На рассвете наших судеб

      — Порко, осторожно! Кто-то идёт!— взволнованный шёпот за спиной заставил Галлиарда прижаться к стене и осмотреться вокруг.       Темнота этой пасмурной ночи густым и плотным полотном спустилась на землю, погрузив всё на ней в глубокую дремоту. Однако в этой ситуации она стала для них соратницей, которая всеми силами покрывала и скрывала их от врагов.       Военная база, к которой они подошли ещё в сумерках, располагалась прямо около железной дороги. И уже отсюда, если хорошо присмотреться, можно было увидеть лампы, которые редкими огоньками светились на стене. Отряд разведчиков, дежуривший на этом посту, должен был завтра направиться обратно к Марие, по крайней мере, такие разговоры ходили среди порядком выпивших солдат.       Наблюдая за ними вот уже последние три часа, Пик и Галлиард сошлись во мнении, что упускать такой возможности не стоит. Ведь проникнуть за стену на поезде гораздо проще, чем своим ходом пытаться пройти мимо поста у ворот. Но форма разведчиков по-прежнему оставалась открытым вопросом, решить который им стоило до утра. В противном случае, даже поездка на составе не закончится для них удачно.       Поэтому, дождавшись, когда пьяные солдаты наконец уснули после душевных разговоров у костра, марлийские воины проникли внутрь нового деревянного здания, в ту его часть, где, по их наблюдениям и предположениям, вероятнее всего можно было найти форму. Открытые настежь окна только избавили их от череды препятствий, и, оказавшись в безлюдной и тёмной комнате, они облегчённо выдохнули.       Оставалось только найти то, зачем они явились сюда. Но комната явно использовалась в качестве хранилища, причём для совершенно бесполезных вещей, среди которых было не место ни форме, ни тем более оружию. Поэтому им пришлось её покинуть, беззвучными шагами двигаться дальше по коридорам, расстворяться тенями в темноте при малейшем звуке шагов.       Рассчитывая исключительно на интуицию и везение, они заглядывали в замочные скважины или щёлки определенных дверей, пока наконец не наткнулись на нужное помещение. По их первым представлениям о планировке базы, эта комната находилась в самом дальнем углу со стороны железной дороги и располагалась прямо около второго выхода. Лучшего расположения для основного хранилища и не придумать!       Кроме того, особый запах, хорошо знакомый всем военным, витал в воздухе около заветной двери. Его сложно перепутать с чем-то другим, и достаточно было проявить лишь капельку внимательности и сообразительности, чтобы понять, что за этой самой дверью хранится оружие и боеприпасы. Едкий и уникальный серный запах вкупе с кисловатыми отголосками стали предательски выдавали местоположение ружей.       Пик и Галлиард снова поняли друг друга без слов. Лишь едва заметно сверкнув глазами в темноте, Порко принялся открывать запертую дверь с помощью отмычки. И в этот самый момент блеклые лучи от лампы прокрались в дальний конец коридора, а за ними послышались осторожные шаги.       Взволнованный шёпот Пик, прозвучавший прямо над его ухом, и сжатая на плече ладонь заставили Галлиарда ловко и беззвучно отпрянуть от двери и скрыться вместе с напарницей в тени ближайшего угла. Затаив дыхание, они ждали дальнейшего развития событий, готовые в любой момент решительно встретить гостя.       Однако судьбе было угодно сохранить здоровье и жизнь того любопытного и внимательного солдата, который, услышав странные звуки посреди ночи, решил проверить, всё ли в порядке. С опаской осветив тёмный коридор и убедившись, что там никого нет, он с задумчивым видом отправился восвояси, досыпать до утра.       — Какой умница,— с усмешкой отметила Пик, когда коридор вновь вернул свои тёмные краски.       Дверь, хоть на первый взгляд и выглядела массивной и неподступной, достаточно быстро поддалась мягким уговорам отмычки Галлиарда открыться и вскоре с тихим скрипом впустила солдат внутрь. Хранилище было щедро заполнено всем необходимым, как оружием, так и одеждой — всё же разведчики ответственно подошли к организации базы за стеной. А для марлийских воинов это было большим везением.       Переодевшись в форму Разведкорпуса, они с прежним беспристрастием и рассудительностью принялись подбирать оружие, основываясь на своём опыте и знаниях. Однако выбор у них был очень ограничен, ведь кроме ружей нового поколения здесь можно было найти только ножи и прочее холодное оружие.       — Пик, ты видишь патроны?—разрезая плоть тишины, раздался приглушённый шёпот.       — Нет. Они должны быть где-то здесь, но я их не могу найти,— послышался ответ.       В такой темноте зрение помогало им различить лишь смазанные силуэты комнаты, но в поиске ящика с патронами приходилось полагаться исключительно на осязание. И проскользив пальцами по крышке очередного ящика, Пик наткнулась на холодный железный замок, который отказался поддаться её стремлению проверить внутреннее содержимое.       — Порко, помоги, пожалуйста. Я не могу открыть ящик,—после тщетных попыток договориться с замком, Пик обратилась к напарнику.       — Иду,— его действия были такими же быстрыми, как ответ, и не прошло секунды, как он уже оказался рядом с ней, случайно прижавшись плечом к её плечу,— блин, не видно ничего. Где замок?       — Я держу руку на нём,— в ответ она услышала краткое гортанное «угу», а потом тёплая ладонь щекочущим движением скользнула по её рукаву и накрыла руку, которую с другой стороны обжигал холодный металл.       Возможно, контраст температур вызвал у Пик такую бурную реакцию: клокочущая ошеломляющая дрожь, разогнавшись по руке, поразила всё тело, размашисто прокатилась от макушки до кончиков пальцев. Хотя сама Фингер думала иначе и могла прямо назвать истинную причину своей реакции, но как-то остановить эту тряску — было явно не в её силах. Глаза, поддавшись произвольным нервным импульсам, расширились сами собой. Но видимость от этого только ухудшилась, потому что её место заняли чувства и порождаемые ими мысли.       А вот Галлиард был на редкость чуток и внимателен. Почувствовав, как вздрогнула её рука от прикосновения, он словно перенял на себя часть того электрического разряда, который щедро прошёлся по её телу. Ладонь как-то произвольно, следуя собственному желанию, накрыла её прохладную руку. А пальцы плавными движениями нарисовали на ней известный только им одним узор, как будто оставив заботливое успокаивающее послание.       Украдкой ухватив за хвостик юркую мысль, что кожа на её руке такая удивительно мягкая и гладкая, Галлиард улыбнулся и перевёл красноречивый взгляд на её размытый тёмный силуэт. В мыслях искорками засверкали образы, воспоминания, как обычно лежат её смольные волосы на плечах, изредка подёргивается остренький кончик носа, когда Пик злится или нервничает, крупные локоны неровной чёлки спадают на лицо, закрывая поразительные бездонные глаза, в которые ему хотелось бы смотреть целую вечность.       Если бы в этот самый момент кто-то просто зажёг лампу, то его вольные мысли неожиданно бы стали явью. Словно свет сам пёстрой кистью нарисовал бы то, что он видел в своей голове, то, чего сейчас не могли увидеть его глаза. Ведь все эти образы действительно были явью, и даже лёгкий румянец на её щеках нашёл себе в ней место.       Пролетело всего лишь мгновение, а ему показалось что целая вечность, граница между игрой разума и реальностью размылась. А потом он отчётливо уловил движение тёплого воздуха на ключицах и шее, потому что каждый рецептор, каждая клеточка были в состоянии полного восприятия. Её дыхание становилось всё ближе и теплее, и Галлиард с упоением ощущал как оно двигалось от ключиц выше.       Тёплые, влажные, такие непривычные для этой ночной прохлады, сковавшей кожу, губы робко коснулись его щеки. Пик явно пришлось встать на цыпочки, чтобы это провернуть, и, усмехнувшись самой себе, она уткнулась озябшим носом в его щёку. Отвечая той же богатой нежностью, Галлиард крепче сжал её холодную ладонь в своей, пытаясь согреть.       — Можно остановить время? — риторический вопрос с тоской сорвался с его губ, и грустная согласная усмешка стала ему ответом.       — Порко...— протяжный шёпот расстворился в звенящей ночной тишине.       Они простояли так ещё несколько минут, соединив два сердцебиения в одно, затерявшись где-то в золотом рассвете чувств. Но возвращаться из этого дивного мира в суровую реальность пришлось, и открывать тот счастливый и желанный ящик тоже. Однако после этого их цель была достигнута: на плечах красовалась форма Разведкорпуса, за плечами располагались два заряженных ружья, а в закромах формы ждали своего звёздного часа сюрпризы с острыми лезвиями.