На рассвете наших судеб

      Звонкое цоканье железных подков, жалостный скрип колёс и приглушённый гул разговоров наполняли одну из центральных улиц Троста. Всё её обширное пространство было щедро залито солнечным светом, и едва ли где-либо можно было найти тень. Хотя время уже было после полудня, а обжигающий летний зной становился тяжким испытанием.       — Тьфу... Как же жарко... И сколько они там пробудут?— недовольное бурчание донеслось из-за угла здания, а вскоре оттуда же показалась светленькая макушка Галлиарда.       Напряжённая слежка за отрядом Ханджи не так сильно их вымотала, как это невыносимое пекло. И, может, если бы на небе были хоть маленькие облачка, то миссия казалась бы более выполнимой. Однако, хоть Пик и разделяла его недовольство, она всё же находила единственную положительную сторону такой погоды. На улице, не смотря на то, что она была одной из главных, людей почти не было. Все, кроме самых отважных и отчаянных, давно попрятались под крыши. А чем меньше лишних глаз, тем меньше ненужных свидетелей.       Однако её мудрая голова была неслабо напряжена, и на то находились веские причины. Да и выражение лица Галлиарда заметно и почти сразу изменилось после того, что произошло в проулке. Им обоим было трудно вот так сразу переключиться между неоднозначными отношениями и не менее трудной работой. А выбора не было. Поэтому чувства и прочее пришлось отложить в дальний ящик и вернуться всеми мыслями к заданию.       Им остались считанные дни на выполнение миссии, а выяснить, где находится Йегерь, пока не удалось. И о Фалько с Габи они совсем ничего не узнали. Более того, обстановка на Парадизе всё больше и больше вводила в состояние напряжения. Может, конечно, вся эта суматоха сыграет им на руку, но пока в это слабо верилось — она мешала разобраться что к чему.       После совещания, на котором сообщили, что Йегерь сбежал, военные собрали новое в загородном особняке. Как услышали марлийские шпионы, на нём присутствовала некая Адзумабито и гарнизонный офицер Дот Пиксис, человек с очень выразительными глазами и бритой головой, к которому все солдаты испытывали явное уважение.       Наблюдая за всем происходящим снаружи и прислушиваясь к разговорам, Пик и Галлиард пришли к выводу, что среди солдат, не говоря уже о простых гражданах, у Йегеря немало сторонников. И остальная часть военных в этот момент находится в полном смятении. Когда же отряд Ханджи покинул особняк, между ними шло напряжённое обсуждение, Аккерман упорно отстаивала права Эрена, а её товарищ, по имени Конни, презрительно задавался вопросом, на чьей она стороне.       Но в эту маленькую междоусобицу вмешалась Зое, у которой с лица уже не одну неделю не сходило выражение изнурённости. Командор отдала приказ проверить некий ресторан, где работали марлийские военнопленные, и весь отряд, оседлав лошадей, двинулся обратно в сторону города. А Пик и Галлиард по-прежнему отправились следом за ними.       Сменив образ разведчиков на образ мирных жителей, как только они оказались у ресторана в центре Троста, марлийские солдаты рассчётливо остановились в таком месте на улице, откуда здание ресторана было отлично видно. Всё в том же бардовом плаще и с газетой в руках Пик расположилась на ящике, стоящем прямо возле угла какого-то здания, а Галлиард укрылся в узком проходе между этим и соседним домом, иногда показывая оттуда свою рыжевато-русую макушку.       — Слушай, говорящая голова, ты спрашивал то же самое минут двадцать назад, и, знаешь, пока ничего не поменялось,— укоризненно и бодро отозвалась Пик, сверкнув из-под капюшона серыми глазами.       И как же ему нравилась эта её странная игра с капюшоном! Сразу столько тайны и загадки появлялось в её удивительном образе, что его неумолимо тянуло их раскрыть. Интрига... Для таких игривых гурманов, как Галлиард, это было, словно сметана для кота. Зависнув на несколько секунд и прищурив зелёные лучистые глаза, он сверлил взглядом её скрытую плащом фигуру. А после, озарив лицо загадочной ухмылкой, снова тенью скрылся в проходе.       Опять наступили невыносимые минуты ожидания, и ничего не менялось. Солнце всё также неумолимо опаляло город, и его горячие лучи пробирались даже в тот узенький проход, где, прижавшись спиной к стене, находился Галлиард. Устало втянув в себя тугой от высокой температуры воздух, он осмотрелся вокруг. Пыль, влекомая жарой, поднималась над землёй и, запечатлённая солнечными лучами, неподвижно застывала в пространстве. А над головой, между двух черепичных крыш царило безоблачное кобальтовое небо.       Нехотя Порко перевёл взгляд на улицу, отсюда ему хорошо было видно ту её часть, которая находилась дальше ресторана. И вскоре, явно предвещая что-то интересное, вдалеке появилось густое облако пыли. Оно становилось всё больше и почти сразу взяло себе в попутчики гулкий топот и скрип колёс.       — Пик, кажется у нас гости,— отметил Галлиард, уже не высовываясь из-за угла.       — Ты думаешь, они сюда?       — Чуйка мне так подсказывает.       И действительно, несколько экипажей поспешно остановились прямо напротив ресторана, и солдаты, действуя чётко и слаженно, распределились по периметру.       — Они что? Отцепляют ресторан?— в полном недоумении наблюдая за происходящим, произнесла Пик.       Ответ на её актуальный вопрос последовал тут же. Несколько солдат с подозрительным почтением встретили последнего сходящего с экипажа человека, одетого в простую гражданскую одежду и с длинными, собранными в хвост коштановыми волосами. Парень проницательно осмотрелся вокруг странным угрожающим взглядом, и во всей его персоне, во всём, что он делал, не было ни единого опровержения того факта, что это был никто иной, как Эрен Йегерь.       Вздрогнув от подобной мысли, от не очень приятных воспоминаний о встрече с ним с глазу на глаз, а также от раздирающего желания взять реванш, Галлиард хрипловатым голосом произнёс:       — Надо же... Собственной персоной. Йегерь,— эта ненавистная фамилия словно многократно разодралась на его зубах, и если бы была возможность заменить один лишь звук настоящим человеком, Порко, не медля, воспользовался бы ею.       Когда высокая фигура узурпатора скрылась за дверью в ресторан, Галлиард перевёл взгляд на Пик и наткнулся на странную тревогу и, может, ему это, конечно, показалось (но мы знаем, что вряд-ли), интерес именно к его реакции, голосу и поведению. Поняв, что её раскусили, Фингер быстро сменила выражение лица, вновь сделав его серьёзным и сосредоточенным. Но было уже поздно, он уже всё, что нужно, увидел.       — Что делать будем, Порко?— со стальными нотками в голосе спросила Пик, пытаясь хоть как-то отделаться от его пристального взгляда.       — А что нам уже остаётся? Ждать дальше. В такой ситуации точно лезть туда не стоит, слишком у них всё схвачено. И не подберешься внутрь. А среди своих пытаться втесаться тоже бестолку, их мало,— выбора у них снова не было, и Галлиард был прав.       Немного времени прошло с того момента, как вооруженные до зубов солдаты отцепили здание. Широкие парадные двери ресторана вскоре распахнулись, и весь отряд Ханджи вместе с какой-то семьёй вывели на улицу под дулами пистолетов. Потрясение одно за другим грузными волнами сваливались на головы Порко и Пик. Основываясь на словах Райнера о том, какая тесная и крепкая дружба была между Йегерем, Аккерман и Армином, они совсем не могли подумать, что Эрен так поведёт себя со своими товарищами. Но то, что происходило на их глазах, бесповоротно опровергало эту мысль.       Упорно всматриваясь в лица, они заметили, что Арлерт был сильно избит. Причём, судя по его беспощадно разбитому лицу и подбитым глазом Эрена, это было явно его рук дело. Как только разведчиков усадили в экипажи, мятежники взялись за семью гражданских. И снова, едва ли доверяя своим глазам, Галлиард и Фингер узнали в двух детях Фалько и Габи. Вот только Габи тоже выглядела изрядно потрёпанной, а Фалько и вовсе был без сознания.       — Да что же у них там произошло?!— бушуя в ярости, прорычал сквозь зубы Порко.       Экипажи с той же поспешностью двинулись дальше по улице, и никому не было дела, что только что произошло на крыльце ресторана.       — Теперь нам точно нельзя упускать их из виду! Идём!— в очередной раз бодрый голос Пик помог ему придать трезвости рассудка.