На рассвете наших судеб

      Пахучее сено и сочная зелёная трава стали долгожданным подарком для лошадей. Они много потрудились для своих наездников, почти беспрекословно повинуясь их желаниям и указаниям, и за эту работу теперь, когда солнце уже скрылось за горизонтом, получили отличную награду.       После последних слов Галлиарда о старике, Пик возмущённо вскинула руками, но продолжать этот спор не стала. То, как изменился Порко, стал задумчивым и сосредоточенным, заставляло её видеть в нём надёжную опору. Кроме того, она почему-то отлично понимала, что, как бы не нравилась ей эта ситуация, изменить её она не сможет, как и переубедить решительность Галлиарда.       Она видела в его глазах ранее не известную храбрость, обдуманную и рассудительную, совсем не похожую на ту, к которой он обычно прибегал в бою. Потому что в каждом сражении для того, чтобы перебороть страх, нужна была вспышка, ярость и отчаянность, а все вместе они составляли ту отвагу, с которой он обычно покорял крепости и укрепления противника. Но теперь как будто вся его натура перевернулась с ног на голову. И никак иначе. Ведь именно его здравый рассудок и тактика встали у руля храбрости.       Наблюдательность Пик позволила ей быстро понять, что с ним происходит, хотя причины и следствия всего этого так и оставались для неё загадкой. Она полностью положилась на его новую сторону личности, а может и что-то другое, поэтому даже не стала больше ничего говорить на этот счёт.       Лошади были уже привязаны, сыты и напоены. А солдаты, ещё раз окинув их взглядом, вошли в дом. Не смотря на странный, немного неряшливый вид старика, дом у него был убран с особой тщательностью. Сразу было видно по отсутствию всякого рода украшений, полотенчиков, скатертей и тюлей, что женской руки в доме нет. Но зато кропотливая, хозяйская, мужская очень заботится о чистоте и добротности.       В воздухе витал терпкий запах травяного чая и чего-то печёного, вроде хлеба или пирога. И как только солдаты уловили эти манящие ароматы, аппетит у них тут же разыгрался. Пик даже пожалела, что так опрометчиво судила о старце. Он позвал их на кухню, где на столе уже стоял горячий чай из смородины и румяный пирог. А сам старик поправлял что-то в лампе, едва ли слышно бухча себе под нос.       — Вы нас прямо как дорогих гостей встречаете,— с улыбкой заметил Порко.       Старик резко отпрянул от лампы и повернул к ним голову, окинув строгим, даже укоряющим взглядом. Его реакция оказалась настолько неожиданной и непредвиденной, что бойцы невольно дёрнулись, попав под взгляд его бездонных глаз. Он снова вернулся к лампе, а потом, словно смирив себя и обдумав, что ответить, произнёс:       — Да у меня гостей почти не бывает, поэтому можно и так сказать. Садитесь, кушайте,— он даже слегка улыбнулся.       Пирог оказался с картошкой и грибами, которые придавали ему особый аромат и изюминку. За время еды Галлиард неоднократно благодарил старца за угощение и гостеприимство, а Пик согласно кивала, но слова так и не проронила. Завязался разговор о грибах, старец рассказывал о том, какие грибы и в каких местах леса можно найти в то или иное время года. Когда же и с чаем было покончено, Порко принял решение сказать ему:       — Нам нужно сходить в деревню. Думаю, что это займёт немного времени. Потом вернёмся обратно,— он искал в глазах старика ответ и нашёл, после чего жестом позвал Пик и, накинув плащи, они направились к двери.       — Отряд остановился в доме Оливера. Большой двухэтажный дом немного дальше главной дороги, он один такой в деревне,— хрипловатый голос старца прозвучал в сонной тишине дома.       Солдаты, услышав и подсознательно поняв сказанное, снова с ступоре замерли, впечатавшись взглядами в дверь. Они ничего не говорили ему, кто они такие, и он совсем ничего не спрашивал. На них даже не было военной формы. Откуда он мог знать, что в деревню они идут именно за отрядом?       Подсознание послало весточку в тело, отчего сердце пропустило удар, а глаза широко распахнулись от шока у них обоих. Но тут снова послышался тихий голос:       — За домом, где будет лаять собака, патрульный притаился. Если не решите с ним вопрос, он устроит вам тёплый приём. Весь ваш путь окажется напрасным,— твёрдый голос, возвещающий о таких вещах, бросал в дрожь.       Пик испуганно взглянула на товарища широко раскрытыми глазами, а Галлиард, едва ли коснувшись её рукой в знак того, что он рядом, с опаской повернул голову. Исподлобья посмотрев на хозяина дома, Порко увидел его всё также сидящего за столом с опущенной головой. Старик загадочно всматривался в полную кружку чая, и если бы Галлиард был немного ближе, он увидел бы, что на поверхности жидкости неизвестно откуда появляются кольца, как от брошенного в воду камня.       Старец неожиданно поднял голову, посмотрев прямо в его глаза пронзительным сверхъестественным взглядом, словно в очередной раз глядя не на человека, как на физическое тело, а как на нечто более существенное, невидимое простому глазу, духовное. И в очередной раз всё внутри Порко перевернулось, что-то заметалось по всему телу, грозясь вырваться наружу, с такой силой, что он едва ли устоял на ногах. Ему пришлось вцепиться рукой в дверную раму, чтобы не упасть прямо в этот миг на колени. А Пик рефлекторно дёрнулась, сделав шаг назад, от его резкого движения.       Но силы, ранее неизвестный и неощутимый стержень внутри он нашёл. И после этого в голове и мыслях вдруг сделалось так ясно и тихо. Пропал всякий страх и непонимание. Глубоко вдохнув, Галлиард ответил:       — Понял. Спасибо,— он взял растерянную Фингер за руку и вместе с ней вышел из дома.       На улице царило время сверчков, и гулкое стрёкотание разносилось по лугам и дубравам посёлка. А на хрустальном ночном небосводе искрились тысячами алмазов звёзды, окружая своим светом большой, молочный, лунный диск. Было полнолуние.       Галлиард уверенно и молча вёл за собой напарницу, которая пока так и нашла подходящих слов. Пик в своей манере скурпулёзно искала ответы на вопросы в своей мудрой голове. И вот, когда они уже оставили позади берёзовую рощицу, окружающую дом, она требовательным тоном спросила:       — Порко, он что, прозорливый?       — Я не знаю. Но факты говорят за себя. Если бы он был подосланным, то нас бы уже давно взяли люди Йегеря. Я уже ничему не удивлюсь.       — Как же тут можно не удивляться?— в полном недоумении протянула она.       — А чему? Ты что, в нашем родном Либерио ни разу не встречала таких людей? Странных, как ты его назвала. Мне кажется, что встречала. Я вот, по крайней мере, не раз,— он говорил спокойно и размеренно, действительно, без всякой доли удивления.       Пик хмыкнула, упорно копаясь в памяти, чтобы найти доказательства его словам, и нашла. А он, услышав это, продолжил:       — Мы ещё для начала проверим, правду ли он сказал про патрульного и про дом. Если всё будет так, то, значит, да, он прозорливый,— его слова снова вызвали в голове Пик целую кучу вопросов.       Она просто не могла понять, что вообще происходит. Что это за прозорливый старик, который помимо своих выходок ещё и так странно влияет на Порко. Но иного пути, кроме как идти за ним, у неё не было.       Они уже преодолели то поле, которое отделяло дом старика и деревню. А на улицах, в некоторых местах освященных керасиновыми лампами, пришлось стать тихими скрытными тенями, незаметно пробираться вдоль заборов. Несмотря на то, что всё поселение погрузилось в сладкую дремоту, в одном из дворов горел свет и раздавались громкие, весёлые голоса и цоканье стаканов. Судя по всему, там было застолье.       Они, взяв это себе на заметку, а если быть точнее — Порко, продолжили свой путь дальше, в сторону главной дороги. В холодном зареве звёзд на небе перед ними появился высокий сулуэт дома, который возвышался над остальными скромными домиками деревни. Увиденное вернуло их к словам старика. И действительно среди всех домов, мимо которых они прошли, этот один был в два этажа.       Ни в одном из его окон не горел свет. Прижавшись к соседнему забору, они выглянули из-за угла и увидели те самые экипажи, на которых приехал отряд.       — Он так и сказал,— поражённо отметила Пик.       Однако, как бы тихо она ни старалась это произнести, собака прямо за забором, с её исключительным слухом, всё услышала. И громкий басовый лай на несколько секунд прокатился по деревне.       У них у обоих сердце снова пропустило удар, а руки и ноги онемели от неожиданности и напряжения. Почти все слова, сказанные старцем подтвердились. Остался только патрульный, но и он не заставил себя долго ждать. Как только замолчала собака Пик и Галлиард услышали до боли знакомый звук — щелчок ружья. Им, как солдатам, державшим в своих руках немало оружия, этого было более, чем достаточно, чтобы молниеносно и беззвучно уносить оттуда ноги.       — Порко, что будем делать?— Пик не могла запретить вопросам звучать в её голове, поэтому даже такой наивный, но вырвался.       Сбегая от патрульного, они вернулись на более отдалённые улицы, как раз к тому дому, где в эту ночь не спали.       — Решать вопрос,— твёрдо заявил он, приметив открытую калитку,— Ты подожди меня здесь, под этим деревом. Я скоро вернусь. А если кто-то будет приставать, кричи,— странно это было слышать, но в его голосе звучал неприкрытый задор.       Оставив ей инструкцию, Галлиард целеустремленно, уверенным шагом двинулся к калитке. А на возмущённое шипение «Порко!» ответил тем же решительным жестом.       И как бы там не было, хоть она и была в их дуэте мозгами, но теперь всё оказалось в руках Порко. А Пик, обуреваемая возмущением и красная от гнева, сделала всё в точности, как он сказал. Её интуиция подсказывала, что он знает, что делает, и что в этой ситуации справится лучше неё. Пытливый ум настороженно пытался найти ответ на вопрос: «Зачем он пошёл туда?». Но она даже не догадывалась.       С опаской и осторожностью озираясь по сторонам, всматриваясь в пустые тёмные улицы, Пик смогла немного отвлечься. Слабый свежий ветерок, изредка заглядывающий в эти края, заставлял листья, на том дереве, под которым она стояла, приветливо трепетать. А прикоснувшись рукой к шершавому стволу, Фингер почувствовала тепло, что до сих пор сохранилось после дневного зноя.       Находясь во власти таких разных эмоций, она не заметила, как пролетело время. Вслушиваясь в то, что доносилось из того двора, она почти не могла разобрать слов. И наконец знакомый силуэт Галлиарда возник в проёме калитки. На мгновение Порко оказался прямо под жёлтым лучом света от лампы, висящей на углу дома, и от зорких глаз Пик не скрылась его довольная лучистая улыбка.       Он подошёл к ней со словами:       — Я вернулся. Всё в порядке? Никто не приставал?— Галлиард вытянул руку к дереву, почти нависнув над ней.       Но сделал он это из наивных намерений просто подойти поближе, чтобы тише говорить и чтобы их никто не услышал. Вышла маленькая ошибочка. Его подобная наглость вызвала у Пик новую волну негодования, а ударивший в нос запах спиртного ещё больше подлил масла в огонь.       В ярости ухватившись рукой за его выбритый затылок, она встала на носочки, чтобы ещё сократить расстояние между ними. И угрожающе свернув глазами, как возмущённая кошка, прошипела:       — Ты зачем туда ходил? Пить?! Как можно думать об этом в такой момент?!       На лице Порко вначале появилось выражение недоумения и невинности, а потом оно сменилось возмущением и задорным укором.       — Вот какого ты обо мне мнения! Эх ты!— воспользовавшись удобным случаем, он оставил на её губах всё такой же наглый, неожиданный и лёгкий поцелуй.       На Фингер это подействовало удивительно плодотворно. Если вернуться к сравнению с кошкой, то можно сказать, как сметана. Она в непонимании и старательном обсмаковывании этого момента, встала на ноги, но руку с затылка не убрала.       Игриво сверкая глазами в темноте, Порко с упоением и довольством наблюдал за её реакцией. А через пару секунд вкрадчиво произнёс:       — Так, сказать, зачем я туда ходил?— его слова заставили напарницу поднять глаза, после чего он продолжил,— Вот за этим,— запустив руку под куртку, Порко достал бутылёк спиртного, скорее всего самогона,— А теперь идём обратно!       Снова взяв её за руку, он повёл за собой, не давая пока никаких объяснений. Но когда они уже приблизились к тому месту, где скрывался патрульный, Галлиард резко повернулся к ней лицом и, сделав большой глоток из бутылки, сказал:       — Давай так, я сейчас попробую его разговорить. А когда подам тебе знак —хлопну его по плечу — ты выйдешь и начнёшь на меня ругаться за пьянство и типа уведёшь домой,— он мысленно забавлялся с её широко открытых от шока глаз, но, несмотря на это, знал, что она сделает всё, как нужно.       Она кивнула, не проронив ни слова, как будто у неё язык к нёбу прилип. А Порко, налив спиртного в ладонь, обтёр им шею и руки, чтобы не вызвать подозрений у солдата, что он действительно пьян. Уходя, Галлиард окинул её ободрительным взглядом, игриво добавив:       — Представь, что мы женаты,— как бы не было темно на улице, он увидел её ехидную улыбку и с облегчением вздохнул, прийдя к выводу, что малышка Пик не потеряла хватку.