На рассвете наших судеб

      Юные золотистые лучи восходящего солнца щедро раскрашивали небо в лазурные краски бирюзы и светлой зелени. А массивный солнечный диск уже больше чем наполовину возвысился над линией горизонта, обещая согреть крохотную, замёрзшую после ночи землю. С тем же покровительством и благословением он освещал путь двум солдатам, упорно придерживающимся своей далёкой цели, и согревал их озябшие спины.       За последние годы это утро, несмотря на ранний подъём, стало для Галлиарда самым добрым и счастливым. Он словно вернулся в беспечное, наполненное светлыми чувствами время детства и юности, о котором только вспоминал накануне вечером. Сердце начало поражённо трепетать ещё с того момента и не умолкало до сих пор, заставляя его лихорадочно хватать прохладный воздух, чтобы хоть как-то снизить температуру.       А на щеке застыл, словно пёстрой бабочкой промелькнувший, такой робкий, нежный и знакомый поцелуй. Он помнил его ещё с тех самых пор, и чувства, которые переполнили его, оставались неизменными, совсем как тогда. Невзначай мысли о задании и обязанностях свернули совершенно в иное русло, оставив прежнюю суровость и решительность в тумане предрассветной росы.       Он неожиданно для самого себя почувствовал робость и потерянность, как будто его хорошенько огрели по затылку и оставили в этом вроде как знакомом, но давно забытом мире. Вокруг не было гремящей военной техники, солдат в армейской форме, свистящих пуль над головой и ошеломляющих взрывов снарядов. Не было и удушающего жара и раскалённой плоти титана, к которой он обращался для защиты и нападения.       Они по воле судьбы оказались вот уже второй день совсем одни посреди тишины и спокойствия. Птицы, пархающие с ветки на ветку, звонко щебетали о ветре, о солнце и о жизни, мирно несущей свои воды через эти нетронутые человеком леса. А его бросало в приятную дрожь от понимания, что здесь только он, она и природа, величественная и безмятежная.       Каким-то странным образом Галлиард отстал от напарницы на несколько шагов, расстворившись в безостановочном потоке мыслей. Он украдкой посматривал на её невысокую хрупкую фигуру и с упоением замечал такие мелкие детали, как аккуратные скромные завитки её волос, собранных в хвост, плавные и подвижные складки на тёмно-вишнёвой юбке и намокший от росы подол. Иногда он видел, как она, едва повернув голову, боковым зрением искала его за спиной и, найдя, с лёгкой облегчённой улыбкой продолжала идти вперёд. В эти моменты мир вокруг словно делал паузу, оставляя только их двоих в действии, по крайней мере, ему так казалось.       — Судя по небу, скоро может пойти дождь,— тревожным голосом заметил он, нарушив воцарившееся молчание.       — Ну я надеюсь, он будет не затяжной,— спокойно ответила Пик,— до стены ещё не близко, а мокнуть всю дорогу как-то не хочется.       — Это точно... Ты думаешь, они сооружали какие-то базы за стенами? Как скоро мы можем наткнуться на военных?       — Однозначно. Как минимум одна точно должна быть. А вот как скоро мы её найдём — даже не знаю. Либо вот-вот, либо уже у самой стены. Но что-то мне подсказывает, что они не стали бы оставлять железную дорогу без присмотра.       — Логично,— согласился Галлиард, с прежней тревогой окинув взглядом сереющее небо.       Время близилось к обеду, из-за сгущающихся облаков воздух стал влажным и прохладным. С одной стороны это облегчило их путь, ведь прежняя жара сильно замедляла и сжигала все силы. Но с другой, при такой тенденции температура должна будет постепенно понижаться, а значит ночью станет ещё холоднее.       Дождь, как ожидаемый гость, не заставил себя долго ждать, и крупными грузными каплями вскоре начал падать на землю. По извечному закону подлости, солдаты как раз в этот момент остались без покровительства деревьев и прокладывали путь среди зелёных лугов, пестрящих яркими красками цветов, к следующей дубраве, которая виднелась совсем недалеко.       Когда первые капли упали на одежду, Пик это сразу почувствовала, потому что тонкая хлопковая рубашка моментально впитала воду. И Галлиард, идущий впереди, как будто услышал её шустрые мысли и тут же достал из рюкзака плащ. Обернувшись вполоборота и не сводя загадочного сверкающего взгляда, он протянул его ей. И снова какая-то дикая и необузданная сила, искрящаяся в его оливковых глазах, зажгла в ней чувства, инстинкты, дремавшие запертым в клетке тигром.       Храбро встретив эту тайну в его взгляде, она расстворилась, как оказалось, в их общем урагане эмоций. Ухватившись за протянутый плащ, но не забирая его, Пик рефлекторно потянулась другой рукой к воротнику куртки, стоичкой возвышавшемуся над его открытыми ключицами. И окончательно разрушив все прежние предрассудки и убеждения, укоренившиеся в её разуме, поцеловала Галлиарда со всей той страстью и несдержанностью, которые долго разгорались ярким пламенем внутри.       Сил скрывать и сдерживать эти порывы у неё больше не было. Кто же мог знать, что такая серьёзная операция окажется ещё более трудной по таким дурацким причинам? Почему же до этого столько лет ей удавалось как-то держать дистанцию в их отношениях, а теперь вдруг она не может сдержать саму себя? Только ли дело в том, что они остались один на один?       — Ты, кажется, и об этом вспоминал вечером. Только ничего не сказал,— горячим шёпотом она озвучила то, что не давало ей покоя.       Иначе и быть не могло, если он так красочно вспомнил те беззаботные ночи в обнимку, то однозначно оживил в своей памяти воспоминания о том поцелуе, но по каким-то своим причинам их не озвучил.       И как всегда, она попала точно в яблочко, потому что знала куда нужно целиться. Он действительно почти заново прожил все эти воспоминания вечером и ничего не сказал ей о главном. Только теперь в безмолвной беседе так близко с глазу на глаз он признался в этом.       Глубоким, виноватым и извиняющимся взглядом Галлиард снова посмотрел ей в глаза, мысленно благодаря за откровенность, которой порой так не хватало. Нельзя сказать, что эта дистанция в отношениях делала их холодными и лишёнными чувств. Всё было ровно наоборот, только дальше тёплой и крепкой дружбы, надёжным фундаментом сформировавшейся ещё в детстве, они не заходили. Потому что и он, и она знали, что дальнейшего пути развития этих отношений просто не существует.       Но отчего-то сейчас в это не хотелось верить до такой степени, что кровь начинала закипать в жилах. И результат, впрочем, был более чем предсказуем. Несдержанность, слепое следование инстинктам и бушующим чувствам затмили их ещё немного трезвые мысли окончательно, оставив посреди сочных лугов в самый разгар ливня разбираться со странной дружбой.       А те самые инстинкты подсказывали Галлиарду не упускать момента, хватать её в объятия и ни за что не отпускать, потому что в любую секунду может настать мгновение, когда он её потеряет, так же как потерял брата. Ведомый этим многогранным чувством, он с осторожностью, словно боясь спугнуть свою птицу счастья, вернулся к поцелую, как к единственному способу объясниться и ответить взаимностью.       Дождь с каждой минутой усиливался и всё сильнее хлестал их крупными холодными каплями, а они не обращали на него никакого внимания. Наоборот, даже были ему благодарны за то, что он помогал хоть немного остудить то пламя, что разгорелось между ними. Мелкие капельки сбегали по щекам, оставляя за собой мокрые дорожки, и раскрасневшиеся от поцелуев губы резко выделялись на их лицах.       Галлиард покорно последовал своему внутреннему голосу. Каждое прикосновение, поцелуй, ощущение её напряжённых пальцев на затылке раскручивали шторм его эмоций с новой силой. И в какой-то момент ему, показалось, что одних губ мало. Уткнувшись носом в её мокрую щёку и каждым рецептором ощущая тепло, он принялся с упоением покрывать поцелуями тонкую шею и ключицы, которые так манили.       Пик уже давно сделала для себя один очень важный вывод — какое бы сейчас решение он не принял, она ответит взаимностью. Поэтому, когда его горячее дыхание коснулось нежной кожи на ключицах, она игриво пощекотала пальцами по его выбритому затылку. И эта тактильная беседа вскоре дала свои плоды.       Галлиард принял решение, и сложно сказать, правильным оно было или нет. Он на мгновение замер, как будто в последний раз наслаждаясь недопустимой близостью и теплом её тела, а после поднял голову и задумчиво заглянул ей в глаза.       — Мы же хотели не намокнуть,— иронично заметил солдат, оглядывая свою промокшую до последней нитки напарницу и ощущая как у самого мокрая футболка под курткой прилипла к спине.       — Точно!— Пик заливисто рассмеялась после его слов, а он со смущённой улыбкой и румянцем на щеках подхватил её смех.       — Пойдём,— позвал Порко, взяв её за руку и заботливо накинув на плечи плащ. Если от дождя он не успел спасти, то пусть хоть от ветра спасёт.