам. Воспользуется предложением, а потом убьёт вас двоих, не считая дочери Уинтерса. – Ночной Вой не останавливается, продолжая вбивать молотком в гвоздь последние крохи надежды. Сломать не хочет, только починить, но всё равно больно. – Елена, этот мужик просто играется с вами, как кошка с едой.
Девушка сама не заметила, как попала в капкан, который так успешно обходила, но стоило расслабиться, и металл вцепился в её кожу, пока кровь сочилась по ужасному устройству. Елене так отчаянно хотелось защитить Карла... Сказать, что он хороший. О том, что не раз спасал её, и порой ей даже чудилось сострадание в его мимике и жестах. Как он совершенно не знает, как позаботиться о себе, предпочитая жить в бардаке, как разбирается в механизмах, умело создавая что-то новое и пробуя заново, если не получается. О том, как он любит её готовку, потому что отвык от этого, как смешно порой наблюдать за тем, как он обедает. Как много он читает, от классики до механики. Она в последнее время думала, чтобы попросить его одолжить одну из книг, которые находила где только можно. И почему-то она знала, что он ей разрешит. Пошутит, может, будет угрожать, но несерьёзно, но отдаст прямо в руки то, что ему больше всего нравится.
Елена хотела бы поделиться просмотром фильма и как она узнала, сама догадалась, откуда черпал вдохновение для своей манерности и голоса Карл. Как ей понравился «Его девушка Пятница», как тогда она чувствовала себя в безопасности, и впервые выпила, совершив шалость, не позволяемую отцом. И как порой его глаза могут быть красивы, когда они не пылают гневом или презрением.
Только вот слова не льются из её уст водопадом, не меняют положение вещей, как волшебная палочка заставила бы умы чужаков расшириться и впустить в сердце чудовище из фабрики. Нет. Лупу сама понимала, как глупо и наивно бы это звучало.
Потому что это была только одна сторона Хайзенберга. Та, жестокая и кровавая, требующая веселья, не считающаяся с мнением других, пропитанная смертью никуда не денется. Она слишком глубоко пустила корни, чтобы было так легко их вырвать. Оставалось только смириться с медленным гноением. Чужаки знали об этом и ни за что не пошли бы на поводу у глупой деревенской девушки. И Елена не винила их.
Наоборот, завидовала. Ей думалось, что она сможет легко выжить на фабрике, встретить опасность лицом к лицу и уйти, как только представиться возможность. Но стоило ей появиться, как она начала сопротивляться, бояться, будто бы привыкла к этой обители, позволяя ей пожирать себя. Это пугало, это было не нормально. Не в силах найти выход, Елена намеренно потерялась в логове монстра, привыкая к такой странной компании.
Лупу настолько сильно погрузилась в своё бичевание, что чужаки не могли не заметить этого.
- Бедная девочка. – чернокожий мужчина глубоко вздохнул, кладя руку на плечо притихшей Елены. Жест, надеющийся приободрить и успокоить, только сильнее погрузил несчастную в отчаяние. – Он совсем тебя запугал. Не волнуйся, он больше не тронет тебя.
-Её нужно отвезти к остальным в безопасное место. – подавший голос брюнет привлёк внимание Лупу, резко повернувшейся к чужаку. Тот лишь смущённо кивнул, по-своему интерпретируя её поведение. – Боже, не думала же ты, что мы тебя бросим.
- Я не единственная выжившая. – казалось, в Елену вдохнули жизнь. Не видя себя со стороны, она ощущала, как её кожа становится более здорового оттенка, а глаза искрятся. – В деревне, в самом центре есть тайное убежище, где спрятались другие жители деревни. Их тоже нужно спасти!
К её удивлению чужаки только неуверенно переглянулись. Их взгляд не был полон недоверия, наоборот сочувствия. Елена только непонимающе смотрела на людей, пока не заметила странные механизмы за их спинами, определённо незнакомы ей, выделяющиеся даже на фабрике. Они не собирались покидать завод. И вероятнее всего, безопасное место, куда Сероглазый и Ночной Вой собирались отвести Лупу, было совсем недалеко, в отличие от деревни.
- Пожалуйста, им срочно нужна помощь! Там почти не осталось еды, очень холодно и вокруг ходят ликаны. Они же могут погибнуть. – неуверенность продолжала плескаться в глазах чужаков и Елена готова была на коленях умолять их, слушая в ответ только тишину... пока в голову не пришла знакомая бледнокурая макушка. – Среди них есть ребёнок! Маленькая девочка. Вы же не бросите бедное дитя на растерзание?!
В глазах двух незваных гостей на фабрике заплескался вихрь эмоций, доселе незнакомый Елене. Ужас и сострадание, но больше всего вина. За чужую маленькую жизнь, которая уж точно не заслуживала быть заживо съеденной. И всё же чужаки продолжали стоять каменными статуями, продолжая трескаться изнутри. Пока один из них не сдался.
- Хорошо, я пойду с тобой. Выведем оставшихся людей из деревни. – чернокожий мужчина решительно сверкнул серыми глазами, прежде чем повернуться к своему напарнику, явно не выглядевшему обрадованным спонтанным решением своего друга. – Справишься без меня?
- Но Крис дал чёткие указания по по-
- Я знаю – Сероглазый строго одёрнул мужчину, впиваясь в неуверенное лицо напарника, окутывая своим авторитетом всех троих людей. – Но я точно не смогу спокойно спать, зная, что мог бы спасти ребёнка, но вместо этого бросил на смерть, как последняя тварь.
Второй мужчина только и мог, что смотреть, прежде чем кивнуть и уйти обратно к странным машинам, напоследок кинув «только не долго». Более взрослый мужчина только тоскливо усмехнулся его словам, прежде чем повернуться к Лупу.
- Не волнуйся, мы спасём твоих друзей. – уверенная улыбка окрасила губы Сероглазого и Елена не могла не улыбнуться чужаку в ответ, пока внутри она пьянела от скорой встречи с Итаном и деревенскими жителями. Окрылённая от свободы и спасения, так неожиданно оказавшимися в её руках. Сгорая от стыда и страха перед владыкой, чьё доверие она нарушила. Но если она сможет спасти других выживших...
Что ж, тогда она сгорит.
***
Сидящая в углу маленькая девчонка, поджавшая ноги, уткнувшаяся в колени обидчивым взглядом воплощала в себе состояние любого ребёнка, когда его наказывали за проступок. Только вот отделалась она легко, что Саша понимала, хотя всё же продолжала кричать и истерить в своей голове. И не только потому что ей не нравилось так сидеть, а потому что она была чуть ли не героем, спасшим аж двоих человек, но взрослые как всегда думали о своём. Бе.
Она не выдержала сидеть в этом тёмном, надоевшем глазу убежище. Становилось всё холоднее, а еда заканчивалась. Дедушка почти не вставал с постели, а мама ударилась в молитвы с головою, порой напоминая сумасшедшую каргу, чем здорово пугала свою дочь. Папа совсем ссутулился, опечаленно смотря себе под ноги. Неожиданно, но только Антон был при своём уме. Даже наоборот, пришёл в себя, стоило другим захворать, будто бы он питался их энергией.
А что Саша? Она страдала. По солнцу, по играм, по ушедшим Василю, Итану и Елене. В конце концов, нервы сдали, и рано утром девчонка выбралась на поверхность, не сумев толком поспать от надвигающихся эмоций на её маленькую голову. Свежий воздух наполнил её легкие и сердце, и впервые за долгое время младшая Олару ощутила себя живой.
Она ходила то туда, то сюда, порой подходя к домам, надеясь найти что-нибудь. Даже в доме старейшины Евгения Киву побывала. Красная труба ярко светилась среди серых крыш, привлекая к себе внимание, но внутри ничего не было. Найденные пирожки быстро сгнили, от чего девочка лишь сморщила нос.
Но вглубь знакомой с детства деревни она так и не отважилась зайти, стоило услышать знакомый рёв монстров. Испугавшись, она кроликом подорвалась, убегая как ошпаренная, пару раз упав на свои колени. Комбинезон уже давно пропитался потом и грязью, да и она часто веселилась с мальчишками и девчонками в загоне для свиней. Один раз она буквально пришла домой, заляпанная с ног до головы грязью, от чего дедушка принял её за демона. Ох и криков от мамы было тогда.
Олару даже не заметила, как забежала на место алтаря, успев при этом споткнуться и прокатиться на животе по земле. Уставшая и испуганная, она наверное бы просто легла в такой позе и продолжила бы смотреть в землю, если бы не раздавшийся знакомый смех, от которого каждый ребёнок был в восторге.
- Даже в самые тёмные времена дети любят играть. – возвышающийся над девочкой торговец, стряхнул пепел с сигары, продолжая держать в другой руке поваренную книгу. Бусинки глаз искрились смешинками. – Отрадно видеть вас в добром здравии, госпожа Саша. Не желаете ли вы что-нибудь купить?
- А что, вы всё ещё продаёте вещи? – девочка привстала, продолжая смотреть в глаза Герцога. Старая обида на торгоша давно забылась после слов Елены и Итана о том, что он им всем помогает. – Скидка для детей будет? – кивок и яркая улыбка освещает грязное лицо. – Потрясно. – прежде чем уголки губ вновь не опускаются вниз. – Чёрт, у меня же нет леев.
- Ну, тогда мы что-нибудь придумаем. – затянувшийся сигарой торговец только сладко улыбнулся.
Попытавшаяся устроиться поудобнее в уголке, Саша крепче прижала к своей груди белый сверток, обтянутый верёвкой. Любопытство распирало её узнать, что же там хранилось, но Герцог строго настрого попросил не смотреть и отдать лично в руки Елене. Сказал, что она потеряла эту вещицу. Сделку пришлось выполнить, зато торговец отдал пакет печенья девчонке, которая как белка начала пожирать их одним за другим. Герцог только посмеивался над ней. Мягко и тепло, как и всегда. Саша любила называть его бочонком вкусняшек. Потому что он был толстый, и вся его еда была аппетитной до жути. Правда детям удавалось попробовать только такие вкусности, оценить же по достоинству его готовку не многим удавалось, даже взрослым. Драл так много леев за них, что ужас.
А потом появился чужак. Бледный и страшный, он был без сил, и Саша как раз пригодилась для оказания первой помощи и спасения утопающего. Но дойдя до убежища, они оба увидели ещё более пугающую картину. Лежащий возле статуи Девы Войны дядя Василь. Он был ещё хуже дедушки и даже дядя Итан опешил от такого зрелища, помогая девочки занести его домой. Там его подлатали, наругали за долгое отсутствие, а Василя уложили спать. Ну и, конечно же, мама сразу накинулась на Сашу, крича и капая слюнями, почти так же как и монстры. Хоть Итан и вступился за девочку, чудовище Олару было уже не остановить. Но еды её как обычно не лишили, а только отправили в угол. Всё равно обидно. Если бы не Саша, никто бы не помог двум мужчинам выжить в деревне. Она как настоящий герой повела себя в опасной ситуации, а на неё накричали, вместо того чтобы осыпать благодарностями.
- Дура ты мелкая, твои родители просто волнуются. – проходивший рядом Антон только неодобрительно покачал головой. – Моя жена сдохла от этих тварей, и не сказать, что я счастлив. Так что хватит ныть, заебала. – услышав хныканье, мужчина на секунду остановился, прежде чем недовольно буркнуть. – Молодец, что затащила сюда этих задохликов.
Сквозь слёзы ребёнка всё же прорезалась гордая улыбка, спрятанная от взрослых. Только угол был свидетелем её мимолётного счастья.
***
Одинокий силуэт бродит по задворкам фабрики, вымеривая и рассчитывая каждую стену и пол, находя каждое слабое место, которым стоило бы воспользоваться. Работающие механизмы не успокаивают его разум, а только сильнее тревожат. Стоит поднять голову и увидеть миллиарды мертвецов, так и вовсе хочется поскорее взорвать эту обитель.
Осторожные шаги эхом раздавались по помещению, пока мужчина глубоко и ровно дышал. Чарли бывал во многих ситуациях и это отнюдь не первая его стычка с биооружием. И всё же липкий страх, ощущение того, что скоро произойдёт нечто ужасное, расползалось в нём роем муравьёв. Всё это место, вся деревня была нечто иным и ни на что не похожее, с чем им приходилось сталкиваться.
Фабрика полежала немедленному уничтожению. Им и так придётся сражаться с главным бедствием – Хайзенбергом, так у него была ещё и армия зомби, которой он точно собирался воспользоваться. Зубы Ночного Воя заскрипели. Здешние «лорды» вызывали только отвращение среди всех членов отряда. Бедные люди, оказавшиеся в их власти, страдали десятилетиями, пока эти фрики насмехались над ними и убивали. Найденная Чарли и Роландо девушка была, почти что, глотком свежего воздуха. Он поступил на эту службу для защиты людей и знание, что хоть кто-то смог выбраться и спаться вселяли в него решимость продолжать борьбу со злом.
Внезапная вибрация остановила мужчину, непонимающе оглядывающего фабрику. Казалось, сам завод был встревожен незваным гостем и просил его уйти пока не поздно. Снайпер потянулся к оружию, продолжая вглядываться в пространство... пока летящий из ниоткуда предмет не обрушился на него, придавливая к земле.
Беззвучный крик вырвался из обтрескавшихся губ. Чарли только и мог, что приподнять голову, только затем, чтобы увидеть гигантский молот, спаянный из множество частей, приземлённого прямо на ногу... или то, что осталось от неё. Вибрация не останавливалась, становясь только сильнее, пока куски железа и металла не начали обхватывать мужчину со всех сторон, имитируя подобие гроба. От боли и силы металла Грэм даже не мог пошевелиться. Только смотреть, как зло поглощает его.
- Ну надо же – мурлычущий, злобный голос донёсся совсем близко. Копируя трансатлантический акцент, скрывающийся от взгляда снайпера силуэт, приближался всё ближе и ближе, размахивая рукой, чувствуя себя как дома. Хотя так оно и было. – Я ожидал встретить здесь симпатичную девушку, а встретил снующую крысу. – чёрный сапог опустился на свободные пальцы снайпера, вдавливаясь до хруста костей и малых стонов боли. – Что ж, думаю, я с тобой тоже развлекусь.
Последнее, что Ночной Вой видел и слышал, перед тем как оказаться во тьме, был только ужасающий до дрожи смех и яркие глаза, едва видимые из-под чёрных окуляров. Ему казалось, что по его душу пришёл демон.
