Кровавые слезы

Юнги все также находится на крыше здания, будучи приколоченным к деревянной херобовине и уже заметив, что он распят не просто на кусках хорошо стоящих досок, а на большом кресте, что его сначало очень сильно удивило. Ноги его все еще не касаются пола, он находится в очень неудобном и болезненном положении, но все, о чем он только может сейчас думать и о чем думает уже двадцать минут, так это о том, что во-первых он хочет поссать после того количества выпитой воды и прекрасного звука дождя, который сопровождал его с вечера до самой ночи, но не может потому что если он сделает это на куртку ненормального психопата, то возможно от него ничего не останется, кроме как молоденький трупик прекрасного выпускника. А во-вторых у него очень не вовремя зачесалась спина из-за стекающих с затылка каплей пота, что вызвало коротковременное палящее утреннее солнце, которое через пару часов снова затянулось сероватыми облаками, но дождь не пошел; а еще до этого у него часались пяточки на ногах, но этот зуд быстро прошел тем, что его ноги просто затекли и он их сейчас не чувствует. Да, его сейчас должно заботить больше то, что он висит здесь в одиночестве, как протухшая тушка оленя, истекая кровью, а не то, что у него что то чешется, но это тоже доставляет немаленький дискомфорт. По словам Хосока, обещавшему вчера зайти к нему утром, он должен в скором времени прийти. Так и произошло, только Мин не ожидал встретить его так рано, во всяком случае надеялся повисеть в одиночестве немножко подольше. После восхода солнца по меркам парня прошло около трех часов. На, можно сказать, площадке мук появляется ее создатель, выглядящий очень сонным, нерасторопным, ворчливым. Пока успевает дойти до подростка, несколько раз тормошит свои волосы одной рукой, лохматя примятые пряди и выдыхая, иногда произносит тихое "Ащ.." с тяжестью на конце. Этот его спящий поход не длится вечность, он поднимает руку с маленькими настольными желтыми часиками круглой формы на уровне своих плеч, толкая их в сторону Мина. — Шесть. Мать его. Утра. — он нагибается вниз, кладет часы и берет заждавшийся его молоток, — От тебя ни вздоха, ни шороха, я ведь мог подумать, что ты уже сдох. — задевает гвоздь небольшим гвоздодером на железном конце молотка и дергает на себя, вытаскивая его из этого дерева в сопровождении почти таких же громких оров подростка, что были при вбивании. Уже с раннего утра он кажется чуть сильнее и неуклюжей за счет малого количества проспанных часов, вытягивает гвозди без особых проблем, немного погнув их, его лицо все еще такое же сонное, а глаза начинают разлепляться только от громких звуков. Последний гвоздь с кровью почти по всей длинне, скрепливающий покрасневшие стопы, отлитает с громким треском дерева и таким же громким возгласом Юнги, который уже чуть ли не плачет. Джинсовка не выдерживает такого веса, развязывается в рукавах и слетает вниз, не удержавшись парень тоже падает на черное хараховатое покрытие крыши из рубероида (твердого настила, как у городских многоэтажек). Хосок цепляется за белые волосы парня на затылке, как котенка откидывает подальше от креста, берет свою упавшую темно серую джинсовку, подстилая ее под Мином. — Приляг. — снимает с себя свободные, большие полу спортивные штаны, через которые уже было хорошо видно утренний стояк. Плюет в руку, размазывая по стойкому члену и немного поглаживая его, поднимает хрупкого парня, разворачивает его к себе спиной и резким движением накланяет его, ставя раком. Небольшие сопротивления со стороны подростка не мешают Чону резко войти во всю длину, буквально дойдя до кишки. Первые крики всегда очень сладкие, они наоборот заставляют двигать бедра мальчишки быстрей, толкая в противоположную сторону от его движений, хорошо насаживаясь. Хо тяжело дышит от такой волны возбуждения, он звонко толкает зад парня в свои внутренние бедра, создавая пошлые шлепки, зная наверняка как это выглядит мерзко со стороны и только резче идет на встречу, наслаждаясь прекрасным звуком. Головка члена краснеет от горячей дырочки, прося больше и полностью обтягиваясь узким кольцом мышц. Юнги начинает подрагивающе мычать от сильных ударов и от боли в анале, Хосок быстро разворачивает его к себе, сажая на колени и пихая возбужденную до накала горячую плоть в горло, недовольное лицо парня только ускоряет движения, насильник больно берет его за волосы, начиная толкать голову вперед-назад по длине члена. Большой орган вызывает рвотные позывы и обильное количество слюней во рту Мина, он пытается оттолкнуться, но сильные кулаки сзади плотно его держат. Чон частично высовывает хуй, оставляя головку в горячем ротике и заставляя взять всю инициативу парню на себя, тот, поняв, что либо он будет заниматься этим делом или его жестко будут ебать в горло, прикрывает рот, обтягивая член слегка порозовевшими губами, как чупа-чупс и начинает нехотя и робко обсасывать его. Хосоку это безумно нравится, но этих ласк недостаточно, он потихоньку начинает двигаться на встречу, откидывает голову назад, зачесывая мокрые от пота на концах пряди к затылку, пытаясь выровнять дыхание. Маленький язычок мальчишки начинает облизывать саму головку, добивая быстрые вздохи парня и помогая рукой дрочить себе в рот по всей длине пульсирующюю плоть, высасывая все соки. Мокрый в слюнях член Хо толкает глубже в горло, натягивая Мина до лобка, который открыв рот покраснел от недостатка воздуха и тошнотворного рефлекса, Хо убирает одну руку с затылка, сжимая горло Юнги, душа до покраснений на белой коже и толкая его голову совсем в упор, ощущая его мокрый, вспотевший нос у себя на лобке, потом отпускает полностью высунув член с большой ниточкой естественной смазки и слюны, когда тот начал задыхаться. Откашлившись, подросток снова тянется красными припухшими губами к половому органу, но получается только облизать палец Чона, который сунул его в горячий рот полный слюней. Хосок отодвинув назад голову парня, начинает быстро дрочить, растягивая кожу на плоти из стороны в сторону, кладет красную головку на нижнюю губу Мина и изливается струей мочи ему в рот, с уголков губ начинает выливаться желтая прозрачная жидкость, стекая с подбородка на джинсовку снизу. Парень еще немного двигат орган во рту и высовывает его. Ставит на ноги и поворачивает Юнги немного боком, задирая левую ногу и придерживая ее, снова входит в зад жертвы, начиная уже только резко вдалбливаться, вызывая громкие стоны и зуд в члене Мина. Толчки становятся сильней и с каждым этим движение терпение подростка все слабей. Маленькая струйка вырывается из него при очередном толчке и тут же прерывается. Лучше бы на куртку тогда поссал, теперь это настоящая пытка. Хосок двигается быстрей, входя только на половину. В этот момент Юнги не выдерживает и без помощи рук выливается в позе собачки. — Ни у одного у меня утренние позывы. — Он улыбается, войдя во всю длину. — Х..хватит — парень пытается вырваться толкая пальцами в бедро Чона. — Не думаю, что тебе не нравится, или.. — он останавливается, хватаясь за руку Мина, сжимая свежую рану в ладони и слышит тихое шипение. — Или минет был по приятней? — уголок губ автоматически поднимается вверх в косую улыбку. — Нет.. Отпусти меня. — Но у тебя такой прекрасный зад — он начинает очень медленно входить и выходить кончиком члена. — Мне неприятно. С самого начала было неприятно, когда ты затащил меня сюда.. — подросток снова переходит на жалобный тон, на тот, который у него всегда появлялся, когда он просил отпустить его. — Прошу... умоляю. — Я не могу отпустить такой сладкий плод. — и снова начинает набирать темп, не обращая внимания на скулеж. — Ты мне сразу понравился. — через еще несколько глубоких толчков он чувствует, что почти довел себя до эякуляции. Он быстро ставит мальчишку на уже исцарапанные покрасневшие колени и сует раскаленный до предела орган глубоко в горло, изливаясь семенем прямо внутрь. Обсосав головку и случайно чмокнув ее, Юнги чувствует, как сперма течет у него по стенкам воспаленного горла. — Ты такой милый.

***

Хосок держится одной рукой за туго перемотанный толстый кнут жесткой веревки, скрепляющий руки впереди парня. Он ведет его позади себя, до этого еще плотно завязав повязку на глаза, чтобы тот ничего не видел. Они выходят из здания. Ломкие и тонкие волосы начинает взъерошивать гулкий ветер. Хосок все также ведет его, босые ноги Юнги касаются сырой, холодной земли и ему сразу становится не по себе, когда этот маньяк долго ведет по наросшей в некоторых местах траве, по ощущениям похожей на не до конца истоптанную тропинку на заросшем поле. Некоторые колосья или травинки иногда касаются плеч парня, вызывая только больше волнения, он пытается подсмотреть через маленькую щель между повязкой и его глаз, но он увидел только маленькую часть спины спереди. — Пришли. Он снимает кусок непрозрачной ткани с глаз Мина. Первое, что бросилось в глаза - это сейчашнее местонахождение. Темные толстые дубы, сосны, ели, мох на камнях и пнях, густые листья на ветках деревьев и кромешная тишина. Они в лесу, это сразу было понятно, но насколько он далеко от того места, где последний раз был Юнги и насколько этот лес большой. От этого жуткого местечка сразу повеяло страхом и беспомощностью - если здесь закончится его жизнь, то никто даже не узнает, могилу можно выкопать прямо под этим мрачным дубом и забыть про очередное тело под землей. Чон достает из не предвещавших беды кустов длинное ружье и направляет его на парня.